ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 7 мая 2003 г. N 92-о02-32

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Разумова С.А.,

судей Чакар Р.С.,

Коннова В.С.

рассмотрела в судебном заседании от 7 мая 2003 г. кассационное представление государственного обвинителя Котовщиковой Н.В. на приговор Верховного Суда Республики Тыва от 8 октября 2002 года, которым

Б., <...>, со средним образованием,

осужден по ч. 2 ст. 107 УК РФ к 3 годам лишения свободы в колонии-поселении.

Заслушав доклад судьи Чакар Р.С., мнение прокурора генеральной прокуратуры Российской Федерации Костюченко В.В., полагавшего необходимым отменить приговор, Судебная коллегия

 

установила:

 

Б. осужден за убийство двух лиц, совершенное в состоянии аффекта.

Как указано в приговоре, преступление совершено при следующих обстоятельствах.

1 января 2002 года Б. примерно в 20 часов, проезжая на автомашине вместе с родственником К. мимо дома <...>, увидел свою жену Б.У., входившую во второй подъезд дома вместе с двумя мужчинами и женщиной.

Решив проследить за женой, войдя следом за нею в подъезд, он увидел, что она на площадке третьего этажа обнимается и целуется с незнакомым ему О., после чего они зашли в квартиру. Поднявшись следом за ними, войдя в квартиру, Б. выломал дверь ванной комнаты, нанес удары рукой по лицу находившейся там Б.У. и стал предъявлять ей претензии по поводу нахождения ее с посторонними мужчинами.

После этого Б., пояснив, что он муж Б.У., стал выяснять у О. и С. кто они, а те, высказав претензии по поводу обращения к ним на "ты", предложили "разобраться". Б., избегая конфликта, предложил жене выйти, сам из квартиры ушел и сел в машину. Через некоторое время О. и С. подошли к машине, предложили Б. выйти из нее. О. сказал Б., что его жена хороша в постели, после чего началась драка, в ходе которой Б. подобрал выпавший у О. или С. малогабаритный пистолет "ИЖ-74" калибра 5,45 мм и в состоянии сильного душевного волнения, внезапно возникшего и вызванного тяжким оскорблением со стороны О., с целью лишения жизни произвел выстрелы в область головы и груди потерпевших.

В представлении государственного обвинителя Котовщиковой Н.В. содержится просьба об отмене незаконного и необоснованного приговора, государственный обвинитель указывает, что приговор постановлен с нарушением уголовно-процессуального закона. По делу неправильно применен уголовный закон, действия Б. квалифицированы ошибочно. В нарушение требований ст. 307 УПК РФ судом не указано какие именно слова или действия потерпевшего О. явились для Б. тяжким оскорблением и это вызвало сильное душевное волнение. Эксперт-психолог А. дважды участвовала в проведении экспертизы в отношении Б.: в первый раз при проведении психиатрической экспертизы, затем психологической, при проведении которой приняла во внимание исследования первой экспертизы. При таких обстоятельствах необходимо назначение и проведение психолого-психиатрической экспертизы, что судом не сделано. При квалификации содеянного судом не учтено то, что между обстоятельствами, возбудившими душевное волнение и ответными действиями не может быть промежутка во времени, а также то, что необходимым признаком убийства, совершенного в состоянии сильного душевного волнения, является внезапность возникновения волнения.

Просит направить дело на новое судебное разбирательство.

Адвокат Мурманэ Ж. в защиту интересов осужденного Б. в возражении на кассационное представление государственного обвинителя просит оставить приговор без изменения.

Адвокат Габдрахманов Н.А. в защиту интересов осужденного также просит оставить приговор без изменения в своем возражении на кассационное представление.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и возражений, Судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и он признается таковым, если постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Конкретные требования закона к форме и содержанию приговора изложены в ст. ст. 302 - 309 УПК РФ, в соответствии с которыми обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, постановляется на достоверных доказательствах с приведением мотива, по которым суд отверг другие доказательства, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Эти требования закона судом нарушены по настоящему делу.

Выводы суда не подтверждаются исследованными в судебном следствии доказательствами, содержащими в себе существенные противоречия, причина которых не выяснена и не оценена, а сама оценка доказательств является односторонней, поверхностной.

Как указано в приговоре, "высказывание потерпевшего О. подсудимому Б. о достоинствах его жены в постели суд расценивает как тяжкое оскорбление для последнего...".

Этот вывод суда основан на показаниях самого Б. в судебном следствии, ранее он об этом не говорил, в том числе и при проведении в отношении его судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертиз.

Как указано в акте амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной спустя три месяца после происшествия, Б. рассказал экспертам, что его вытащили из машины, ударили, в завязавшейся драке, увидев выпавший пистолет, он еще больше рассердился. Утверждает, что он сильно разозлился и что было дальше не помнит (т. 2 л.д. 61).

Там же приведены показания Б., данные им при допросе в качестве подозреваемого о том, что парни потребовали выйти из машины, в завязавшейся драке он стал стрелять из подобранного пистолета в одного из парней (т. 1 л.д. 107) как указано в акте (т. 2 л.д. 61).

При проведении судебно-психологической экспертизы Б. сообщил, что плохо помнит сам момент драки, выстрелы. Эксперт указал, что из материалов дела известно, что парни "потребовали выйти из машины, вследствие чего разозленный Б. выскочил из машины, произошла драка. Увидев пистолет, стал стрелять в сторону парней" (т. 2, л.д. 183).

С учетом этих данных эксперты указали в своих заключениях, что Б. был "спровоцирован грубым поведением С., О." (т. 2 л.д. 61) и, "когда к машине вместо жены появились двое парней, то это действие явилось последней каплей, тем пусковым сигналом, который приводит к аффективной вспышке, взрыву..." (т. 2 л.д. 184).

Таким образом, эксперты в одном случае указали в качестве действия, вызвавшего аффект, "грубое поведение", в другом - само "появление" потерпевших возле машины.

Между тем, согласно ст. 107 УК РФ необходимо, чтобы сильное душевное волнение было вызвано насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

В актах экспертиз ни одно из этих обстоятельств не указано, а что подразумевается под "грубым поведением" и "появлением", как последней каплей, повлекшей аффективную вспышку, суд не исследовал, несмотря на то, что эти формулировки ставят под сомнение заключение в их обоснованности.

Не исследована судом и причина изменения Б. показаний, хотя ранее в том числе и при проведении указанных экспертиз он не говорил о том, что его оскорбили. Вместо этого суд безмотивно признал достоверными показания Б. в судебном заседании, указав в приговоре, что О. тяжко оскорбил Б., сообщив о достоинствах его жены в постели.

Судом не установлен мотив убийства второго потерпевшего С., который не оскорблял Б.

Приведенная в актах судебно-психологической экспертиз мотивировка возникновения у Б. аффекта требует исследования не только в части того, чем он вызван, но и в той части, что действия Б. были обращены не на жену, чье поведение способствовало его переживаниям, а на потерпевших, на момент экспертизы, если следовать показаниям Б., его не оскорблявших, то есть кем был вызван аффект, если он имел место.

Кроме того, судом не установлено происхождение ушибленных ран на лице С. в левой области с переломом костей носа и на волосистой части головы, причиненных металлическим предметом и твердым тупым предметом.

Описательная часть приговора не содержит описания телесных повреждений потерпевших, лишь указано, что Б. произвел выстрелы в область головы и грудной клетки О. и С.

Между тем, на теле С. обнаружены огнестрельные пулевые ранения, в том числе и в области спины, а также указанные ушибленные раны, у О. - огнестрельные ранения различной локализации, у Б. не обнаружено телесных повреждений, кроме ссадины на третьем пальце правой кисти, что отражено в актах судебно-медицинских экспертиз.

Эти данные не получили проверки и оценки наряду с показаниями свидетелей Д., М., которым С. сообщил, что на них напали.

Для решения вопроса о квалификации действий Б. необходимо было исследовать являлось ли сильное душевное волнение Б. внезапно возникшим после обстоятельств, его вызвавших, был ли внезапным умысел на убийство, совершены ли его действия непосредственно вслед за действиями потерпевшего. Кроме того, оценке подлежат не только действия в момент происшествия, но и предшествующие и последующие действия Б.

Эти обстоятельства не получили исследования и отражения в приговоре суда, по существу основанном на показаниях Б., его жены, подруги жены Б.В. и родственника Б. - К., который находился с ним в момент происшествия и по его показаниям ничего не видел и не слышал.

Показания указанных лиц претерпели изменения в процессе расследования дела, показания, данные в судебном заседании, существенно отличаются от показаний, данных на предварительном следствии, однако причина этого не выяснена и не оценена, хотя она могла существенно отразиться на выводах суда.

В судебном заседании установлено, что в проведении судебно-психиатрической экспертизы принимала участие психолог А. чьи данные не указаны в акте экспертизы, затем этот же эксперт проводил судебно-психологическую экспертизу.

Ходатайство государственного обвинителя о назначении и проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы в ином составе экспертной комиссии было отклонено, а в приговоре указано, что "каких-либо сомнений в объективности имеющихся в материалах дела актов судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертизы у суда не возникло".

Вопросы обоснованности актов экспертиз, как уже указывалось ранее, остались без оценки суда, хотя это обстоятельство должно исследоваться в первую очередь с обсуждением порядка проведения экспертиз, формы и содержания заключения экспертизы, в котором в соответствии с инструкцией о производстве судебно-психиатрической экспертизы указывается, кем она проведена, кто присутствовал при этом.

Судом не установлено время совершения преступления, несмотря на то, что это обстоятельство существенно влияет на оценку о наличии или отсутствии аффекта у Б.

Между тем, судом заслушаны показания свидетеля Б.У. - жены осужденного, свидетеля Б.В. о том, что после ухода Б. из квартиры потерпевшие дважды выходили на улицу, вернувшись в первый раз через определенный промежуток времени, сообщили, что на улице никого нет, после чего вышли повторно, затем через некоторое время в квартиру стучал Б., после чего спустя более чем час приехала по поручению Б. С., которая сообщила, что Б. стрелял и сейчас просит приехать поговорить о происшедшем.

Однако ни эти показания, ни их показания на предварительном следствии не получили детального исследования не только о времени происшествия, временных промежутках между отдельными действиями участников происшествия, но и о причинах внезапного отъезда свидетеля Б.В. в другой город в эту же ночь, ни о причинах изменения ими ранее данных показаний.

Вывод суда о том, что потерпевшие были обнаружены во втором и четвертом подъезде дома <...>, не соответствует содержанию двух протоколов, из которых следует, что они обнаружены в подъездах домов <...>, об этом же показали свидетели Д. и М.

Вывод суда о том, что пистолет выпал у потерпевших, а не был у Б., как было предъявлено обвинение, основан на показаниях Б. и его жены, безмотивно признанных достоверными и в этой части.

Между тем, следовало исследовать и оценить изменение свидетелем Б.У.Б. своих первоначальных показаний, в которых она не говорила ничего о пистолете и оценить эти показания в совокупности с другими доказательствами по делу.

Решение суда об исключении из обвинения Б. ч. 1 ст. 222, ч. 4 ст. 222, ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 228 УК РФ не основано на законе, не соответствует требованиям ст. ст. 302 - 309 УПК РФ.

Признавая смягчающим наказание обстоятельством противоправность и аморальность поведения потерпевших, суд не указал в приговоре в чем проявилась противоправность и аморальность поведения О., С.

При таких обстоятельствах следует признать, что выводы суда основаны на неисследованных доказательствах, носят предположительный характер, надлежащим образом не мотивированы, являются необоснованными.

Приговор нельзя признать законным и обоснованным, постановленным с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, он подлежит отмене.

При новом судебном разбирательстве необходимо принять все предусмотренные законом меры по устранению допущенных нарушений уголовно-процессуального закона, тщательному исследованию всех обстоятельств дела и на этой основе принять законное, обоснованное решение.

Отмена приговора не влечет отмены меры пресечения Б.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Тыва от 8 октября 2002 года в отношении Б. отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения оставить содержание под стражей.

 

Председательствующий

С.А.РАЗУМОВ

 

Судьи

Р.С.ЧАКАР

В.С.КОННОВ