ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 25 октября 2006 года

 

Дело N 4-о06-129

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                             Кочина В.В.,

    судей                                            Иванова Г.П.,

                                                      Дзыбана А.А.

 

рассмотрела в судебном заседании от 25 октября 2006 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Г. и адвоката Кухаренко С.В. на приговор Московского областного суда от 21 июля 2006 года, которым

Г., <...>, судимый:

1) 1 октября 1998 года по ст. ст. 209 ч. 1, 222 ч. 1 УК РФ и по ст. ст. 146 ч. 3 и 148-1 ч. 4 УК РСФСР к 11 годам лишения свободы, освобождавшийся условно-досрочно 23 октября 2002 года на не отбытый срок 2 года 6 месяцев 2 дня,

осужден по ст. 330 ч. 2 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ст. 105 ч. 1 УК РФ к 12 годам лишения свободы, по ст. 167 ч. 1 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, по ст. 162 ч. 3 УК РФ к 11 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, по ст. 317 УК РФ к 19 годам лишения свободы, по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 25 годам лишения свободы и по совокупности приговоров, на основании ст. 70 УК РФ, к 27 годам лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., объяснения Г. и адвоката Кухаренко С.В., просивших отменить приговор и дело направить на новое рассмотрение, и выступление прокурора Кривоноговой Е.А. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

Г. признан виновным в самоуправстве, совершенном с применением насилия и угрозой его применения, в умышленном убийстве, в умышленном уничтожении путем поджога чужого имущества, причинившем значительный ущерб, в разбойном нападении, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия, с незаконным проникновением в помещение, в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов в целях воспрепятствования законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, и в незаконном приобретении, хранении, перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов.

Преступления совершены 4 января 2004 года и 19 февраля 2004 года в г. Королеве и в г. Щелкове Московской области при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В судебном заседании Г. виновным себя признал частично.

В кассационных жалобах:

осужденный Г. утверждает, что он не совершал убийство В., взял это преступление на себя по уговору следователя, который его обманул, назначенное наказание считает чрезмерно суровым;

адвокат Кухаренко С.В. просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя тем, что не устранены сомнения в психической полноценности Г. Повторная комплексная экспертиза выявила у него смешанное расстройство личности, а суд отказал в удовлетворении ходатайства о проведении еще одной экспертизы. Проведение этой экспертизы было необходимо, поскольку предыдущей экспертизой вопрос о наличии у Г., как участника боевых действий в Афганистане, посттравматического стрессового расстройства остался неизученным, дан лишь голословный отрицательный ответ без указания методики исследования.

Адвокат также считает, что в деле нет доказательств вины Г. в убийстве В. При этом он обращает внимание на то, что выводы основной судебно-медицинской экспертизы о полнокровии внутренних органов обнаруженного трупа противоречат выводам дополнительной экспертизы о возможном наступлении смерти от массивной потери крови, которая была возможной в случае признания достоверными показаний Г. о нанесении им удара ножом в шею с повреждением сонной артерии. Г., признавая ранее себя виновным в совершении этого преступления, тем не менее, никогда не говорил, что разливал горючую жидкость в доме потерпевшего. Это обстоятельство, по мнению адвоката, также указывает на то, что Г. оговорил себя в убийстве В.

Также адвокат считает необоснованным осуждение Г. по ч. 3 ст. 162 УК РФ, указывая, что в торговый офис Г-ва был свободный доступ, Г. в него незаконно не проникал.

Кроме того, адвокат утверждает, что суд оставил в приговоре без внимания его заявление в прениях сторон о недопустимости исследованных доказательств, и, особенно, постановления о приобщении к делу пистолета Г., вынесенного ранее осмотра этого предмета.

В возражениях прокурор, поддерживавший обвинение в суде, просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражения, Судебная коллегия находит, что выводы суда о виновности Г. в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам и подтверждаются собранными по делу и исследованными в судебном заседании доказательствами.

Доводы кассационных жалоб о недоказанности вины Г. в умышленном убийстве В. нельзя признать обоснованными.

Из материалов дела видно, что Г. неоднократно на предварительном следствии признавал свою вину в совершении этого преступления, пояснял о таких подробностях, как внешность В., расположение участка и дома потерпевшего, обстановка в доме и о наличии в доме В. собаки.

На предварительном следствии Г. также пояснял, что ранее В. не видел, и опознал его по фотографии.

В судебном заседании Г., хотя и утверждал, что видел В. трижды, однако из его показаний в суде и показаний Ж. следует, что Г. никогда в доме потерпевшего не был, а следовательно, не был осведомлен об обстановке его дома и о собаке В. (т. 9 л.д. 9, 52).

Поэтому указание в приговоре о наличии в показаниях Г. на предварительном следствии подробностей, которые могли быть известны непосредственному исполнителю преступления, представляются обоснованными.

Показания Г. о том, что к В. он приехал вместе с Веневцевым, косвенно подтверждаются показаниями свидетелей К. и Н., которые непосредственно перед пожаром видели, что к дому потерпевшего подъезжали на машине два человека.

Кроме того, утверждения Г. в жалобе о том, что он по просьбе следователя взял на себя убийство В., являются неубедительными.

Как следует из протокола судебного заседания, Г. утверждал, что взять вину на себя ему предложил работник милиции П., который сказал, что им нужно нераскрытое дело (т. 9 л.д. 15).

Между тем, материал по факту обнаружения трупа в сгоревшей даче, трудно назвать нераскрытым делом, поскольку по нему выносилось постановление не о приостановлении дела, а об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с тем, что не установлена причастность к смерти В. посторонних лиц (т. 4 л.д. 40 - 41).

Основанием к отмене указанного постановления послужила явка Г. с повинной, в которой он указал, что вместе с Веневцевым приезжал 4 января 2004 года к В. требовать возврат долга и совершил убийство последнего, ударив его ножом по шее, после чего поджег дом потерпевшего (т. 2 л.д. 1 - 2).

10 января 2006 года в отношении Веневцева вынесено постановление о применении принудительных мер медицинского характера в связи с совершением им в невменяемом состоянии совместно с Г. общественно-опасного деяния (т. 10 л.д. 151 - 170).

В судебном заседании Г., ссылаясь на то, что он пошел навстречу работникам милиции, в то же время делал противоречивые заявления.

Так, например, он заявлял, что "признает себя полностью виновным в отношении обоих вмененных ему эпизодов", "то, что он сказал сегодня, это было не для судебного следствия, а для родителей В." (т. 9 л.д. 19).

После оглашения его явки с повинной Г. пояснил, что он "эту явку писал собственноручно, согласен с тем, что в ней изложено, все обстоятельства в ней подтверждаю" (т. 9 л.д. 20).

Кроме того, Г., говоря о соглашении с работниками милиции, отказался сообщить о том, что они должны были сделать, чтобы он "взял" на себя смерть В.

После допроса работника милиции П., отрицавшего наличие какого-либо соглашения с Г., последний также пояснил, что "никаких соглашений ни с кем не было. Я признал те показания, которые дал в ходе следствия. Говоря о достигнутом с сотрудниками милиции соглашении, я оговорил сотрудников" (т. 9 л.д. 94).

О допросе в качестве свидетеля бывшего следователя М., о котором Г. также упоминал как о лице, с которым у него было соглашение, сторона защиты в суде не заявляла.

Указанная противоречивость объяснений Г. в судебном заседании и последовательность его показаний на предварительном следствии, которые в основном соответствуют фактическим обстоятельствам гибели В., позволили суду сделать вывод о причастности Г. к убийству В. и не соглашаться с такой оценкой суда, нет оснований.

Что касается утверждений адвоката о противоречивости заключений судебно-медицинского эксперта, то с ними согласиться нельзя, поскольку наружное кровотечение не обязательно влечет за собой обескровливание внутренних органов.

Отсутствие в показаниях Г. сведений о применении им при поджоге дома В. горючего вещества также не влияет на выводы о его виновности, так как Г. сам факт поджога дома не отрицал.

Доводы кассационной жалобы адвоката о том, что судом ненадлежащим образом было проверено психическое состояние Г., также являются необоснованными.

В ходе предварительного следствия в отношении Г. проводилась амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, которая рекомендовала признать Г. вменяемым лицом, поскольку он мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими (т. 3 л.д. 208 - 209).

Аналогичными являются и выводы проведенной на основании постановления суда повторной стационарной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, которая, кроме того, не выявила у Г. посттравматического стрессового расстройства вопреки утверждениям адвоката о наличии у Г. такого психического отклонения (т. 11 л.д. 100 - 113).

Суд в приговоре дал правильную оценку указанным заключениям.

Необоснованными являются и доводы кассационной жалобы адвоката о том, что приговор основан на недопустимых доказательствах.

Ходатайство адвоката Кухаренко о признании недопустимыми ряда доказательств было правильно разрешено в ходе судебного следствия, мотивы принятого по нему решения указаны в отдельном постановлении судьи и, поэтому, повторять их в приговоре не было никакой необходимости (т. 9 л.д. 129 - 135).

Что касается несоответствия дат, указанных в протоколе осмотра пистолета, изъятого с места преступления, и в протоколе его осмотра, то это обстоятельство никак не влияет на выводы суда о виновности Г. в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов, так как сам Г. не отрицает, что он производил выстрелы из названного оружия.

Неубедительными являются и доводы кассационной жалобы адвоката об отсутствии в действиях Г. признака незаконного проникновения в помещение.

Как установлено судом, нападение на офис Г-ва было совершено после окончания рабочего дня, когда офис уже был закрыт для свободного посещения, что не отрицал и сам осужденный. К тому же, проникновение в офис было связано с применением физической силы к Г-ву.

С учетом этих обстоятельств суд правильно квалифицировал действия Г. по ч. 3 ст. 162 УК РФ, как разбой, совершенный с незаконным проникновением в помещение.

Правильная правовая оценка дана судом и остальным действиям Г.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом не допущено.

Наказание назначено с учетом характера и степени общественной опасности преступлений, совершенных Г., данных о личности осужденного, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание.

Судом в частности учтено, что Г. был участником боевых действий в Афганистане, по месту регистрации и отбывания наказания характеризуется положительно, явился с повинной по факту убийства В. Вместе с тем, Г. судим за особо тяжкие преступления, и новые преступления совершил в период оставшейся не отбытой части срока наказания.

Поскольку назначенное наказание соразмерно содеянному оснований для его смягчения не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Московского областного суда от 21 июля 2006 года в отношении Г. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.