ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 9 апреля 2003 г. N 78-О03-7

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе

председательствующего - Магомедова М.М.

судей - Похил А.И. и Грицких И.И.

рассмотрела в судебном заседании от 9 апреля 2003 года кассационную жалобу осужденного О. на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 1 ноября 2002 года, которым

О., <...>, русский, со средне-специальным образованием, холостой, неработавший,

осужден к лишению свободы:

по ч. ч. 4 и 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на тринадцать лет;

по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на десять лет с конфискацией имущества.

На основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание О. назначено пятнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества.

О. признан виновным и осужден за соучастие в форме подстрекательства и пособничества в убийстве Б.В., сопряженного с разбоем, за разбойное нападение на Б.В. группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, совершенные при указанных в приговоре обстоятельствах 20 сентября 2001 года в квартире <...>.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., мнение прокурора Митюшова В.П., полагавшего необходимым исключить осуждение О. по ч. 5 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в остальном приговор оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

в своей кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный О. указывает, что с приговором он не согласен, считает его незаконным и несправедливым. Суд не дал ему принять участие в судебных прениях и он вынужден был все сказать в последнем слове. Предвидя это, подготовил "письменные формулировки решения суда" по вопросам, указанным в п. п. 1 - 6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, передал их суду после последнего слова для приобщения к материалам дела. С точки зрения осужденного, суд не принял мер для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Не допрошена в суде свидетель С.С. и не были оглашены ее показания по личности свидетеля М.Е. Суд не указал, по каким основаниям принял показания свидетеля М.Е., а его пояснения отверг.

Показания М.Е. находит противоречивыми, лживыми, события она путала, что, как излагает О., свидетельствует о ее желании избежать уголовной ответственности за соучастие в преступлении. Дает ей отрицательную характеристику, что, по его мнению, судом во внимание не взято.

Анализ показаниям Т. судом не сделан. Последний заявил на следствии, что он (О.) предложил ему добить Б.В., а потом отказался от этих показаний, объяснил, что вначале хотел смягчить свою вину. На очной ставке с ним указал причину его оговора. Чистосердечное признание у Т. получено без адвоката, показания даны им в качестве подозреваемого в ночное время, а потому, с точки зрения О., они являются недопустимыми доказательствами. Чистосердечное признание Т. отражено в приговоре не дословно, а в нем говорится, что он (О.) с Катей заворачивали в одеяло музыкальный центр, телефон, а этому оценки суд не дал. Как полагает О., это обстоятельство использовано органами следствия для склонения М.Е. к даче показаний против него (О.). В суде М.Е. пояснила, что не помнит, кто выбросил нож, однако на следствии говорила, что нож у Т. взял он (О.) и выбросил в шахту лифта. Показывала, что лезвие ножа было длиной 5 - 6 см, хотя работница лифтовой службы в суде пояснила, что длина лезвия ножа, обнаруженного ею в шахте лифта, составляла 15 см. По показаниям А. в дальней комнате М.Е. видеть не могла телефон.

Утверждает, что в момент совершения Т. преступления он (О.) ушел в павильон. Это его алиби проверено несвоевременно, временной фактор был упущен, в связи с чем ни одна из 4-х продавщиц его не опознали. Осмотр проведен (места преступления) с нарушением закона, ибо не были обнаружены пустые бутылки из-под вина, которые приносил он, нож.

Вина его в инкриминируемых ему преступлениях доказательствами не подтверждена, в судебном заседании не доказана. Вина его доказана только в сбыте похищенного.

Излагает в жалобе, что разбойного нападения не было. Убил потерпевшую Т. в связи с тем, что та оскорбила последнего.

Показания Б.Ю. свидетельствуют о том, что у него (О.) не было мотива для совершения преступления, с погибшей у него ссор и скандалов не было.

Как указывает О. в жалобе, оценка доказательств сделана судом неверно. По делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона.

Просит при рассмотрении его жалобы учесть состояние его здоровья - "ВИЧ-инфекцию", наличие у него ребенка, приговор отменить, направить дело на новое судебное разбирательство со стадии предварительного слушания.

В возражениях на жалобу осужденного государственный обвинитель, приведя мотивы, доводы О. находит необоснованными, полагает, что приговор является законным, обоснованным и справедливым, постановленным в соответствии с требованиями закона, жалоба подлежит отклонению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы осужденного, изложенные в жалобе, судебная коллегия считает, что вина О. в содеянном им подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и указанными в приговоре доказательствами.

Так, свидетель М.Е. пояснила в судебном заседании, что около часа ночи на 20 сентября 2001 года на углу пересечения улиц пр. Просвещения и Есенина г. Санкт-Петербурга она встретила Т. Последний пригласил ее зайти в подъезд дома <...> погреться. Поднялась с ним на 8 этаж того дома. Сверху спускался О., который, как она полагает, ожидал Т. Приглашая ее в подъезд, Т. говорил, что там находится О. Т. и О. хотели приобрести наркотики, решали, где их найти. На 8 этаже жила их знакомая - М.С. К ней заходил О., просил наркотики. Потом пошел в квартиру, расположенную на 9 этаже. Вышел оттуда с женщиной - Б.В. Вновь заходил к М.С.

Б.В. пригласила их (М.Е., О. и Т.) к себе в квартиру выпить. Дала О. деньги на спиртное. О. пошел за спиртным. Она (М.Е.) и Т. зашли к Б.В. в квартиру. Вслед за ними, приобретя две бутылки вина, пришел О. Все они на кухне употребляли принесенное О. вино. Она (М.Е.) спиртное не употребляла, так как чувствовала себя плохо. Через некоторое время ушла в комнату, легла спать, задремала.

Проснулась от грохота и шума. Увидела перед собой Т., который сказал, чтобы она вставала, вытащил ее в коридор. Увидела О. в большой комнате, который с мебельной стенки срывал музыкальные колонки. С кухни квартиры доносился хрип. Т. сказал О.: "Она там хрипит". О. на это сказал Т.: "Что ты ждешь, иди, добей ее". Она поняла, что речь у них шла о хозяйке квартиры - Б.В. Т. прошел на кухню, потом выбежал оттуда с окровавленным ножом в руке, сообщил О., что он перерезал ей горло.

О. продолжал собирать в квартире вещи.

Из квартиры они вышли вместе, втроем. Вызвали лифт. О., увидев у Т. нож, стал ругаться. Кто-то из них тот нож выбросил в шахту лифта.

На улице они "поймали" частную автомашину, похищенные вещи повезли домой к Т. По дороге останавливалась у ларька в районе Светлановского проспекта. К ларьку уходил О.

Утром на квартире у Т. она обнаружила отсутствие своих кроссовок и музыкального центра, похищенного из квартиры Б.В. О. или Т. сказал ей, что эти вещи они продали.

Позже на квартиру к Т. прибыли сотрудники милиции, их задержали и доставили в отделение.

М.Е. указывала, что до происшедших событий у О. и Т. денег не было, они обсуждали тему поиска денег для приобретения наркотиков.

Изложенные показания М.Е. давала не только в судебном заседании, но неоднократно и в ходе предварительного следствия, в том числе на очных ставках с О. и Т. Существенных противоречий в ее пояснениях, влияющих на выводы суда, не имеется. На очной ставке как М.Е., так и О. утверждали, что неприязненных отношений между ними нет. М.Е. указывала, что она с О. только виделась несколько раз. О. пояснял, что причин для его оговора М.Е. "не должно быть". Из пояснений М.Е. следует, что на следствии и в судебном заседании показания она давала добровольно, никакого давления на нее со стороны работников милиции не оказывалось.

Из заявления Т. на имя прокурора Выборгского района г. Санкт-Петербурга (чистосердечного признания) видно, что около часа ночи 20 сентября 2001 года в парадной дома на улице Есенина на 9 этаже он и Катя (М.) встретили Сергея (О.). Женщина - Валентина (Б.В.) послала Сергея за вином. Тот принес две бутылки вина. Стали его распивать. Потом Сергей отозвал его в коридор и предложил Б.В. "обнести". Он (Т.) взял муляж снаряда, которым несколько раз ударил Б.В. по голове. Сергей тем временем выключил свет на кухне и они в комнате взяли музыкальный центр. С кухни стали доноситься стоны. Сергей сказал ему, что ее надо добить. Тогда он столовым ножом нанес два удара Б.В. в горло и та затихла.

При допросе в качестве подозреваемого с участием защитника в лице адвоката Т. подтвердил изложенные им в "чистосердечном признании" обстоятельства, указав, что в коридоре квартиры, куда его вызвал с кухни О., последний предложил "обнести" потерпевшую, сказал: "Дай ей чем-нибудь по башке. Я ее отвлеку". После ударов муляжом снаряда по голове Б.В. последняя упала. Услышав, что она жива, издает хрипящие звуки, сообщил об этом О. и тот ему сказал, что ее надо добить.

Исследовав показания Т., при постановлении приговора суд дал им верную юридическую оценку, обоснованно положил его показания о том, что совершить убийство Б.В. с целью завладения ее имуществом ему (Т.) предложил О., склонил его на убийство потерпевшей, на завладение имуществом Б.В. таким способом, в основу обвинения О.

Приведенные показания М.Е. и Т. согласуются между собой.

Данных, свидетельствующих о применении в ходе предварительного расследования незаконных методов ведения следствия, по делу не установлено.

Оговора О. со стороны М.Е. и Т. судебная коллегия не усматривает.

Показания М.Е. и Т., положенные судом в основу обвинения О., подтверждаются другими фактическими данными по делу.

Свидетель М.С. пояснила в суде, что ночью 20 сентября 2001 года к ней домой заходил О., просил наркотики. На лестничной площадке в подъезде своего дома видела находившихся с О. Т. и девушку. О. предлагал ей куртку девушки, так как денег у них не было. Она (М.С.) сказала О., что наркотиков у нее нет.

Позже она заходила к соседке Б.В., проживавшей выше этажом над ее квартирой. Видела там О. и Т., которые на кухне Б.В. распивали спиртное. Там же находились Б.В. и М.Е.

Около 4 часов, будучи дома в своей квартире, слышала громкий топот наверху в квартире Б.В.

Днем ее (М.С.) мать пошла к Б.В., а, вернувшись, сообщила, что последняя лежит на полу в кухне мертвая.

В тот же день она (М.С.) встретила свою знакомую М.О. В разговоре сказала о Б.В., о том, что из квартиры погибшей похитили музыкальный центр. От М.О. узнала, что утром музыкальный центр ей продал О. Они поехали к М.О. домой, где она увидела и узнала принадлежавший Б.В. музыкальный центр.

Аналогичные показания об обстоятельствах встречи с М.С., их разговоре, о том, что последняя опознала музыкальный центр, принадлежавший Б.В., давала свидетель М.О., указывая, кроме того, что утром 20 сентября 2001 года ей позвонил О. и предложил приобрести музыкальный центр, сказал, что очень нуждается в деньгах. Около 11 часов она встретилась с О., с которым был молодой человек, к нему О. обращался по имени Алексей. О. передал ей музыкальный центр и две колонки, объяснил, что привез его с дачи. Она отдала О. за него 300 рублей.

Материалами дела установлено, что музыкальный центр с колонками, принадлежавший Б.В., был изъят 20 сентября 2001 года у М.О. Последняя опознала Т. как лицо, приходившее с О. при продаже ей музыкального центра.

Из показаний свидетеля С.А. следует, что 20 сентября 2001 года около 6 часов к ней обратился О. с просьбой одолжить ему под залог телефонного аппарата 30 рублей. Объяснил, что ему нужно расплатиться с водителем автомашины. В то время она работала и находилась в ларьке ЧП "Смирнова", расположенном в районе пересечения проспектов Светлановского и Просвещения. С ним были Т. с двумя пакетами с вещами в руках и девушка. В одном пакете она видела музыкальные колонки. Взяв под залог телефонный аппарат, она отдала ребятам 30 рублей. Они же предлагали ей купить музыкальный центр.

В ходе следствия у свидетеля С.А. был изъят телефонный аппарат "Лира 299".

Изъятые у названных выше свидетелей музыкальный центр с колонками и телефонный аппарат были опознаны своими потерпевшим Б.С.

Свидетель Л. показала в суде, что она обслуживала лифты в доме N 26 корпуса N 1 по улице Есенина г. Санкт-Петербурга. 22 сентября 2001 года, наводя порядок в лифтовой шахте, она обнаружила там кухонный нож, испачканный веществом бурого цвета. Этот нож она бросила на пол лестничной площадки первого этажа дома.

Показания М.Е. и Т. соответствуют данным, отраженным в протоколе осмотра места происшествия, указанным в приговоре.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у Б.В. имелись: три ушибленные раны теменно-височной области справа с локальным переломом в глубине; одна ушибленная рана левой височной области; две колото-резаные раны правой боковой поверхности шеи с повреждением сонной артерии; одна колото-резаная рана левой боковой поверхности шеи с повреждением сонной артерии; одна колото-резаная рана левого надплечья с повреждением мягких тканей; одна резаная рана левой ушной раковины; кровоподтек наружной поверхности правого бедра.

Раны в области шеи и надплечья, кроме раны на ушной раковине, являлись колото-резаными, были причинены плоским предметом, обладающим колюще-режущим действием и имеющим лезвие и тонкий обух. Рана на ушной раковине являлась резаной, была получена от скользящего воздействия острого орудия. Раны волосистой части головы были получены воздействием по голове твердым тупым предметом с ограниченной криволинейной следообразующей поверхностью, не исключается нанесение ударов корпусом снаряда.

Смерть Б.В. наступила от острой кровопотери вследствие колото-резаных ран шеи с повреждением сонных артерий.

Раны шеи, повреждения головы с переломами черепа оцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Все повреждения получены незадолго до наступления смерти одно за другим в короткий промежуток времени.

Смерть потерпевшей могла наступить в установленное судом время.

По заключению судебно-биологической экспертизы в смыве с корпуса снаряда, изъятом с места преступления, была обнаружена кровь человека, происхождение которой от Б.В. не исключается.

На семи окурках сигарет с места происшествия слюна могла принадлежать О.

Потерпевший Б.С. пояснил в суде, что, узнав о смерти матери, он приехал на квартиру, обнаружил хищение музыкального центра, телефонного аппарата с определителем, куртки, одеяла.

Свидетель А. показала в судебном заседании, что из коридора от входной двери квартиры ее матери хорошо просматривается дальняя комната, где находилась мебельная стенка и стоял музыкальный центр с колонками. В кухне квартиры на холодильнике стояла металлическая болванка от снаряда, которую мать использовала как вазу для цветов.

Оценив каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все доказательства в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения дела, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины О. в подстрекательстве убийства Б.В., сопряженного с разбоем, в совершении разбойного нападения на потерпевшую группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей.

Действия О. по ч. 4 ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ судом квалифицированы правильно.

Выводы суда в этой части обвинения О. мотивированы, соответствуют фактическим обстоятельствам по делу, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно, всем доказательствам по делу судом дана надлежащая правовая оценка.

Личность свидетеля М.Е. суду при постановлении приговора была известна.

Рассмотрение дела без допроса свидетеля С.С. не помешало и не могло помешать суду всесторонне разобрать дело, не повлияло и не могло повлиять на выводы суда о виновности О. в содеянном. С.С. очевидцем происшедших событий не была.

Мотив действий О. выяснялся, он установлен и верно указан в приговоре.

Доказательства по делу свидетельствуют о том, что О. заранее договорился с лицом, в отношении которого дело прекращено в связи с его смертью, на хищение имущества Б.В. путем разбойного на нее нападения, с применением в отношении потерпевшей насилия, опасного для ее жизни и здоровья, предложил ударить ее по голове, а затем в процессе реализации своих намерений добить Б.В., подававшую признаки жизни, что и было сделано исполнителем убийства потерпевшей.

Эти обстоятельства охватывались умыслом О.

Доводы О. в жалобе о том, что в совершении преступлений вина его не доказана, разбойного нападения на Б.В. не было, для убийства он мотива не имел, что в момент убийства потерпевшей в квартире не находился, Б.В. была убита в связи с тем, что оскорбила исполнителя этого преступления, несостоятельны, на материалах дела не основаны.

Эти версии осужденного тщательно проверялись, своего подтверждения не нашли, как опровергнутые приведенными в приговоре доказательствами, они судом обоснованно отвергнуты.

Не соглашаться с выводами суда оснований не имеется.

Утверждения О. в жалобе, что он был лишен возможности участвовать в судебных прениях, не соответствуют действительности, являются необоснованными, противоречат материалам дела.

Как видно из протокола судебного заседания, О. разъяснялись права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ. Защиту его интересов при судебном разбирательстве дела осуществлял адвокат, который участвовал в прениях сторон. Ходатайства об участии в прениях сторон осужденный О. не заявлял, однако ему такая возможность судом предоставлялась, а также О. было дано право на последнее слово, в котором он высказал свою позицию по предъявленному ему обвинению и собранным по делу доказательствам, по другим вопросам разрешения дела. С протоколом судебного заседания О. ознакомлен (ему вручена его копия - л.д. 151 т. 4). Замечаний на отраженные в протоколе данные, касающиеся вопросов прений сторон, им не принесено, хотя по другим вопросам они у него имелись, которые были рассмотрены в установленном законом порядке (л.д. 153 - 154 т. 4).

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, в том числе требований ст. 292 УПК РФ, права О. на защиту, влекущих отмену или изменение приговора, за исключением осуждения О. по ч. 5 ст. 33 и ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ, органами предварительного следствия и судом не допущено.

По эпизоду обвинения, связанного с убийством Б.В., суд признал, что О. действовал не только как подстрекатель, но и пособник этого преступления.

Между тем, постановляя приговор, свой вывод, что О. являлся пособником убийства потерпевшей, суд не мотивировал; в чем выразилось пособничество О. в убийстве Б.В., не указал, доказательств этому не привел.

Приведенные в приговоре фактические данные по делу, установленные судом обстоятельства происшедших событий свидетельствуют о том, что со стороны О. имело место подстрекательство исполнителя на лишение жизни потерпевшей.

При таких обстоятельствах осуждение О. по ч. 5 ст. 33 и ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ из приговора подлежит исключению.

Несмотря на это изменение, для смягчения О. наказания судебная коллегия оснований не находит.

Наказание ему назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ. Назначенное ему наказание чрезмерно суровым, несправедливым признать нельзя. Данные о личности О., в том числе указанные им в жалобе, суду при постановлении приговора были известны, при назначении ему наказания они приняты во внимание. Наказание осужденному назначено в пределах санкций закона, по которому он признан виновным, соразмерно содеянному. При этом требования закона не нарушены.

Кассационная жалоба осужденного О. удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Санкт-Петербургского городского суда от 1 ноября 2002 года в отношении О. изменить, исключить его осуждение по ч. 5 ст. 33, ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ, а в остальном данный приговор в отношении него оставить без изменения, его кассационную жалобу - без удовлетворения.

 

Председательствующий

МАГОМЕДОВ М.М.

 

Судьи

ПОХИЛ А.И.

ГРИЦКИХ И.И.