ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 11 февраля 2003 г. N 69-о03-4

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Свиридова Ю.А.,

судей Давыдова В.А., Колесникова Н.А.

рассмотрела в судебном заседании от 11 февраля 2003 г. кассационное представление гособвинителя Савиновой Е.В. на приговор суда Ханты-Мансийского автономного округа Тюменской области от 7 октября 2002 г., которым

М., <...>, несудимый,

оправдан по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ за непричастностью к совершению преступления.

Заслушав доклад судьи Давыдова В.А., мнение прокурора Глумовой Л.А., полагавшей необходимым приговор отменить, Судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационном представлении государственный обвинитель Савинова Е.В. просит приговор отменить, а дело направить на новое судебное рассмотрение, мотивируя тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. По мнению обвинителя, суд необоснованно признал достоверными показания М., данные им в судебном заседании, в т.ч. и о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, но наряду с этим отверг показания, данные в ходе предварительного следствия, хотя они подтверждены и другими доказательствами.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным.

С доводами, на которые ссылается гособвинитель, согласиться нельзя. В соответствии с ч. 2 ст. 77 УПК РФ признание обвиняемым (подсудимым) своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств.

По мнению автора представления, такими доказательствами являются показания свидетеля М.А., данные осмотра места происшествия, а также выводы судебных экспертиз, проведенных по делу.

Однако такие выводы нельзя признать обоснованными.

Так, обстоятельства, о которых показал свидетель М.А., стали известны ему со слов М., который рассказал ему о драке, но не сообщил ничего о своем участии в лишении жизни кого-либо из потерпевших.

Мало того, по показаниям названного свидетеля, М. высказал сомнения относительно того, что К. и С. мог убить Д. один, т.е. потерпевшие были вполне развитые мужики и могли постоять за себя.

Таким образом, показания свидетеля М.А. никак не уличают М. в убийстве К. и не подтверждают так называемые признательные показания М.

В соответствии с выводами экспертизы вещественных доказательств, в подногтевом содержимом К. найдены безъядерные эпителиальные клетки и кровь человека, происхождение которых от М. не исключается, а на одном из окурков сигареты найдена слюна мужского генетического пола, которая могла произойти от М.

Однако, как правильно указал суд в приговоре, выводы данной экспертизы носят предположительный, вероятностный характер.

Кроме того, М. и С. имеют одинаковую группу крови, с одним и тем же сопутствующим антигеном, что не исключает происхождение слюны на окурке сигареты, а также крови в подногтевом содержимом К. и эпителиальных клеток - от С.

В связи с этим, выводы данной экспертизы нельзя признать доказательством, объективно подтверждающим показания М. о его участии в убийстве К.

Данные осмотра места происшествия, на которые ссылается гособвинитель, сами по себе никак не уличают М. в убийстве К.

Что касается показаний М., которые он давал на протяжении всего производства по делу, то они являются крайне непоследовательными и противоречивыми. Уже в ходе предварительного следствия он неоднократно отказывался от ранее данных показаний, утверждая, что к преступлению не имеет отношения, но в дальнейшем вновь показывал, что содействовал Д. в лишении жизни К.

В судебном заседании М., отрицая свою вину в преступлении, причину неоднократного изменения им своих показаний объяснил тем, что к нему применялись недозволенные методы ведения следствия.

В частности, 8 мая 2001 г. он был вызван в отделение милиции, где был избит и бригадой скорой помощи доставлен в больницу, в которой находился на стационарном лечении по 14 мая 2001 г. по поводу сотрясения головного мозга.

Каких-либо данных, свидетельствующих о задержании М. 8 мая 2001 г. в материалах дела не имеется. В порядке ст. 122 УПК РСФСР он был задержан по подозрению в совершении преступления 17 мая 2001 г. и с этого дня с участием М. стали выполняться следственные действия.

Между тем, согласно карты обслуживания вызова станции скорой помощи, 8 мая 2001 г. в 21 час. 28 мин., поступил вызов из городского отделения милиции (ГОМ-2). По прибытии бригады скорой помощи, М. сидел на полу в камере задержанных. В 21 час. 57 мин. он был доставлен в медучреждение с диагнозом: закрытая черепно-мозговая травма.

Из медицинской карты стационарного больного М. видно, что он находился на лечении в нейрохирургическом отделении МУ ГБ N 1 с 8 по 14 мая 2001 г. с диагнозом: сотрясение головного мозга, ушиб мягких тканей лица.

Приведенные данные, подтверждающие показания М. в судебном заседании, стороной обвинения, на которой, в силу ч. 2 ст. 14 УПК РФ, лежит бремя доказывания обвинения и опровержения доводов подсудимого опровергнуты не были.

С учетом вышеизложенного, суд пришел к обоснованному выводу о том, что виновность М. в убийстве К. достаточными, допустимыми и достоверными доказательствами - не подтверждена в ходе судебного разбирательства.

Руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УП КРФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор суда Ханты-Мансийского автономного округа Тюменской области от 7 октября 2002 г. в отношении М. оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя Савиновой Е.В. - оставить без удовлетворения.

 

Председательствующий

Ю.А.СВИРИДОВ

 

Судьи

В.А.ДАВЫДОВ

Н.А.КОЛЕСНИКОВ