ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 октября 2004 г. N 47-Г04-28

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Лаврентьевой М.Н.

судей Пирожкова В.Н.

Хаменкова В.Б.

рассмотрела в судебном заседании от 13 октября 2004 года дело по кассационному представлению прокурора Прокуратуры Оренбургской области на решение Оренбургского областного суда от 16 февраля 2004 года.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пирожкова В.Н., заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Власовой Т.А., поддержавшей кассационное представление, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

заместитель прокурора Оренбургской области обратился в суд с заявлением о признании противоречащими федеральному законодательству ст. ст. 9, 10, 15, 16, 41, 46, 59, абзаца 4 ст. 61, абзаца 3 ч. 2 ст. 65, абзаца 3 ч. 2 ст. 66, абзаца 3 ч. 2 ст. 67, абзаца 3 ч. 2 ст. 68, абзаца 3 ч. 2 ст. 69, абзаца 3 ч. 2 ст. 70, абзаца 3 ч. 2 ст. 71, абзаца 3 ч. 2 ст. 72, абзаца 3 ч. 2 ст. 73 и ч. 2 ст. 75 закона Оренбургской области от 1 октября 2003 года "Об административных правонарушениях в Оренбургской области".

Решением Оренбургского областного суда от 16 февраля 2004 года заявление прокурора удовлетворено частично: признаны противоречащим федеральному законодательству и недействующими абзац 4 ч. 2 ст. 61, ч. 2 ст. 71 и абзац 3 ч. 2 ст. 72 Закона области "Об административных правонарушениях в Оренбургской области". В остальной части в удовлетворении заявления прокурора отказано.

В кассационном представлении прокурора ставится вопрос об отмене решения и направлении дела на новое рассмотрение в этот же суд.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, приходит к следующему выводу.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 1.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) к ведению Российской Федерации в области законодательства об административных правонарушениях относится установление административной ответственности по вопросам, имеющим федеральное значение, в том числе административной ответственности за нарушение правил и норм, предусмотренных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Статьей 46 оспариваемого прокурором закона области предусмотрена административная ответственность за изготовление с целью сбыта и (или) сбыт спиртных напитков домашней выработки и браги. Между тем, отношения, связанные с незаконным оборотом алкогольной продукции находятся в исключительном ведении Российской Федерации. Так, отношения по производству и обороту алкогольной продукции регулируются, в частности, Федеральным законом от 22 ноября 1999 года "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции". Указанным законом установлены ограничения в области производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Иные ограничения устанавливаются только федеральными законами. Ответственность за нарушения закона должностные лица и граждане несут также в соответствии с законодательством Российской Федерации (п. 2 и 3 ст. 26 закона).

В связи с этим, законом Оренбургской области установлена административная ответственность по вопросу, имеющему федеральное значение и поэтому, ст. 46 закона области, предусматривающая ответственность за изготовление с целью сбыта и (или) сбыт спиртных напитков домашней выработки и браги, должна быть признана противоречащей федеральному законодательству и недействующей.

Поскольку судом допущена ошибка в применении и толковании норм материального права, эта ошибка может быть устранена при рассмотрении дела в кассационном порядке. Поэтому, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации полагает возможным отменить решение в указанной части и не передавая дело на новое рассмотрение вынести решение об удовлетворении заявления прокурора о признании противоречащей федеральному законодательству и недействующей со дня вступления решения в законную силу ст. 46 Закона Оренбургской области "Об административных правонарушениях в Оренбургской области".

Отказывая прокурору в удовлетворении заявления в остальной части, суд пришел к правильному выводу о том, что оспариваемые нормы закона области "Об административных правонарушениях в Оренбургской области" не противоречат федеральному законодательству и приняты в соответствии с компетенцией, предоставленной субъекту Российской Федерации.

Так, следует согласиться с выводом суда в той части, что ст. ст. 9 и 10 закона области, устанавливающие ответственность за неисполнение либо создание препятствий для исполнения решений органов опеки и попечительства и постановлений комиссии по делам несовершеннолетних, не противоречат ст. ст. 19.4 и 19.5 КоАП РФ, поскольку не являются органами осуществляющими государственный надзор (контроль).

Согласно ч. 1 ст. 34 ГК РФ органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления, а комиссии по делам несовершеннолетних в соответствии с Федеральным законом "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" образуются органами местного самоуправления. Следовательно, установление административной ответственности за неисполнение или создание препятствий для исполнения решений органов опеки и попечительства и постановлений комиссий по делам несовершеннолетних не относится к вопросам, имеющим федеральное значение и административная ответственность за указанные нарушения могла быть установлена субъектом Российской Федерации.

Статьями 15 и 16 областного закона устанавливается административная ответственность за препятствие сотрудникам государственного органа, наделенного полномочиями по охране объектов культурного наследия, в осуществлении ими деятельности и за нарушение порядка информирования этого органа об обнаружении объектов, имеющих историческую ценность.

Оспаривая эти нормы, прокурор ссылался на то, что они противоречат ст. ст. 3 и 28 Федерального закона "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) *** и основания проведения государственной историко-культурной экспертизы.

Отказывая в удовлетворении заявления прокурора в этой части, суд правильно указал, что в соответствии с указанным законом государственная охрана объектов культурного наследия народов Российской Федерации является предметом совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Ни указанным федеральным законом, ни Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях не установлена административная ответственность за нарушения, предусмотренные ст. 15 и 16 областного закона. Статьи 3 и 28 Федерального закона не устанавливают ответственность по вопросам, имеющим федеральное значение.

У суда имелись основания для отказа в удовлетворении заявления прокурора, ссылавшегося на противоречие ст. 41 областного закона, установившей административную ответственность за осуществление пассажирских перевозок без согласования графиков и маршрутов с органами местного самоуправления, статье 14.1 КоАП РФ, поскольку оспариваемая прокурором норма областного закона не устанавливает административную ответственность за осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации или без специального разрешения.

Более того, в соответствии с Федеральным законом "Об общих принципах организации местного самоуправления" вопросы организации транспортного обслуживания населения отнесены к полномочиям органов местного самоуправления (ст. 6).

В связи с этим следует признать правомерным установление обязанности согласования графиков и маршрутов с органами местного самоуправления и ответственности в случае нарушения этого порядка.

Не могут быть приняты во внимание доводы прокурора о том, что оспариваемая норма противоречит ст. ст. 4 и 7 Федерального закона "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", поскольку указанная норма не ограничивает самостоятельность хозяйствующих субъектов.

Следует согласиться с выводом суда и в той части, что субъект Российской Федерации имел основания для установления административной ответственности за непредоставление информации по запросу депутата (ст. 59 областного закона), так как депутат не относится к тем должностным лицам, за непредоставление или несвоевременное предоставление сведений (информации) предусмотрена административная ответственность в ст. 19.7 КоАП РФ.

Установление административной ответственности за указанное в ст. 59 областного закона нарушение не имеет федерального значения.

Суд правильно не согласился с доводами прокурора в части признания противоречащей федеральному законодательству части 2 ст. 75 закона области, в соответствии с которой протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных ст. ст. 7, 11, 33, 43, 46, 51 - 59 закона области, вправе составлять уполномоченные сотрудники органов внутренних дел. Согласно ч. 6 ст. 28.3 КоАП РФ протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, составляются должностными лицами, уполномоченными субъектами Российской Федерации. Возложение законом области такой обязанности на уполномоченных сотрудников органов внутренних дел согласуется с Законом РФ "О милиции", в соответствии с которым милиция общественной безопасности, к основным задачам которой относится предупреждение и пресечение административных правонарушений, подчиняется органам исполнительной власти субъекта Российской Федерации и финансируется за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации. Более того, в соответствии с изменениями, внесенными в указанную норму законом области от 10 марта 2004 года, право составлять протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных конкретными нормами закона области "Об административных правонарушениях в Оренбургской области" предоставлено именно уполномоченным сотрудникам милиции общественной безопасности органов внутренних дел.

Не противоречат федеральному законодательству положения ряда норм закона области (абзац 4 ст. 61, абзац 3 ч. 2 ст. 65 и т.д.), в которых помимо конкретных должностных лиц, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях, указаны и "иные уполномоченные должностные лица".

Анализируя эти нормы, суд указал, что в них перечислены конкретные должностные лица, уполномоченные рассматривать дела об административных правонарушениях, а указание на иных, уполномоченных должностных лицах предусмотрено в связи с возможными в процессе применения закона внесением в него изменений и дополнений.

При таких обстоятельствах суд обоснованно не нашел законных оснований для удовлетворения заявления прокурора о признании указанных выше норм Закона области "Об административных правонарушениях в Оренбургской области" противоречащими федеральному законодательству.

В то же время, суд правильно признал противоречащими федеральному законодательству и недействующими абзац 4 ч. 2 ст. 61, ч. 2 ст. 71 и абзац 3 ч. 2 ст. 72 данного областного закона.

Доводы, содержащиеся в кассационном представлении прокурора Прокуратуры Оренбургской области, были предметом рассмотрения в суде и обоснованно, по мотивам, изложенным в решении не приняты во внимание.

Руководствуясь ст. 360, 361 ГПК РФ, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Оренбургского областного суда от 16 февраля 2004 года отменить в части отказа в удовлетворении заявления прокурора о признании противоречащим федеральному законодательству ст. 46 Закона области "Об административных правонарушениях в Оренбургской области", удовлетворить заявление прокурора в этой части и принять новое решение, которым признать противоречащей федеральному законодательству и недействующей со дня вступления решения в законную силу ст. 46 Закона Оренбургской области от 1 октября 2003 года "Об административных правонарушениях в Оренбургской области".

В остальной части решение оставить без изменения.