ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 19 июня 2003 г. N 67-о02-72

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кудрявцевой Е.П.,

судей Коннова В.С., Фроловой Л.Г.

 

рассмотрела в судебном заседании от 19 июня 2003 года кассационную жалобу осужденного Е. на приговор Новосибирского областного суда от 13 июня 2002 года, которым

Е., <...>, русский, с образованием 8 классов, неработавший, ранее судимый:

15 августа 1995 года по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР к двум годам шести месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком в один год;

2 ноября 1995 года по ч. 2 ст. 144 и ч. 1 ст. 149 УК РСФСР к трем годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 40 УК РСФСР - к трем годам лишения свободы;

28 декабря 1995 года по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР к трем годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 40 УК РСФСР - к трем годам шести месяцам лишения свободы, освобожден 17 марта 1999 года по отбытии срока наказания;

27 сентября 2000 года по п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к четырем годам лишения свободы, освобожден 15 мая 2001 года на основании Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 26 мая 2000 года "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов", -

осужден:

по п. п. "в", "г" ч. 3 ст. 162 УК РФ к девяти годам лишения свободы с конфискацией имущества;

по п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 166 УК РФ к шести годам лишения свободы;

по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к девяти годам шести месяцам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии особого режима.

По п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ Е. оправдан.

Е. признан виновным и осужден за разбойное нападение на П., совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда его здоровью и лицом, ранее два раза судимым за хищения; и за неправомерное завладение автомобилем П., совершенное без цели хищения группой лиц по предварительному сговору и неоднократно.

Преступления совершены им в ночь на 7 декабря 2001 года в Искитимском районе Новосибирской области при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения осужденного Е., мнение прокурора Костюченко В.В., полагавшего судебное решение в отношении Е. оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационной жалобе осужденный Е. просит изменить приговор, переквалифицировать его действия с п. п. "в", "г" ч. 3 ст. 162 на п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ, исключить его осуждение по п. "б" ч. 2 ст. 166 УК РФ и смягчить ему наказание. В дополнениях к жалобе осужденный Е. просит отменить приговор. При этом Е. ссылается на проведение предварительного и судебного следствия с нарушениями уголовно-процессуального законодательства, на неправильную оценку доказательств, на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам. По его мнению, поскольку суд исключил предварительный сговор на убийство, то не было его и на разбой; магнитолу из машины он похитил, но без корыстной цели и без нападения на водителя; при убийстве водителя он был в состоянии аффекта. Утверждает, что в приговоре неполно и в искаженном виде приведены показания свидетелей Е.А. и Г.А.; а прокурор отказался от обвинения его по ст. 166 УК РФ по признаку предварительного сговора группой лиц.

В возражениях государственный обвинитель Метельский П.С. считает доводы жалобы несостоятельными, а приговор - законным, обоснованным и справедливым.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, Судебная коллегия находит приговор в отношении Е. законным, обоснованным и справедливым по следующим основаниям.

Виновность Е. в содеянном им установлена совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Так, свидетель Г.А. в судебном заседании поясняла, что вечером 6 декабря 2001 года она употребляла спиртное с Е. и С. Е. и С. неоднократно разговаривали о том, где можно занять деньги, в том числе - они для разговора уходили в комнату, а в ее присутствии - разговор прекращали. Она слышала, как С. говорил Е., что готов кого-нибудь убить, чтобы только достать денег. Затем она видела, как С. показал Е. два ножа и один из них выкидной - отдал Е., а большой нож заткнул себе за ремень брюк. Когда она спросила, что они задумали и зачем им ножи, то Е. ответил, что это не ее дело. Е. обещал отвезти ее домой в пос. Листвянский на такси и она пошла с ними. На базарчике в р.п. Линево Е. договорился с таксистом о поездке и С. и Е. сели на заднее сиденье машины. Когда только отъехали километра два, Е. попросил водителя остановиться, сообщив, что ему нужно справить естественные надобности. Е., а следом и она, вышли из машины, в машине стали раздаваться крики, С. стал звать Е. на помощь, открылась правая передняя дверь машины и она увидела, что С. и водитель боролись. К ним подошел Е., совершал какие-то движения, которые она не рассмотрела, С. и водитель выпали из салона, после чего водитель убежал. Е. сказал ей и С. садиться в машину. За руль сел С., но завести машину не смог, тогда за руль сел Е., запустил двигатель, они вытолкали машину с обочины на дорогу и поехали, управлял машиной С. Когда немного проехали, двигатель заглох. Е. из панели салона машины вытащил автомагнитолу и они ушли.

Аналогичные показания свидетель Г.А. давала и в ходе предварительного следствия и, кроме того, поясняла, что, когда они шли от квартиры Е. к стоянке такси, то Е. сообщил ей, что он с С. хотят поехать на такси, "оглушить" таксиста и забрать у него деньги.

Суд правильно признал достоверными приведенные показания Г.А., поскольку они соответствуют другим доказательствам.

Ссылка в жалобе Е. на то, что при допросе 7 декабря 2001 года Г.А. находилась в состоянии алкогольного опьянения, является несостоятельной. Как поясняла свидетель Г.А., 6 декабря 2001 года она в квартире Е. спиртного немного выпила (т. 2 л.д. 32, 71). Допрос ее производился с 12 часов 23 минут 7 декабря 2001 года, внесение ею в протокол допроса своих собственноручных дополнений и записи, что протокол с ее слов записан верно, ею прочитан - не свидетельствует о производстве записей пьяным человеком (т. 1 л.д. 28). Свидетель Г.О., следователь, пояснял, что при допросе Г.А. была трезвой.

Ссылка в жалобе Е. на то, что неизвестно, в качестве кого Г.А. допрашивалась в ходе предварительного следствия, также несостоятельна. Как следует из типографских бланков протоколов допросов, она допрашивалась в качестве свидетеля и ее, как свидетеля, перед допросом предупреждали об уголовной ответственности. Ее по подозрению в совершении преступлений по данному делу в соответствии со ст. 122 УПК РСФСР не задерживали, ее не арестовывали, обвинение ей не предъявляли. При таких данных ссылка Е. на неопределенность процессуального положения Г.А. - надуманна. Перед допросами требования ст. 51 Конституции РФ, как видно из протоколов допросов, Г.А. разъяснялись (т. 1 л.д. 26, 73, 208). Ссылка в жалобе Е. на неразъяснение Г.А. права на защиту не имеет юридического значения, поскольку она допрашивалась в качестве свидетеля, подозреваемой согласно ст. 52 УПК РСФСР не являлась, обвинение ей не предъявлялось, в связи с чем и необходимости защищаться от несуществующих подозрения и обвинения не имелось.

Ссылка в жалобе Е. на то, что, согласно показаний Г.А., ее вызвали на допрос в 8 часов 30 минут 7 декабря 2001 года, не свидетельствует, что и фактически ее допрос был начат в это же время. Кроме того, свидетель Г.А., как видно из протоколов, указанных показаний о времени ее вызова на допрос - не давала.

С. в ходе предварительного следствия пояснял, что ночью с 6 на 7 декабря 2001 года после совместного распития спиртного он предложил преступным путем забрать у таксиста деньги, на что Е. согласился и предложил в этих целях ехать не в Искитим, а в пос. Листвянский, поскольку там меньше милиции. Они договорились, что ножом таксиста будет бить он (С.), а Е. при необходимости поможет ему. Также они договорились, что по пути Е. попросит остановить машину под предлогом сходить в туалет и в это время будет происходить нападение. Он сходил домой, принес нож и засунул его под ремень брюк. Они пошли к стоянке машин у базара. По дороге Е. сообщил Г.А., что они хотят "оглушить" шофера такси и забрать у него деньги. На базарчике Е. договорился с таксистом и они поехали в пос. Листвянский. Когда отъехали 2 км, Е. попросил остановить машину и с Г.А. из машины вышел. Он раза четыре ударил водителя ножом в область шеи, груди, но водитель навалился на него и он (С.) позвал на помощь Е. Тот подошел и раза два ударил водителя в лицо или грудь. Он (С.) вместе с водителем выпали из салона машины и водитель убежал. По предложению Е. они сели в машину и поехали, на месте за рулем он и Е.А. менялись. Метров через 500 машина заглохла и, уходя, Е. забрал из машины автомагнитолу.

Суд признал достоверными приведенные показания С. и дал надлежащую оценку изменению им показаний.

Изменив показания, подсудимый С., тем не менее, не отрицал, что в квартире Е. он предлагал ему напасть на водителя такси и похитить у него деньги; что у него при себе был нож, о чем Е. было известно; что он вместе с Е. и Г.А. шел к стоянке такси и что о поездке в пос. Листвянский договаривался Е.; что, отъехав около 2 км, Е. просил остановить машину, сообщив, что ему нужно в туалет, и что Е. и Г.А. вышли из машины; что в ходе "конфликта" водитель "навалился" на него; что он нанес водителю около 4 ударов ножом, что он звал на помощь Е.; что, когда водитель убежал, то Е. сказал всем им садиться в машину, что он и Е. выталкивали машину с обочины, оба садились за руль, ехали на машине, а при уходе, когда двигатель заглох, Е. вырвал из панели автомагнитолу и забрал ее с собой.

Ссылка в жалобе Е. на то, что в ходе предварительного следствия С. не разъяснялось право на защиту, противоречит материалам дела. Как видно из материалов дела, С. своевременно было разъяснено право на защиту, оно было ему понятно и, как следует из протокола, собственноручно указал, что нуждается в услугах адвоката с момента предъявления обвинения (т. 1 л.д. 22). Его допросы 7 декабря 2001 года и 19 февраля 2002 года проводились в отсутствие адвоката с его согласия (т. 1 л.д. 23 - 25, 205 - 207). При предъявлении обвинения и допросах в качестве обвиняемого он был обеспечен защитником (т. 1 л.д. 61 - 65; 225 - 229). Свидетель Г.О. пояснял в судебном заседании, что права С. были разъяснены и он пожелал иметь адвоката с момента предъявления обвинения.

Ссылка в жалобе Е. на неразъяснение С. ст. 51 Конституции РФ - надуманна, С., как видно из материалов дела, многократно разъяснялась ст. 51 Конституции РФ (т. 1 л.д. 23, 65, 206, 228, 229).

Сам Е. в ходе предварительного следствия пояснял, что С. предлагал ему "вырубить" таксиста и забрать у него деньги.

Ссылка Е. на то, что перед указанным допросом ему не разъяснялась ст. 51 Конституции РФ - надуманна им. Как видно из протокола, перед допросом ему положения ст. 51 Конституции РФ и п. 9 ст. 34 УПК РСФСР были разъяснены и он собственноручно указывал в протоколе, что ст. 51 Конституции РФ ему разъяснена и понятна и он согласен давать показания (т. 1 л.д. 45).

Его же ссылка на проведение допросов его и С. 8 декабря 2001 г. при нахождении их в пьяном виде - несостоятельна. Как следует из материалов дела, они употребляли спиртное до 23 часов 6 декабря 2001 г., задержаны были около 3 часов 25 минут 7 декабря 2001 г. Как поясняла свидетель Г.А. в судебном заседании, при уходе из квартиры в ночь с 6 на 7 декабря 2001 г. Е. был пьян не сильно. Допросы проводились: С. - с 11 часов 05 минут 7 декабря 2001 г., а Е. - с 11 часов 8 декабря 2001 г., то есть спустя продолжительное время после употребления спиртного, как пояснял свидетель Г.О., следователь, при допросах С. и Е. были трезвыми. Собственноручные записи в протоколах, исполненные С. и Е., и их характер не свидетельствуют, что они писались в таком виде. При таких данных указанная ссылка Е. противоречит материалам дела.

В судебном заседании подсудимый Е. не отрицал, что С. предлагал ему напасть на водителя такси, сделать так, чтобы тот потерял сознание, и забрать его деньги, он видел у С. за поясом нож, он предложил С. поехать в пос. Листвянский, они все вместе шли к стоянке такси и по дороге С. вновь предлагал напасть на водителя. О поездке с водителем такси договаривался он (Е.), что отъехав около 2 км он попросил остановить машину и вышел из салона, а следом за ним - вышла Г.А.; что он видел борьбу между водителем и С. и что С. звал его на помощь, они вывалились из салона, водитель убежал. Он садился за руль машины, выезжал на проезжую часть. Затем он (Е.) толкал машину, а С. управлял ею. Когда двигатель машины заглох, он из панели вытащил магнитофон и забрал его с собой, чтобы компенсировать себе то, что они не доехали до пункта назначения.

Приведенные показания подтверждают наличие у Е. корыстной цели при изъятии и завладении автомагнитолой. Последующее распоряжение Е. автомагнитолой не влияет на уже совершенные им действия по ее хищению.

Как пояснял свидетель М., когда на обочине дороги обнаружил еще живого П., тот сообщил ему; "Два парня, девка, кололи, выбросили, такси".

Заключением биологической экспертизы подтверждается наличие на куртке Е. крови, происхождение которой возможно от П., что подтверждает наличие контакта между ними и правильность выводов суда о нанесении Е. ударов П.

Как видно из заключения судебно-медицинской экспертизы, смерть П. наступила от проникающего ранения грудной клетки слева со сквозным повреждением легкого, сердечной сорочки, левого ушка сердца, сопровождавшимся обильной кровопотерей. Кроме того, на трупе П. имелось еще 12 ранений, причиненных колюще-режущим предметом.

Виновность Е. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре, доказательствами.

Ссылка в жалобе Е. на то, что судом допрашиваемым свидетелям не разъяснялась ст. 51 Конституции РФ, не влияет на оценку их показаний, поскольку свидетели допрашивались не по предъявленному им обвинению, а в отношении Е. они обязаны были давать показания, поскольку он не являлся их близким родственником.

Доводы жалобы Е. о недопустимости в качестве доказательств актов судебно-биологической (т. 1 л.д. 116 - 120) и медико-криминалистической (т. 1 л.д. 126 - 133) экспертиз, поскольку они носят характер слухов, догадок, предположений, являются несостоятельными. Данные экспертизы проведены в соответствии с утвержденными в установленном порядке методиками, их содержание соответствует требованиям закона; характера слухов, догадок, предположений они не носят.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Е. в содеянном им и верно квалифицировал его действия по п. п. "в", "г" ч. 3 ст. 162 и п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 166 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Оправдание Е. по убийству и недоказанность предварительного сговора на убийство не дает оснований для исключения осуждения Е. по разбою и неправомерному завладению машиной по признаку предварительного сговора группой лиц. Ссылка Е. в жалобе на отказ государственного обвинителя от обвинения его и С. по неправомерному завладению транспортным средством по признаку предварительного сговора группой лиц противоречит как содержанию протокола судебного заседания, так и возражениям государственного обвинителя на жалобу Е.

Приведенные показания Е., С. и Г.А., а также - совместные, согласованные действия Е. и С. при нападении на П. подтверждают правильность выводов суда о наличии предварительного сговора на разбойное нападение. Поскольку сговор предполагал применение к водителю такси насилия, опасного для его жизни и здоровья, и до нападения С. вооружался ножом, этот нож видел у него Е. и, учитывая показания С. о том, что согласно договоренности с Е. удары таксисту ножом будет наносить он - С., а Е. при необходимости - поможет ему, суд пришел к правильному выводу о виновности Е., как участника группового нападения, сговор которого был направлен на достижение общего преступного результата и предусматривал нанесение ударов ножом, - в разбойном нападении, совершенном с применением ножа, используемого в качестве оружия, и с причинением тяжкого вреда здоровью П.

Ссылка в жалобе Е. на то, что при убийстве П. он находился в состоянии аффекта, не имеет юридического значения, поскольку Е. в убийстве виновным не признан. При разбойном нападении он не находился и не мог находиться в состоянии физиологического аффекта, так как сопротивление жертвы (П.) напавшим на него разбойникам, независимо от примененного П. насилия, не может быть признано противоправным поведением.

Независимо от окончания причинения П. телесных повреждений последующее похищение автомагнитолы правильно признано разбоем. По смыслу закона, сам разбой является оконченным преступлением с момента фактического нападения, независимо от последующего завладения имуществом. Кроме того, ссылка осужденного Е. на необходимость переквалификации его действий по похищению магнитолы на п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ не может быть удовлетворена, поскольку влечет за собой ухудшение его положения, связанного с тем, что по факту нападения его действия так и останутся квалифицированными как разбой, кроме того появится дополнительный состав преступления - кража, влекущий назначение наказания по этому составу преступления и присоединение его (полностью или частично) к назначенному ему наказанию по совокупности преступлений.

Судом правильно установлен предварительный сговор на неправомерное завладение машиной без цели ее хищения. Из приведенных показаний свидетеля Г.А. следует, что ей и С. садиться в чужую машину для поездки на ней сказал Е. Аналогичные показания давал и С. Сам Е. не отрицал, что садился за руль машины, управлял ею, а когда за рулем машины был С., он выталкивал машину, вместе с С. совершал поездку на чужой машине.

Указанные показания подтверждают правильность вывода суда о наличии предварительного сговора, состоявшегося до поездки на чужой машине, и о совместных, согласованных, взаимообусловленных действиях виновных лиц по неправомерному завладению чужой машиной.

Судом исследовалось психическое состояние Е. В отношении него проводилась судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза. При этом экспертам было известно, что Е. состоял на учете у психиатра по поводу последствий органического заболевания головного мозга. Комиссия экспертов пришла к выводу, что Е. не находился в состоянии аффекта либо ином эмоциональном состоянии, приравненном к аффекту; он осознавал фактический характер и общественную опасность своих действий и мог руководить ими, с учетом осмысленных целенаправленных действий Е., поддержания им адекватного речевого контакта, отсутствия у него бреда и галлюцинаций он обоснованно признан вменяемым. Предусмотренных законом оснований для назначения повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы (либо судебных психиатрической или психологической экспертиз) не имелось.

Наказание Е. назначено судом в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному им, с учетом данных о его личности, влияния назначенного наказания на его исправление и всех конкретных обстоятельств дела. За разбойное нападение (по п. п. "в", "г" ч. 3 ст. 162 УК РФ) ему назначено наказание, близкое к минимально возможному, установленному санкцией ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Назначенное Е. наказание является справедливым и оснований к его смягчению не имеется.

Судом правильно установлено, что Е. до ареста не работал.

Ни трудовой книжки с записью о приеме его на работу, ни копии приказа об этом, ни трудового соглашения - не имеется. Сам Е. при его допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого указывал в протоколах, что он не работал (т. 1 л.д. 45, 146, 238). В протоколе его задержания, постановлении о применении меры пресечения, справке-характеристике на Е., выданной участковым уполномоченным (т. 1 л.д. 43, 67, 94) указано, что он не работал. При таких данных вывод суда в этой части соответствует имеющимся доказательствам.

С учетом конституционного принципа осуществления судопроизводства на основе состязательности самих сторон данное дело судом рассмотрено полно и объективно. Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим образом обоснованы, мотивированы. Ссылка в жалобе на фальсификацию материалов дела органами прокуратуры - несостоятельна и противоречит имеющимся материалам.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязанности суда дословно воспроизводить в приговоре показания допрошенных лиц. Смысл и содержание показаний свидетелей Г.А. и Е.А., изложенных в приговоре и зафиксированных в протоколе судебного заседания, соответствуют друг другу.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Новосибирского областного суда от 13 июня 2002 г. в отношении Е. оставить без изменения, а кассационную жалобу осужденного Е. - оставить без удовлетворения.

 

Председательствующий

Е.П.КУДРЯВЦЕВА

 

Судьи

В.С.КОННОВ

Л.Г.ФРОЛОВА