ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 27 февраля 2003 г. N 11-о03-11

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.

судей Ламинцевой С.А. и Бурова А.А.

рассмотрела в судебном заседании 27 февраля 2003 года кассационное представление государственного обвинителя Хисметова Р.Р. и кассационную жалобу потерпевшей К. на приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 27 декабря 2002 года, которым М., <...>, судимый: 6 февраля 1997 года по ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 2 п. "а" УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года; 16 марта 1999 года по ст. ст. 161 ч. 2 п. п. "б", "г", "д" УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы: 30 апреля 1999 года по ст. 158 ч. 2 п. п. "б", "г" УК РФ к 5 годам лишения свободы, освобожден 3 августа 2001 года условно-досрочно на 2 года 4 месяца 17 дней -

оправдан по ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "в", "з", 162 ч. 3 п. п. "в", "г", 228 ч. 1 УК РФ ввиду непричастности к совершению преступлений.

Заслушав доклад судьи Ермилова В.М., и мнение прокурора Третецкого А.В., поддержавшего кассационное представление, судебная коллегия

 

установила:

 

М. предъявлено обвинение в разбое, убийстве и в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере, при таких обстоятельствах.

11 октября 2001 года в период времени с 16 до 19 часов М., с целью распития спиртных напитков, пришел к своему знакомому Б. в квартиру <...>. Увидев незапертую дверь, М. зашел в квартиру, где, увидев спящего Б., решил похитить находившееся в квартире имущество. Но реализовать умысел ему помешал раздавшийся дверной звонок и приход в квартиру Б.А. С целью последующего внезапного нападения и открытого хищения чужого имущества, М. вооружившись кухонным ножом, взятым на кухне, спрятался в туалете. Когда в туалет вошел Б., М. действуя с прямым умыслом на лишение жизни потерпевшего, напал на него и нанес ему ножом множественные удары по телу, в том числе в жизненно важные органы.

Затем М. напал на Б.А. возле туалета, сознавая, что в силу престарелого возраста она не может оказать ему сопротивление и находится в беспомощном состоянии, нанес ей не менее 7 ударов ножом в область спины, правого плеча и предплечий.

От полученных телесных повреждений, потерпевшие скончались на месте происшествия.

После чего М. похитил из квартиры телевизор и покрывало, общей стоимостью 9200 рублей, причинив потерпевшим значительный ущерб, и скрылся.

2 сентября 2001 года М., при неустановленных следствием обстоятельствах, незаконно приобрел 0,02 грамма героина с целью употребления, и хранил пакетик с этим веществом в кармане своих брюк.

В этот же день он был задержан сотрудниками милиции, и при личном досмотре пакетик с героином у него был изъят.

Исследовав материалы дела, и проверив показания М., потерпевшего Б.В., свидетелей Н., Б.О., М.А., другие доказательства суд пришел к выводу, что обвинение М. основано лишь на предположениях, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора, что бесспорных доказательств виновности М. не установлено.

По мнению суда, предъявленное обвинение не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поэтому суд оправдал М.

В кассационном представлении государственный обвинитель Хисметов Р.Р. считает, что приговор незаконный, поскольку вина М. в совершении инкриминируемых преступлений нашла подтверждение в судебном заседании. Указывает, что на предварительном следствии М. допрошенный в качестве подозреваемого и в качестве обвиняемого в присутствии адвоката вину в убийстве и в хищении телевизора и покрывала признал полностью, показал об обстоятельствах совершенных преступлений. После задержания по подозрению в убийстве Б. и Б.А., М. написал "явку с повинной", и также подробно изложил обстоятельства совершенного преступления. Его доводы о том, что к нему применялись недозволенные методы следствия были проверены, и не нашли подтверждения, о чем вынесено постановление. Ссылается и на другие доказательства, подтверждающие вину М. Полагает, что тот факт, что телесные повреждения причинены другим ножом, а не тем, который был изъят при осмотре места происшествия, не может служить обстоятельством, исключающим виновность М. Более того, из показаний М. видно, что он наносил удары потерпевшим другим ножом. По его мнению, вина М. установлены и его действия должны быть квалифицированы по ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "в", "н", 158 ч. 2 п. "в" УК РФ. Также считает, что вывод суда о недоказанности вины М. в приобретении и хранении наркотического средства, не основан на материалах дела, поскольку в судебном заседании установлено, что у М. было изъято 2 пакетика, в одном из которых находился героин весом 0,02 грамма. Просит приговор в отношении М. отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.

В кассационной жалобе потерпевший Б.В. считает, что приговор является незаконным и необоснованным, так как вина М. в убийстве и выносе телевизора из квартиры нашла свое подтверждение, как в ходе следственных мероприятий, так и в судебном заседании. Обращает внимание на доказательства, которые, по его мнению, подтверждают вину М. в совершенных преступлениях. Просит приговор в отношении М. отменить, и дело направить в тот же суд на новое судебное рассмотрение.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и в кассационной жалобе, судебная коллегия находит их подлежащими удовлетворению по изложенным в них основаниям.

В соответствии с требованиями ст. ст. 240, 88 УПК РФ все доказательства по делу подлежат непосредственному исследованию в судебном заседании и должны быть оценены судом с точки зрения допустимости и достоверности, а также в совокупности.

Эти положения закона судом не выполнены. Ряд обстоятельств дела, имеющих значение для решения вопроса о виновности или невиновности М., оставлены судом без внимания.

Органы следствия в подтверждение вины М., сослались на признательные показания М. на предварительном следствии, на протокол следственного эксперимента с участием М., на заключения судебно-медицинских, судебно-биологической, судебно-криминалистической экспертиз, на протокол осмотра места происшествия, на показания свидетелей и другие доказательства.

В судебном заседании М. показал, что 11 октября 2001 года около 19 часов он купил в магазине спиртное и пошел домой. Проходя мимо дома Б., увидел в его окне свет, и решил зайти к нему, распить с ним спиртные напитки. Подойдя к входной двери квартиры, он увидел, что она не закрыта. Он позвонил в квартиру, но ему никто не ответил. Он вошел в квартиру, в зале горел торшер, на полу лежала женщина. Он потрогал ее руку, она была холодной. Зайдя на кухню, он увидел Б. лежащим на полу в луже крови. Он пытался его растолкать, но тот не реагировал. Убийство Б. и Б.А. он не совершал, телевизор не похищал. Он не стал сообщать об увиденном в органы милиции, так как боялся, что подозрение упадет на него, поскольку он судимый и освободился условно-досрочно. Свой свитер он замочил в тазу в квартире Б.У., а кроссовки, в которых заходил в квартиру, выбросил. После освобождения он бывал в квартире Б., где они употребляли спиртные напитки, поэтому там могли остаться его отпечатки пальцев. Кровь Б. на рукаве его свитера могла остаться в тот момент, когда он пытался его растолкать. Признательные показания на предварительном следствии он давал в присутствии дежурного адвоката, и считал нецелесообразным говорить правду, поскольку со стороны работников милиции на него было оказано моральное давление. В ходе проведения следственного эксперимента адвокат ему предоставлен не был.

Из показаний же М. на предварительном следствии, в которых он признавал вину в убийстве потерпевших и в хищении телевизора и покрывала, усматривается, что, войдя в незакрытую дверь в квартиру, он увидел спящего на диване Б. и пытался его разбудить. Но в это время раздался звонок в дверь квартиры, он испугался, забежал на кухню, взял нож с ручкой из оргстекла, забежал в ванную комнату и стал ждать момента, чтобы уйти незамеченным из квартиры. Спустя некоторое время в ванную стал заходить Б., и он не думая, нанес последнему 3 - 4 удара ножом в область груди. От ударов Б. не упал, а шатаясь пошел на кухню. Он стал выходить из ванной, и в это время из комнаты вышла мать Б., которой он нанес также 4 - 5 ударов ножом в область груди и ключицы. От полученных ударов она упала около ванной комнаты. Он заметался по квартире, думал, что делать, и решил взять телевизор, который завернул в покрывало, чтобы подумали на лиц злоупотребляющих спиртным, что они похитили телевизор и совершили убийство. Уходя из квартиры, он помыл нож, и положил его в стол кухонного гарнитура на кухне.

Суд признал, что показания М. в судебном заседании не опровергаются материалами дела, а его признательные показания на предварительном следствии не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

При этом суд сослался на то, что из протокола осмотра места происшествия видно, что со стола на кухне был изъят нож кухонный, с белой пластмассовой ручкой. Согласно заключению судебно-биологической экспертизы на этом ноже крови не обнаружено. Из заключения судебно-медицинских экспертиз усматривается, что не исключается причинение потерпевшим телесных повреждений одним ножом. Повреждения на трупе Б. не могли быть причинены клинком ножа, представленным на экспертизу, то есть ножом, изъятым с места происшествия.

Суд это расценил как обстоятельство, не подтверждающее признательные показания М. на предварительном следствии.

Однако из этих показаний М. видно, что нож, которым, по его словам, он наносил удары потерпевшим, был с ручкой из оргстекла, и положил он его не на стол, а помыл, и положил в стол кухонного гарнитура.

Следовательно, с места происшествия был изъят не тот нож, о котором показал М.

Суд не выяснил в судебном заседании у родственников потерпевших, был ли у Б. и Б.А. нож, описанный М., не находились ли в кухонном столе ножи, помимо лежавшего на столе, изъятого при осмотре места происшествия.

Между тем, это обстоятельство имеет существенное значение при оценке достоверности показаний М. на предварительном следствии.

Не нашла в приговоре и оценка показаний М. на предварительном следствии о хищении им из квартиры, после убийства потерпевших, покрывала, в которое он, по его показаниям, завернул телевизор.

На предварительном следствии, кроме М., никто не говорил о пропаже покрывала из квартиры. Об этом впервые заявил потерпевший Б.В. на допросе 13 ноября 2001 года, то есть уже после допросов М.

Суд не выяснил, если это покрывало действительно было похищено после убийства потерпевших, то откуда об этом стало известно М., отрицавшему в судебном заседании, что он похитил из квартиры телевизор и покрывало.

В подтверждение вины М. в убийстве и совершенном хищении органы следствия сослались на следственный эксперимент, при котором М. подробно пояснял об обстоятельствах совершенных им преступлений.

Данному доказательству судом в приговоре не дано никакой оценки, поэтому неясно признано, ли это доказательство судом допустимым или нет.

Что касается показаний М. о количестве нанесенных им ударов ножом потерпевшим и их локализации, которые суд сопоставил с заключениями судебно-медицинской экспертизы, то суд не учел, что М. в своих показаниях не говорил о точном количестве нанесенных им ударов, и в какие конкретно места тела они были нанесены.

Не нашли должной оценки в приговоре и другие доказательства по делу, указанные в кассационном представлении, как и утверждение М. в судебном заседании о том, что признательные показания он давал потому, что со стороны работников милиции на него было оказано моральное давление.

Суд не выяснил, в чем заключалось это давление, в результате которого М. признал вину в убийстве двух лиц, которое, по его утверждениям на суде, он не совершал. Суд также не учел, что М. на предварительном следствии допрашивался в присутствии адвоката, и что его доводы о применении к нему недозволенных методов следствия были проверены на предварительном следствии и не нашли подтверждения.

Предъявленное обвинение М. в незаконном приобретении и хранении наркотических средств, по мнению суда, тоже не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

М. в судебном заседании утверждал, что изъятый у него пакетик с наркотическим веществом ему подбросили в карман работники милиции.

Суд в приговоре сослался на показания свидетеля М.А. в судебном заседании о том, что он не помнит, сколько пакетиков он изъял у М. Протокол изъятия заполнял он.

Согласно, протокола изъятия, в левом наружном кармане темной куртки М. были обнаружены два свертка с порошком светлого цвета.

Свидетель Н., участвовавший в качестве понятого при досмотре М., показал, что он видел только один пакетик, который при нем вскрыли, там был порошок.

Свидетель Б.О., показания которого были оглашены в судебном заседании, на предварительном следствии показал, что он участвовал в качестве понятого при досмотре М., у которого в наружном левом кармане обнаружили пакетик из-под фольги от сигарет, в котором оказался какой-то порошок.

Из заключения физико-химической экспертизы видно, что на экспертизу поступило два пакетика, в одном из которых обнаружено лекарственное средство - парацетамол, а в другом героин.

Далее суд делает вывод, что установить какое именно средство находилось в изъятом у М. пакетике, не представляется возможным.

Из этого вывода следует, что суд признал установленным, что у М. был изъят один пакетик, а на экспертизу было представлено два пакетика.

Между тем, суд не дал оценки: показаниям свидетеля Н. о том, что он точно не помнит, сколько пакетиков было обнаружено у М., что обнаруженное вещество было изъято, упаковано в конверт, где он и второй понятой расписались; протоколу личного досмотра М. и изъятия, из которого видно, что у М. изъято 2 пакетика, свидетель Н. подтвердил, что подпись в протоколе поставлена им; справке эксперта, из которой усматривается, что на экспертизу поступили два пакетика с порошкообразным веществом, при этом целостность конверта в котором они были запечатаны, не повреждена; и другим доказательствам, собранным по делу.

При таких обстоятельствах ввиду допущенных нарушений закона приговор подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение, при котором суду необходимо непосредственно и полно исследовать все доказательства по уголовному делу, дать им оценку в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 88 УПК РФ и, в зависимости от установленных данных, решить вопрос о виновности или невиновности М. в предъявленном ему обвинении.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Татарстан от 27 декабря 2002 года в отношении М. отменить и дело направить в тот же суд на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.