ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 17 июня 2008 г. N 5-О08-110СП

 

(извлечение)

 

По приговору Московского городского суда с участием присяжных заседателей от 13 декабря 2007 г. осуждены М., Д. и А. по п. п. "б", "ж", "з", "к" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222, ст. 277 УК РФ, С. - по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222 УК РФ.

В кассационных жалобах осужденный М. и адвокат в его защиту просили приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение, указывая на то, что судебное разбирательство проведено односторонне, нарушалось равенство сторон, выразившееся в создании неравных условий для стороны защиты, которая была лишена возможности представлять доказательства, осуществлять защиту подсудимого. При допросе свидетелей председательствующий необоснованно снимал вопросы стороны защиты. При допросе потерпевшего К. председательствующий не разрешил ему говорить о его убитом брате, но не снимал вопросы государственного обвинителя по этому обстоятельству. Сторона защиты неоднократно возражала против действий председательствующего, но эти возражения не были приняты. Вопросный лист составлен так, что подсудимые были лишены права на объективное и беспристрастное рассмотрение дела, что не позволяло присяжным заседателям вынести обоснованный вердикт. По незаконному обороту оружия были сформулированы одинаковые вопросы в отношении всех подсудимых, хотя роль каждого была разная, в частности вопрос N 36 в отношении М. Кроме того, в нарушение требований ст. 252 УПК РФ председательствующий вышел за пределы судебного разбирательства, не учел, что М. не вменялись хранение и перевозка пистолета ПМ, а в вопросе N 15 имеется упоминание о ношении им оружия. Вопрос N 2 объединил посягательство на К. и юридическую квалификацию его статуса депутата, хотя эти вопросы должны быть поставлены раздельно. Не были поставлены раздельно и вопросы по посягательству на К. и З. и являлось ли убийство последнего следствием действий одного осужденного А. За убийство З. осужден М. без вердикта присяжных, а сам вердикт неясен, поскольку ни на один из вопросов не дан четкий и исчерпывающий ответ. Предпоследний абзац напутственного слова посвящен критике позиции стороны защиты, т.е. формированию у присяжных заседателей убеждения по вынесению определенного вердикта.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 17 июня 2008 г. приговор оставила без изменения, указав следующее.

В материалах дела не имеется данных о том, что председательствующий судья утратил объективность и беспристрастность при судебном разбирательстве дела, нарушил принцип состязательности, незаконно ограничивал права стороны защиты на представление доказательств, права адвокатов осуществлять защиту кого-либо из подсудимых, что на присяжных заседателей стороной обвинения было оказано неправомерное воздействие.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено с учетом требований ст. 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей. Были исследованы все представленные сторонами доказательства, а заявленные сторонами ходатайства председательствующим разрешены в установленном законом порядке. По окончании судебного следствия дополнений от сторон не поступило, в частности подсудимый М. не делал заявлений о том, что кто-либо из свидетелей со стороны защиты не был допрошен. Что касается свидетеля обвинения П., то стороны были согласны рассмотреть дело в отсутствие данного свидетеля.

При допросах вызванных в судебное заседание лиц председательствующий обоснованно снимал некорректные, дублирующие или не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела вопросы стороны защиты, а также вопросы, не соответствующие требованиям ст. 252, ч. 7 ст. 335 УПК РФ.

Допрос потерпевшего К. проведен в порядке, установленном ст. 277 УПК РФ. По ходатайству стороны защиты были оглашены показания потерпевшего в связи с существенными противоречиями. Никаких заявлений М. и другие участники судебного разбирательства, в том числе относительно задаваемых потерпевшему вопросов государственным обвинителем, не делали, а после допроса вопросов к потерпевшему не имели.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий обоснованно не принимал возражения стороны защиты, поскольку эти возражения не были основаны на законе, правильно совершал процессуальные действия, касающиеся юридических вопросов, в частности, ходатайства об отводе председательствующего, о замене присяжного заседателя, о замене адвоката, о допустимости доказательств, о возможности оглашения показаний свидетелей и заключений экспертиз при наличии возражений сторон, о назначении экспертиз, о возможности допроса дополнительных свидетелей, об установлении дней судебных заседаний, об оказании процессуального содействия по вызову свидетелей и т.д.

В случае доведения до сведения присяжных заседателей фактов, не подлежащих исследованию с их участием, председательствующий обоснованно останавливал участников судебного разбирательства, в необходимых случаях делал замечания, обращаясь к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание такие обстоятельства при вынесении вердикта.

Необоснованны доводы в жалобах о том, что стороной обвинения использовались недопустимые доказательства. Таких данных в материалах дела не имеется. Прения сторон соответствуют требованиям ст. ст. 292, 336, 337 УПК РФ.

Вопросный лист и вердикт коллегии присяжных заседателей составлены с учетом требований ст. ст. 252, 338, 339, 341 - 345 УПК РФ.

Доводы в жалобе осужденного М. о нарушении закона при формулировании вопросного листа являются несостоятельными, поскольку противоречат материалам дела и не основаны на законе.

Из протокола судебного заседания следует, что вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, были сформулированы как того требуют нормы ст. ст. 338, 339 УПК РФ, у сторон не было каких-либо замечаний или предложений по сформулированным председательствующим вопросам.

Вопреки доводам в жалобе осужденного М. из вопросного листа следует, что нарушений требований ст. 252 УПК РФ не допущено.

Основные вопросы N 15, 36 относительно доказанности и виновности его в совершении указанных в обвинении действий по незаконному обороту оружия и боеприпасов сформулированы в соответствии с предъявленным ему обвинением по незаконным приобретению, передаче, сбыту, хранению, перевозке, ношению огнестрельного оружия и боеприпасов в составе организованной группы, в том числе и пистолета, на который осужденный ссылается в жалобе.

Основной вопрос N 2 был правильно сформулирован по обвинению в отношении осужденного А. о доказанности совершения им действий при посягательстве на жизнь К. и на жизнь З. Что касается статуса потерпевших, а именно, что К. являлся депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, а З. был его охранником, то эти обстоятельства описаны в основном вопросе N 1 о доказанности события преступления, в связи с чем повторного указания не требовалось. Относительно М. по этим обстоятельствам был правильно сформулирован основной вопрос N 8. Доводы в жалобе осужденного М. о том, что вердикт является неясным, поскольку, по его мнению, ни на один из вопросов не дан четкий и исчерпывающий ответ, следует признать надуманными.

Сам осужденный в жалобе конкретных данных, в том числе, на какой из вопросов, по его мнению, ответ присяжных заседателей является нечетким, а какой неисчерпывающим, не приводит. Вместе с тем из вердикта следует, что оснований для признания вердикта неясным или противоречивым у председательствующего не было. На все вопросы присяжными заседателями даны ответы с пояснительными словами, что отвечает требованиям ст. 343 УПК РФ, определяющей порядок вынесения присяжными заседателями вердикта.

Из протокола судебного заседания следует, что присяжные заседатели не возвращались из совещательной комнаты и не просили у председательствующего дать какие-либо дополнительные разъяснения.

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ.

Вопреки доводам в жалобе М. из текста предпоследнего абзаца напутственного слова, на который осужденный ссылается в жалобе, следует, что председательствующий правильно, согласно требованиям п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК РФ, разъяснил присяжным заседателям правила оценки доказательств, в том числе то, что решение по делу они должны принять по тем доказательствам, которые были исследованы непосредственно в судебном заседании, что они не должны принимать во внимание как примеры из жизни по другим преступлениям, которые им пытались привести в своих речах защитники, так и предложение защитников представить себя на месте подсудимых.

Доводы в жалобе осужденного М. о том, что за убийство З. он осужден без вердикта присяжных, противоречат ответам присяжных заседателей в вердикте на основные вопросы N 1, 8, 9, согласно которым М. признан виновным в совершении действий по обвинению в посягательстве на жизнь К. как депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в целях прекращения его деятельности и из мести за такую деятельность, а также в посягательстве на жизнь С. Раздельно ставить вопросы по посягательству на К. и З. не требовалось, поскольку это было одно деяние. Присяжные заседатели не исключили из обвинения какие-либо действия М., в том числе относительно действий по убийству З., хотя в соответствии со своими полномочиями они могли исключить любые обстоятельства, о чем им также было разъяснено председательствующим в напутственном слове.