ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 30 мая 2007 г. N 112П-07ПР

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                           Лебедева В.М.,

    членов Президиума                                Жуйкова В.М.,

                                                  Магомедова М.М.,

                                                     Нечаева В.И.,

                                                Петроченкова А.Я.,

                                                    Радченко В.И.,

                                                    Разумова С.А.,

                                                   Свиридова Ю.А.,

                                                      Серкова П.П.

 

рассмотрел уголовное дело по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. на кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 18 декабря 2006 г.

По приговору Московского городского суда от 15 августа 2006 г.

М., <...>, ранее не судимый,

осужден по п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ на 7 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено оправдать М. по п. п. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ.

Срок наказания исчислен с 30 июня 2005 г.

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 18 декабря 2006 г. приговор изменен. Действия М. переквалифицированы с п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ на ч. 3 ст. 159 УК РФ, по которой назначено наказание - 2 года лишения свободы.

Признано считать М. оправданным по ч. 3 ст. 30 и п. п. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ.

В остальном приговор оставлен без изменения.

В надзорном представлении заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. ставится вопрос об отмене кассационного определения в отношении М. с передачей дела на новое кассационное рассмотрение в связи с необоснованным изменением юридической оценки действий осужденного, мягкостью назначенного наказания и нарушением требований ст. 388 УПК РФ.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Дорошкова В.В., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание приговора, кассационного определения, мотивы надзорного представления и вынесения постановления о возбуждении надзорного производства, выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Фридинского С.Н., поддержавшего доводы надзорного представления, адвокатов Клена Н.Н. и Романенко А.Г., просивших оставить кассационное определение без изменения, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

по приговору М. был признан виновным в личном получении взятки в виде денег в крупном размере за действия в пользу представляемого взяткодателем юридического лица, которыми он мог способствовать взяткодателю в силу своего должностного положения.

Преступление совершено при следующих обстоятельствах.

М. работал заместителем директора Департамента финансового контроля и аудита Министерства промышленности и энергетики Российской Федерации, а также являлся членом комиссии по формированию перечня НИОКР, предлагаемых для включения в проект плана научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в Минпромэнерго России на 2005 год. Участвуя в ее заседаниях, он рассматривал представляемые в Комиссию материалы, в т.ч. о целесообразности дальнейшей работы по научной теме государственного контракта с Институтом Катализа СО РАН.

Кроме работы, в указанной комиссии, М., будучи заместителем директора Департамента финансового контроля и аудита Минпромэнерго России, являясь должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные функции, курируя Государственный контракт с Институтом Катализа СО РАН, за исключением технологических вопросов, отнесенных к ведению Департамента промышленности, во исполнение Приказа Минпромэнерго России N 125 от 13 октября 2004 г. "Об организации работы при размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ и оказание услуг для нужд центрального аппарата Минпромэнерго России" об участии Департамента финансового контроля и аудита в подготовке и визировании государственных контрактов, занимался организацией работы отделов Департамента применительно к проведению финансово-экономической экспертизы в части комплектности и полноты предоставления материалов к подписанию дополнительного соглашения на очередной финансовый год, а также их проверки и подготовки соответствия условиям конкурса и госконтракта в части их соответствия техническому заданию, календарному плану работ, структуры цены и т.д.

В связи с этим М. с февраля по апрель 2005 года лично вел учет комплектности представленных в Министерство документов по государственным контрактам, готовил проекты основных решений Рабочей группы и Комиссии, неоднократно проводил рабочие заседания с представителями Института Катализа СО РАН для решения текущих организационных вопросов, разъяснения особенностей дальнейшей работы Минпромэнерго России по государственным контрактам.

При этом свое общение при указанных обстоятельствах с заместителем директора Института Катализа СО РАН Н., являвшимся руководителем работ по контракту, М. организовал таким образом, что проекты сдачи-приемки выполненных работ, промежуточные отчеты и т.д., подлежащие визированию в департаментах Министерства в соответствии с Приказом Минпромэнерго России N 125 от 13 октября 2004 г., Н. предварительно самостоятельно визировал в Департаменте промышленности Минпромэнерго России, отвечающем за реализацию контракта, затем лично передавал указанные документы ему. После этого М. организовывал движение указанных документов согласно "Временной инструкции по делопроизводству в Минпромэнерго России", утвержденной Приказом Министра N 139 от 5 ноября 2004 г., регламентирующей процедуру их подписания уполномоченными должностными лицами Министерства, что обеспечивало принятие Министерством соответствующих обязательств по контракту. В необходимых случаях М., ускоряя процесс подписания указанных документов, минуя занимающие длительное время организационные аппаратные процедуры, из личных целей сам представлял в отделы и департаменты Минпромэнерго России на визирование, подписание и заверение печатями, после чего возвращал необходимые экземпляры документов Н.

Организованная таким образом работа с документами давала возможность М. под различными предлогами влиять на оперативность принятия решений, в том числе комиссией по формированию перечня НИОКР, обязательным условием работы которой являлось наличие качественных и полных материалов по заявкам.

Действуя при изложенных обстоятельствах, 25 марта 2005 г. М. в своем служебном кабинете согласно предварительной договоренности с Н. получил от него подписанный директором Института Катализа СО РАН П. проект дополнительного соглашения к контракту на 2005 г. в двух вариантах, в том числе с указанием объема бюджетного финансирования работ соответствующих этапов 2005 г. в сумме 35 миллионов рублей, определенного дополнительным соглашением к контракту N 2 от 17 февраля 2004 г., а также с указанием объема финансирования в сумме 150 миллионов рублей, т.е. с учетом финансирования, определенного заседанием конкурсной комиссии по организации и проведению конкурсов на право заключения государственных контрактов на выполнение в 2003 - 2006 годах важнейших инновационных проектов государственного значения от 18 марта 2003 г., а также прилагаемый к дополнительному соглашению необходимый пакет документов. Указанный пакет документов сопровождался сопроводительным письмом от 25 марта 2005 г. на имя директора Бюджетного департамента Я. за подписью директора Института Катализа СО РАН П.

При этом М. пообещал Н. способствовать продвижению проекта, обеспечить своевременное и полное бюджетное финансирование Института Катализа СО РАН при условии передачи ему Н. взятки в размере 10% от каждой перечисленной суммы аванса, предусмотренного календарным планом и этапами работ объема бюджетного финансирования, согласованного с его участием.

Н., осознавая должностное положение М., курирующего их проект, и его возможности действовать в интересах Института Катализа, согласился с требованиями М., о чем поставил его в известность после согласования этого вопроса с руководством института.

В соответствии с календарным планом финансирования проекта 1 июня 2005 г. Минпромэнерго РФ платежным поручением N 663 был оплачен акт выполненных работ N 1 от 5 мая 2005 г. на сумму 5 миллионов 852 тысячи рублей.

29 июня 2005 г. в 14 часов 30 минут М. при встрече с Н., находясь в кабинете N 3110 директора Департамента финансового контроля и аудита Минпромэнерго РФ, лично получил от Н. в виде взятки в крупном размере денежные средства в сумме 580 тысяч рублей, которые в тот же день были обнаружены и изъяты участниками оперативно-следственной группы.

Эти действия М. квалифицированы судом первой инстанции по п. "б" ч. 4 ст. 290 УК РФ как получение взятки в виде денег в крупном размере за действия, которыми он мог способствовать взяткодателю в силу своего должностного положения.

Суд кассационной инстанции изменил юридическую оценку действий М., расценив их не как получение взятки должностным лицом, а как мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество в крупном размере путем обмана или злоупотребления доверием, совершенное лицом с использованием своего служебного положения.

При этом в кассационном определении отражено, что суд первой инстанции не конкретизировал в приговоре действия М., совершенные в пользу представляемого взяткодателем юридического лица, не указал, в чем конкретно выразились его организационно-распорядительные функции в государственном учреждении.

Суд кассационной инстанции указал, что анализ материалов дела свидетельствует о том, что М. своими действиями, совершенными с использованием должностного положения, выразившимися в личном представлении документов в отделы и департаменты Министерства на визирование, подписание и заверение печатями с последующим возвращением необходимых экземпляров документов Н., фактически ввел последнего в заблуждение относительно своего влияния на принимаемые комиссией решения, за что Н. 29 июня 2005 г. и передал М. денежные средства в сумме 580 тысяч рублей. Эти действия не могут рассматриваться как получение взятки.

Что касается технической ошибки, допущенной судом первой инстанции при изложении резолютивной части приговора, - оправдания М. по п. п. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ, то в данном случае с учетом того, что в описательно-мотивировочной части приговора содержится подробный анализ принятого решения по данному вопросу и указано, что М. подлежит оправданию по ч. 3 ст. 30, п. п. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ, суд кассационной инстанции счел возможным внести изменения в приговор и определил считать М. оправданным по ч. 3 ст. 30, п. п. "в", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ.

В надзорном представлении заместителя Генерального прокурора Российской Федерации поставлен вопрос об отмене кассационного определения в отношении М. с передачей дела на новое кассационное рассмотрение в связи с необоснованным изменением приговора, неправильной юридической оценкой действий осужденного, повлекшей за собой назначение несправедливого наказания вследствие чрезмерной мягкости, а также в связи с вынесением кассационного определения с нарушением требований ст. 388 УПК РФ, повлиявшим на правильность определения. Эти нарушения предлагается признать фундаментальными, повлиявшими на исход дела, искажающими суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия.

Рассмотрев уголовное дело по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит доводы надзорного представления об отмене кассационного определения по основаниям, ухудшающим положение М. не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с положениями п. п. 2, 3 ч. 2 ст. 409 УПК РФ кассационное определение подлежит отмене в связи с необоснованным изменением приговора суда и вынесением определения с нарушением требований УПК РФ, которое повлияло или могло повлиять на правильность вынесенного судом решения.

В то же время в соответствии со ст. 405 УПК РФ по правовому смыслу, придаваемому ей постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 11 мая 2005 года "По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива "Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Карелия" и ряда граждан", пересмотр судебных решений в сторону ухудшения положения осужденного или оправданного на основании надзорного представления прокурора возможен лишь в случае допущения в предшествующем разбирательстве существенных (фундаментальных) нарушений, повлиявших на исход дела, которые подпадают под критерий, предусмотренный п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в редакции Протокола N 11).

Изменяя юридическую оценку действий М. и переквалифицировав их с п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ на ч. 3 ст. 159 УК РФ, суд кассационной инстанции сослался на то, что в приговоре не конкретизированы действия М., совершенные в пользу представляемого взяткодателем юридического лица, и не указано, в чем конкретно выразились организационно-распорядительные функции в государственном учреждении. Кроме того, суд кассационной инстанции сделал вывод о том, что М. фактически ввел Н. в заблуждение относительно своего влияния на принимаемые комиссией решения и получил от того денежные средства, которые не могут расцениваться как получение взятки.

Между тем этот вывод суда кассационной инстанции, как правомерно ставится вопрос в надзорном представлении, сделан вопреки материалам уголовного дела и фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции.

Судом отражено в приговоре, что в период 2004 - 2005 годов М., работая заместителем директора Департамента финансового контроля и аудита Министерства промышленности и энергетики Российской Федерации и являясь должностным лицом, выполняющим в государственном учреждении организационно-распорядительные функции, 29 июня 2005 г. лично получил взятку в крупном размере (580000 руб.) от заместителя директора Института катализа Сибирского отделения РАН Н. за действия, совершенные в пользу представляемого взяткодателем юридического лица.

Судом первой инстанции установлено, что М., ускоряя процесс подписания документов, минуя занимающие длительное время организационные аппаратные процедуры, предусмотренные "Временной инструкцией по делопроизводству в Минпромэнерго России", утвержденной приказом Министра N 139 от 5 ноября 2004 года, используя значимость и авторитет занимаемой им должности, лично представлял их в отделы и Департаменты Министерства на визирование, подписание и заверение печатями, после чего возвращал необходимые экземпляры документов Н.

В обоснование своего вывода о конкретных действиях М., совершенных в пользу представляемого взяткодателем юридического лица, суд первой инстанции сослался в приговоре на показания Н., подтвердившего, что М. лично передал ему акт сдачи-приемки выполненных работ по контракту и платежное поручение.

По мнению суда первой инстанции, действия М. по подготовке документации для Института катализа не только влияли на оперативность в решении организационных вопросов при приемке выполненных работ по контракту и их финансировании, но и давали возможность М. под различными предлогами влиять на срочность и существо решений, принимаемых различными структурными подразделениями Министерства, в частности, Комиссии по формированию перечня научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на 2005 год. Участвуя в ее заседаниях, он рассматривал представляемые в Комиссию материалы в подтверждение целесообразности финансирования контракта с Институтом катализа, что подтверждается протоколами заседания рабочей группы (т. 8 л.д. 46 - 48, 60 - 63, 67 - 76).

Суд признал установленным по делу и отразил в приговоре, что М., будучи заместителем руководителя рабочей группы по приему государственных обязательств Комиссии по приему Минпромэнерго России имущества и государственных обязательств упраздненных федеральных органов исполнительной власти, участвовал в ее заседаниях, рассматривал представляемые в комиссию материалы. В связи с этим он в период февраля - апреля 2005 года лично вел учет комплектности представляемых в Министерство документов по государственным контрактам, готовил проекты основных решений (протоколы заседаний рабочих групп, заключений и т.д.), а также неоднократно проводил рабочие совещания с представителями сторон (в т.ч. и с представителями Института катализа) для решения текущих организационных вопросов, разъяснения особенностей дальнейшей работы Минпромэнерго России по государственным контрактам.

В приговоре указано, что М. являлся единственным должностным лицом Минпромэнерго России, курирующим Государственный контракт с Институтом катализа СО РАН. По приказу Министра куратором этого проекта был Департамент промышленности Минпромэнерго, но Департамент финансового контроля и аудита занимался финансово-экономической экспертизой в части комплектности и полноты подготовки материалов подписания дополнительного соглашения на очередной год. Этот вывод суд сделал исходя из протоколов комиссий и показаний М.О. и Я.

Свидетель М.М. подтвердил, что М. занимался проверкой расходования бюджетных средств по теме инвестиционного контракта с Институтом катализа.

Кроме того, согласно ст. ст. 1, 3, 8, 9 Федерального закона Российской Федерации N 79-ФЗ от 27 июля 2004 г. "О государственной гражданской службе Российской Федерации", а также разделу 5 ч. 2 Указа Президента Российской Федерации N 33 от 11 января 1995 г. "О реестре государственных должностей федеральных государственных служащих", занимаемая М. должность предусмотрена для непосредственного исполнения полномочий федерального государственного органа. Участвуя в работе комиссий, он выполнял организационно-распорядительные функции, связанные с принятием решений по составлению дополнительных соглашений, от заключения которых зависело дальнейшее финансирование проектов, контрактов, в том числе определяющих научно-исследовательскую деятельность Института катализа.

Показаниями директора Института катализа П. подтверждено, что М. лично занимался "прохождением" документов в Министерстве, выражал готовность оказать содействие в финансировании работ по дополнительному соглашению, за что и потребовал взятку в размере 10% от суммы 35 млн. рублей (т. 6 л.д. 1 - 8).

В приговоре суда указано, что М. не обладал распорядительными полномочиями в отношении должностных лиц Института катализа. Однако это утверждение суд высказал при обосновании своего решения об оправдании подсудимого за получение взятки в 1 млн. 50 тыс. рублей и покушение на получение взятки в размере 33 млн. рублей. Суд первой инстанции пришел к выводу, что М. не обладал распорядительными полномочиями относительно должностных лиц Института катализа, которые не находились от него в служебной зависимости, т.е. не являлся представителем власти.

Признавая М. виновным в получении взятки в размере 580 тыс. рублей, суд отразил в приговоре, что осужденный совершил преступление, являясь должностным лицом, выполняющим в государственном учреждении организационно-распорядительные функции.

Решение об обоснованности оправдания М. по фактам получения взятки, сопряженной с вымогательством, и покушения на взятку вопреки требованиям п. 6 ч. 1 ст. 388 УПК РФ в кассационном определении не мотивировано.

Квалифицировав действия М. по ч. 3 ст. 159 УК РФ, суд кассационной инстанции дал иную правовую оценку действиям осужденного вопреки установленным судом первой инстанции и изложенным выше фактическим обстоятельствам дела.

В обоснование принятого решения суд кассационной инстанции сослался на то, что установленные судом первой инстанции фактические обстоятельства противоречат выводам о совершении М. должностного преступления.

Однако допущенные судом кассационной инстанции нарушения положений ст. 388 УПК РФ, выразившиеся в недостаточной аргументации выводов суда относительно доводов кассационного представления и неправильной юридической оценки действий М., переквалификации их с п. "г" ч. 4 ст. 290 на ч. 3 ст. 159 УК РФ, нельзя отнести к существенным (фундаментальным) нарушениям, повлиявшим на исход дела, которые подпадают под критерий, предусмотренный п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В связи с этим доводы надзорного представления об отмене кассационного определения в связи с пересмотром судебного решения в сторону ухудшения положения М. не подлежат удовлетворению.

Проверяя данное уголовное дело в соответствии с положениями ст. 410 УПК РФ в полном объеме, Президиум считает необходимым внести изменения в состоявшиеся по делу судебные решения в части вида режима отбывания наказания в виде лишения свободы М.

В силу ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 159 УК РФ, отнесено к категории тяжких преступлений.

Согласно п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ мужчинам, осужденным к лишению свободы за совершение тяжких преступлений, ранее не отбывавшим лишение свободы, отбывание наказания назначается в исправительных колониях общего режима.

Поскольку М. признан осужденным за тяжкое преступление и ранее не отбывал наказание в виде лишения свободы, вид режима отбывания им наказания подлежит изменению со строгого на общий.

На основании изложенного и руководствуясь п. п. 5, 6 ч. 1 ст. 408, ст. 410 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

1. Надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г. оставить без удовлетворения.

2. Приговор Московского городского суда от 15 августа 2006 г. и кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 18 декабря 2006 г. в отношении М. в части режима отбывания наказания изменить.

Назначить ему отбывание наказания в исправительной колонии общего режима.

В остальном судебные решения оставить без изменения.

 

Председательствующий

В.М.ЛЕБЕДЕВ