ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 5 февраля 2004 года

 

Дело N 66-о03-126

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

 

    председательствующего                            Коннова В.С.,

    судей                                         Хлебникова Н.Л.,

                                                      Саввича Ю.В.

 

рассмотрела в судебном заседании от 5 февраля 2004 г. кассационные жалобы осужденного С. и в его защиту адвоката Коваленко В.В. на приговор Иркутского областного суда от 21 февраля 2003 года, которым

С., <...>, судим: 12 марта 1993 года по ст. 145 ч. 2 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года, 5 июля 1994 года условное осуждение отменено и приговор в части лишения свободы приведен в исполнение, освобожден 3 мая 1999 года по отбытии наказания; 31 января 2002 года по ст. 222 ч. 4 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год, -

осужден по ст. 30 ч. 3 и ст. 105 ч. 2 п. "б" УК РФ на 13 лет лишения свободы.

На основании ст. 74 ч. 5 и ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично, в размере 6 месяцев лишения свободы, присоединено неотбытое наказание по приговору от 31 января 2002 года и окончательно по совокупности приговоров назначено 13 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Постановлено взыскать с С. в пользу Саянской городской центральной больницы в возмещение расходов на лечение потерпевшего Т. 6356 рублей 44 коп.

Заслушав доклад судьи Хлебникова Н.Л., объяснение осужденного С. по доводам кассационных жалоб, выступление потерпевшего Т. в опровержение этих доводов, мнение прокурора Филимонова А.И., полагавшего изменить приговор суда Судебная коллегия

 

установила:

 

С. осужден за покушение на убийство Т. в связи с осуществлением им в прошлом служебной деятельности.

Преступление совершено 11 февраля 2002 года в г. Саянске Иркутской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании С. не признал себя виновным.

В кассационных жалобах:

С. просит о пересмотре дела, при этом отрицает нанесение ножом удара потерпевшему, указывая, что и З. не могла этого видеть из-за плохого освещения; ссылается на противоречивость показаний последней и то, что она не допрошена в суде; оспаривает вмененный ему мотив действий: в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности; полагает, что нуждается в проверке версия о причастности к преступлению другого лица, необоснованно отклонено ходатайство о допросе Син. и Ф.

Кроме того, высказывает мнение о несправедливости назначенного наказания вследствие его несоответствия тяжести содеянного и его личности.

Адвокат Коваленко В.В. в защиту С. просит об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство. В обоснование приводит те же доводы, отмечая, что сам потерпевший не мог видеть кем ему нанесено ножевое ранение, а очевидец преступления и возможный его участник З. в суде не допрошена, ее показания, данные на предварительном следствии, оглашены в нарушение ст. 281 УПК РФ; доводы С. об оговоре со стороны З. не опровергнуты; квалификация действий осужденного по мотиву их совершения в связи с исполнением потерпевшим служебной деятельности ошибочна.

Государственный обвинитель в своих возражениях, не соглашаясь с доводами адвоката, просит оставить его кассационную жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, а также возражения на них, Судебная коллегия находит приговор суда подлежащим изменению.

Доводы в кассационных жалобах о том, что С. не покушался на жизнь Т., т.к. ножевое ранение ему причинила, якобы, З., которая потом оговорила его несостоятельны.

Как видно из дела, эти доводы суду были известны, тщательно им проверялись и были отвергнуты обоснованно, поскольку опровергаются рассмотренными в судебном заседании и всесторонне проанализированными в приговоре доказательствами.

Из показаний самого С., которые он дал в суде следует, что в тот день он и Т. в квартире З. распивали спиртное, при этом поссорились и он кулаком ударил потерпевшего по голове, а затем ногами нанес ему удары по туловищу.

Потерпевший Т. по этому поводу показал, что от удара в голову он потерял сознание, упав на пол, однако вскоре очнулся от боли, почувствовал, что в спину медленно входит нож и услышал то, как С. сказал: "Делаем на глушняк".

Потерпевший исключил причастность З. к причинению ему ножевого ранения, указав, что в этот момент рядом с ним был один С., который и ударил его ножом.

По показаниям свидетеля З., которая была очевидцем преступления, С. не понравилось, что он сидит за одним столом с "ментом", стал предъявлять ему претензии, потом ударил Т. в висок и тот упал.

В ходе избиения потерпевшего С., не реагируя на замечания и попытки остановить его, заявил, что "...всех "ментов" будет кончать", затем схватил нож и ударил им Т. в спину чуть выше почек.

После этого сказал: "Все, кончил", потребовал от нее, чтобы вытащила нож из тела потерпевшего.

Когда она это сделала, С. из квартиры ушел.

Согласно показаний свидетеля М., ее сын Т. на вопрос о случившемся ответил ей, что знает кто порезал его.

Сожительница С. - свидетель С.Т. в суде заявила, что С., избив Т. кулаками и ногами, ушел в ванную комнату, а в это время З., якобы, и ударила ножом потерпевшего.

Однако эти ее показания, как правильно суд отметил в приговоре, находятся в явном противоречии с другими собранными по делу доказательствами, в том числе ее собственными показаниями на предварительном следствии, когда она указывала, что не видела такого, поскольку еще вначале конфликта почувствовала себя плохо и ушла.

Это же отмечала и свидетель З. в своих показаниях, которые суд признал достоверными.

Ссылки в кассационных жалобах на то, что показания З. были оглашены в суде в нарушение ст. 281 УПК РФ не могут быть приняты во внимание, т.к. материалы дела свидетельствуют о наличии объективных обстоятельств, препятствующих явке в суд данного свидетеля, сменившего прежнее место жительства и находившегося на момент судебного производства по делу в таежной местности, с которой не имеется транспортного сообщения (л.д. 18, 19, 20 т. 2).

Судебно-медицинский эксперт установил, что колюще-режущим предметом, каковым мог быть нож, потерпевшему причинено колото-резаное ранение грудной клетки слева с повреждением диафрагмы и межреберной артерии с развитием обильного кровотечения в левую плевральную полость, геморрагического шока II степени (л.д. 49 - 50 т. 1).

Данное ранение, как правильно отражено в приговоре при оценке содержания умысла виновного, С. причинил Т. с целью лишения его жизни, а не довел преступление до конца только потому, что потерпевшему была своевременно оказана медицинская помощь.

Таким образом, все эти и другие доказательства, получившие в приговоре надлежащую оценку с точки зрения их допустимости и достоверности, в своей совокупности достаточны, чтобы признать обоснованным осуждение С. за покушение на убийство другого человека.

Отклонение судом ходатайства о допросе дополнительных свидетелей Син. и Ф. не дает оснований сомневаться в доказанности вины осужденного.

Что касается квалификации действий С. как совершенных в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности, то при решении этого вопроса суд допустил ошибку.

По делу установлено и в приговоре при описании преступного деяния указано, что С. действовал в отношении Т. на почве ссоры, возникшей между ними в ходе совместного распития спиртного.

О характере деятельности Т. в прошлом, связанной с прохождением службы в учреждении уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ, он не знал и, более того, не мог быть осведомлен, т.к. сам ранее отбывал уголовное наказание в другой исправительной колонии.

Задолго до преступления (еще в 1999 г.) потерпевший Т. с указанной службы был уволен.

При таких обстоятельствах содеянное С. должно квалифицироваться по ст. 30 ч. 3 и ст. 105 ч. 1 УК РФ.

Кроме того, в связи с принятием Федерального закона от 8 декабря 2003 года "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", которым дано иное определение особо опасного рецидива преступлений, надлежит признать, что действия С., ранее осуждавшегося за тяжкое преступление один раз (по приговору от 12.03.93), при совершении особо тяжкого преступления образуют лишь опасный рецидив. Поэтому лишение свободы, назначаемое с учетом требований ст. 60 УК РФ, ему следует отбывать в исправительной колонии строгого режима.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Иркутского областного суда от 21 февраля 2003 года в отношении С. изменить: переквалифицировать его действия с ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, по которой назначить лишение свободы сроком на 10 лет.

На основании ст. 70 УК РФ к этому наказанию частично присоединить неотбытое наказание по приговору от 31 января 2002 года и окончательно по совокупности приговоров назначить 10 (десять) лет 6 (шесть) месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Исключить из приговора указание о наличии в действиях С. особо опасного рецидива преступлений, признав рецидив преступлений опасным.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

 

Председательствующий

В.С.КОННОВ

 

Судьи

Н.Л.ХЛЕБНИКОВ

Ю.В.САВВИЧ