ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 28 января 2003 г. N КАС03-06

 

Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                             Федина А.И.,

    членов коллегии                                Манохиной Г.В.,

                                                     Анохина В.Д.,

    с участием прокурора                            Федотовой А.В.

 

рассмотрела в открытом судебном заседании от 28 января 2003 г. гражданское дело по жалобе О. о признании недействительным п. 3 Положения о лицензировании медицинской деятельности, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 4 июля 2002 г. N 499, по кассационной жалобе О. на решение Верховного Суда РФ от 11 октября 2002 г., которым в удовлетворении заявленного требования отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Федина А.И., объяснения представителя Правительства РФ С., возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, выслушав заключение прокурора Федотовой А.В., полагавшей кассационную жалобу необоснованной, Кассационная коллегия

 

установила:

 

Постановлением Правительства РФ от 4 июля 2002 г. N 499 утверждено Положение о лицензировании медицинской деятельности.

О. обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании недействительным пункта 3 данного Положения, предусматривающего, что медицинская деятельность включает выполнение медицинских работ и услуг по оказанию доврачебной, скорой и неотложной, амбулаторно-поликлинической, санаторно-курортной, стационарной (в том числе дорогостоящей специализированной) медицинской помощи по соответствующим медицинским специальностям, включая проведение профилактических медицинских, диагностических и лечебных мероприятий и медицинских экспертиз, применение методов традиционной медицины, а также заготовку органов и тканей в медицинских целях.

В обоснование заявленного требования О. сослалась на то, что оспоренный пункт Положения не соответствует закону, издан с превышением полномочий Минздрава РФ и нарушает право заявительницы на занятие медицинской деятельностью.

Верховный Суд Российской Федерации постановил приведенное выше решение.

В кассационной жалобе О. ставит вопрос об отмене судебного решения, ссылаясь на ошибочность выводов суда о соответствии п. 3 Положения закону.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Кассационная коллегия не находит оснований к отмене судебного решения.

Отказывая в удовлетворении заявленного требования, Верховный Суд Российской Федерации правильно исходил из того, что пункт 3 Положения раскрывает понятие "медицинская деятельность" путем установления перечня конкретных видов работ и услуг, к каковым относятся: оказание доврачебной скорой и неотложной, амбулаторно-поликлинической, санаторно-курортной, стационарной (в том числе дорогостоящей специализированной) медицинской помощи по соответствующим медицинским специальностям (в настоящее время осуществляется подготовка дипломированных специалистов по 88 специальностям).

Специальным федеральным законом, регулирующим именно вопросы лицензирования и виды деятельности, осуществление которых возможно лишь при наличии специального разрешения (лицензии), является Федеральный закон "О лицензировании отдельных видов деятельности", который в качестве одного из видов лицензируемой деятельности предусматривает именно медицинскую деятельность.

Согласно п. 2 этой же статьи Закона перечень работ и услуг по медицинской деятельности устанавливается положениями о лицензировании этого вида деятельности.

Утверждение положений о лицензировании конкретных видов деятельности отнесено Федеральным законом "О лицензировании отдельных видов деятельности" к компетенции Правительства РФ.

Как правильно указал суд в своем решении (и это следует из объяснений представителей Правительства РФ), если лицензиат желает расширить перечень оказываемых работ и услуг по медицинской деятельности, он должен представить в лицензирующий орган сертификат специалиста, который согласно Основам законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан выдается на основании послевузовского профессионального образования (аспирантура, ординатура), или дополнительного образования (повышение квалификации, специализация), или проверочного испытания, проводимого комиссиями профессиональных медицинских ассоциаций.

Приведенные выше нормы Закона подтверждают вывод суда о соответствии п. 3 Положения требованиям закона и о том, что этот пункт издан Правительством РФ в пределах имеющихся у него полномочий.

Из материалов дела усматривается, что О., поддерживая заявленное требование, подменяет понятие "медицинская деятельность" как вид лицензируемой деятельности (перечень работ и услуг по которой вправе устанавливать Правительство РФ) принципиально другим понятием - "медицинская помощь", в связи с чем ее ссылка на ст. 20 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, регламентирующую право граждан на медико-социальную помощь и перечисляющую основные составляющие этой помощи, несостоятельна.

По изложенным мотивам Кассационная коллегия считает необоснованным довод в кассационной жалобе о неправильном применении судом первой инстанции норм материального права.

О. не оспаривала по настоящему делу другие пункты Положения, поэтому ее ссылка на незаконность п. 4 Положения (в котором содержится отсылочная на п. 3 Положения норма) не может свидетельствовать о неправильности обжалованного судебного решения.

Никаких новых правовых доводов, которые бы свидетельствовали о незаконности решения Верховного Суда Российской Федерации, в кассационной жалобе не содержится.

С учетом изложенных обстоятельств кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. 305 ГПК РСФСР, Кассационная коллегия

 

определила:

 

решение Верховного Суда Российской Федерации от 11 октября 2002 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу О. - без удовлетворения.