ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 октября 2005 г. N 2-047/05

 

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

в составе: председательствующего генерал-майора юстиции Хомчика В.В.

и судей генерал-майора юстиции Соловьева А.И.,

генерал-лейтенанта юстиции Захарова Л.М.

рассмотрела в заседании от 13 октября 2005 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденного М.М., его защитников адвокатов Ковалева В.П. и Самылова Г.А. на приговор Тихоокеанского флотского военного суда от 21 июля 2005 года, согласно которому военнослужащий войсковой части 51401 старший мичман

М.М., <...>, ранее не судимый,

осужден к лишению свободы по ст. 335, ч. 1, УК РФ на 2 года, по ст. 105, ч. 2, п. п. "в", "д", "к", УК РФ на 15 лет, а по совокупности совершенных преступлений на 17 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В соответствии со ст. 48 УК РФ М.М. лишен воинского звания "старший мичман" и медали "За отличие в военной службе" 3-й степени.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Захарова Л.М., выступление М.М. и его защитника адвоката Самылова Г.А. в обоснование доводов кассационных жалоб, а также мнение старшего военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры Порывкина А.В., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного М.М. и его защитников адвокатов Ковалева В.П. и Самылова Г.А. - без удовлетворения, Военная коллегия,

 

установила:

 

М.М. признан виновным в нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанном с унижением чести и достоинства, сопряженном с насилием, и убийстве, совершенном с целью скрыть другое преступление, лица, заведомо для виновного находившегося в беспомощном состоянии, и с особой жестокостью.

Как указано в приговоре, эти преступления совершены им при следующих установленных судом обстоятельствах.

Ночью 18 декабря 2004 года в поселке Англичанка гор. Петропавловск-Камчатского пьяный старший мичман М.М. пришел в котельную воинской части.

Нарушая установленный порядок взаимоотношений между военнослужащими, М.М. нанес старшему матросу П. удар в лицо, отчего последний упал и потерял сознание.

Желая скрыть данное преступление, М.М. решил убить находившегося без сознания в беспомощном состоянии П. Для этого он вылил на голову и грудь П. около 5 литров бензина и, сознавая, что избранный им способ убийства связан с причинением потерпевшему особых мучений, поджег его. В результате этого П. были причинены несовместимые с жизнью термические ожоги.

В кассационной жалобе осужденный М.М. считает приговор необоснованным и утверждает о своей непричастности к убийству П. Описывая свои действия в ночь на 18 декабря 2004 года, М.М. утверждает, что в котельную он не отлучался.

Первоначальные признательные показания, положенные судом в обоснование приговора, как утверждает М.М., даны им вследствие оказанного на него работниками прокуратуры давления, под их диктовку. Поэтому он оговорил себя в убийстве П.

В заключение жалобы М.М. просит приговор в отношении него отменить и дело прекратить.

Защитник М.М. адвокат Ковалев В.П. утверждает, что доказательств вины М.М. в убийстве П. не имеется, а приговор построен на предположениях. Как полагает защитник, мотива убийства П. у М.М. не имелось, к тому же на территории воинской части он находился временно.

Утверждает об оказанном в отсутствие защитника моральном и физическом давлении на М.М. со стороны работников прокуратуры.

По мнению защитника, явки с повинной у М.М. не было, поскольку заявление он писал, находясь в помещении прокуратуры, принудительно, а не явился туда добровольно.

Далее защитник указывает, что в его присутствии М.М. пояснил следователю, что облил бензином П. возле топочного котла на первом этаже котельной, однако труп последнего был обнаружен на лестнице второго этажа. Этому противоречию суд оценки не дал.

Версия о причастности к убийству П. других военнослужащих судом не проверена, тем более, как пишет далее защитник, многие военнослужащие части в ту ночь были пьяны.

Защитник предполагает, что за небольшой промежуток времени пьяному М.М. не хватило бы времени дойти до котельной и вернуться обратно, вследствие чего делает вывод о непричастности последнего к убийству.

К тому же, указывает в жалобе адвокат, допрошенные в суде свидетели не пояснили о том, что от вернувшегося М.М. пахло бензином и гарью.

В заключение жалобы защитник просит приговор в отношении М.М. отменить и дело производством прекратить.

В кассационной жалобе защитник адвокат Самылов, разделяя позицию М.М. и адвоката Ковалева о необходимости прекращения уголовного преследования осужденного, акцентирует внимание на то, что в деле нет доказательств совершения М.М. воинского преступления, а поэтому квалифицирующий признак убийства, с целью скрыть другое преступление, вменен ему необоснованно.

О непричастности М.М. к убийству, пишет далее адвокат Самылов, свидетельствует отсутствие на обуви и одежде подзащитного следов нефтепродуктов, в обилии имевшихся на месте происшествия. Нет также на одежде частиц, свидетельствующих о том, что он находился в зоне возгорания и задымления.

Адвокат также указывает на то, что суд не исследовал вопрос о психическом состоянии М.М., вследствие чего считает необходимым проведение в отношении него комплексной психолого-психиатрической экспертизы в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского.

В заключение жалобы адвокат отмечает неисследованность по делу таких вопросов, которые могли свидетельствовать о причастности к убийству П. других лиц. Так, в обнаруженной в котельной раскрытой книге кем-то зачеркнуто в одной из строчек стихотворения слово "жив". Не была изъята из котельной принадлежавшая погибшему тетрадь, информация в которой могла иметь отношение к делу. Не установлено, кто переместил веревку со второго этажа на первый. Не найден владелец кастета, обнаруженного в котельной. Не установлено, откуда взялась на месте происшествия эмалированная кружка с запахом ГСМ. Не определено авторство надписи на столе второго этажа котельной "Я был тут...". Не выявлено лицо, снявшее на первом этаже стеклянный плафон, а это мог быть посторонний человек, причастный к случившемуся.

Рассмотрев материалы уголовного дела и обсудив доводы, приведенные в кассационных жалобах осужденного и его защитников, Военная коллегия находит, что М.М. обоснованно осужден за совершение вмененных ему по приговору преступных действий.

Утверждение в жалобе осужденного и его защитников о том, что М.М. не причастен к убийству П., не соответствует действительности, поскольку опровергается совокупностью собранных по делу доказательств, исследованных в судебном заседании.

Виновность М.М. в совершенном им убийстве П. подтверждена показаниями самого М.М., собственноручно изложенными им в протоколе явки с повинной 18 декабря 2004 года, данными им в ходе допроса в качестве подозреваемого 18 декабря 2004 года и проверки его показаний на месте, изложенных в протоколе от 19 декабря 2004 года, когда он подробно описал все детали совершенного им убийства П. и наглядно продемонстрировал способ и механизм лишения потерпевшего жизни путем обливания бензином и поджога; показаниями свидетелей К., К., С., К., Б., М. и Ф. о том, что именно М.М., а не иное лицо, ночью отлучался из помещения технического здания и ходил в котельную, где и произошло убийство П.; результатами осмотров места происшествия - котельной от 18 декабря 2004 года и 18 января 2005 года; заключением судебно-медицинского эксперта о количестве, характере и локализации имевшихся у П. термических ожогов и причине его смерти вследствие этого; заключением экспертов психиатра и психолога о том, что М.М. является психически здоровым человеком, и другими доказательствами, которые полно и правильно приведены в приговоре и всем им дана надлежащая оценка.

Для постановления в отношении М.М. обвинительного приговора доказательств по делу собрано достаточно, и все они, положенные в его обоснование, являются допустимыми.

Предусмотренные в ст. 73 УПК РФ подлежащие доказыванию обстоятельства приговором установлены.

Сам приговор соответствует требованиям ст. ст. 307 - 309 УПК РФ.

Оснований, влекущих отмену постановленного в отношении М.М. обвинительного приговора, указанных в ст. 379 УПК РФ, не имеется.

Версия о возможной причастности к убийству П. иных лиц проверена судом, однако своего подтверждения не нашла.

Факт нахождения некоторых военнослужащих части в ночь на 18 декабря 2004 года в состоянии алкогольного опьянения, о чем указывается в жалобах защитников, судом установлен, но вместе с тем он не ставит под сомнение законность и обоснованность приговора.

Вопреки мнению защитников, мотив убийства М.М. П. судом установлен. Таковым явилось желание скрыть ранее совершенное в отношении потерпевшего преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 335 УК РФ, также вмененное М.М. в вину по приговору.

Утверждение в жалобе адвоката Самылова о необоснованности осуждения М.М. за совершение воинского преступления и отсутствии в последующем основания для его сокрытия путем убийства является несостоятельным. Как установлено по делу, М.М., будучи пьяным, без какой-либо служебной необходимости пришел в котельную соседней части, где развязал ссору с П. и в нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими нанес ему удар в лицо, от которого П. упал и потерял сознание. Конкретные обстоятельства совершения данного воинского преступления подтверждены признательными показаниями самого М.М.

Недозволенных законом методов получения показаний к М.М., вопреки утверждениям в жалобах осужденного и его защитников, со стороны работников прокуратуры не применялось, и все следственные действия, в том числе и первоначальные - допрос и проверка показаний на месте, положенные судом в обоснование приговора, проведены с участием защитника.

Более того, из дела усматривается, что данные, касающиеся обстоятельств убийства, следствию, до дачи осужденным первоначальных показаний, известны не были. Сам М.М., по его же показаниям, в котельной ранее никогда не был, однако в ходе проверки его показаний на месте он хорошо ориентировался, точно показал место нахождения автомашины, из которой он слил бензин, где взял шланг, ведро, и все это подтвердили другие свидетели (кочегар, шофер автомашины). Поэтому суд обоснованно не поверил показаниям М.М., который, отказавшись от прежних, стал утверждать, что в котельной он никогда не был.

Суд сделал правильный вывод о том, что указанные М.М. в признательных показаниях, данных им в ходе написания явки с повинной 18 декабря 2004 года, допроса в качестве подозреваемого 18 декабря 2004 года и проверки его показаний на месте, изложенных в протоколе от 19 декабря 2004 года подробности, не могли быть известны лицу, не причастному к совершению убийства П., и не могли быть продиктованы М.М. следственными работниками, как о том он указывает в жалобе.

Каких-либо жалоб о применении в отношении него недозволенных методов ведения предварительного следствия М.М. ни надзирающему за следствием прокурору, ни иным должностным лицам не подавал, хотя никаких препятствий для этого у него не имелось.

Поэтому доводы осужденного и его защитников в кассационных жалобах об оказанном на М.М. работниками прокуратуры физическом давлении, вследствие чего он оговорил себя в убийстве П., являются несостоятельными.

Факт написания М.М. явки с повинной в помещении прокуратуры, вопреки мнению защитника, не ставит под сомнение подлинность и достоверность изложенных в ней М.М. обстоятельств убийства П.

При этом место, в котором М.М. облил П. бензином и поджег, достоверно установлено содержанием тщательно исследованных в судебном заседании протоколов соответствующих следственных действий, проведенных с участием специалистов. А поэтому ссылку в жалобе защитника на противоречащие этому выводу объяснения М.М. нельзя признать отражающей фактические обстоятельства дела, поскольку расхождения эти обусловлены неоднозначной позицией в ходе предварительного следствия самого М.М., стремившегося с одной стороны смягчить свою ответственность, а с другой - вовсе уклониться от нее ценой дачи ложных показаний.

Предположение защитников в жалобах о невозможности М.М. в ночь на 18 декабря 2004 года за непродолжительное время дойти до котельной и вернуться обратно, равно как и о том, что от М.М. никто не почувствовал запаха бензина и гари, носят характер рассуждений и не ставят под сомнение существо приговора.

Адвокат Самылов при этом обоснованно обращает внимание на наличие разлитого в котельной бензина и в то же время отсутствие его на обуви и одежде М.М. Однако, как установлено по делу, М.М. после поджога потерявшего сознание П. сразу же ушел из котельной по снегу, вследствие воздействия которого на обуви и не могло остаться следов нефтепродуктов. Не могли также остаться и какие-либо частицы на его одежде, свидетельствующие о нахождении в зоне возгорания и задымления, поскольку М.М. бензином себя не обливал, а что касается взвешенных частиц, находившихся в воздухе внутри котельной, то вследствие воздействия атмосферных условий при передвижении его вне помещения они беспрепятственно выветрились.

Что касается ссылок в жалобе адвоката Самылова на имеющиеся в деле данные, указывающие на возможность посещения котельной другими лицами, то они непосредственно к данному уголовному делу отношения не имеют и на существо принятого по нему судом решения не влияют.

Признавая квалификацию содеянного М.М. по п. п. "д", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ правильной, Военная коллегия вместе с тем находит доводы в кассационной жалобе адвоката Самылова о необоснованности квалификации его действий по п. "в" ч. 2 этой же статьи заслуживающими внимания.

Как установлено по делу, М.М. ударом в голову сам привел П. в бессознательное состояние, после чего облил потерпевшего бензином и сжег.

При таких обстоятельствах с выводом суда о том, что М.М. совершил убийство П. с использованием его беспомощного состояния, согласиться нельзя. Убийство П. совершено после его приведения в бессознательное состояние, являвшегося составной частью объективной стороны данного преступления, и не может квалифицироваться как убийство с использованием беспомощного состояния потерпевшего. Поэтому осуждение М.М. по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит исключению из приговора.

При назначении М.М. наказания судом выполнены требования ст. ст. 60, 61, 63 УК РФ, и оно является справедливым.

Оснований для его снижения не имеется.

В соответствии с требованиями закона М.М. назначено и дополнительное наказание в виде лишения воинского звания "старший мичман".

В ходе предварительного следствия в отношении М.М. проводилась комплексная психолого-психиатрическая экспертиза в условиях психоневрологического диспансера. Оценив данное заключение в совокупности со всеми другими доказательствами, суд обоснованно признал М.М. вменяемым и ответственным за содеянное. Достаточных оснований для проведения повторной экспертизы в условиях научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, о чем ставит вопрос в своей кассационной жалобе адвокат Самылов, нет.

На основании изложенного Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь ст. ст. 377, 378, ч. 1, п. 4, и 388 УПК РФ,

 

определила:

 

приговор Тихоокеанского флотского военного суда от 21 июля 2005 года в отношении М.М. изменить: исключить из приговора указание об осуждении М.М. по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии). В остальной части приговор в отношении М.М. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного и его защитников - без удовлетворения.

 

Судья

Верховного Суда

Российской Федерации

Л.М.ЗАХАРОВ