ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 января 2003 г. N 20-о02-85

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Каримова М.А.,

судей Грицких И.И., Сергеева А.А.

рассмотрела в судебном заседании от 23 января 2003 года кассационные жалобу потерпевшего М.В. и представление государственного обвинителя Межидова С.Д. на приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 23 октября 2002 года, которым

М., 7 <...>, аварец, со средним образованием, женатый, неработавший, несудимый, -

осужден к лишению свободы:

по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на четырнадцать лет, по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ на девять лет с конфискацией имущества, по ч. 2 ст. 167 УК РФ на три года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание М. назначено пятнадцать лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режим с конфискацией имущества.

Оправдан М. по ч. 1 ст. 222 УК РФ "за отсутствием в деянии состава преступления", по ч. 2 ст. 222 и ч. 1 ст. 228 УК РФ "в связи с непричастностью его к совершению этих преступлений".

А., <...>, лезгин, холостой, несудимый, по предъявленному ему обвинению по п. п. 2, 3 ст. 33 и п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст. 162, ч. 2 ст. 167, ч. 1 ст. 222 УК РФ, -

М.Э., <...>, кумык, холостой, несудимый, по предъявленному ему обвинению по п. 5 ст. 33 и п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст. 162, ч. 2 ст. 167 УК РФ, -

оправданы "в связи с непричастностью их к совершению этих преступлений".

М. признан виновным и осужден за разбойное нападение на М.З. с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, за убийство М.З., сопряженное с разбоем, за умышленное уничтожение чужого имущества путем поджога, повлекшее причинение значительного ущерба, совершенные при указанных в приговоре обстоятельствах 19 марта 2002 года в городе Махачкале Республики Дагестан.

По предъявленному органами предварительного следствия обвинению А. в организации убийства М.З. и его исполнения группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, сопряженного с разбоем, М.Э. в пособничестве убийства М.З. группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, сопряженного с разбоем, А. и М.Э. в разбойном нападении на М.З. группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, в умышленном уничтожении путем поджога имущества М-вых, повлекшего тяжкие последствия, А. в незаконных приобретении, хранении и ношении огнестрельного оружия и боеприпаса к нему оправданы по изложенным в приговоре основаниям.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., объяснения адвоката Кафарова Я.М. в защиту А., находившего приговор правильным, мнение прокурора Третецкого А.В., поддержавшего представление, полагавшего необходимым приговор отменить по изложенным в нем основаниям, Судебная коллегия

 

установила:

 

в своей кассационной жалобе и дополнениях к ней потерпевший М.В. указывает, что А. и М.Э. в убийстве его супруги М.З., в поджоге его квартиры и уничтожении имущества оправданы незаконно. Утверждает, что все фактические обстоятельства дела, доказательства, добытые в ходе следствия, исследованные и подтвержденные в суде, проигнорированы судьей, им не дана объективная правовая оценка, выводы суда не соответствуют этим обстоятельствам.

С точки зрения потерпевшего, суд надуманно ставит под сомнение показания А., М.Э. и М. на предварительном следствии и необоснованно кладет в основу приговора их показания в суде. Все подсудимые в ходе следствия, как излагает потерпевший в жалобе, давали подробные, последовательные признательные показания. Факты, изложенные в показаниях каждого в своей сути не противоречат друг другу, при объективной их оценке, стыкуются с другими доказательствами. М. и М.Э. у них (потерпевших) дома никогда не были, однако они подробно описывают расположение комнат, мебели, во что была одета потерпевшая, подробно описывают действия каждого из них в момент совершения убийства. Показания на следствии даны с участием защитников. Их допросы записаны на видеопленку и проверены с выходом на место.

Вывод суда о том, что показания подсудимых корректировались работниками милиции, является произвольным. Утверждение в приговоре о нарушении права М., А. и М.Э. на защиту голословно. Органам следствия не было необходимости представлять данные о местонахождении М. с 19 по 22 часов 16 мая 2002 года. Суд безмотивно доверяет показаниям М. о том, что в это время его с применением недозволенных методов подготавливали к самооговору и оговору остальных соучастников. Выводы суда о нарушении норм УПК при допросах А. и М.Э. - неубедительны. "Ни один из подсудимых в суде не смог точно выразить в чем заключалось давление на них, говорили об угрозах и каких-то бутылках". Подсудимые и их адвокаты в ходе следствия не жаловались на эти незаконные методы. По этому поводу в какой-либо адрес частного определения судом не вынесено. Критическая оценка показаниям работников ОУР Ленинского РОВД г. Махачкалы Н.С., Б.С., следователя М.А. дана необоснованная. Ни в части превышения ими власти, ни в части дачи ими заведомо ложных показаний судом никакого решения не принято. Из видеозаписей протоколов допросов М. и М.Э. видно, что они дают показания свободно, последовательно, излагая обстоятельства дела. Какое-либо давление, корректировка показаний из этих протоколов не усматриваются.

Потерпевший отмечает в жалобе, что отец М.Э. после признательных показаний сына принес в РОВД и выдал похищенный у них (потерпевших) радиотелефон. Его (М.В.) дочь - М.Х. опознала этот радиотелефон.

Этот факт из доказательственной базы суд исключил необоснованно.

Суд не мотивировал свою позицию в части показаний М.Х. о том, что М. рассказывал ей, что убийство ее матери совершили А. и М.Э. Просит приговор в отношении А., М.Э. и М. отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В кассационном представлении также ставятся вопросы об отмене приговора в полном объеме, о направлении дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Государственный обвинитель приговор суда в части оправдания А., М. и М.Э. считает незаконным ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, а также ввиду его несправедливости.

С точки зрения государственного обвинителя, вина подсудимых доказана показаниями оправданных А. и М.Э., осужденного М., данными ими на предварительном следствии с соблюдением процессуальных норм, следственных действий, выполненных с участием подсудимых, а именно протоколами проверки показаний М. и М.Э. на месте происшествия, выполненные с участием защитников и с применением видеозаписи. Установленные следствием обстоятельства, как указывается в представлении, усматриваются из показаний в суде потерпевшего М.В., свидетелей М.Е., Д., Х., Г., М.Г., К., протокола осмотра места происшествия, протоколов выдачи гильз и пули, диктофона, письма ОУР Ленинского РОВД, которым представлен радиотелефон, заключений экспертиз. По мнению государственного обвинителя, суд необоснованно опорочил результаты следствия, добытым в ходе предварительного следствия, доказательствам дал необъективную оценку.

Вывод суда о нарушении права М. на защиту при допросе в качестве подозреваемого опровергается материалами дела. Его допрос в качестве подозреваемого произведен с участием защитника, приглашенного следствием согласно его ходатайству. Имеющийся в протоколе допроса пробел - не указано время является несущественным и не влечет признание его недопустимым доказательством. Судом установлено время допроса по видеозаписи допроса, просмотренного в судебном заседании. Достоверность показаний М. при допросах в качестве обвиняемого и при проверке его показаний с выходом на место происшествия, исследованных в судебном заседании, судом и защитой под сомнение не поставлены. Указанные следственные действия с М. произведены с участием защитника. Допрос в качестве свидетелей доставленных в РОВД А. и М.Э., как указано в представлении, не является нарушением их права на защиту, ибо они были допрошены для проверки показаний М., так как, кроме показаний М., других доказательств для их задержания и допроса в качестве подозреваемых не было.

Доводы суда о применении недозволенных методов следствия и применения насилия в отношении подсудимых - необоснованны, кроме голословных показаний А., М. и М.Э., ничем не подтверждены. Эти лица в ходе предварительного следствия неоднократно допрашивались в присутствии их защитников, никто из них не заявлял о применении какого-либо принуждения. Это установлено в суде.

Автор представления полагает, что показания свидетелей М.А., Н.С., Б.С., А.К., С.Ф., результаты просмотра видеокассет необоснованно признаны не соответствующими обстоятельствам дела, а в основу приговора положены голословные показания подсудимых, данные ими с целью опорочить результаты предварительного следствия и избежать ответственности за совершенные преступления.

Государственный обвинитель считает, что к оценке доказательств суд подошел односторонне.

Противоречий в показаниях подсудимых, данных ими на предварительном следствии, не имеется.

В представлении дается анализ их показаниям, делается вывод, что их показания на следствии получили объективное подтверждение.

Вина М. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 222 ч. 2 и 228 ч. 1 УК РФ подтверждена, как утверждается в представлении, протоколом личного досмотра, показаниями сотрудников Ленинского РОВД г. Махачкалы, понятых А.Л. и И.С., заключениями экспертиз.

В возражениях на кассационные жалобу потерпевшего и представление государственного обвинителя адвокат Кафаров Я.М., выступающий в интересах А., находит приговор в отношении последнего законным и обоснованным, считает, что он соответствует "фактическим материалам дела" и требованиям ст. ст. 305 - 310 УПК РФ. Просит кассационные представление государственного обвинителя и жалобу потерпевшей стороны в отношении А. оставить без удовлетворения, а приговор в этой части - без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобе потерпевшего и представлении государственного обвинителя, Судебная коллегия находит приговор в отношении М., А. и М.Э. подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора должны быть изложены мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

Эти требования закона по настоящему делу судом должным образом не выполнены.

В обоснование предъявленного А., М.Э., М. обвинения органы предварительного следствия сослались, наряду с другими доказательствами, на показания этих лиц в ходе следствия. Постановляя приговор обвинительный в отношении М. и оправдательный в отношении А., М.Э., суд принял во внимание и привел в подтверждение своих выводов их показания в ходе судебного заседания.

Между тем, как правильно отмечается в кассационных жалобе потерпевшего М.В. и представлении государственного обвинителя, М., А. и М.Э. на предварительном следствии, признавая свое участие в преступлениях по предъявленному им обвинению, давали иные показания.

Так, при допросе в качестве подозреваемого от 16 мая 2002 года с участием защитника в лице адвоката М. пояснял, что его знакомый Ильмар (М.Э.) познакомил его с парнем по имени Арсен (А.). Указывал, где они живут, их национальность. Ильмар сказал ему, что у Арсена имеется предложение о "зарабатывании" большой суммы денег, можно заработать 20 тысяч долларов США. Арсен рассказал им, что у знакомой женщины, проживающей на улице Нахимова г. Махачкалы, дома имеется 20 тысяч долларов США, днем она бывает дома одна. Для исполнения замысла им нужен пистолет, чтобы убить эту женщину, так как она знает его (Арсена) в лицо. Он (М.) сказал Арсену и Ильмару, что у него имеется пистолет с глушителем. После этого разговора они, обговорив день совершения преступления, разошлись. Утром в 8 часов 18 - 19 марта 2002 года Ильмар и Арсен подъехали на такси "ВАЗ-2106" белого цвета на улицу Нахимова, где он их ожидал, затем к 9-этажному дому. Он и Арсен поднялись на лифте на 8 этаж, затем пешком по лестнице на 9 этаж. У него (М.) был с собой пистолет с глушителем. Арсен постучал в дверь, расположенную справа при подъеме с лестничной площадки, ему ответила женщина, которой тот сказал, что это - он. Женщина сказала, что сейчас откроет. Дверь открылась. М. описывал женщину, ее одежду. Арсен дернул дверь. Женщина отскочила назад в прихожую, куда сразу же забежал он (М.), произвел в нее из пистолета выстрел. Она упала. В квартиру зашли Арсен и Ильмар. Все они стали обыскивать квартиру. Арсен попросил пистолет, чтобы произвести контрольный выстрел в голову женщины. Он отдал ему пистолет. Арсен сверху вниз выстрелил в голову потерпевшей. На балконе стоял средних размеров металлический сейф, на котором лежали ключи. Он открыл ими сейф, забрал оттуда 11 тысяч рублей. Обыскивали другие комнаты. В спальне Ильмар вытащил из шкафа вещи, бросил их на пол. В комнате, где находился телевизор, он (М.) взял бутылку водки, фотоаппарат с пультом дистанционного управления. Ильмар взял себе радиотелефон. В женской сумке черного цвета в спальне он (М.) нашел 900 рублей, забрал их. Видя, что больших денег нет, решили поджечь дом, чтобы скрыть свои следы, так как Арсен и Ильмар были без перчаток. На нем были резиновые медицинские перчатки, которые он одел еще в лифте. Ильмар взял простыню, он (М.) ее поджег, а горящую простыню Ильмар бросил на кучу вещей в спальной комнате. Перед уходом из квартиры он (М.) зашел на кухню, оттуда - на балкон и открыл на плите газ.

Деньги разделили дома у Ильмара. Фотоаппарат он забрал себе. Радиотелефон оставил себе Ильмар. Перчатки он выбросил в мусорный ящик. В тот же день уехал в г. Буйнакск.

При встрече Арсен сказал ему, что в совершении преступления подозревается родственник убитой по имени М.М. При следующей встрече Арсен сообщил, что дочь потерпевшей намерена пойти к гадалке, если та скажет, что в убийстве замешан он, то убьет Х.М. и гадалку.

Свой пистолет он (М.) забрал из дома Ильмара и спрятал его в доме своей сестры.

8 мая 2002 года встретился с Арсеном, узнал у него номер телефона Х.М. Сказал Арсену, что позвонит ей, скажет, что виделся с М.М., который, якобы, его знакомый, фотографировался с ним, видел у него фотоаппарат с пультом. Этим самым хотел еще больше усилить подозрения на М.М., направить их по ложному следу. 9 мая созвонился с Х.М., договорился с ней о встрече у гостиницы "Ленинград". Встретившись с ней, рассказал, что убийство ее матери совершили Арсен и Ильмар. Просил не ходить с Арсеном к гадалке, так как он убьет ее. Х.М. просила записать разговор с Арсеном на диктофон, однако сделать этого он не успел.

Аналогичные показания М. с участием защитника давал 21 мая 2002 года при проверке его показаний на месте преступления, при допросе 24 мая 2002 года в качестве обвиняемого. При допросе в качестве обвиняемого с участием защитника от 21 июня 2002 года М. показал, что вину свою по ч. 2 ст. 105 УК РФ он признает полностью. В этой части он ранее давал следствию подробные показания, подтверждает их. Заявил, что втроем они - он, М.Э. и А. обсуждали план действий по завладению деньгами потерпевшей. Арсен предложил совершить убийство М.З., так как они давно знакомы. Этот план все они одобрили. Для этого он (М.) взял с собой пистолет. О том, что у него с собой был пистолет, когда они подъехали к дому М-вых, Арсен и Ильмар знали. Согласно их плана он и Арсен поднялись на квартиру М.З., а Эльмар оставался внизу у подъезда, чтобы предупредить их в случае прихода детей М.З.

Первый выстрел в М.З. произвел он (М.), выстрел в голову - Арсен, полагал, что третий выстрел произвел Эльмар.

Эти обстоятельства М. указывал собственноручно.

При допросе в качестве подозреваемого с участием защитника в лице адвоката М.Э. 17 мая 2002 года показывал, что примерно 16 - 17 марта 2002 года к нему пришел Гусен (М.) с его знакомым Арсеном (А.), сказал, что ему нужны деньги, он хочет заработать их преступным путем. Арсен сказал ему (М.Э.), что на улице Нахимова г. Махачкалы проживает его знакомая женщина, у нее дома должно быть более 10 тысяч долларов США. Как он (М.Э.) понял, Арсен и Гусен уже обговорили детали того, что собираются делать. Гусен попросил его найти автомашину. Сказал, что у него имеется пистолет с глушителем. С его слов он приобрел его у кого-то в г. Буйнакске, должен отдать за него 5 тысяч рублей. Договорились встретиться в 8 часов 19 марта 2002 года возле здания ДГТУ. В указанное время он и Арсен подошли туда, Гусена нашли у ворот. Из коммерческого магазина заказали такси. Подъехало такси ВАЗ-2106 белого цвета. На этой машине заехали во двор 9-этажного дома по улице Нахимова г. Махачкалы. Гусен и Арсен зашли в подъезд дома. Потом Арсен сказал ему подняться наверх. Он поднялся на 9 этаж. Зашли в квартиру, где он обнаружил лежащий на полу в прихожей труп женщины.

Сколько в нее было произведено выстрелов и в какие части тела, он не обратил внимания. Пробежал в ванную комнату, потом зашел в спальню, где находились Арсен и Гусен. Указывал расположение комнат в квартире. Арсен начал говорить ему и Гусену, что боится, что женщина останется жива и она может его опознать. У кого в тот момент был пистолет, не помнил. Арсен находился в маленькой комнате с компьютером возле дверей и непосредственно возле головы трупа женщины. В руках он держал черный пистолет с глушителем, который им был направлен в сторону головы трупа женщины. Он (М.Э.) отвернулся. Услышал, что Арсен выстрелил еще раз в женщину. Хорошо был слышен щелчок выстрела. Со слов Арсена знает, что тот стрелял в голову. Он (М.Э.) стал обыскивать квартиру, в основном спальню, там находился сундук. Сундук был заперт на замок. Они разобрали петли дверцы сундука, открыли его. В сундуке было 300 долларов США в прозрачном полиэтиленовом маленьком пакете. Эти доллары он (М.Э.) взял себе. На балконе стоял средних размеров металлический сейф. Гусен открыл его лежащими на нем ключами. В сейфе находилось 11 тысяч рублей, которые забрал Гусен. Стали обыскивать другие комнаты. В спальне он (М.Э.) вытащил из шкафа вещи, бросил на пол. Из прихожей взял себе радиотелефон. Гусен взял фотоаппарат. Решили поджечь квартиру, чтобы скрыть следы. Арсен и он (М.Э.) были без перчаток. На Гусене были резиновые медицинские перчатки. Он (М.Э.) взял в спальной комнате простыню, Гусен поджег ее. Горящую простыню он бросил на вещи, которые были на полу. Уходя, Гусен открывал газ на газовой плите. Гусен дал ему 200 долларов США и 2300 рублей.

Арсен говорил ему, что встречается с дочерью убитой женщины по имени Х.М. Та хочет пойти к гадалке и если гадалка скажет ей, что в убийстве ее матери он замешан, то убьет Х.М. Указывал, что радиотелефон потерпевших находится у него дома.

Аналогичные показания при проверке его пояснений на месте преступления М.Э. давал 21 мая 2002 года с участием защитника.

При допросе в качестве обвиняемого М.Э. 24 июня 2002 года указал, что ранее данные показания он подтверждает, добавить ему нечего, вину в разбое признает. От дачи показаний отказался.

О своей причастности к событиям, указанным органами следствия, о своих действиях и действиях других лиц указывал при допросе в качестве подозреваемого с участием защитника А.

Как обоснованно утверждается потерпевшим в жалобе и государственным обвинителем в представлении, исследованные в судебном заседании приведенные выше показания М., М.Э. и А. в совокупности с другими собранными в ходе предварительного расследования доказательствами при постановлении приговора надлежащей оценки не получили. Вывод суда о недопустимости этих доказательств вызывает сомнение.

В приговоре указано, что М. был задержан около 19 часов 16 мая 2002 года, он был лишен права пользоваться помощью адвоката.

В то же время признано установленным, что это право ему было разъяснено после оформления протокола задержания его в 22 часа того же дня, первоначально он был допрошен в качестве подозреваемого с участием защитника в лице адвоката. Судом отмечено, что в этом протоколе не указано время начала и окончания допроса. Однако, как следует из приговора, установлено, что этот допрос начат в 22 часа 30 минут 16 мая 2002 года. Отражено, что первоначальный допрос М. в качестве подозреваемого с применением видеозаписи начат в это время "с уже подготовленным - находящимся в кабинете следователя адвокатом".

Какие данные свидетельствуют о недобросовестном выполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей, в приговоре не изложено, не усматривается это и из материалов дела. Утверждения в представлении государственного обвинителя о том, что при разъяснении М. его прав, в том числе права на защиту, положений ст. 51 Конституции РФ, он просил "выделить ему адвоката за счет средств государства", основаны на материалах дела. М. был обеспечен защитой. При допросе в качестве подозреваемого М. отвода адвокату не заявлял, хотя право отводов ему разъяснялось, изъявил желание воспользоваться услугами приглашенного адвоката Острикова О.

Постановляя приговор, суд указал, что из материалов дела следует, что после допроса М. работники милиции имели уже "конкретные данные о причастности к совершению убийства А. и М.Э., которые в ночь на 17 мая были задержаны и доставлены в Ленинский РОВД", а в отношении последних вынес оправдательный приговор.

С одной стороны суд указывает, что М., А. и М.Э. были задержаны и находились в Ленинском РОВД г. Махачкалы, с другой стороны в приговоре утверждается, что органами следствия и государственным обвинителем "не представлены какие-либо данные о роде деятельности и местонахождении подсудимых с момента фактического до юридического их задержания".

Однако о нахождении их в то время в РОВД не оспаривали сами подсудимые, их защитники. О каком "роде деятельности" задержанных в тот период времени должны были органы следствия и государственный обвинитель представить сведения суду, в приговоре не указано.

Факт допроса в качестве подозреваемого с участием защитника 17 мая 2002 года А. в судебном заседании не отрицал, признавал, что давал показания, высказывая свое мнение по их содержанию. В этом протоколе допроса имеются подписи А., адвоката, следователя.

Действия следственных органов суд расценил "как грубое нарушение права на защиту и оказание на подсудимых психического насилия". Признал показания свидетелей - работников милиции Н.С., Б.С., следователя М.А. "о неприменении к подсудимым какого-либо насилия и добровольности дачи ими признательных показаний" не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, признательные показания подсудимых полученными с нарушением закона; сделал вывод, что дача показаний подсудимых на следствии явилась результатом применения к ним "на протяжении всего досудебного следствия психического насилия, на что они правильно указали в судебном заседании", Н.С., Б.С., М.А., свидетели А.К., С.Ф. - заинтересованные в исходе дела лица.

Однако объективных данных таким утверждениям суд в приговоре не привел.

Потерпевший в жалобе и государственный обвинитель в представлении указывают, что подсудимые и их защитники в ходе предварительного расследования не заявляли о применении незаконных методов ведения следствия, о применении работниками органов следствия какого-либо принуждения в отношении обвиняемых к даче ими показаний, о навязывании им тех или иных пояснений, что сами подсудимые, говоря о незаконных методах ведения следствия, по этим вопросам в судебном заседании давали неоднозначные показания, кем, когда, при каких обстоятельствах, в чем конкретно заключалось такое давление, не излагали, при выяснении и уточнении у них этих вопросов отказывались давать пояснения.

Этим обстоятельствам, как правильно утверждают потерпевший и государственный обвинитель, оценки в приговоре не дано.

Суд указал в приговоре, что "касается показаний М.Х. о том, что М. говорил ей, что убийство ее матери совершили А. и М.Э., то они не нашли своего подтверждения в судебном заседании, они ничем объективно не подтверждены, а сам М. отрицает данный факт".

Однако М. в суде не оспаривал пояснения М.Х. о встрече с ней, обстоятельства этой встречи, ее причину, пояснял, что хотел отвести от себя подозрение.

Таким образом, соглашаясь с доводами потерпевшего и государственного обвинителя, Судебная коллегия считает, что при постановлении приговора в отношении М., М.Э. и А. суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре с объективностью не указал, по каким основаниям принял одни из них и отверг другие, допустил противоречия, которые могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности подсудимых в предъявленном им обвинении, в частности, А. и М.Э.

При таких обстоятельствах не соглашаться с утверждениями потерпевшего и государственного обвинителя о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, Судебная коллегия оснований не находит.

Допущенные нарушения уголовно-процессуального закона, указанные выше, при рассмотрении настоящего уголовного дела могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, при их наличии его нельзя признать таковым, а потому он в силу требований п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 379, ст. 380, ч. 1 ст. 381 УПК РФ подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение.

Поскольку обвинение в отношении М., М.Э., А. тесно связано между собой, приговор в отношении них подлежит отмене в полном объеме.

При новом рассмотрении дела следует исследовать все собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями УПК РФ, для чего суду, как предусмотрено ст. 15 УПК РФ, создать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, в зависимости от полученных данных, всем им в совокупности дав правильную юридическую оценку, по делу принять законное и обоснованное решение.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 23 октября 2002 года в отношении М., А. и М.Э. отменить, дело направить в тот же суд на новое судебное рассмотрение в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

 

Председательствующий

М.А.КАРИМОВ

 

Судьи

И.И.ГРИЦКИХ

А.А.СЕРГЕЕВ