ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 июля 2010 г. N 48-о10-73

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Свиридова Ю.А.

судей Эрдыниева Э.Б. и Коваля В.С.

при секретаре Прохоровой Е.А.

рассмотрела в судебном заседании кассационные жалобы осужденных Иванчикова Э.Н., Тихомирова А.А., адвоката Бухтоярова В.А. на приговор Челябинского областного суда от 19 марта 2010 года, которым

Иванчиков Э.Н.

- осужден по ч. 3 ст. 33 и п. п. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Закона от 27 июля 2009 года) к 19 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Тихомиров А.А., судимый 19 июля 2004 года по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы, освободившийся 20 ноября 2006 года условно-досрочно на 2 года 2 месяца 9 дней;

- осужден по п. п. "а", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Закона от 27 июля 2009 года) к 18 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Эрдыниева Э.Б., объяснение осужденного Иванчикова Э.Н., выступление адвокатов Бакуниной Н.А., Долматовой С.Д., мнение прокурора Филимоновой С.Р. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

Иванчиков Э.Н. признан виновным в организации и руководстве убийства двух лиц - Г. и К. с целью скрыть другое преступление, а Тихомиров А.А. в совершении убийства данных потерпевших.

Преступление совершено 23 - 24 июля 2009 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный Иванчиков Э.Н. выражает несогласие с приговором, указывая, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, приговор вынесен с обвинительным уклоном, суд не дал должной оценки его показаниям, показаниям свидетеля Х., данными им в судебном заседании, записке Х., подтверждающими его непричастность к совершению преступлений, а также доводам Х. о даче им показаний на предварительном следствии под незаконным воздействием со стороны сотрудников милиции. Считает, что показания осужденного Тихомирова, в которых он оговаривает его, стремясь смягчить свою ответственность, не подтверждаются доказательствами, как и показания близких родственников Тихомирова, утверждающих, что он склонял Тихомирова к даче показаний, которые не изобличали бы его. Также считает, что на предварительном следствии были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые привели к недопустимости ряда доказательств, в частности, заключения судебно-медицинских экспертиз по исследованию трупов потерпевших. Указывая о своей невиновности и правдивости своих показаний, он пояснял о том, что убийство К. было совершено Тихомировым в ночь на 25 июля 2009 года в промежуток времени с 23 до 1 часа, между двумя телефонными звонками Тихомирову его подругой Л., и в подтверждение своих доводов Иванчиков в своей жалобе ссылается на заключение специалиста от 20 мая 2010 года, в котором указывается на возможность данных телефонных соединений с мобильным телефоном Тихомирова в 23 часа из его, то есть Иванчикова дома, и в 1 час из района, где была убита потерпевшая. Также считает, что суд необоснованно отказал ему в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании судебно-медицинского эксперта Ш. адвокат Констанжа Н.А. должным образом его интересы в судебном заседании не защищала, в протоколе судебного заседания неправильно изложены и искажены показания, данные им, осужденным Тихомировым, свидетелем Х. При назначении наказания суд не учел состояние его здоровья, его семейное положение, а также полагает, что судом не принят в качестве смягчающего обстоятельства факт сообщения им о месте нахождения колеса, канистры, фонаря, признанных вещественными доказательствами по делу. Указывает, что он преступления не совершал, повода для совершения убийства потерпевших у него не имелось, и он виновен лишь в халатном хранении огнестрельного оружия, используя которое Тихомиров убил потерпевших, и в укрывательстве данного убийства, в чем искренне раскаивается. Просит приговор в отношении его отменить и дело направить на новое судебное разбирательство либо изменить приговор с учетом фактических обстоятельств дела.

В кассационных жалобах:

- осужденный Тихомиров А.А. просит о пересмотре приговора, указывая, что убивать потерпевшего Г. он не хотел, при этом хотя Иванчиков и говорил ему, что в случае конфликта он должен выстрелить в Г., сам он про себя решил, что стрелять будет в воздух. После того, как потерпевший стал вставать, он, чтобы выстрелить в воздух, стал поднимать ружье одной правой рукой и пальцем этой руки случайно нажал на спусковой крючок, хотя ему казалось, что палец находится на предохраняющей курок скобе. Также подвергает сомнению показания свидетеля Х. данные им на предварительном следствии, полагая, что в темное время суток Х. не мог с места, где он находился видеть положение ружья в его руке в момент выстрела. Указывает, что убийство К. он совершил, испугавшись угроз убийством со стороны Иванчикова, и в содеянном он раскаивается. С учетом изложенного, просит изменить приговор, переквалифицировав его действия на ст. 109 УК РФ, а также учесть ст. 40 УК РФ и снизить ему наказание.

- адвокат Бухтояров В.А. в интересах осужденного Тихомирова А.А. выражает несогласие с приговором в части признания его виновным в умышленном убийстве Г., ссылаясь на показания Тихомирова об отсутствии у него умысла на убийство потерпевшего и на неосторожный характер произведенного им выстрела в Г. поскольку при подъеме ружья одной рукой, палец у него лег не на предохраняющую курок скобу, а на сам спусковой курок, а по заключению баллистической экспертизы для производства выстрела необходимо усилие на спусковой крючок 2,6 кг, при этом вес самого ружья составляет около 4 кг, то есть Тихомирову для подъема ружья требовалось сжимать пальцы с усилием более 4 кг, в связи с чем у Тихомирова произошло неконтролируемое нажатие пальцем на спусковой крючок, в результате чего произошел случайный выстрел. Также подвергает сомнению показания свидетеля Х., данные им на предварительном следствии, полагая, что он мог давать данные показания с учетом интересов следствия, а также Тихомиров и Иванчиков пояснили, что Х. в момент выстрела находился от них в 30 метрах, и поэтому в условиях сумерек он не мог видеть происходящего, при этом Иванчиков пояснил, что он не видел, целился ли Тихомиров в Г. Также считает, что судом Тихомирову назначено чрезмерно суровое наказание, без учета данных, характеризующих его личность. Просит приговор изменить, действия Тихомирова, связанные с причинением смерти Г. квалифицировать по ч. 1 ст. 109 УК РФ, в связи с чем исключить из осуждения по ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицирующий признак, предусмотренный п. "а", и назначенное Тихомирову наказание снизить с учетом внесенных изменений и данных, характеризующих его личность.

В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Дмитриева В.П. считает доводы жалоб необоснованными и просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит, что выводы суда о виновности осужденных в совершении преступлений, при установленных судом обстоятельствах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Так, из показаний свидетеля Х., данных на предварительном следствии 28 июля 2009 года, следует, что 22 июля 2009 года они приехали на берег реки и в течение двух дней распивали спиртное, рыбачили. 23 июля 2009 года около 21 часа на берег приехала автомашина <...> серебристого цвета с незнакомыми им Г. и К., которые также расположились на берегу реки. Вскоре У. и Н. уехали, а он, Иванчиков и Тихомиров остались, продолжили рыбачить и употреблять спиртное. Ближе к полуночи они начали собираться домой. К нему подошел Тихомиров, сказал ему собирать вещи, и в том случае, если услышит выстрел, подъехать к нему и Иванчикову. После этого Иванчиков и Тихомиров направились в сторону Г. и К., перед этим подходили к его автомашине <...>, из которой что-то взяли. Он собирал вещи, когда услышал выстрел. На своей автомашине он подъехал к месту, где находились Иванчиков и Тихомиров. Он пересел на пассажирское сиденье, в это же время в машину села К., находившаяся в состоянии легкой истерики, Тихомиров и Иванчиков также сели в машину. В разговоре Тихомиров сказал, что они убили Г. Испугавшись, он стал в машине употреблять спиртное, несколько раз по дороге засыпал. Когда проснулся - автомашина остановилась недалеко от <...>, где Иванчиков, Тихомиров и К. вышли из машины и пошли в лес. Через несколько минут он услышал выстрел, затем Тихомиров и Иванчиков вдвоем вернулись в машину. Он понял, что они также убили и К. Отъезжая от этого места увидел, что в лесу горит огонь. Затем все втроем они приехали в дом Иванчикова, где продолжили распивать спиртное.

Обстоятельства, изложенные в данном протоколе допроса свидетель Х. воспроизвел в ходе проверки показаний на месте 29 июля 2009 года.

Из протокола допроса свидетеля Х. от 6 августа 2009 года следует, что Х. подтвердил ранее данные им показания, детализировав ряд обстоятельств.

В ходе допроса 6 августа 2009 года, следует, что 23 июля они втроем, то есть он, Иванчиков и Тихомиров также употребили суррогат наркотического средства - дикорастущую коноплю, сваренную в сгущенном молоке. После отъезда домой У. и Н., на берег на автомашине приехали незнакомые им Г. и К. Он совместно с Тихомировым в реке снял сети, они приплыли на берег, где втроем употребили спиртное и Иванчиков стал предлагать собираться домой. Затем, отойдя в сторону, Иванчиков и Тихомиров стали разговаривать между собой, при этом Иванчиков эмоционально что-то говорил Тихомирову и показывал в сторону Г. и К., сидевших на берегу, то есть как он понял, между Иванчиковым и потерпевшими произошел какой-то конфликт. После этого Тихомиров подозвал его к себе, сказал ему быстро собирать ему вещи, а услышав выстрел, подъехать к автомашине, где находились потерпевшие. В это же время Иванчиков подойдя к машине, стал совершать какие-то действия с помповым ружьем, которое лежало в машине на заднем сиденье. Он заподозрил, что они хотят что-то сделать потерпевшим, попытался отговорить от этого Тихомирова, но тот сказал ему, что если он будет вмешиваться, то тоже будет убит, после чего направился в сторону потерпевших. В этот момент Иванчиков с ружьем встретил Тихомирова и передал ему ружье, сказав при этом: "Действуй!". Тихомиров взял у него ружье и они вдвоем пошли к потерпевшим. Он в это время развернул машину и стал подъезжать к машине потерпевших, при этом включив фары, в свете которых увидел, что Тихомиров, находясь у заднего левого колеса автомашины, держит в руках ружье, при этом приклад ружья упирался ему в правую часть груди, а дуло направлено в голову потерпевшего Г., сидящего на траве. В то же мгновение он услышал звук выстрела и увидел характерную отдачу от выстрела. После выстрела он остановил машину, вышел из нее, а Иванчиков взяв девушку за плечо, насильно посадил ее на заднее пассажирское сидение, где удерживал ее. Тихомиров стал подбирать вещи потерпевших, которые затем бросил в горевший костер. Ему Тихомиров сказал, что необходимо стащить труп в реку и что если он не поможет, то он стащит и его труп, и по этой причине он подчинился данным требованиям Тихомирова. Иванчиков сказал, что пора уезжать, сам сел за руль автомашины. По дороге он просил Иванчикова отпустить К., но Иванчиков сказал, что ее необходимо убить, иначе все они будут привлечены к уголовной ответственности. По дороге <...> у машины пробило колесо и им пришлось остановиться. Иванчиков велел ему менять колесо, а сам вышел из машины, вытащил за руку К., взял ружье, сказал Тихомирову достать из багажника канистру с бензином и идти за ними. Иванчиков повел К. в лес, Тихомиров с канистрой пошел следом. Через несколько минут он услышал два выстрела, затем Тихомиров и Иванчиков вернулись к машине. После чего они поехали <...>, по дороге Иванчиков сказал ему и Тихомирову, что если вдруг сотрудники правоохранительных органов узнают о том, что они находились на берегу реки рядом с потерпевшими, то необходимо подтвердить, что потерпевшие - парень и девушка действительно были на берегу, но они после их приезда на берег вскоре уехали домой, видели, что к реке приехали какие-то парня на автомашине <...>. Из разговора он понял, что стрелял в К. Тихомиров. Канистра с остатками бензина должна находиться в доме Иванчикова, поскольку когда они приехали к нему домой, то все вещи разгружал Иванчиков. Также Х. объяснил причину, по которой он дал неполные показания об обстоятельствах происшедшего в ходе его первоначального допроса от 28 июля 2009 года, то есть боязнью Иванчикова, являющегося действующим сотрудником органов внутренних дел.

В ходе допросов от 28 августа и от 29 октября 2009 года свидетель Х. подтвердил ранее данные им показания.

Показаниям Х. данным в судебном заседании, который изменил свои прежние показания, и пояснившим, что конфликта между Иванчиковым и Г. на берегу не было, обстоятельств убийства Г. не видел, К. сама добровольно поехала с ними в дом Иванчикова, где находилась до вечера 24 июля 2009 года и ее убийство было совершено Тихомировым без участия Иванчикова, в показаниях, данных на предварительном следствии, он оговорил Иванчикова под давлением со стороны сотрудников милиции, судом обоснованно дана критическая оценка ввиду наличия ряда обстоятельств, подтверждающих их недостоверность.

Как правильно отметил суд, из показаний свидетеля Х. следует, что до настоящего времени в правоохранительные органы с заявлением об оказании на него давления сотрудниками милиции с целью принудить к даче ложных показаний Х. не обращался. На вопросы сторон о том, кто именно из сотрудников милиции принуждал его к даче ложных показаний, и в чем именно выражалось психологическое давление, свидетель Х. отвечать отказался, заявив, что до настоящего времени опасается за свою жизнь.

В то же время, Х. в судебном заседании заявил о том, что еще в ходе следствия о сложившейся ситуации он сообщал своему адвокату, тот в свою очередь говорил ему о необходимости участия адвоката при допросе, однако сам Х. этого не пожелал, что не свидетельствует о наличии каких-то реальных угроз со стороны сотрудников милиции в отношении свидетеля Х.

Допрошенные по указанным обстоятельствам следователи Ш. и А. показали, что в ходе проведения ими следственных действий с участием свидетеля Х. от последнего никаких заявлений о якобы оказываемом давлении со стороны оперативных работников не поступало. В протоколах следственных действий показания Х. излагались с его слов, при наличии противоречий с ранее данными показаниями Х. выяснялись причины, которые также отражались в протоколе следственных действий, что видно из данных протоколов. Из показаний свидетеля А. также следует, что получив повестку в судебное заседание, свидетель Х., сразу стал выяснять у него, что будет в том случае, если он изменит показания.

Последнее обстоятельство свидетельствует о несостоятельности утверждений Х. о наличии у него до настоящего времени оснований опасаться за свою жизнь и здоровье из-за воздействия со стороны сотрудников правоохранительных органов, при том, что одновременно с этим именно следователя, то есть представителя правоохранительных органов Х. заранее поставил в известность о наличии у него намерения в судебном заседании изменить ранее данные показания.

Кроме того, опровергает пояснения Х. о даче им показаний под незаконным давлением со стороны сотрудников милиции и свидетель Л. являвшаяся понятой при проверке показаний Х. на месте 29 июля 2009 года, которая пояснила суду, что Х. самостоятельно и уверенно пояснял об обстоятельствах преступления, показывал на берегу место, где был застрелен из ружья потерпевший, затем указал направление движения их автомашины, на которой они сразу увезли девушку потерпевшего в лес, место остановки автомашины, пояснил, что двое его друзей ушли в лес с девушкой, при этом взяли канистру, в лесу он услышал выстрел, затем те двое вернулись без девушки, затем он видел в лесу огонь, показал направление движения тех двух и девушки в лес. Никто Х. в ходе проверки показаний не угрожал, не подсказывал, он не был напуган, вел он себя уверенно, с протоколом он знакомился в ее присутствии, то есть понятых, она также сама знакомилась с протоколом, все было записано правильно, замечаний у нее не было.

Обоснованно дана судом критическая оценка и записке Х. с изложением обстоятельств преступления, якобы написанная им в августе 2009 года и переданная свидетелю И. - жене Иванчикова с учетом противоречивости поведения И. которая, как она сама пояснила, с самого начала верила в невиновность мужа, принимала меры к оказанию помощи в расследовании, в частности, выдала пробитое колесо от автомашины Х. однако, в то же время полученную от Х. примерно 10 августа 2009 года записку она следствию не представила, а передала ее адвокату, которая в дальнейшем представила эту записку суду, то есть поведение И., с одной стороны выдавшей органам следствия ряд предметов, имеющих не самое существенное доказательственное значение, а с другой стороны скрывающей наличие доказательства, оправдывающего ее мужа, является явно противоречивым и нелогичным.

Также противоречивыми являются и показания Х., поясняющего, что на протяжении всего следствия он оговаривал Иванчикова, опасаясь насилия со стороны сотрудников милиции, однако, сам в ходе следствия передает жене Иванчикова записку с изложением якобы подлинных обстоятельств преступления, оправдывающих Иванчикова, при этом ничуть не опасаясь того, что ее содержание станет известным органам следствия, а значит и тем сотрудникам милиции, которых он так якобы опасается.

Кроме того, анализ содержания записки Х. обоснованно привел суд к выводу о том, что ее содержание явно ориентировано на профессиональных участников уголовного судопроизводства, поскольку текст содержит многочисленные указания на мелкие подробности событий (о чем подробно указано в приговоре), необходимости в указании которых не имелось для того, чтобы просто сообщить И. о том, что он, то есть Х. якобы оговорил ее мужа, о чем заявил Х. суду, однако данные обстоятельства подлежали выяснению в случае допроса Х.

С учетом изложенных обстоятельств, суд обоснованно пришел к выводу о том, что данная записка в действительности Х. написана намного позднее лета 2009 года и представлена суду только с целью убедить в недостоверности показаний, данных Х. на предварительном следствии.

Также, как видно из показаний Х. и Иванчикова, данных ими в судебном заседании, в их показаниях имеется существенное противоречие относительно обстоятельств совершения убийства К., то есть, Х. показал, что после остановки машины, Иванчиков, заметив отсутствие у машины Тихомирова и К., заглянул в багажник машины и, не обнаружив там ружья, побежал за Тихомировым, кричал ему "Антон, не делай этого".

Однако Иванчиков, допрошенный после допроса Х. в судебном заседании, показал, что он не знал о наличии в машине ружья, так как раньше он оставил его в своем доме, и лишь в лесу, догнав К. и Тихомирова, заметил у последнего ружье в руках.

Таким образом, оценив все вышеизложенные обстоятельства, суд обоснованно признал показания свидетеля Х. (данные им в ходе судебного разбирательства, недостоверными и вызванными его желанием помочь Иванчикову Э.Н. избежать уголовной ответственности, при этом оснований считать показания, данные Х. на предворительном следствии, недопустимыми доказательствами не имеется, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.

Из показаний осужденного Тихомирова следует, что 23 июля 2009 года они, в том числе и Иванчиков употребляли суррогат наркотика, то есть сваренную в сгущенном молоке дикорастущую коноплю. Примерно в 22 часа на берег на автомашине приехали ранее незнакомые Г. и К., после чего он и Х. стали собирать сети. Когда они находились на берегу, Г. стал говорить им, что они браконьеры и что они могут отсюда не уехать. Иванчиков на эти слова стал материться в адрес Г. и сказал "посмотрим, кто отсюда не уедет", после чего направился к машине Х. Там Иванчиков из багажника достал ружье, расчехлил его и стал заряжать. На его вопрос Иванчиков сказал, что знает, что делает, отдал ружье ему и сказал "если что - стреляй". Он понял, что Иванчиков хочет, чтобы он стрелял в Г. но сам намеревался стрелять в воздух. Спорить с Иванчиковым Э.Н. в этот момент было бесполезно, так как он был сильно пьян. Иванчиков направился к Г. и К. он шел чуть позади, держа ружье в руке. Г. и К. заметили ружье, Г. попытался привстать. Он сам в это время начал вскидывать ружье, чтобы перехватить, случайно нажал на спусковой курок, выстрел попал Г. в голову. Сразу после этого Иванчиков ударил К. рукой в лицо. К ним на своей машине подъехал Х. Иванчиков затолкал К. в салон и велел ему прибрать на берегу, он понял, что нужно уничтожить все следы, собрал лежавшие на берегу вещи потерпевших, в том числе сумочку К. и бросил их в костер. Затем Иванчиков велел ему и Х. сбросить труп Г. в реку, что они и сделали. Затем они все сели в автомашину Х. Иванчиков сел за руль. К. просила ее отпустить, Х. также говорил об этом, но Иванчиков сказал, что если ее отпустить, то они все сядут. Иванчиков поехал в сторону по объездной дороге, так как там меньше сотрудников ГАИ. По дороге у машины пробило колесо и Х. стал менять колесо, а Иванчиков вывел из машины К., взял в салоне ружье, ему велел взять из багажника канистру с бензином и идти за ним. Иванчиков завел К. в лес, подталкивая в спину. В лесу Иванчиков потребовал, чтобы он застрелил К. , так как раньше он уже убил Г. Он хотел отказаться, тогда Иванчиков сказал, что убьет и его. Так как Иванчиков был сильно пьян, то он опасался его угроз. Взяв у Иванчикова ружье, он не целясь, выстрелил в К., когда она упала, Иванчиков велел стрелять еще, и он повторно выстрелил в нее. Иванчиков собрал отстрелянные гильзы, облил труп бензином из канистры, затем поджег его. Затем они вернулись к машине Х. и уехали в дом Иванчикова. В доме они распивали спиртное и Иванчиков сказал ему и Х., что в случае необходимости надо будет говорить, что когда они уезжали с берега реки, туда подъезжала машина <...> Иванчиков также дал ему телефон адвоката Нагиева, сказав, что это его друг, если будет необходимость с ним можно связаться. Утром он вместе с Х. почистил ружье, а также разобрали находившиеся в доме патроны, аналогичные тем, которыми убили Г. и К. Со слов Иванчикова, тот сжег стреляные гильзы. Во время нахождения его в следственном изоляторе, Иванчиков прислал ему записку, в которой просил всю вину взять на себя, обещал за это оформить дом на его родителей. Об этом он рассказывал своим родителям во время свидания.

В своей явке с повинной от 29 июля 2009 года, в ходе проверки показаний на месте 3 августа 2009 года, на очной ставке с Иванчиковым, Тихомиров в целом аналогичным образом описал обстоятельства убийства Г. и К. а также свои и Иванчикова действия.

Оснований считать показания Тихомирова, данные на предварительном следствии, недопустимыми доказательствами не имеется, поскольку, Тихомиров допрашивался с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в присутствии адвоката, а при выходе на место происшествия и в присутствии понятых, а также суд обоснованно признал показания Тихомирова относительно причастности Иванчикова к совершенному преступлению достоверными, поскольку они согласуются с другими исследованными по делу доказательствами.

Из протоколов осмотра места происшествия от 24 июля 2009 года следует, что на участке местности <...> на <...> берегу реки <...> обнаружено костровище, рядом с которым изъяты пустые бутылки из-под водки, пива различных наименований, пустая жестяная банка и полимерный пакет из-под сгущенного молока. Также обнаружена автомашина <...> с ключами в замке зажигания, рядом с автомашиной обнаружены части женской заколки, газета с остатками продуктов, на земле имеются пятна крови. В воде обнаружен труп Г. с признаками насильственной смерти.

Из протокола осмотра места происшествия от 28 июля 2009 года следует, что в лесном массиве <...> обнаружен обгоревший труп К. с признаками насильственной смерти. На трупе обнаружены предметы одежды, медальон желтого цвета на цепочке. Рядом с трупом обнаружены 2 пластиковых контейнера-пыжа от охотничьего ружья.

В ходе осмотра трупа К. 29 июля 2009 года зафиксированы имеющиеся на трупе повреждения. В черепной полости обнаружены и изъяты семь металлических дробин.

Из показаний представителя потерпевшей Х.К. следует, что он опознал сестру по волосам, одежде, медальону на шее, иным приметам. Поскольку ему было известно о том, что ранее труп Г. был найден на берегу реки он сам выезжал на это место, в костровище нашел остатки женской сумки, оправу от очков сестры и ее ключи от рабочего кабинета, что подтверждает показания Тихомирова о том, что перед тем, как уехать с места происшествия он по указанию Иванчикова с целью уничтожения следов преступления собрал лежавшие на берегу вещи потерпевших, в том числе сумочку К. и бросил их в костер.

С учетом данного обстоятельства, как правильно отметил суд, показания Х. и Иванчикова, данные в судебном заседании о том, что после убийства Г., К. высказывала намерение остаться с ними, отказывалась уехать <...>, при этом не опасаясь за свою жизнь и спокойно отреагировала на действия Тихомирова, сжегшего ее сумку с вещами представляются неправдоподобными и несостоятельными, не согласуются с описанием характера потерпевшей К. данным представителями потерпевшей Б. и Х.К. Более того, данное обстоятельство полностью подтверждает показания Тихомирова и Х., данные последним на предварительном следствии, о том, что сразу же после убийства Г., Иванчиков стал демонстрировать свое намерение убить К., как очевидца преступления, силой усадив ее в машину, и увезя <...>.

По заключению судебно-медицинского эксперта от 25 июля 2009 года на трупе Г. обнаружено слепое огнестрельное дробовое ранение головы с повреждением костей свода и основания черепа и размозжением вещества головного мозга, что подтверждается обнаружением элементов дробового заряда в веществе головного мозга. Входным огнестрельным ранением является рана в лобно-теменной области справа. Выстрел произведен с неблизкого расстояния. Данное телесное повреждение причинено одним выстрелом из огнестрельного оружия, при получении повреждений в область головы потерпевший мог находиться в положении лежа головой к нападавшему. В момент наступления смерти Г. находился в состоянии средней степени алкогольного опьянения.

По заключению судебно-медицинского эксперта от 29 июля 2009 года смерть К. наступила от сквозного ранения головы в области лица с обширным разрушением костей лицевого и мозгового черепа, головного мозга, мягких тканей лица - языка и подъязычной кости. Повреждение причинено из огнестрельного дробового ружья с близкого расстояния. При судебно-медицинской экспертизе в полости черепа обнаружено семь дробин. При исследовании трупа обнаружено обширное обугливание тела с разрушением стенок брюшной и плевральных полостей, обугливание внутренних органов. Повреждение причинено прижизненно, о чем свидетельствует малокровие внутренних органов, (том N 5 л.д. 20 - 22)

Из дополнительного заключения судебно-медицинского эксперта от 13 августа 2009 года следует, что смерть потерпевшей К. наступила тотчас после причинения ранения головы. Вследствие обширного обугливания трупа давность наступления смерти исследовать не представляется возможным. Имеющееся ранение головы могло образоваться более чем от одного выстрела в одну и ту же область головы, о количестве выстрелов медицинских данных может не быть.

Оснований считать вышеприведенные заключения экспертиз недопустимыми доказательствами не имеется, поскольку нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы повлекли их недопустимость, при назначении и проведении экспертиз не допущено.

В удовлетворении ходатайства Иванчикова о вызове в судебное заседание судебно-медицинского эксперта Ш. для выяснения вопроса о положении тела К. в момент производства в нее выстрела судом обоснованно отказано ввиду отсутствия оснований для этого, поскольку экспертом на основании медицинских данных сделан вывод лишь о возможности причинения ранения К. в результате производства более чем одного выстрела в одну и ту же часть головы, то есть невозможность экспертным путем разграничить имеющиеся телесные повреждения от каждого из двух выстрелов исключало возможность проведения ситуационной экспертизы с целью определения положения тела потерпевшей в момент каждого из двух выстрелов.

Кроме того, несмотря на утверждение Иванчикова о своей невиновности, нахождении его в стрессовом состоянии, из его собственных показаний, а также из показаний Тихомирова и Х. следует, что после совершения убийства К. именно Иванчиков сжег в своем доме отстрелянные гильзы, подобранные на месте преступления.

Также, исходя из протокола выемки гладкоствольного помпового ружья <...> у Д. изъявшего данное ружье у его владельца Иванчикова Э.Н., заключения эксперта-баллиста <...> на момент изъятия ружье было снаряжено травматическими пулевыми патронами. При этом, в ходе обыска в жилище Иванчикова Э.Н. не было обнаружено ни одного патрона, снаряженного дробью <...> с использованием которой совершены убийства Г. и К. в которых бы имелись контейнеры-пыжи, аналогичные обнаруженным рядом с трупом К. хотя при экспертном исследовании дроби <...> извлеченной из головы Г. на одной из дробин установлено наличие пригодного для идентификации следа от канала ствола оружия, что позволило сделать однозначный вывод о том, что она выстреляна из сменного ствола охотничьего ружья Иванчикова Э.Н.

Данные обстоятельства согласуются с показаниями Тихомирова о том, что после преступления все патроны, хранившиеся в доме Иванчикова и аналогичные тем, что использовались при убийстве, были уничтожены.

Также из показаний Тихомирова и Иванчикова следует, что после совершения преступления ружье, с использованием которого были совершены убийства, было почищено, однако из заключений экспертов-баллистов следует, что после последней чистки канала ствола ружья и сменного ствола к нему, из них вновь производились выстрелы.

Факты уничтожения гильз, повторного производства выстрелов из ружья после его чистки также полностью опровергают утверждение Иванчикова о его желании обратиться в милицию с сообщением об убийстве потерпевших и свидетельствуют о его попытках замаскировать следы совершенного преступления.

Обоснованно дана судом критическая оценка и утверждениям Иванчикова о том, что непосредственно после убийства К. Тихомирову на сотовый телефон позвонила его знакомая, с которой Тихомиров договорился о встрече, что подтверждает его показания о том, что убийство К. имело место после 23 часов 24 июля 2009 года, поскольку, протокол телефонных соединений абонентского номера сотовой связи который использовался Тихомировым данное обстоятельство не подтверждает, поскольку из него следует, что в момент поступления входящего телефонною звонка от абонента сотовой связи сотовый телефон Тихомирова находился в зоне действия базовой станции, расположенной <...>, в то время как согласно показаниям Иванчикова, он должен был находиться за пределами <...>, в зоне действия иных базовых станций.

Напротив, данное обстоятельство подтверждает показания Тихомирова о том, что после убийства К. в ночь с 23 на 24 июля 2009 года он и Х. приехали в дом Иванчикова, где он находился до вечера 24 июля 2009 года, и именно тогда он созванивался со своей знакомой по вышеуказанному номеру, договаривался о встрече с ней.

"Заключение специалиста Г.А., приложенное Иванчиковым к кассационной жалобе, предметом исследования и проверки в суде первой инстанции не являлось, вопрос о профессиональной компетенции данного специалиста не выяснялся, при этом Г.А. об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ не предупреждался, в связи с чем, суд кассационной инстанции не вправе рассматривать данное "заключение специалиста" в качестве доказательства и обсуждать его достоверность.

Кроме того, обоснованным является и вывод суда о том, что показания Тихомирова, утверждающего с самого начала предварительного следствия, что после убийства К. он, Иванчиков и Х. приехали в дом Иванчикова, и были сожжены отстрелянные гильзы, опровергает показания Иванчикова и Х. в судебном заседании о том, что после убийства К. Тихомиров в дом Иванчикова не возвращался, а сразу же уехал на встречу со своей знакомой, поскольку, в таком случае Тихомиров не имел бы возможности знать об уничтожении гильз, которое исходя из показаний Иванчикова и Х. в судебном заседании имело место в отсутствие Тихомирова в доме Иванчикова.

Оснований для признания показаний свидетелей Б. Т. и А., из которых следует, что на протяжении предварительного следствия со стороны Иванчикова Э.Н. и его родственников предпринимались попытки склонить Тихомирова А.А. к изменению им показаний в пользу Иванчикова Э.Н., недопустимыми доказательствами не имеется. Также из показаний свидетелей Т.К. и Т.В. следует, что Иванчиков Э.Н. пользовался у их сына достаточно большим авторитетом, вплоть до того, что пытался подражать ему внешне, обрив голову наголо, мотивируя это тем, что ранее Иванчиков сделал так же.

Сам Иванчиков, характеризуя свои взаимоотношения с Тихомировым пояснил, что не считал его своим другом, напротив, сам Тихомиров набивался к нему в друзья. Охарактеризовал его как крайне агрессивного, лживого человека, ранее употреблявшего наркотики. В то же время, Иванчиков пояснил, что действительно неоднократно брал Тихомирова на рыбалку, охоту, из-за того, что последний хорошо в этом разбирался, то есть не считая Тихомирова равным себе, тем не менее продолжал с ним общаться, что подтверждает показания Тихомирова о наличии определенной иерархии в его отношениях с Иванчиковым.

Данные обстоятельства, характеризующие отношения между Иванчиковым и Тихомировым, в совокупности с фактическими обстоятельствами преступлений и действиями каждого из них, согласуются с показаниями Тихомирова об инициативной и руководящей роли Иванчикова, отдавшего Тихомирову распоряжение стрелять как в Г. так и в К. предоставившего Тихомирову для каждого из этих убийств орудие преступления, принадлежащее Иванчикову ружье, предварительно его приготовив, вытащив из машины и расчехлив, в обоих случаях отдавшего указание уничтожить следы преступления, а перед убийством К. заранее велев Тихомирову приготовить канистру с бензином для последующего уничтожения трупа, в то время как непосредственное исполнение обоих убийств отводилось Тихомирову.

Таким образом, оценив исследованные по делу доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о несостоятельности доводов Иванчикова о своей невиновности, и вместе с тем, о достоверности показаний Тихомирова и Х., данных им на предварительном следствии, и положил их в основу приговора, поскольку они подтверждаются совокупностью всех исследованных по делу доказательств.

Вместе с тем, суд обоснованно дал критическую оценку показаниям Тихомирова в части неосторожного характера произведенного им выстрела в потерпевшего Г.

Так, из показаний свидетеля Х., данных в период следствия следует, что в ходе разговора между Иванчиковым и Тихомировым, Иванчиков эмоционально указывал в сторону Г. затем вытащил из автомашины ружье, произвел с ним манипуляции и затем передал его Тихомирову А.А. со словами "действуй". Он попытался остановить Тихомирова, однако последний велел ему не вмешиваться, сказав, что иначе будет убит сам, после чего Тихомиров направился следом за Иванчиковым к Г., то есть данные действия Тихомирова в указанной ситуации свидетельствуют о том, что Тихомиров согласился поддержать действия Иванчикова, направленные на убийство Г. Об этом же свидетельствует и то, что в момент выстрела, как пояснил Х., ружье находилось в руках Тихомирова, приклад ружья упирался в область груди, а ствол направлен в сторону потерпевшего. Указанное описание выстрела свидетельствует о том, что данный выстрел не мог быть произведен при случайном нажатии спускового крючка ружья, при этом из показаний самого Тихомирова А.А., свидетеля Т.В. следует, что Тихомиров А.А. достаточно хорошо умеет обращаться с огнестрельным оружием, ранее служил в армии, неоднократно охотился, занимался чисткой оружия, принадлежащего его отцу.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора органами предварительного следствия и судом не допущено. Замечания на протокол судебного заседания судом рассмотрены в соответствии с требованиями закона и по итогам рассмотрения вынесены соответствующие постановления. Приговор также составлен в соответствии с требованиями ст. ст. 303, 304, 307 - 309 УПК РФ, показания осужденных и свидетелей изложены в соответствии с протоколом судебного заседания с учетом удовлетворенного судом замечания. Доводы Иванчикова о ненадлежащем исполнении своих обязанностей адвокатом Констанжа Н.А. по защите его интересов являются необоснованными, поскольку защита Иванчикова адвокатом осуществлялась должным образом, отводов адвокату в связи с ненадлежащей защитой Иванчиковым не заявлялось.

Таким образом, оценив совокупность исследованных по делу доказательств, суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины осужденных и дал верную юридическую оценку их действиям, при этом как правильно указал суд, фактический характер действий каждого из осужденных, заранее оговоривших между собой совершение убийства обоих потерпевших, выбранный способ совершения убийства путем производства выстрелов в голову, доставление К. на автомашине к месту ее убийства, приготовление еще до убийства К. канистры с бензином для уничтожения трупа свидетельствует об осознании Иванчиковым и Тихомировым возможности и их желании наступления смерти обоих потерпевших, в связи с чем, совокупность всех действий осужденных и привела к желаемому результату, и оснований считать, что Тихомиров совершил убийство К. в связи с угрозами убийством со стороны Иванчикова не имеется.

Наказание Иванчикову и Тихомирову назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного ими преступления, обстоятельств, смягчающих наказание и данных, характеризующих их личности.

Оснований для признания показаний Иванчикова от 29 июля 2009 года о нахождении у него дома деформированного колеса, канистры, фонаря в качестве такого смягчающего обстоятельства, как активное способствование раскрытию преступления не имеется, поскольку раскрытию данного преступления и изобличению виновных лиц способствовали показания осужденного Тихомирова и свидетеля Х. об обстоятельствах совершенного преступления, данные ими 28 - 29 июля 2009 года, а не показания Иванчикова о месте нахождения вышеуказанных предметов.

Назначенное осужденным наказание является справедливым и оснований для его смягчения не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

Приговор Челябинского областного суда от 19 марта 2010 года в отношении Иванчикова Э.Н. и Тихомирова А.А. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных и адвоката - без удовлетворения.