ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 27 апреля 2005 г. N 182п05

 

(извлечение)

 

По приговору Красноярского краевого суда от 15 мая 2001 г. С. осужден по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Он признан виновным в убийстве с особой жестокостью и покушении на убийство двух лиц общеопасным способом, с особой жестокостью.

6 августа 2000 г. С., находясь в состоянии алкогольного опьянения, произвел выстрел из двуствольного охотничьего гладкоствольного ружья 16 калибра, заряженного картечью, в П. в присутствии гражданской жены последнего - К. и ее матери - К., в результате чего П. было причинено огнестрельное дробовое ранение, от чего наступила его смерть. Затем С. произвел второй выстрел из этого же ружья в К. и К., после чего стал перезаряжать ружье, однако это ему не удалось, поскольку К. и К. оказали ему активное сопротивление.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 14 марта 2002 г. приговор оставила без изменения.

В надзорной жалобе осужденный С. просил об изменении судебных постановлений по делу, считая неправильной юридическую оценку его действий. По эпизоду убийства П. осужденный просил переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 105 УК РФ в связи с отсутствием признака особой жестокости при совершении убийства. По эпизоду покушения на убийство К. и К. просил переквалифицировать его действия на ч. 3 ст. 118 УК РФ, поскольку убивать их не хотел, а выстрел произвел случайно, оспаривал наличие общеопасного способа их убийства и особой жестокости.

Президиум Верховного Суда РФ 27 апреля 2005 г. удовлетворил жалобу осужденного частично, указав следующее.

Суд правильно установил фактические обстоятельства дела, исходя из совокупности исследованных в судебном заседании доказательств.

По эпизоду убийства П. суд сделал обоснованный вывод о лишении жизни потерпевшего с особой жестокостью, поскольку убийство С. совершил в присутствии близкого потерпевшему лица, сознавая при этом, что своими действиями он причиняет присутствующему особые душевные страдания.

По смыслу уголовного закона (п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ) понятие особой жестокости связывается не только со способом убийства, но и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении особой жестокости. Поэтому по эпизоду убийства П. установление судом факта причинения особых мучений и душевных страданий в ходе убийства не жертве преступления (П.), а близкому ему лицу (К.), присутствовавшему в момент совершения убийства, является достаточным основанием для квалификации действий С. по данному эпизоду по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Доводы осужденного об отсутствии у него умысла на убийство К. и К. и неосторожном производстве выстрела, в результате которого была ранена К., опровергались следующими доказательствами.

Потерпевшие К. и К. последовательно утверждали, что после выстрела в П. С. умышленно выстрелил в них из ружья. После этого он пытался перезарядить ружье, но не смог этого сделать в связи с их активным сопротивлением, пока не уронил в ходе борьбы патроны.

Как следует из акта судебно-медицинской экспертизы, потерпевшей К. было причинено дробовое ранение верхней трети правого плеча, огнестрельный оскольчатый открытый перелом верхней трети плечевой кости, т.е. средней тяжести вред здоровью.

Все повреждения возникли в результате выстрела из огнестрельного оружия, снаряженного дробью, с расстояния около одного метра, на что указывают следы ожогов.

Квалифицируя действия С. по факту покушения на убийство потерпевших по ч. 3 ст. 30 и п. п. "а", "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд исходил из того, что осужденный, производя выстрел из ружья, заряженного картечью, с близкого расстояния, действовал с прямым умыслом, пытаясь убить стоявших рядом К. и К. с особой жестокостью, общеопасным способом. Однако преступление не смог довести до конца по независящим от него обстоятельствам.

Квалификация этих действий по признаку покушения на убийство двух лиц по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ убедительно мотивирована в приговоре и является правильной, поскольку объективно подтверждается изложенными выше доказательствами.

Однако квалификация этих действий еще и по п. п. "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ признана неправильной.

Квалифицируя действия С. по эпизоду покушения на убийство К. и К. по ч. 3 ст. 30 и п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд указал в приговоре, что, произведя выстрел в К. и К., которые стояли рядом друг с другом, с расстояния метра, С. действовал общеопасным способом и осознавал это.

По смыслу уголовного закона под общеопасным способом убийства понимается такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица. Если же умыслом виновного охватывалось убийство лишь двух лиц, и при этом реальной опасности подвергались только эти двое потерпевших, действия виновного квалифицируются по п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ и не требуют дополнительной квалификации по п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Не требуют дополнительной квалификации действия осужденного и по ч. 3 ст. 30 и п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку у С. при покушении на убийство К. и К. не установлен умысел на причинение каждой из потерпевших особых душевных страданий.

Следовательно, произведя один выстрел одновременно в обеих потерпевших, при отсутствии иных лиц на месте совершения покушения на убийство, С. не имел умысла на причинение особых душевных страданий этим лицам.

Президиум Верховного Суда РФ изменил приговор суда и определение Судебной коллегии в отношении С.: исключил осуждение его по ч. 3 ст. 30 и п. п. "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ, в остальном приговор и кассационное определение оставлены без изменения.