ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 28 июля 2010 г. N 81-О10-84

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Червоткина А.С.

судей Фетисова С.М. и Боровикова В.П.

при секретаре Ереминой Ю.В.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам осужденных Морозова Д.В., Медведевой Н.Е., Щелкунова С.В., Антонова О.В., адвоката Суховеева А.Б. на приговор Кемеровского областного суда от 2 февраля 2010 года, которым

Морозов Д.В. <...>

- осужден к лишению свободы:

по ст. 159 ч. 3 п. "а", "б" УК РФ (в редакции 1996 года), с применением ст. 64 УК РФ - на 4 (четыре) года 6 месяцев,

по ст. 210 ч. 1 УК РФ (в редакции 1996 года), с применением ст. 64 УК РФ - на 4 (четыре) года 6 месяцев.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено - 5 (пять) лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Медведева Н.Е. <...> судимая 23 января 2006 года по ст. ст. 159 ч. 3 п. "а", 210 ч. 2 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ, условно, с испытательным сроком 5 лет

- осуждена к лишению свободы:

по ст. 159 ч. 3 п. "а", "б" УК РФ (в редакции 1996 года), с применением ст. 64 УК РФ - на 3 (три) года 6 месяцев,

по ст. 210 ч. 1 УК РФ (в редакции 1996 года), с применением ст. 64 УК РФ - на 3 (три) года 6 месяцев.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено - 4 (четыре) года лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Антонов О.В. <...>

- осужден к лишению свободы:

по ст. 159 ч. 3 п. "а", "б" УК РФ (в редакции 1996 г.) с применением ст. 64 УК РФ - на 2 (два) года 6 месяцев,

по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции 1996 г.) с применением ст. 64 УК РФ - на 2 (два) года.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено окончательно - 3 (три) года лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ - условно с испытательным сроком 2 (два) года и возложением обязанностей.

Щелкунов С.В. <...>

- осужден к лишению свободы:

по ст. 159 ч. 3 п. "а", "б" УК РФ (в редакции 1996 г.) с применением ст. 64 УК РФ - на 2 (два) года 6 месяцев,

по ст. 210 ч. 2 УК РФ (в редакции 1996 г.) с применением ст. 64 УК РФ - на 2 (два) года.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено - 3 (три) года лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ - условно с испытательным сроком 2 (два) года и возложением обязанностей.

В доход государства взысканы процессуальные издержки, связанные с оплатой труда адвокатов, работавших по назначению суда:

с Морозова Д.В. - <...> рублей <...> копеек, с Медведевой Н.Е. - <...> рубль <...> копеек, с Антонова О.В. - <...> рублей <...> копеек, с Щелкунова С.В. - <...> рублей <...> копеек.

Этим же приговором осуждены Мачнев В.А., Щегольков В.М., Сальников В.А., Симонихин В.А., в отношении которых он не обжалован.

Заслушав доклад судьи Фетисова С.М., выступления осужденных Морозова Д.В. и Медведевой Н.Е., адвокатов Бондаренко В.Х. и Шинелевой Т.Н., поддержавших кассационные жалобы, мнение прокурора Курочкиной Л.А. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

Приговором признаны виновными:

Морозов Д.В. - в руководстве преступным сообществом (организацией), созданным для совершения тяжких преступлений - мошенничества в крупном размере, входящими в него структурными подразделениями,

Медведева Н.Е. - в руководстве структурным подразделением преступного сообщества,

Щелкунов С.В. и Антонов О.В. - в участии в преступном сообществе (преступной организации),

Морозов Д.В., Медведева Н.Е., Антонов О.В. и Щелкунов С.В. - в хищении чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, с причинением значительного ущерба гражданам, организованной группой, в крупном размере.

Преступления совершены <...> период с октября 2000 г. по октябрь 2001 г. при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В кассационных жалобах и дополнениях к ним:

- осужденный Морозов, не соглашаясь с приговором, считая незаконным, необоснованным и несправедливым, просит его отменить, уголовное дело в отношении его прекратить. Он ссылается на то, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, которое рассмотрено односторонне и неполно. Судом нарушены: его право на защиту, принципы уголовного судопроизводства, уголовный и уголовно-процессуальный закон. Суд вышел за пределы судебного разбирательства, исследовал доказательства, полученные с нарушением закона. Вопреки неотмененному постановлению следователя К. о прекращении уголовного преследования по уголовному делу <...> от 23.09.2002 г. в отношении Морозова Д.В. за недоказанностью участия его в преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210 УК РФ, п. "а", "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ, представленному впоследствии в суд (т. 60 л.д. 182), уголовное дело в отношении него было незаконно возобновлено 02.12.2004 г. (т. 3 л.д. 3). Суд находился в совещательной комнате менее двух часов и доводы защитников в прениях и подсудимых в последнем слове в приговоре не были учтены. Тем самым он был лишен результатов юридической помощи. Выводы суда о том, что Морозов Д.В. являлся руководителем преступного сообщества, основаны на предположениях и объективного подтверждения не имеют. Из указанных в приговоре функций Морозова, как руководителя, доказано лишь то, что Морозов "сам выступал перед вновь приглашенными". Ссылки суда на то, что Морозов и К. были на одном уровне, что Морозов организовал функционирование структурных подразделений преступной организации <...> доказательствами не подтверждается. Суд не учел, что потерпевшие Л. А. Д. Ж. Н. вспомнили о Морозове, как руководителе организации, лишь через много лет, а ранее они об этом не говорили. Потерпевшая З. свои показания на следствии о том, что Морозова представили как самого главного руководителя организации, в суде не подтвердила. Обстоятельства, изложенные З., противоречат показаниям И. согласно которым семинар вела Медведева. Потерпевшие С., Н. М. П. и Ж. не смогли пояснить - от кого и когда они слышали, что Морозов - генеральный директор организации. Показания С. о чтении лекции Морозовым 13.05.2001 г. противоречат показаниям потерпевшей М. указавшей, что лекцию читала Медведева. 25.08.2001 г. Морозов не мог быть совместно с Медведевой так как она с 22.08.2001 г. по 28.08.2001 г. находилась на стационарном лечении в больнице, что установлено постановлением Центрального районного суда <...> от 31.08.2001 г. и протоколом допроса заведующего отделением от 27.08.2001 г. Потерпевшие О., К., Ш., Л., И., С., Л., Х., Б., Р., длительно пребывавшие в организации и хорошо ориентирующиеся в ее структуре о Морозове ничего не указали. Потерпевшие Е., Р. указали на лектора - представителя <...> организации. То, что Морозов является директором <...> следует из записей А. показаний свидетелей Г., К. обвиняемых Мачнева, Щеголькова, Сальникова. Большинство потерпевших, свидетелей и обвиняемых указали на К. как на единоличного высшего руководителя, создавшего организацию и осуществлявшего единоличное руководство, что подтверждено заключением комплексной психологической, экономическо-маркетинговой, организационно-управленческой и эргономической экспертизы (т. 2 л.д. 161 - 263) и приговорами Кемеровского областного суда от 04.04.2006 г., от 10.05.2007 г. и от 07.10.2008 г., чему суд не дал оценку. В приговоре не указаны показания потерпевшего Б. о том, что выступавшая женщина представилась руководителем <...> и показания М. что С. - очень важное лицо в организации, распределяющее деньги по высшей структуре и входящее в высшую степень. Суд не учел, что потерпевшим достоверная информация не предоставлялась, что они находились в состоянии неспособности правильно воспринимать происходящие события, поэтому вывод суда о Морозове, как региональном руководителе преступного сообщества, был сделан без учета фактических обстоятельств дела. Не соответствует действительности указание суда, что в фонограмме 5/9 (т. 2 л.д. 97, 98) Медведева сообщает И., что отзвонилась Морозову. Отсутствие фонограмм разговоров с участием Морозова и отсутствие событий телефонных соединений его с кем-либо свидетельствует об отсутствии контактов Морозова с руководством организации либо ее членами, что доказывает непричастность Морозова к руководству организации. В судебном заседании Щелкунов не указывал на Морозова, как на руководителя в организации. Свои показания на предварительном следствии он не подтвердил. Показания Щелкунова об обстоятельствах получения этих показаний суд не учел. Кроме того, Щелкунов не смог указать на какие-либо функции Морозова, как руководителя организации. Не говорили о таких функциях и другие подсудимые, что свидетельствует об их отсутствии у Морозова. В нарушение положений ст. ст. 4, 75 УПК РФ суд взял во внимание недопустимые доказательства: показания В. К. данные обвиняемыми без адвоката и не подтвержденные обвиняемыми в суде. Свои показания свидетель В. не подтвердила. Она не смогла указать на какие-либо руководящие функции Морозова, а также на источник осведомленности того, что Морозов и К. были руководителями организации. Г. свидетелем не являлся, а давал показания в качестве подсудимого по делу <...>, правовых основании для их оглашения не имелось. Показания Г. о том, что региональными директорами были К. и В. суд не учел. Ходатайство от 14.01.2010 г. о вызове в суд дополнительных свидетелей защиты суд не удовлетворил. В вызове и допросе А. судом отказано, хотя показания его на предварительном следствии положены судом в основу приговора. Заключение комплексной экспертизы является сомнительным доказательством, поскольку выполнено с нарушением Федерального закона от 31.05.2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", выходом экспертов за пределы компетенции, предрешением вопросов, имеющих юридическое значение, неполнотой заключения, применением негодных методов в экспертном исследовании и не предусмотренного законом порядка получения для этого материалов. При этом суд не учел заключение психолога консультативно-диагностического отделения ФГУ "Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского", кандидата психологических наук М. подвергнувшей рецензии указанную экспертизу. Утверждение суда, что экспертиза проведена компетентными специалистами противоречит приложенным к заключению экспертов документов, из которых не усматривается, что указанные эксперты являются специалистами в областях незаконного влияния на личность человека и описание деятельности экономических пирамид. Ходатайство стороны защиты о вызове и допросе экспертов было немотивированно отвергнуто. Суд необоснованно отказал в проведении: повторной экспертизы для устранения противоречий и сомнений в выводах экспертизы, подтверждения доводы подсудимых, экспертиз для определения психологическом состоянии потерпевших и возможности осознания противоправности своих действий Морозовым, в связи с чем защита была лишена возможности опровергнуть доводы обвинения. При этом не учтено, что у Морозова имелась тяжелая травма головы, вследствие которой он два года находился в больнице, он перенес многочисленные операции, имеет 2 группу инвалидности. Ходатайство о повторном вызове и допросе потерпевших осталось без удовлетворения. Свидетели Ш. С. судом не допрошены. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что он был лишен возможности осуществить свою защиту путем предоставления доказательств, подтверждающих его доводы и представлять доказательства, опровергающие доводы обвинения, т.е. был нарушен пункт "d" ч. 3 ст. 6 Конвенции "О защите прав человека и основных свобод". Суд вышел за пределы судебного разбирательства, нарушив ст. 252 УПК РФ, поскольку органами предварительного следствия он обвинялся в создании и руководстве преступным сообществом <...> в период с июня 1999 г. по октябрь 2001 г., а осужден за руководство сообществом в период с октября 2000 по октябрь 2001 г. При этом суд исходил из того, что он являлся региональным руководителем преступной организации <...> деятельность которой и ее структура не исследовались. Доказательств его деятельности в качестве регионального директора в указанных субъектах РФ обвинением не предоставлено. Наличие и функции региональной преступной организации, директором которой он признан, судом не установлены, а лишь предполагаются. Поэтому из приговора подлежит исключению указание на осуществление Морозовым регионального руководства организацией <...>. Приговор постановлен на основании доказательств, по окончании предварительного следствия ему не представлявшихся и не приведенных в обвинительном заключении - показаний потерпевших Д. Л. А. Н. о том, что он был руководителем организации. В подтверждение выводов суд сослался на фотографии с изображением К. и Морозова в окружении консультантов организации <...> однако в обвинительном заключении органы следствия на фотографии с изображением Морозова не ссылались. Суд не учел, что по другим уголовным делам потерпевшие Д. Л., А. Н. не указывали на Морозова, как руководителя организации. Суд не изложил содержание их показаний, противоречащих выводам суда, и не указал, почему были приняты одни показания и отвергнуты другие. В приговоре не приведено содержание доказательств защиты, их оценка не дана. Выводы о незаконности деятельности организации, поскольку фактическая ее деятельность не соответствовала уставу - не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела. Уставы организаций <...> суд в приговоре не привел и не указал - в чем именно заключалось несоответствие деятельности организации. Не учтены финансовые и другие документы, содержание которых в приговоре не приведено, противоречащие выводам о том, что благотворительность использовалась для формального уклонения от налогообложения. Выводы суда о деятельности Морозова в масштабе региона противоречат приговору Кировского районного суда <...> от 12.07.2006 г., которым версия о причастности Морозова к организованной преступной группе была проверена и опровергнута. Содержание исследованных в суде протоколов осмотра и протоколов выемок и документальных доказательств в приговоре не приведено. В приговоре показания потерпевших О., Е. Е. А., А. Б. Г. М., Г. В. К. П. О., С. Н., П., А., С., С., А., З., К., Г. Б. Д. К., Ш., свидетеля С. искажены и не соответствуют показаниям, данным ими в судебном заседании, а также изложены показания О. и Е. данные на предварительном следствии, которые судом не исследовались. Противоречия в показаниях потерпевших Р. Е. Д. П. З. Б. И. С., С. Л. данных в суде и на предварительном следствии, не устранены. Осужденный считает неправильной квалификацию его действий <...> как руководство региональной организацией, указывает в жалобе, что они должны быть квалифицированы как соучастие в форме пособничества по ч. 5 ст. 33 УК РФ, ссылаясь, что он умышленно оказал разовое содействие преступной организации, но в ее состав не входил. Вывод суда о наличии конспирации, сплоченности, структурированности, организованности и устойчивости преступной организации противоречит тому, что, согласно показаниям потерпевших и видеозаписи, подсудимые полностью представлялись, называли свою ступень в организации, фиксировали свои данные в документах строгой отчетности. Показания подсудимых Мачнева, Антонова, Симонихина о том, что они считали деятельность организации законной, судом не учтены. Наказание назначено ему несправедливо жестокое, без учета длительности предварительного и судебного следствия, особенностей субъективной стороны совершенного деяния, личности обвиняемого и влияния наказания на его исправление;

- осужденная Медведева Н.Е. просит приговор отменить, считая его незаконным, необоснованным и несправедливым, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство. Она указывает, что при вынесении приговора допущены нарушения, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам. Вывод суда о направлении Медведевой руководством преступного сообщества <...> необоснован и не подтверждается показаниями осужденного Мачнева, на которые сослался суд, а также приговором Приморского областного суда от 23 января 2006 года. Утверждая, что в августе 2001 года Медведева руководила организацией <...>, суд не учел, что с 22 по 28 августа 2001 года она находилась на лечении в больнице. По приговору от 4 апреля 2006 года свидетель Н. не указывал, кто 25 августа 2001 года читал лекцию, в связи с чем ссылка суда на показания Н. безосновательна и не соответствует фактическим обстоятельствам дела. То, что она руководила организацией, не подтверждает и свидетель Р. Показания свидетеля У. о лекции 15 сентября 2001 г. противоречат ее показаниям на предварительном следствии, где она указывала, что лекции читал Мачнев, что подтвердили потерпевшие Б. и А. Свидетель М. показала, что 13 мая 2001 года лекцию читала Медведева. В то же время свидетель С. показала, что в этот день лекцию читал Морозов. Эти противоречия судом не устранены. Суд не взял во внимание показания свидетеля З. в судебном заседании 20 августа 2009 года о том, что она не уверена в правильности записи ее показаний в отношении Медведевой и Морозова, а в приговоре ее показания изложены без сомнений. Судом не учтены показания свидетеля К. в суде 3 декабря 2008 года о том, что в протоколе допроса во время предварительного следствия фамилия Медведевой указана со слов следователя, хотя в приговоре имеется ссылка на показания данного свидетеля. Показания Н. в приговоре искажены и не соответствуют протоколу судебного заседания. Вывод суда о сплоченности членов преступного сообщества, со ссылками на фотографии сделан без учета того, что на осмотренных в судебном заседании фотографиях ее изображение отсутствует. Ссылка в приговоре на то, что Медведева "отзвонилась" Морозову <...>", не соответствует фонограмме. Указание на то, что Медведева и И. ведут разговор о противодействии следствию - "забивании линии телефона", не соответствует фонограмме 5/8 и заключению экспертизы. Приговор изготовлен с нарушением ст. 298 УПК РФ - в совещательной комнате суд находился менее двух часов, изготовив приговор на 136 листов, в котором не дана оценка доводам адвоката Суховеева. При назначении несправедливого и чрезмерно сурового наказания, являющегося результатом ее несогласия с обвинением и отстаивания позиции, суд не учел отсутствие на момент возбуждения уголовного дела у нее судимости, инвалидность супруга, прекращение ею отношений с организацией <...> после возбуждения уголовного дела;

- адвокат Суховеев А.Б. просит приговор в отношении Медведевой отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство, считая, что при его вынесении допущены несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона и несправедливость приговора. Он ссылается на то, что суд не дал оценки несоответствию "комплексной экспертизы по уголовному делу <...>" требованиям ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ, что могло существенно повлиять на его выводы. Применение словосочетания "социально-андрологическая" в указанной экспертизе свидетельствует об отсутствии соответствующей квалификации экспертов и не учтено судом, что могло повлиять на его выводы. Медведева Н.Е. и ее защитник не были ознакомлены с постановлением о назначении указанной комплексной экспертизы до ее проведения, чем были нарушены ее права, предусмотренные ст. 185 УПК РСФСР. Суд также, в нарушение ее прав отказался назначить дополнительную психолого-психологическую экспертизу, что повлияло на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. При назначении Медведевой Н.Е. наказания, суд не применил ст. 73 УК РФ и не учел, что она была лишена возможности работать, не могла получить постоянное место жительства и прописку, поскольку находилась под стражей около 2 лет. Приговор является явно несправедливым, поскольку в отношении иных подсудимых суд применил положения ст. 73 УК РФ;

- осужденный Антонов О.В., не соглашаясь с приговором в части взыскания с него в доход государства <...> рублей <...> коп., выплаченных за юридическую помощь адвокатами, просит его изменить - освободить Антонова О.В. полностью от уплаты процессуальных издержек. Он ссылается на то, что длительное время находился в СИЗО, в связи с чем потерял хорошую работу, лишился всего имущества, некоторое время не мог трудоустроиться, вынужден арендовать жилье. На него возложена обязанность возместить потерпевшим ущерб, исполнение которой в случае взыскания процессуальных издержек будет невозможным. Решение о взыскании необоснованно, т.к. он имущественно несостоятелен, существенно отразится на материальном положении его семьи. Указанные обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, суд не учел.

- осужденный Щелкунов С.В., считая несправедливым взыскание с него уплаченной адвокату Попову А.Л. суммы, просит приговор изменить - исключить из него взыскание <...> рублей <...> коп., выплаченных за работу адвоката Попова А.Л. Он ссылается на то, что адвокат Попов А.Л. свои обязанности добросовестно не выполнял, опаздывал на судебные заседания, являлся в нетрезвом состоянии, либо не являлся вообще, что вызывало необходимость его замены другими защитниками. Вследствие указанных действий адвокат Попов проявил явную неспособность обеспечить эффективную юридическую помощь и 14 января 2009 года был заменен на другого защитника.

В возражениях государственный обвинитель Старчикова Е.В. просит оставить приговор без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Виновность осужденных в совершении деяний, установленных приговором, подтверждается совокупностью доказательств, полно, всесторонне и объективно исследованных в судебном заседании, анализ и оценка которым дана в приговоре, с учетом чего доводы кассационных жалоб Морозова, Медведевой и адвоката Суховеева о недоказанности вины осужденных и постановлении его на предположениях являются несостоятельными.

Исследовав обстоятельства, в силу ст. 73 УПК РФ подлежащие доказыванию, суд в соответствии с требованиями закона указал мотивы, по которым принял одни доказательства и отверг другие. В приговоре подробно приведены доказательства, подтверждающие вину осужденных по всем эпизодам преступной деятельности и в отношении каждого из них.

Из показаний подсудимых следует, что они в различных должностях участвовали в деятельности организаций: <...> - Мачнев, Симонихин, Щегольков, <...> - Симонихин, Щегольков, <...> - Мачнев, Антонов, Симонихин, Щелкунов, Щегольков, Сальников, Медведева.

Морозов не отрицал, что он участвовал в деятельности организации <...> в качестве лектора.

Подсудимые Мачнев, Антонов, Симонихин, Щелкунов, Щегольков показали, что в организации <...> функции сначала заместителя директора, а затем директора осуществляла Медведева, что опровергает ее отрицание в руководстве указанной организации - подразделения преступного сообщества, созданного и руководимого ранее осужденным Курбановым совместно, как установил суд, с Морозовым.

Кроме подсудимых, в судебном заседании потерпевшие М., Т. С. Б. З. и другие показали, что Медведева была руководителем организации <...> в качестве которого ее представляли. Потерпевшая С. показала, что и сама Медведева называла свою фамилию и представлялась руководителем организации. Потерпевшая Л. показала, что на лекциях руководитель организации <...> Медведева рисовала схемы, рассказывала, как можно зарабатывать деньги путем привлечения в их организацию новых членов, все это звучало убедительно. В конце лекции Медведева говорила о необходимости взноса в организацию, начинала с суммы <...> долларов, затем снижала ее до <...> долларов. Она же подписывала заявления.

Вопреки доводам жалобы Медведевой, свидетель Н. в суде показал, что он был на семинаре, где Медведеву, выступавшую со сцены, представили руководителем организации <...>.

Показания подсудимых и потерпевших о роли Медведевой в организации подтверждаются и другими, приведенными в приговоре, доказательствами.

В соответствии с заключением фоноскопической экспертизы (т. 2 л.д. 48 - 159) суд правильно установил, что Медведева и И. разговаривали о противодействии следствию, организации "забивания линии", т.е. постоянных звонков по телефону, сообщенному в средствах массовой информации для обращения потерпевших (фонограммы 5/8 - 5/9, т. 2 л.д. 97 - 98).

Подсудимые в судебном заседании не отрицали того, что основным содержанием их деятельности в качестве членов указанных организаций было приглашение в них новых лиц, которым обещалась работа с хорошим заработком, вносивших при вступлении денежные суммы в размере от <...> до <...> долларов США. Лица, внесшие деньги, получали право приглашать в организации других лиц и таким образом получать доход. Часть средств шла на благотворительность. Какой-либо другой, в том числе хозяйственной деятельностью организации не занимались.

Указанные показания осужденных согласуются с показаниями потерпевших и свидетелей, протоколами следственных действий, заключениями экспертиз, уставами <...>, протоколами учредительных собраний, рукописными текстами, а также другими, изложенными в приговоре доказательствами.

Так, из показаний потерпевших и свидетелей, допрошенных в судебном заседании и на предварительном следствии, следует, что осужденные воспринимались как активные участники организаций, каждый из них в соответствии с выполняемыми ими ролями проводил предварительные беседы, либо участвовал в проведении лекций, собраний и индивидуальных собеседований со вступающими членами, учебных занятий либо принимал вступительные взносы. Обязательными условиями деятельности членов организаций были - "не разглашать сведения о принципах работы, максимально интриговать, предоставлять минимум информации".

Из показаний потерпевших следует, что деньги забирали "консультанты". До передачи денег потерпевших постоянно сопровождали "пригласители". При передаче денег документы об этом потерпевшим не выдавались. У руководителей и консультантов структур оставалось не менее половины каждого взноса потерпевших, "пригласитель" - партнер первой ступени, получал <...> - <...> долларов из взноса приглашенного им потерпевшего - "гостя", а тот, человек, который вовлек партнера первой ступени, так называемый партнер второй ступени, получал <...> - <...> долларов в зависимости от суммы взноса. Потерпевшим объяснялось, что их взнос возврату не подлежит и деньги можно вернуть только посредством вовлечения новых потерпевших. Для этого осужденные, после передачи денег, учили их на занятиях, где знакомили с методиками, чтобы выступать "пригласителями" и вовлекать в структуры <...> следующих потерпевших из числа своих знакомых.

Кроме того, из показаний потерпевших и свидетелей видно, что деньги в организации они внесли в связи с тем, что были введены в заблуждение и обмануты осужденными, использовавшими целую систему вовлечения в организации граждан и завладения их денежными средствами путем обмана и злоупотребления доверием.

Показания потерпевших последовательны, согласуются с другими доказательствами, и соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Показания потерпевших и свидетелей об оказанном на них психологическом воздействии, а также об их обмане согласуются с заключением комплексной психологической, экономическо-маркетинговой, организационно-управленческой и эргономической экспертизы, в соответствии с которой деятельность <...> основана на получении обманным способом по "пирамидальному типу" денежных средств от вновь привлекаемых членов организации и перераспределения их между ее участниками. Эта деятельность является нетрудовой, манипулятивной.

С учетом изложенного ссылки на то, что Мачнев, Антонов, Симонихин считали деятельность организации законной, не могут быть приняты во внимание.

Доводы кассационных жалоб о незаконности и недопустимости в качестве доказательств заключения комплексной психологической, экономическо-маркетинговой, организационно-управленческой и эргономической экспертизы являются несостоятельными и правильно отвергнуты судом. Как видно из материалов дела, экспертиза назначена и проведена в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и Закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ". Квалификация и объективность экспертов разных специальностей из областей психологии, экономики, труда и эргономики подтверждена соответствующими документами и сомнений не вызывают. Исследования каждым из них проводились по своей отрасли знаний по представленным материалам в соответствии с поставленными вопросами. Вместе с тем, экспертами исследовались поставленные органами следствия вопросы о способах воздействия на граждан системы информации низкой точности, применяемой <...>, о психическом, психологическом давлении, манипулировании сознанием, обмане, их элементах. Заключение подписано каждым экспертом, выводы их, вопреки доводам жалоб, противоречий не имеют.

Требования ст. 185 УПК РСФСР в отношении осужденных были выполнены. Нарушений их права на защиту не имеется. С постановлением о назначении экспертизы и ее результатами обвиняемые были ознакомлены.

Сомнений и противоречий в выводах она не содержит, оснований не доверять им у суда не имелось. Данных, свидетельствующих о необходимости проведения повторной экспертизы по исследованным вопросам, а также для определения психологического состоянии потерпевших, в материалах дела не усматривается.

Заключение психолога консультативно-диагностического отделения ФГУ "Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского", кандидата психологических наук М. представленное стороной защиты, суд правильно, с приведением соответствующих мотивов, не принял во внимание. Это заключение получено вне процедур, установленных уголовно-процессуальным законом. Выводы оспоренной экспертизы указанным заключением не опровергаются. Они подтверждаются материалами дела, которые исследовались экспертами. Компетенция экспертов сомнений не вызывает, подтверждена копиями соответствующих документов об образовании и квалификации. Вопреки доводам адвоката Суховеева термины "андрологический(ая)", "социальная андрология" употребляются в педагогике, психологии и социологии.

Вопреки доводам кассационной жалобы осужденного Морозова, его виновность в руководстве преступным сообществом (организацией), созданным для совершения мошенничества в крупном размере, входящими в него структурными подразделениями, и в хищении чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, с причинением значительного ущерба гражданам, организованной группой, в крупном размере подтверждается: показаниями подсудимых Мачнева, Антонова, Щелкунова, Щеголькова, потерпевших Л. А. Ж. Б., Д. П. М. С. М., Н. показавших источники своей осведомленности, свидетелей Г. В. из которых следует, что на лекциях (встречах, семинарах) Морозова представляли главным руководителем организации либо он сам объявлял себя региональным руководителем организации <...>. Указанные показания подтверждаются фонограммой разговора Медведевой с И. осмотренными судом фотографиями и другими материалами дела.

Доводы осужденного о том, что потерпевшие ранее о Морозове, как руководителе организации, не говорили, не могут быть приняты во внимание, поскольку, как указывали потерпевшие, об участии Морозова в организациях их ранее не спрашивали.

Потерпевшая З. суду показала, что протокол допроса во время предварительного следствия ею подписан собственноручно с указанием о правильности записи и ознакомлении ее с текстом. Поэтому ссылку осужденных на то, что З. не подтвердила свои показания, нельзя признать состоятельной.

Те обстоятельства, что иные потерпевшие, в том числе Б. не показали на Морозова, как на руководителя региональной организации, либо показали, что он руководил <...> организацией, что следует из записей А., показаний в суде Курбанова, Мачнева, Щеголькова, Сальникова, что потерпевшим не предоставлялась полная и достоверная информация, что вступившими в силу приговорами руководителем региональной организации признан Курбанов, не опровергают утверждение суда о том, что наравне с последним руководство этой организацией осуществлял и Морозов. Не исключают этого показания потерпевшей М. о С., как важном в организации лице, распределявшем деньги по высшей структуре, отсутствие сведений о телефонных соединениях Морозова с участниками сообщества и приговор Кировского районного суда <...> от 12.07.2006 г.

Имевшимся по делу противоречиям суд дал соответствующую оценку, которая сомнений не вызывает.

Ссылки Морозова на несоответствие показаний ряда потерпевших и свидетелей показаниям, данным ими в судебном заседании, не могут быть приняты во внимание, поскольку в своих замечаниях на протокол судебного заседания эти обстоятельства он не указывал.

Показания потерпевших Н., О. и Е., свидетеля К. изложенные в приговоре, соответствуют протоколу судебного заседания.

Изменение Щелкуновым в судебном заседании показаний о роли Морозова в организации суд учел в соответствии с установленными фактическими обстоятельствами дела и привел мотивы, по которым их отверг.

Как видно из материалов дела, в один день в семинарах могли участвовать несколько лекторов, поэтому доводы о том, что показания потерпевших имеют противоречия в части выступлений конкретных лекторов, не свидетельствуют о невиновности Морозова и Медведевой.

Из протокола допроса свидетеля К. (т. 43 л.д. 49 - 50) и копии постановления Центрального районного суда <...> от 31.08.2001 г. (т. 43 л.д. 59 - 61) видно, что нахождение Медведевой в больнице в период с 22.08.2001 г. по 28.08.2001 г. не исключает возможности в выходной день - 25 августа 2001 г., ее участия в мероприятиях <...>.

Судом дана надлежащая оценка совокупности имеющихся по делу доказательств, сделан обоснованный вывод о виновности Морозова, Медведевой, Антонова и Щелкунова.

Юридическая оценка их действий дана судом верная.

Доводы Морозова о неправильной квалификации его действий являются несостоятельными, поскольку на основании совокупности исследованных доказательств судом установлено, что Морозов, как руководитель преступного сообщества, контролировал его деятельность, о деятельности структурного подразделения ему отчитывалась Медведева, он был руководителем преступного сообщества одного уровня с уже осужденным за эту деятельность Курбановым О.С. Решения о назначении и перемещении руководителей структурных подразделений преступного сообщества принимались на их уровне. Они проводили совещания и обучения руководителей структурных подразделений преступного сообщества, им передавались сведения о деятельности организации и похищенные деньги, они контролировали безопасность деятельности преступного сообщества. Оснований для квалификации действий Морозова, как пособнических, не усматривается.

Выводы суда, вопреки доводам кассационных жалоб, в том числе о направлении Медведевой руководством преступного сообщества <...>, наличии конспирации, сплоченности, структурированности, организованности и устойчивости преступной организации, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным на основании исследованных доказательств, сомнений не вызывают. Оснований для их пересмотра не имеется.

С доводами осужденного Морозова о нарушении ст. 252 УПК РФ коллегия не может согласиться, поскольку они противоречат материалам дела, согласно которым он обвинялся в создании и руководстве преступным сообществом <...> в период с июня 1999 г. по октябрь 2001 г., являясь при этом региональным руководителем преступной организации, <...> и включающей в себя структурные подразделения. Приговором он осужден за руководство сообществом и его структурными подразделениями, действовавшими на той же территории в период с октября 2000 г. по октябрь 2001 г. При таких обстоятельствах суд не вышел за пределы предъявленного обвинения.

В соответствии со ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых в порядке, определяемом УПК, устанавливается наличие либо отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Показания подозреваемого, обвиняемого, наряду с иными, допускаются в качестве доказательств. Поэтому Судебная коллегия не может согласиться с доводами Морозова о недопустимости показаний свидетелей В. Г. и К. которые они давали с соблюдением норм уголовно-процессуального закона во время предварительного следствия, будучи обвиняемыми по другому уголовному делу. Вопреки доводам Морозова свидетель В. в судебном заседании подтвердила свои показания во время предварительного следствия, указав, что они правдивые т. 67 л.д. 169).

Как следует из материалов уголовного дела, 19 апреля 2002 г. из уголовного дела <...> выделено дело в отношении Морозова Д.В., производство предварительного расследования по нему приостановлено, сотрудникам УУР ГУВД <...> поручено производство розыска обвиняемого Морозова Д.В. (т. 1 л.д. 1 - 3). В связи с установлением его местонахождения предварительное следствие по делу в отношении Морозова Д.В. возобновлено 2 декабря 2004 г. (т. 3 л.д. 3 - 5).

Постановление о прекращении уголовного дела <...> в отношении Морозова Д.В. по ч. 1 ст. 210, ч. 3 ст. 159 УК РФ в настоящем деле отсутствует.

Не имеется его и в ранее рассмотренном уголовном деле <...>, что следует из справки Кемеровского областного суда.

Согласно ответу начальника главного следственного управления при ГСУ <...>, уголовное дело в отношении Морозова Д.В. в период его приостановления хранилось в архиве СЧ ГСУ при ГУВД области. До 2 декабря 2004 г. оно не возобновлялось, расследование дела следователю К. не поручалось, к производству им не принималось, постановление о прекращении уголовного преследования в отношении Морозова Д.В. не выносилось.

Из справки ИЦ ГУВД <...> видно, что сведений о прекращении уголовного преследования в отношении Морозова Д.В. по ч. 1 ст. 210, ч. 3 ст. 159 УК РФ по уголовному делу <...> не имеется.

С учетом указанных сведений доводы осужденного Морозова о незаконности возобновления уголовного дела коллегия не может признать состоятельными.

Нарушений уголовно-процессуального закона, ставящих под сомнение законность и обоснованность приговора, влекущих его отмену - по делу не допущено.

Требования ст. 217 УПК РФ с Морозовым выполнены, с материалами уголовного дела он ознакомлен, поэтому его ссылка на то, что приговор постановлен на основании доказательств, ему не представлявшихся, является не состоятельной.

Вопреки доводам жалоб, приговор постановлен в соответствии с требованиями главы 39 УПК РФ. Вопросы, указанные в ст. 299 УПК РФ, в приговоре разрешены. Его содержание отвечает требованиям УПК. Доводы стороны защиты о невиновности подсудимых во вменяемых им деяниях в приговоре отражены и отклонены.

Время нахождения суда в совещательной комнате законом не регламентировано.

Перед окончанием судебного следствия Морозов просил вызвать и повторно допросить потерпевших П. Б., М. С. - для выяснения источника осведомленности и обстоятельств, имеющих существенное значение по делу (без их конкретизации), а также вызвать для допроса свидетелей стороны обвинения А. и Ш. - для установления источника осведомленности. Кроме того, он просил разыскать и вызвать для допроса свидетеля С. В удовлетворении ходатайства судом отказано.

Как видно из протокола, потерпевшие П. (дважды), Б. М., С. в судебном заседании допрашивались с участием стороны защиты, и самого Морозова, подробно по всем обстоятельствам дела. Они рассказали об источниках своей осведомленности.

Показания неявившегося в судебное заседание свидетеля А., данные им во время предварительного следствия (т. 1 л.д. 39), оглашены с согласия всех участников процесса, что соответствует ст. 281 УПК РФ. Из них видно, что сведения, им изложенные, получены в результате его работы консультантом в организации <...>.

Свидетель Ш. по вызову в суд не явилась, принудительный привод ее не исполнен в связи с его невозможностью. Ее показания не оглашались, в качестве доказательств не использовались.

Розыск судом свидетелей законом не предусмотрен.

При таких обстоятельствах коллегия не может признать состоятельными доводы Морозова о нарушении права на предоставление доказательств и пункта "d" ч. 3 ст. 6 Конвенции "О защите прав человека и основных свобод", лишении защиты возможности опровергнуть доводы обвинения.

Согласиться с утверждением Морозова о нарушении его права на защиту коллегия не может. Из материалов дела следует, что правами, предоставленными ему законом, он пользовался в полном объеме, без каких-либо незаконных ограничений, в том числе исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Защита его интересов осуществлялась с помощью адвоката. Основанные на законе мнения и возражения стороны защиты судом принимались во внимание. Заявленные сторонами ходатайства были разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Оснований для назначения Морозову судебно-психиатрической экспертизы, о необходимости которой в жалобе указывает осужденный, материалы дела не содержат. Сами по себе травма головы, а также инвалидность, таковыми не являются.

Наказание Морозову и Медведевой назначено в соответствии с законом, справедливое, соразмерно содеянному, с учетом роли каждого в преступной деятельности, характеристик их личности, всех обстоятельств дела. Оснований к применению ст. 73 УК РФ у суда не имелось.

В силу положений ст. 50 УПК РФ расходы по оплате труда адвокатов по делу компенсированы за счет средств федерального бюджета РФ.

В соответствии со ст. 131 УПК РФ суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия адвоката в уголовном судопроизводстве по назначению, относятся к процессуальным издержкам.

Согласно ст. 132 УПК РФ процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Суд вправе освободить осужденного полностью или частично от уплаты процессуальных издержек в случае его имущественной несостоятельности или если это может существенно отразиться на материальном положении лиц, которые находятся на иждивении осужденного.

Таких оснований к освобождению Антонова, Щелкунова, Морозова и Медведевой от взыскания процессуальных издержек не имеется. От услуг адвоката они не отказывались, являются трудоспособными. Отсутствие у Морозова и Медведевой в настоящее время работы и наличие у Морозова на иждивении детей не препятствовали вынесению судом решения о взыскании с осужденных процессуальных издержек.

Данных о том, что адвокат Попов А.Л. до его замены 14 января 2009 г. осуществлял защиту интересов подсудимого Щелкунова С.В. ненадлежащим образом, в материалах дела не имеется. Напротив, сам Щелкунов ходатайствовал допустить адвоката Попова к защите своих интересов.

При таких обстоятельствах доводы кассационных жалоб не могут быть удовлетворены.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

приговор Кемеровского областного суда от 2 февраля 2010 года в отношении Морозова Д.В. Медведевой Н.Е., Антонова О.В. Щелкунова С.В. оставить без изменения, кассационные жалобы осужденных Морозова Д.В., Медведевой Н.Е., Щелкунова С.В., Антонова О.В. и адвоката Суховеева А.Б. - без удовлетворения.