ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 4 июня 2003 года

 

Дело N 45-о03-39

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Грицких И.И.

судей - Подминогина В.Н. и Степанова В.П.

рассмотрела в судебном заседании от 4 июня 2003 г. кассационные жалобы осужденного Г. и адвоката Осокиной И.Ю. на приговор Свердловского областного суда от 26 декабря 2002 г., которым

Г. <...>, татарин, со средним образованием, женатый, несудимый, -

осужден к лишению свободы: по п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ на пятнадцать лет, по ч. 2 ст. 222 УК РФ на три года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание Г. назначено восемнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с Г.: в пользу Т. в возмещение средств, связанных с похоронами потерпевшей П., 6724 рубля 22 копейки и в счет компенсации морального вреда 300 тысяч рублей; в пользу Т.О. в возмещение средств, связанных с похоронами потерпевшего Т.А., 7793 рубля 38 копеек и в счет компенсации морального вреда 300 тысяч рублей.

Г. признан виновным и осужден за незаконные приобретение, хранение и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов к нему - обреза охотничьего ружья и обреза пехотной винтовки Мосина, а также за убийство на почве личных неприязненных отношений 9 июня 2002 года П., 11 июня 2002 года Т.А., совершенные в городе Ревда Свердловской области при указанных в приговоре обстоятельствах.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., мнение прокурора Яшина С.Ю., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

в своей кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный Г. указывает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. С его точки зрения, предварительное следствие проведено необъективно. По делу имеются нарушения норм уголовно-процессуального закона. Дает подробный анализ доказательствам по делу, приводит свои и допрошенных по делу лиц показания. Считает, что его показания не взяты во внимание необоснованно. Приговор находит чрезмерно суровым, гражданские иски разрешены без учета его материального положения. Не отрицая своей вины в том, что именно от его действий наступила смерть П. и Т.А., Г. утверждает, что не желал их смерти, не имел прямого умысла на лишение жизни потерпевших. Свое поведение объясняет своим психическим состояние и стечением тяжелой для него жизненной ситуацией. На работе в течение длительного времени чувствовал себя "некомфортно", виновным в этом считал Т.А. По месту новой работы встретили его плохо. Однажды рабочие сварили уху, после обеда он попробовал ее. После этого ему "намеками" дали понять, что надо помыть посуду, что делать он не стал. Не захотел подчиняться неформальным порядкам, установленным в бригаде. Был случай, когда рабочий в ссоре ударил его. Это событие из работников его бригады никто не видел. В его адрес были "косые" взгляды. Характеризует Т.А. высокомерным, лидером звена, хотя никаких неправомерных действий со стороны потерпевшего в отношении него на работе осужденный не указывает.

Излагает, что в тот день решил купить спиртного. Подходя к двери магазина "Фортуна", увидел выходившего Т.А. Последний начал ссору, пнул его ногой в бедро. Он (осужденный) пошел к проходу между домами N 1 и 3 по улице Чайковского. Думал, что Т.А. его догоняет. На ходу нащупал и достал патрон. Не вынимая из пакета и из чехла обрез, вставил патрон в патронник. Дошел до забора, развернулся, увидел, что Т.А. его не догоняет и "из неудобного положения, нагнувшись, пакет был между ног, почти задевал землю, обрез в чехле, рукоятка внизу на дне пакета, нащупал курок и задел его. Произошел выстрел. Посмотрел в сторону потерпевшего, развернулся и быстро пошел в проход между палисадником, прилегающим к домам". Утверждает, что в Т.А. не целился, этим выстрелом, шумом хотел на него "произвести серьезное впечатление".

Личная жизнь с П. у него не получалась, начались осложнения, он стал обижаться на нее, ибо повода для такой жизни не давал. Поговорить с ней не удавалось. Сама она, как он подозревал, изменяла ему. Выстрел произошел произвольно. Он только хотел напугать П., чтобы она прекратила ему изменять. После этого чувствовал себя плохо, в связи с чем употреблял спиртное.

Ружье где-то оставил, поэтому, когда старик предложил 11 июня 2002 года купить у него обрез от винтовки, сразу согласился. В тот момент случайно и повстречал Т.А.

Полагает, что при назначении ему наказания суд не учел его психическое состояние и назначил суровое наказание по совокупности преступлений путем полного сложения.

Просит "снизить меру наказания и размер взысканного с него в пользу потерпевших морального вреда".

В кассационной жалобе адвокат Осокина И.Ю., выступающая в защиту интересов осужденного, указывает, что, назначая Г. наказание, как смягчающие вину обстоятельства, суд учел отклонения в состоянии его здоровья, признание им вины и раскаяние в содеянном, способствование в раскрытии преступлений, однако назначил на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ наказание путем полного сложения наказаний, хотя, по мнению защиты, вполне возможно частичное сложение и поглощение менее строгого более строгим. Считает, что, учитывая возраст Г., было бы более гуманным именно частичное сложение наказаний. Адвокат полагает, что взысканные с осужденного суммы - "чрезмерны", это решение принято судом без учета материального положения Г. Просит "назначить осужденному окончательно к отбытию наказание с применением частичного сложения, снизить суммы в качестве компенсации морального вреда до 100 тысяч рублей в пользу каждой из потерпевших".

В возражениях на жалобы государственный обвинитель находит приговор законным и обоснованным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, Судебная коллегия считает, что вина Г. в содеянном им подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Так, осужденный Г. пояснил в судебном заседании, что летом, ближе к осени 2000 года на рынке он приобрел обрез двуствольного охотничьего ружья и 4 патрона к нему. Принес его и патроны в коллективный сад "Заря", хранил их на участке своих родителей.

С весны 2001 года стал сожительствовать с П., проживал у нее. Обрез и патроны перенес в дом П., хранил их в сенях за столом.

В последнее время с П. у него происходили ссоры. Он подозревал ее в супружеской неверности.

9 июня 2002 года у них вновь возник конфликт. П. начала выгонять его из дома, просила его вернуть ей ключ от дома, который был у него. Ключ он отдавать не хотел. Тогда П. сказала, что если он не отдаст ключ, она позовет соседа, которым являлся оперуполномоченный милиции. После этого он взял в сенях заряженный обрез ружья и положил на поленницу дров.

Потом он пошел в сторону огорода. Присел к собаке, хотел попрощаться с ней, разговаривал. Мимо прошла П. С намерением попугать П., взял обрез ружья, взвел курки, направил обрез в сторону потерпевшей и, нажав спусковой крючок, произвел из обреза выстрел.

После этого, взяв некоторые вещи из дома, оттуда ушел. Покупал водку, употреблял ее. Две ночи спал в каких-то подъездах. Затем решил "совершить суицид над собой". Пошел в сторону леса. Увидел старика, который предложил купить у него обрез винтовки и два патрона к нему. Поскольку обрез, из которого он произвел выстрел в П., где-то потерял, согласился приобрести у старика обрез и патроны. Старик заверил его, что обрез и патроны нормальные, пригодны для стрельбы. Он (Г.) хотел использовать их для самоубийства. Зашел в лес, походил там. Пришла мысль вернуться к дому П. Зашел в магазин, купил продуктов, поел. Пересчитал имевшиеся у него деньги. Направился в магазин за вином.

Ему навстречу вышел Т.А., который спросил его, что он делает в этом районе. Он (Г.) вспомнил о конфликте, имевшим место с Т.А. два года назад. В эту встречу тот его тоже оскорбил, получилось так, что Т.А. его пнул. Он (Г.) развернулся и пошел в сторону от Т.А. Уходя, подумал, что тот догоняет его. Достал патрон, зарядил обрез винтовки. Повернулся. Т.А. его не преследовал, находился в стороне. Он (Г.) наклонился, не доставая обрез из пакета, нащупал курок и выстрелил. Хотел шумом произвести на Т.А. впечатление. Что мог сделать этим выстрелом, для него было безразлично.

После произведенного выстрела быстрым шагом пошел через дорогу на другую улицу, в сторону магазина "Стрела". Встретил знакомого, сказал ему, что у него неприятности, предложил взять водки. Выпил спиртного. Попросил знакомого пойти с ним и после того, как он (Г.) застрелит себя, забрать винтовку. Однако тот идти с ним отказался. По дороге он (осужденный) допивал водку. Через некоторое время был задержан.

В своем заявлении на имя прокурора г. Ревды осужденный указывал, что 9 июня 2002 года он разругался со своей сожительницей и убил ее из ружья. 11 июня 2002 года встретил на улице Чайковского знакомого по работе - Т.А., на почве "давних неприязней" у него с ним произошла драка, после чего он выстрелили в Т.А. из обреза карабина и сразу ушел.

В ходе предварительного следствия Г. признавал, что выстрелы производил в потерпевших, направляя на них обрезы.

Потерпевшая Т. показала в суде, что 9 июня 2002 года она находилась у бабушки, куда пришла ее младшая сестра и сказала, что мать - П. поругалась с Г., ждет ее (Т.) у Водной. Однако матери там не было, встретили ее на улице Ленина.

У дома матери встретился осужденный, который шел от соседа. У него была сумка. Во дворе дома мать и Г. стали ссориться. Мать просила у него ключ, а он начал оскорблять ее. Потом ссора улеглась. Г. стоял возле собаки. Мать с кастрюлей направилась к выгребной яме, за ней прошел осужденный. Раздался крик матери и звук выстрела. Она побежала к матери, навстречу ей вышел с обрезом в руке Г. Ничего ей не сказал. В огороде она увидела лежавшую в крови мать. Стала кричать, прибежали соседи, вызвали работников милиции и "скорую помощь".

Свидетель Щ. пояснила в суде, что во второй половине дня 9 июня 2002 года она услышала звук выстрела, затем крик дочери П. - Т. Последняя кричала, что убили ее мать. От нее (Т.) узнала, что П. застрелил Г.

Аналогичные показания дал в суде свидетель С.

Из протокола осмотра места происшествия видно, что труп П. был обнаружен 9 июня 2002 года в огороде за домом <...>.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у П. 1960 года рождения было обнаружено повреждение в виде огнестрельного дробового, проникающего в грудную полость, слепого ранения грудной клетки с повреждением сердца. В грудной полости выявлены были дробь, пластиковый контейнер. Входная огнестрельная рана была на передней поверхности грудной клетки. Имелись острая очаговая эмфизема легких, неравномерное кровенаполнение, малокровие внутренних органов, массивная кровопотеря, левосторонний гемоторакс.

Это повреждение образовалось от выстрела из огнестрельного оружия с неблизкого расстояния, патроном, снаряженным дробью, упакованной в пластиковый контейнер.

Причиной смерти П. явилось огнестрельное дробовое, проникающее в грудную полость, слепое ранение грудной клетки с повреждением сердца, которое осложнилось массивной кровопотерей.

В момент образования повреждений дульный срез оружия, из которого был произведен выстрел, был обращен в сторону передней поверхности грудной клетки потерпевшей.

По заключению судебно-баллистической экспертизы пыж-концентратор и 64 дробин, изъятых из трупа П., могли быть использованы для снаряжения патронов к охотничьему гладкоствольному оружию 16 калибра.

Дробь имела номер "3" (стандартный диаметр 3,5 мм).

Потерпевшая Т.О. пояснила в судебном заседании, что ее муж - Т.А. в 16 или 17 часу 11 июня 2002 года пошел из дома в магазин. Через несколько минут она услышала звук выстрела.

Выглянула в окно. Увидела в нескольких шагах от подъезда дома лежащего в крови мужа. Вызвала "скорую помощь", сотрудников милиции. Когда выбежала на улицу, муж еще был жив, дышал. На голове у него была рана.

Вина Г. подтверждается показаниями свидетелей Б. и Т.А.А., из которых следует, что при задержании осужденного у последнего находился и был изъят обрез винтовки.

Заключением судебно-баллистической экспертизы установлено, что изъятое у Г. оружие являлось обрезом, изготовленным из стандартной пехотной винтовки Мосина образца 1891 года калибра 7,62 мм путем самодельного укорочения ствола до остаточной длины 390 мм и устройства самодельной ложи. Данный обрез для производства выстрелов был пригоден.

Изъятый у осужденного патрон являлся 7,62 мм патроном заводского изготовления, боеприпасом, предназначенным для стрельбы из винтовки образца 1891 - 30 годов, карабинов образца 1938 - 40 годов, он был исправен, пригодным для применения по целевому назначению.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у Т.А. 1970 года рождения имелось повреждение в виде огнестрельного, проникающего в полость черепа, сквозного ранения головы с повреждением головного мозга. Это повреждение образовалось при выстреле из огнестрельного оружия.

Причиной смерти Т.А. явилось огнестрельное, проникающее в полость черепа, сквозное ранение головы с повреждением головного мозга.

Раневой канал огнестрельного ранения имел направление слева направо (от входной огнестрельной раны в левой лобно-височной области по направлению к выходной огнестрельной ране в правой лобно-височной области). Потерпевший в момент выстрела мог находиться в вертикальном положении, наиболее вероятно, стоя и голова его была обращена левой лобно-височной областью к дульному срезу оружия.

Оценив каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все их в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения дела, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Г. в незаконных приобретении им, ношении и хранении обреза охотничьего ружья и боеприпасов к нему, а затем в незаконных приобретении и ношении обреза пехотной винтовки Мосина и боеприпасов к этому обрезу, в убийстве на почве личных неприязненных отношений П., а позднее Т.А.

Действия Г. по признаку совершения им этих преступлений неоднократно по ч. 2 ст. 222, п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ судом квалифицированы правильно.

Выводы суда мотивированы, они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно.

Положенные в основу обвинения осужденного доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Всем доказательствам по делу в их совокупности, в том числе показаниям осужденного, которые он давал в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, при постановлении приговора дана верная юридическая оценка.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, органами предварительного расследования и судом не допущено.

Доводы осужденного Г. в жалобе об отсутствии у него умысла на убийство потерпевших, ссылки на то, что их смерти он не желал, выстрелы происходили произвольно, в погибших он производил неприцельные выстрелы, несостоятельны, на материалах дела не основаны, противоречат им.

Эти версии проверялись, своего подтверждения не нашли, как опровергнутые приведенными в приговоре доказательствами, они судом обоснованно отвергнуты.

Не соглашаться с выводами суда оснований не имеется.

Доказательствами по делу установлено, что осужденный приобрел огнестрельное оружие и патроны к нему. Перед посягательством на П. знал, что обрез был заряжен, перед выстрелом в Т.А. сам зарядил обрез. Из его же, приведенных вышел показаний следует, что перед производством выстрелов оружие он направлял в сторону потерпевших, производил нажатие на спусковые крючки обрезов. Эти обстоятельства, использование им в качестве орудий преступлений огнестрельного оружия - обрезов, поражающие свойства которых он знал, производство им выстрелов в потерпевших с относительно близкого расстояния, по его же словам, с 10 - 15 метров, в жизненно важные органы потерпевших - в П. в область груди, в Т.А. в голову, характер и локализация причиненных им телесных повреждений свидетельствуют о наличии у Г. умысла на лишение жизни как П., так и Т.А. Действия его носили умышленный характер.

Между его действиями и наступившими последствиями - смертью названных потерпевших имеется прямая причинная связь.

Психическое состояние Г. исследовано с достаточной полнотой.

По заключению стационарной комплексной судебной нарколого-психиатрической экспертизы осужденный обнаруживает признаки органического поражения головного мозга травматического генеза с церебрастеническим синдромом, однако указанные экспертами проявления органического поражения головного мозга у него не сопровождаются болезненными изменениями или снижением его психических функций, не достигают уровня психического заболевания. У него нет патологии памяти, интеллектуальной недостаточности, сохранены критические и прогностические функции. Он мог и может в настоящее время осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении к нему принудительных мер медицинского характера он не нуждается. Во время совершения противоправных деяний Г. находился в состоянии простого (не патологического) алкогольного опьянения. У него отсутствовали галлюцинаторно-бредовые переживания. Он правильно ориентировался в окружающей обстановке. Его действия были целенаправленными, определялись конкретно складывающейся ситуацией. У него отсутствовали признаки какого-либо временного психического расстройства психического уровня. Он не был лишен возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Экспертиза проведена компетентными на то лицами. Выводы экспертов подробно мотивированы, они соответствуют материалам дела. Объективность заключения врачей-экспертов сомнений не вызывает.

С учетом данного заключения, личности осужденного, всех обстоятельств дела в отношении инкриминируемых ему деяний Г. обоснованно признан судом вменяемым.

Утверждения осужденного в жалобе о нахождении его в момент совершения преступлений в болезненном психическом состоянии не соответствуют действительности, своего подтверждения материалами дела не нашли. Доказательства по делу не свидетельствуют о нахождении Г. в той ситуации в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ. Назначенное ему наказание чрезмерно суровым, несправедливым не является. Состояние его здоровья, признание им вины и раскаяние в содеянном, способствование в раскрытии преступлений суд признал обстоятельствами, смягчающими наказание, учел их при назначении наказания. При назначении наказания требования закона, в том числе положений ч. 3 ст. 69 УК РФ, судом не нарушены.

Для смягчения Г. наказания, как о том ставят вопрос осужденный и его защитник в своих жалобах, Судебная коллегия оснований не находит.

Гражданские иски потерпевших разрешены судом в соответствии с законом, с учетом содеянного осужденным, причиненных его умышленными действиями потерпевшим нравственных страданий, связанных с убийством близких им родственников, всех обстоятельств по делу. Взысканный судом с осужденного в пользу потерпевших в счет компенсации причиненного им морального вреда размер денежных средств нельзя признать чрезмерно завышенным. Для снижения этой суммы, о чем просят осужденный и адвокат Осокина И.Ю., Судебная коллегия оснований не усматривает.

Кассационные жалобы осужденного и его защитника удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Свердловского областного суда от 26 декабря 2002 года в отношении Г. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного Г. и его защитника Осокиной И.Ю. - без удовлетворения.

 

Председательствующий

И.И.ГРИЦКИХ

 

Судьи

В.Н.ПОДМИНОГИН

В.П.СТЕПАНОВ