ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 февраля 2003 года

 

Дело N 65-о02-10

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                        Вячеславова В.К.,

    судей                                           Фроловой Л.Г.,

                                                   Хлебникова Н.Л.

 

рассмотрела в судебном заседании от 13 февраля 2003 года кассационный протест государственного обвинителя Журовой И.П. на приговор суда Еврейской автономной области от 31 мая 2002 года, которым

П., <...>, несудимая,

оправдана по ст. 301 ч. 1 УК РФ - за отсутствием в ее действиях состава преступления.

Заслушав доклад судьи Фроловой Л.Г., объяснения прокурора Найденова Е.М., полагавшего приговор, как законный и обоснованный оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения, Судебная коллегия

 

установила:

 

органами предварительного следствия П. обвинялась в том, что она, исполняя обязанности следователя следственного отдела при ОВД г. Биробиджана, заведомо незаконно задержала Н. при следующих обстоятельствах.

П. возбудила и расследовала уголовное дело по факту кражи имущества из <...>, которая была совершена 17 сентября 2000 года. При проведении оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что одна из похищенных вещей - телевизор Голдстар", находится у О. 20 апреля 2001 года данный телевизор был у него изъят. О. пояснял, что телевизор он купил у Н. осенью 2000 года. 3 мая телевизор был опознан потерпевшей и возвращен ей.

8 мая 2001 года, прокурор г. Биробиджана, ознакомившись с материалами дела, пояснениями П. и оперуполномоченных Ж. и Л. о причастности к данной краже Н., санкционировал производство обыска в его квартире. Однако до 14 мая 2001 года оперативным работникам не удавалось застать Н. дома.

14 мая 2001 года, около 21 часа, оперативные работники, застав Н. дома, провели в его квартире обыск. Похищенных вещей не обнаружили. В 22 часа 20 минут П. допросила Н. в качестве подозреваемого. Он отрицал знакомство с О. и факт продажи ему похищенного телевизора.

После этого П. приняла решение задержать Н. в порядке ст. 122 УПК РСФСР. В протоколе задержания Н. она подчеркнула одно из трех оснований задержания, напечатанное типографским шрифтом "... очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо, как на совершившее преступление".

Приведенные действия П. по задержанию Н. были расценены органами следствия, как заведомо незаконные. Этот вывод в обвинительном заключении мотивирован тем, что подчеркнутая П. фраза в протоколе, не соответствует действительности, поскольку никто из очевидцев прямо не указал на Н., как на лицо совершившее кражу.

Судом П. оправдана по ст. 301 ч. 1 УК РФ за отсутствием в ее действиях состава преступления.

В кассационном протесте, государственный обвинитель Журова И.П., не соглашаясь с принятым судом решением, утверждает, что действия П. по задержанию Н. носили заведомо незаконный характер, кроме того, полагает, что суд в приговоре допустил выражения, поставляющие под сомнение его выводы, просит приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в ином составе судей.

В возражениях на кассационный протест, адвокат Байрамов В.Х., в защиту интересов П., просит приговор суда оставить без изменения, кассационный протест прокурора - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного протеста и возражений на него, Судебная коллегия находит выводы суда о невиновности П. в совершении инкриминируемого ей преступления основанными на доказательствах, полученных в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

В судебном заседании П. виновной себя в заведомо незаконном задержании Н. не признала, пояснила, что от оперуполномоченных Ж. и Л. ей стало известно о причастности к краже Н. Она возобновила производство по делу. Допросив О. она выяснила, что осенью 2000 года, Н. принес к нему домой и продал ему телевизор "Голдстар". Этот телевизор был у него изъят, в дальнейшем опознан потерпевшей и возвращен ей. Характеристика личности Н., ранее судимого, нигде не работающего, общавшегося с членами преступных группировок, не вызывала сомнений в правдивости показаний О. С санкции прокурора в квартире Н. был произведен обыск, который не дал положительных результатов. Н. же в ходе допроса стал отрицать свое знакомство с О. и продажу ему телевизора. С учетом этого, она решила задержать Н. в порядке ст. 122 УПК РСФСР, с тем, чтобы воспрепятствовать ему помешать установлению истины по делу, рассчитывая провести очную ставку между Н. и О. В течение суток оперативные работники не смогли найти О. и она освободила Н.

П. пояснила также, что, производя задержание Н., она не сомневалась в его причастности к краже. Н. она не знала неприязни к нему не испытывала.

Ее выводы о причастности Н. к краже, основывались на показаниях О., поведении самого Н., который все отрицал, пытаясь обеспечить себе алиби, решении прокурора о санкционировании обыска у Н., а также сообщенной ей оперативными работниками информации.

Из показаний оперуполномоченных Ж. и Л. усматривается, что О. сам обратился к ним по поводу продажи ему Н. телевизора. О. сообщил также, что со слов Н. ему известно, что телевизор краденый.

Суд обоснованно признал правдивыми приведенные показания свидетелей Ж. и Л., как согласующиеся с показаниями П. и подтверждающиеся рапортом Ж. от 25 апреля 2001 года, в котором он сообщил об изъятии у О. телевизора, похищенного из <...> (л.д. 129).

При этом потерпевшей этот телевизор был предъявлен для опознания и опознан ею, как похищенный из ее квартиры только 3 мая 2001 года (л.д. 135).

С учетом изложенного следует признать правильными и выводы суда о неправдивости показаний О., отрицавшего свою осведомленность о приобретении им похищенного телевизора.

При оценке показаний О. судом обоснованно учтено и то, что он, в силу требований закона вправе не свидетельствовать против себя самого.

Н. в судебном заседании пояснил, что он действительно продал телевизор О. Телевизор он взял у Иванова, который уехал на постоянное жительство в Израиль, и не знает "ворованный телевизор или нет".

Свидетель И., начальник следственного управления УВД ЕАО, пояснил, что П., как следователь действовала на основании закона, поскольку перед задержанием Н. она располагала данными о том, что телевизор, который Н. продал О., похищен - его опознала потерпевшая. По мнению указанного свидетеля П. лишь должна была указать в протоколе не второй, а третий пункт ст. 122 УПК РСФСР - "...когда при подозреваемом... будут обнаружены явные следы преступления", поскольку похищенный телевизор фактически был "при Н.".

С учетом совокупности приведенных данных, следует признать правильным решение суда первой инстанции, согласившегося с доводами, изложенными свидетелем И.

Правильными являются также и выводы суда о признании несостоятельным утверждения свидетеля К., начальника следственного отдела ОВД г. Биробиджана, о "недостаточной обоснованности" принятого П. решения о задержании Н.

С учетом изложенного, следует признать, что тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств, в их совокупности, позволили суду прийти к правильному выводу об отсутствии у П. умысла на незаконное задержание Н.

При этом суд пришел к обоснованному выводу о том, что П. действовала с учетом своего профессионального опыта, добросовестно полагая, что, задерживая Н. в порядке ст. 122 УПК РСФСР, она поступает в соответствии с законом. Убеждение П., как следователя, в причастности Н. к преступлению, с учетом конкретных обстоятельств дела при его задержании, исключает в ее действиях признак "заведомости".

Правильными являются и выводы суда о непредоставлении стороной обвинения достоверных данных, свидетельствующих о должностном положении П. на момент совершения преступления.

В материалах дела содержатся приказы, в которых П., как должностное лицо именуется по-разному, в одном случае, как исполняющая обязанности следователя, в другом - как помощник следователя (л.д. 210, 223).

Помимо этого, органами предварительного следствия, несмотря на ходатайства П. и ее защиты не представлен подлинник приказа о возложении на нее обязанностей следователя. Не представлен таковой и для экспертного исследования при проведении судебно-почерковедческой экспертизы для установления принадлежности подписи на ксерокопии такого приказа П. Из-за этого эксперты не смогли разрешить поставленные перед ними вопросы (л.д. 188).

При таких обстоятельствах сомнения в достоверности сведений о должностном положении П., в соответствии с требованиями закона истолкованы судом в пользу подсудимой.

С учетом изложенного Судебной коллегией признается основанным на законе решение суда об отсутствии в действиях П. состава преступления, предусмотренного ст. 301 ч. 1 УК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, Судебной коллегией по настоящему делу не усматривается.

Ссылки в протесте на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и о нарушении судом при постановлении приговора уголовно-процессуального закона признаются Судебной коллегией ошибочными, не основанными на материалах дела.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор суда Еврейской автономной области от 31 мая 2002 года в отношении П. оставить без изменения, кассационный протест прокурора - без удовлетворения.