ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 30 июня 2004 года

 

Дело N 4-о04-86сп

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                             Кочина В.В.,

    судей                                            Иванова Г.П.,

                                                      Анохина В.Д.

 

рассмотрела в судебном заседании от 30 июня 2004 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденных Г. и Д. и адвоката Сухининой Л.В. на приговор суда присяжных Московского областного суда от 26 апреля 2004 года, которым

Г., <...>, несудимый,

осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "ж" УК РФ к 13 годам лишения свободы, по ст. 158 ч. 2 п. "а" УК РФ к 2 годам лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 14 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Д., <...>, несудимый,

осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "ж" УК РФ к 14 годам лишения свободы, по ст. 158 ч. 2 п. "а" УК РФ к 2 годам лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 15 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П. объяснения осужденных Г. и Д. и адвоката Сурганова в защиту интересов осужденного Г., просивших смягчить наказание, мнение прокурора Митюшова В.П., полагавшего приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

по приговору суда на основании вердикта присяжных заседателей Г. и Д. признаны виновными в умышленном убийстве двух лиц, совершенном группой лиц по предварительному сговору 9 мая 2003 года в г. Подольске Московской области в процессе ссоры, и в краже имущества потерпевшего.

В кассационной жалобе осужденный Г. утверждает, что председательствующий судья неправильно сформулировал вопросы, указав в них, что он (Г.) по договоренности с другим лицом нанес множественные удары потерпевшему ножом, и просит учесть, что у него на иждивении имеется малолетний ребенок.

В кассационной жалобе осужденный Д. утверждает, что судебное следствие было неполным, не были оглашены показания свидетеля С., которые она давала на предварительном следствии, не исследовалось заключение дактилоскопической экспертизы по осколкам бутылки, не учтено, что предыдущая судимость у него погашена, при оглашении судебно-психиатрической экспертизы до присяжных заседателей были доведены сведения биографического характера, прокурор в прениях необоснованно заявлял о принадлежности ему кроссовок, изъятых при обыске в его квартире, окровавленный след которых был оставлен на шахматной доске в квартире потерпевших.

В кассационной жалобе адвокат Сухинина утверждает, что при оглашении заключения судебно-психиатрической экспертизы до присяжных заседателей было доведено, что Д. имеет отклонения в психике, агрессивен по отношению к домашним животным, что могло повлиять на постановление вердикта, не учтено, что Д. молод, положительно характеризуется, хронически болен, мать у него инвалид 2 группы, по делу имелись основания для роспуска коллегии присяжных заседателей, так как Г. утверждает, что ковер похитил Д., но не смог объяснить, почему ковер изъяли у него.

В возражениях прокурор, поддерживавший обвинение в суде, просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом присяжных заседателей о виновности Г. и Д. в совершении преступления, основанном на всестороннем и полном исследовании обстоятельств дела.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом не допущено.

Доводы кассационной жалобы осужденного Д. о неполноте судебного следствия являются необоснованными.

Показания С., которые она давала на предварительном следствии в качестве свидетеля, были оглашены в судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя (т. 3 л.д. 153).

Не были оглашены объяснения С., которые были отобраны у нее оперативным работником милиции до возбуждения уголовного дела. Однако эти объяснения не могли быть признаны допустимым доказательством, поскольку, как правильно указала судья, С. не предупреждалась об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. К тому же, в них не содержится каких-либо сведений, о которых С. не сообщила на допросе в качестве свидетеля.

В протоколе судебного заседания не содержится ходатайства Д. об оглашении заключения дактилоскопической экспертизы, которого и не могло быть по той простой причине, что при осмотре места происшествия, как следует из протокола проведения этого следственного действия, отпечатки пальцев с осколков бутылки следователем не изымались.

Необоснованными являются и доводы кассационной жалобы осужденного Г. о том, что судья неправильно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей.

Г. и Д. было предъявлено обвинение в умышленном убийстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору.

Поэтому судья обоснованно включил в вопросы N 2 и N 3 указание о том, что действия, связанные с лишением жизни потерпевших, были совершены каждым из подсудимых по договоренности друг с другом.

Возражений против такой формулировки вопросов стороны не заявляли.

В напутственном слове председательствующего присяжным заседателям было разъяснено, что они вправе исключить из любого вопроса фактические обстоятельства, которые признают недоказанными.

Неубедительными являются доводы кассационных жалоб о том, что на вынесение обвинительного вердикта могло оказать оглашение в судебном заседании заключения судебно-психиатрической экспертизы в отношении Д.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы оглашалось только в части выводов эксперта о психическом состоянии осужденного Д., возражений против оглашения этого документа сторона защиты не заявляла.

Не возражала сторона защиты и против того, что государственный обвинитель в своей речи заявил о принадлежности осужденному Д. кроссовок, изъятых в ходе предварительного следствия, ссылаясь на то, что они были изъяты в доме Д.

Оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей в порядке части 5 ст. 348 УПК РФ председательствующий не усмотрел. Вопреки утверждениям адвоката в жалобе, Г. в судебном заседании объяснил, почему ковер изъяли у него, а не у Д., пояснив, что Д. собирался забрать у него ковер утром.

Правовая оценка действиям Г. и Д. дана судом правильная.

Наказание назначено с учетом всех обстоятельств, влияющих на наказание, в том числе и тех, на которые ссылаются осужденный Г. и адвокат Сухинина в своих жалобах. Предыдущая судимость Д. погашена и судом при назначении наказания не учитывалась.

Таким образом, оснований для отмены или изменения приговора по доводам кассационных жалоб не имеется.

Вместе с тем, из мотивировочной части приговора подлежит исключению указание о том, что суд при назначении наказания учитывает отягчающие наказание обстоятельства, поскольку сам же констатирует, что таких обстоятельств по делу не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор суда присяжных Московского областного суда от 26 апреля 2004 года в отношении Г. и Д. изменить:

исключить из мотивировочной части указание о том, что при назначении наказания суд учитывает отягчающие наказание обстоятельства.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.