ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

НАДЗОРНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 января 2003 г. N 85-Д02-27

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Галиуллина З.Ф.

судей Колышницына А.С., Валюшкина В.А.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации в отношении Б., П., Г.А.А.

Приговором Кировского городского суда Калужской области от 22 октября 2001 года

Б., 9 февраля 1963 года рождения, судимый 11 марта 2001 года по ст. ст. 112 ч. 2 п. "д", 213 ч. 3, 222 ч. 2 УК РФ на 4 года 6 месяцев лишения свободы;

П., 16 июля 1971 года рождения, несудимый,

осуждены каждый к лишению свободы по ст. 146 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "г", "д" УК РСФСР на 7 лет с конфискацией имущества, ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "б", "в" УК РФ на 2 года и по совокупности преступлений: П. на 7 лет 6 месяцев с конфискацией имущества в исправительной колонии общего режима, а Б., кроме того, и по совокупности приговоров - на 8 лет в исправительной колонии общего режима с конфискацией имущества;

Г.А.А., 4 сентября 1978 г. рождения, несудимый, -

осужден к лишению свободы по ст. 146 ч. 2 п. п. "а", "б", "в", "д" УК РСФСР на 6 лет, ст. 158 ч. 2 п. п. "а", "б", "в" УК РФ на 2 года и по совокупности преступлений на 6 лет 6 месяцев.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР он от наказания освобожден.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Калужского областного суда от 15 января 2002 года приговор оставлен без изменения.

Постановлением президиума Калужского областного суда от 24 июля 2002 года приговор и кассационное определение оставлены без изменения.

В протесте ставится вопрос об отмене приговора и последующих судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Колышницына А.С., заключение прокурора Богдашкина А.П., поддержавшего протест, судебная коллегия

 

установила:

 

в соответствии с приговором Б., П. и И. в ночь со 2 на 3 июня 1996 года приехали на автомашине в деревню М. Желтоухи Кировского района Калужской области, встретились с местным жителем 17-летним Г.А.А. и в целях хищения скота по предварительному сговору пришли к молочно-товарной ферме коллективно-долевого предприятия "Дружба". Г.А.А. попросил знакомого ему сторожа фермы Г.А.А. открыть дверь и, когда тот вышел на улицу, И. ударил его кулаком в лицо, а П. по голове металлической пластиной, чем причинил потерпевшему тяжкие телесные повреждения. Затем вместе с Б. они затащили Г.А.А. в помещение фермы, связали, вставили в рот кляп, прошли в загон и похитили теленка.

В ночь с 4 на 5 июня 1996 года Б., П., И. вновь приехали в деревню М. Желтоухи, встретились с Г.А.А. и, воспользовавшись отсутствием на ферме сторожа, похитили из загона корову. Общая стоимость похищенного скота составила 2 млн. рублей.

В последующем П., Б., И., вступив в сговор на хищение денежных средств в г. Кирове из помещения кассы автозаправочной станции "Промдизайн" путем разбойного нападения.

10 июня 1996 года, около 2 часов, прибыли к намеченному месту, надели маски и, разбив окно, бросили в помещение спецсредство "Черемуха". Спасаясь от газа, оператор Г. выбежала на улицу, где И., П. и Б., требуя деньги, нанесли ей побои, причинив легкие телесные повреждения, а также избили нунчаками, ногами, руками, причинив тяжкие телесные повреждения, сторожа Е., пытавшегося пресечь нападение. Из кассы АЗС они забрали 3 386 050 рублей.

В отношении И., скончавшегося ночью 10 июня 1996 года из-за травм, полученных при столкновении управляемой им машины "ВАЗ" с автомобилем "КРАЗ" на дороге "г. Киров - д. М. Песочня", дело прекращено.

Приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

Согласно ст. 314 УПК РСФСР описательная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, доказательства, на которых основан вывод суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Данное требование закона судом не выполнено.

В судебном заседании Б., П. и Г.А.А. свою причастность к совершению инкриминируемых преступлений отрицали, при этом Б. и П. заявили, что с Г.А.А. не были знакомы, он их оговорил.

Суд расценил показания осужденных как способ защиты, и сделал вывод, что их вина подтверждается совокупностью исследованных и приведенных в приговоре доказательств.

По эпизодам хищений скота вину Б., П., Г.А.А. суд признал установленной: протоколами опознания Г.А.А. по фотографиям П. и И.; протоколом осмотра фермы с участием Г.А.А.; протоколом допроса обвиняемого Г.А.А.; показаниями потерпевшего Г.А.А., а также данными об изъятии "металлической пластины" из разбившегося автомобиля И. и возможном использовании ее при нападении на Г.А.А.

Как видно из материалов дела, все доказательства по эпизодам хищений скота производны от признательных показаний Г.А.А., а причины имеющихся в них противоречий относительно обстоятельств знакомства Г.А.А. с Б. и П. и совершения с ними хищений не выяснены. Показания Г.А.А. исследованы неполно, надлежащую оценку им как в отдельности, так и в совокупности с другими материалами дела суд не дал.

Так, не оглашались протоколы допросов Г.А.А. в качестве свидетеля от 11.06.96 и подозреваемого от 20.06.96, протоколы очных ставок между Г.А.А., Б.А.А. и Г.А.А. (т. 2 л.д. 40 - 42, 43 - 44, 50 - 52, 120), а также показания Г.А.А., данные 07.04.97 в судебном заседании (т. 2 л.д. 262).

Согласно приговору Г.А.А. изобличается показаниями Г.А.А., подтверждавшего нахождение Г.А.А. среди лиц, нападавших на него. Но данным показаниям Г.А.А. не дана оценка с учетом первых его показаний о нападении незнакомых лиц, а также результатов очной ставки между Г.А.А. и Г.А.А., в ходе которой сначала Г.А.А. сообщил обстоятельства того, как вызвал из помещения фермы Г.А.А., а затем Г.А.А. заявил: "Наверное было все так, как рассказал Г.А.А.". В судебном заседании Г.А.А. допрошен не был (т. 1 л.д. 29 - 30, 31, 32, т. 2 л.д. 43 - 44).

Судом признаны доказательством протоколы опознания 11 июня 1996 года Г.А.А. по фотографиям И. и П. как лиц, участвовавших в хищениях скота. В то же время остались без оценки его показания в суде о том, что сотрудники милиции отдельно показывали фотографии подозреваемых, в том числе П., Б. (т. 2 л.д. 54, 56, т. 3 л.д. 220). Кроме того, судом оставлено без внимания и то, что перед опознанием Г.А.А. не допрошен о приметах и особенностях, по которым может произвести опознание.

Признавая доказательством показания Г.А.А., данные 19 июня 1996 года при дополнительном осмотре с его участием места происшествия (т. 1 л.д. 16 - 19), суд указал, что доверяет им с учетом предупреждения последнего, как свидетеля, об уголовной ответственности за заведомо ложный донос и заведомо ложные показания. Однако записей о предупреждении Г.А.А. об ответственности по ст. ст. 181, 182 УК РСФСР в протоколе нет.

Об обстоятельствах производства этого осмотра Г.А.А. показал, что давал ложные пояснения ввиду высказанной накануне сотрудником милиции А. угрозы: "Смотри, не мудри, начнешь мудрить - башку оторву" (т. 3 л.д. 72, 73). По существу этих показаний А. не допрошен, оценка изложенным обстоятельствам не дана.

В основу приговора положены показания обвиняемого Г.А.А. от 5 декабря 1996 года, которые даны, как указано судом, в присутствии защитника, что не дает оснований подвергать их сомнению.

Вместе с тем, относительно этого допроса осужденный заявил, что допрашивался без защитника, которого не имел на протяжении всего следствия, и появился он только "при закрытии дела" (т. 2 л.д. 66 - 67, т. 3 л.д. 219). Этот довод Г.А.А. не проверен, хотя основания для проверки имелись.

Так, согласно ордеру адвокат Жуковская Н.Е. защиту Г.А.А. приняла 5 декабря 1996 года по поручению консультации (т. 2 л.д. 61), но участвовала ли она в допросе обвиняемого неясно, ибо в протоколе стоят подписи ее и законного представителя Ф. (т. 2 л.д. 46) такие же, как и на протоколах других следственных действий, в которых участие они не принимали (т. 2 л.д. 39, 41, 44, 48 - 49, 51, 53, 54, 56, 58, т. 2 л.д. 100, 103).

Кроме того, их подписи имеются и в протоколах объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия, ознакомления его с материалами дела, но когда эти следственные действия проводились неясно, ибо не проставлены соответствующие даты и вообще не указано, что с делом знакомился адвокат (т. 2 л.д. 194, 196).

В судебном заседании, отказываясь от прежних показаний, Г.А.А. пояснил, что ранее оговаривал всех и себя из-за примененных работниками милиции в отношении него незаконных методов ведения следствия.

Этот довод приведен в приговоре, но доказательствами не опровергнут.

Г.А.А. показывал, что работники милиции его "забрали" с поля, "явку с повинной" 10 июня 1996 года в отделении милиции дал под принуждением, изложенные сведения в ней являются вымыслом, его били, одевали противогаз.

Из дела видно, что несовершеннолетний Г.А.А. без предоставления защитника задерживался и с 20 по 23 июня 1996 года содержался в ИВС, допрашивался в качестве подозреваемого. В последующем, до 5 декабря 1996 года, по делу проходил в качестве свидетеля. Только перед окончанием следствия ему было предъявлено обвинение и назначен защитник.

В судебном заседании 7 апреля 1997 года Г.А.А. сообщил, что в его доме сотрудники милиции производили обыск, изъяли ружье, веревку, проволоку, нож, а 5 июня 2001 года свидетель Ч. в суде показал, что вместе с 5 другими оперативными работниками неоднократно беседовал с Г.А.А. и последний "давал развернутые показания". Почему в деле нет соответствующих материалов, в какой мере они могли влиять на доказанность вины осужденных, не выяснялось (т. 2 л.д. 262, т. 3 л.д. 72).

Суд не выяснил конкретные обстоятельства доставки Г.А.А. в ОВД и оформления протокола его явки с повинной, о том, почему не проверялись сообщенные им данные относительно знакомства и встреч с другими осужденными, не проводились следственные эксперименты для проверки их объективности, не допрошены его родители, сестра, знакомые.

По содержанию оглашенного протокола "явки с повинной" в судебном заседании Г.А.А. не допрошен, оценка ему судом не дана.

По эпизоду разбойного нападения в г. Кирове в ночь с 9 на 10 июня 1996 года на оператора АЗС Г. и сторожа АЗС Е. суд обосновал вину П. и Б. показаниями в суде потерпевшей Г., протоколами осмотров помещения АЗС и разбившейся автомашины "ВАЗ", заключениями экспертов о причине смерти И., степени тяжести телесных повреждений, причиненных Г., Е., П., актом денежной недостачи на АЗС, показаниями водителя "КРАЗА" Т. и пассажира Т. относительно того, был ли на месте автотранспортного происшествия Б. или иное лицо.

Среди перечисленных доказательств прямое отношение к обоснованию вины осужденных могли иметь показания Г., так как иные в основе своей подтверждают лишь факт совершения разбойного нападения.

По показаниям Г., изложенным в приговоре, на месте происшествия ее окликнул один из нападавших и "по голосу она узнала, что это был П., с которым училась в одной школе". Действительно 16 октября 2001 года Г. заявила так в судебном заседании, но после вопросов адвоката уточнила: "Я не могу сказать, что это именно голос П., но похож" (т. 3 л.д. 220 об. - 221). Суд не дал оценку доказательственной значимости показаний потерпевшей Г. с учетом всех ее показаний, в том числе данных на предварительном следствии и в судебных заседаниях 28 ноября 1997 года и 5 июня 2001 года (т. 1 л.д. 102, т. 2 л.д. 319, т. 3 л.д. 71).

Также усматривается, что в описательной части приговора относительно виновности Б. и П. в совершении нападения на работников АЗС, помимо искаженных показаний Г., не приведены доказательства, подтверждающие вывод суда, а из тех материалов дела, на которые сослался суд, не видно, какое отношение они имеют к делу.

Так, вместе с патроном спецсредства "Черемуха" из салона разбившейся машины И. были изъяты шлем-маска, перчатки и подобран с земли противогаз, которые приобщены в качестве вещественных доказательств. Но не указано, в чем заключается их доказательственное значение (т. 1 л.д. 143 - 159).

Как видно из дела, неполно исследованы показания свидетелей Т. и Т. относительно нахождения на месте автотранспортного происшествия Б. или иного лица. Остались без оценки, имеющиеся в них противоречия. Суд сослался в приговоре на показания Т., которые даны в ходе допроса, проведенного оперуполномоченным ОУР без поручения следователя, и оставил без оценки показания свидетеля, данные в суде (т. 2 л.д. 18 - 31). Не дано оценки тому обстоятельству, что в поручении, которое приобщено к делу и датировано 10 июня 1996 года, приведены сведения, которыми на тот период времени следствие не располагало (т. 1 л.д. 28).

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение. Отмене подлежат также кассационное определение судебной коллегии и постановление президиума областного суда, в которых не дано должной оценки недостаткам судебного разбирательства и необоснованный приговор оставлен без изменения.

При новом рассмотрении дела надлежит полно и объективно исследовать обстоятельства, связанные с обвинением Б., П. и Г.А.А. в совершении инкриминируемых деяний, устранить отмеченные в протесте недостатки судебного разбирательства, дать показаниям осужденного Г.А.А. оценку в совокупности со всеми другими материалами дела и по результатам сделать вывод о виновности или невиновности указанных лиц.

Руководствуясь ст. ст. 407, 408 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Кировского городского суда Калужской области от 22 октября 2001 года, определение судебной коллегии по уголовным делам Калужского областного суда от 15 января 2002 года и постановление президиума Калужского областного суда от 24 июля 2002 года в отношении Б., П. и Г.А.А. отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.