ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 31 октября 2002 г. N 67-О02-9
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Вячеславова
В.К.,
судей Русакова
В.В. и Линской Т.Г.
рассмотрела в судебном заседании от 31
октября 2002 года кассационные жалобы осужденных П. и Д. на приговор
Новосибирского областного суда от 16 октября 2001 года, которым
П. <...>, не судимый, -
осужден:
по ст. 162 ч. 3 п.
"в" УК РФ к 12 (двенадцати) годам лишения свободы с конфискацией
имущества; по ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 15 (пятнадцати) годам
лишения свободы; по совокупности указанных преступлений на ст. 69 ч. 3 УК РФ,
путем частичного сложения наказаний к 17 (семнадцати) годам лишения свободы в
исправительной колонии строгого режима
с конфискацией имущества;
Д. <...>, не судимая, -
осуждена:
по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ к
8 (восьми) годам лишения свободы с конфискацией имущества; по ст. ст. 33 ч. 5 и
105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 10 (десяти) годам; по совокупности указанных
преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, путем частичного сложения
наказаний к 11 (одиннадцати) годам лишения свободы с конфискацией имущества в
исправительной колонии общего режима.
П. и Д. осуждены за разбойное нападение
на Г., 1950 года рождения, совершенное по предварительному сговору группой лиц,
с незаконным проникновением в жилище, с причинением тяжкого вреда здоровью
потерпевшего, а П. и с применением ножа, используемого им в качестве оружия. П.
также признан виновным в умышленном убийстве Г.
сопряженное с разбойным нападением, а Д. в пособничестве П. в совершении
указанного преступления.
Преступления ими совершены 2 апреля 2001
года в городе Новосибирске при обстоятельствах
изложенных в приговоре.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Линской Т.Г., объяснения осужденных П. и Д. по доводам
своих кассационных жалоб, возражения на доводы кассационных жалоб прокурора
Костюченко В.В., полагавшего, что приговор подлежит оставлению без изменения,
судебная коллегия
установила:
в кассационных жалобах:
П., выражая свое несогласие с приговором,
ссылается на нарушение его законных прав. Он считает, что судебное следствие
проведено необъективно с обвинительным уклоном, поэтому все приводимые им в
свою защиту доводы и доказательства, подтверждающие его невиновность, были
оставлены без проверки. Допущенные органами следствия и судом нарушения
уголовно-процессуального закона повлекли неправильное установление фактических
обстоятельств дела и неправильную оценку представленных следствием
доказательств. Он обращает внимание на показания Д. о применении в отношении
нее при допросах противозаконных мер. Эти показания, по мнению П., не были
опровергнуты материалами дела. При решении вопроса о наказании, по его мнению,
суд не учел обстоятельств смягчающих его ответственность, в частности, то, что
преступление он совершил впервые, что у него иждивении находится мать,
являющаяся инвалидом 2 группы.
Д. также ссылается на нарушение
уголовно-процессуального закона при сборе доказательств и проверке их в стадии
судебного следствия. Она утверждает, что первые ее показания, признанные судом
достоверными, были даны ею под воздействием психологического давления. Поэтому
она оговорила П. В обоснование своих доводов о необъективности предварительного
следствия, Д. в жалобе указывает, что она не была ознакомлена с правами,
предоставленными ей законом. Считает, что в период расследования дела была
допущена фальсификация доказательств, судебное следствие проведено неполно и
необъективно, что судом не было принято всех необходимых мер к всесторонней и
полной проверке ее показаний. Необъективность суда и государственного
обвинителя вынудили ее к неоднократному заявлению ходатайств об отводе суда и
прокурора, которые не были удовлетворены.
Проверив материалы дела, обсудив доводы
кассационных жалоб, судебная коллегия не усматривает оснований к их
удовлетворению.
Вина осужденных в совершении ими
вышеуказанных преступлений материалами дела подтверждена, и юридическая оценка
содеянного ими соответствует фактическим обстоятельствам дела
установленным в стадии судебного следствия.
П., признавший себя
виновным частично, в судебном заседании показывал, что от своей сожительницы Д.
знал, что ее прежний сожитель Г. к ней плохо относился. 2 ноября 2001 ему стало
известно о том, что Д. находится у Г. Д. попросила его приехать за ней,
сообщила, что она поругалась с Г. и намерена забрать свои вещи из его квартиры. В квартире Г. между ним и потерпевшим возникла ссора, перешедшая в
драку. Во время ссоры он взял со стола нож, которым нанес удары потерпевшему в
грудь. После того как он увидел, что убил Г., он с целью сокрытия своих следов
преступления, решил имитировать ограбление. Из квартиры они забрали вещи,
принадлежащие Д. и Г. Орудие преступления, ключи от квартиры потерпевшего он
выбросил.
Д. показала, что 1 апреля 2001 года она
позвонила своему бывшему сожителю Г. и договорилась с ним о встрече, имея
намерение забрать у него свои вещи. Встретившись с Г. в его квартире, они
употребили спиртные напитки. Г. сначала уговаривал ее вернуться к нему. Потом
стал угрожать ей, говорил, что не выпустит ее из квартиры. В это время позвонил
П., и она попросила его приехать. Она встретила П. на улице. Когда они вошли в
квартиру Г. не спал, оскорблял ее нецензурной бранью. Г. с П. стали ругаться,
она испугалась и ушла на кухню, куда через некоторое время забежал П., схватил
нож и выбежал в комнату. Потом она услышала доносившиеся из комнаты шум, крики.
Спустя некоторое время она увидела, как окровавленный
П. забежал в ванную комнату. П. сокрушался по поводу того, что он наделал и
предложил имитировать ограбление. Он перевернул все вещи в квартире. Затем они
собрали принадлежащие ей и Г. вещи и фотографии, телефон, видеокассеты. Потом
П. отлучался и вернулся утром с вещами. Часть вещей, принадлежащих Г., П.
продал. В части вещей изъятых из квартиры потерпевшего Д. давала различные
показания, в одних из них в том числе и в судебном
заседании она утверждала, что брала только свои вещи.
Однако размер похищенных вещей из
квартиры Г. установлен на основании показаний потерпевшего, свидетелей,
протокола обнаружения и изъятия похищенного.
Одним из основных доказательств вины Д. и
П. судом обоснованно признаны показания свидетеля С. Из ее
показаний усматривается, что в конце марта 2001 года, ее знакомая Д.
рассказала ей, что она и П. намерены совершить кражу вещей из квартиры Г., с
совершением убийства потерпевшего. При этом Д. раскрыла ей план совершения
указанного преступления. Согласно этому плану Д. должна была напоить Г. водкой
с клофелином и дождаться пока он уснет. После того, как Д. убедится в том, что
Г. уснул, она должна была по телефону вызвать в квартиру П., который должен
убить Г. После этого они должны забрать из квартиры вещи и аппаратуру. Раствор
клофелина, приготовленный П. Д. показывала ей. Впоследствии 4 апреля 2001 года
Д. ей рассказала о совершенном ею и П. преступлении в
соответствий с вышеизложенным планом.
В квартире у П. и Д. она видела,
похищенные из квартиры Г. аудиоцентр "Кенвуд", видеомагнитофон
"Сони", мужскую дубленку, кожаную куртку.
В подтверждение
вины осужденных суд обоснованно сослался на показания свидетеля Николаевой, на
протокол осмотра места происшествия, заключение судебно-медицинской экспертизы,
протокол допроса Д. с выходом на место происшествия, когда Д. показывала, что,
в соответствии с заранее состоявшейся договоренностью между нею и П., она
проникла в квартиру к Г., усыпила его, дав ему выпить клофелин. Затем она вызвала П. по телефону. Прибывший
к месту происшествия П. убил Г., после чего они завладели имуществом
потерпевшего.
Обоснованно суд сослался в приговоре
также на показания Д. во время допроса ее в качестве подозреваемой, когда она
объясняла причину совершения вышеуказанного преступления тяжелым материальным
положением, и рассказывала об обстоятельствах совершения преступления, так как
они изложены в описательной части приговора. Она поясняла, что она приобрела у
знакомого В. клофелин, из которого изготовили раствор. В процессе распития
спиртного Г. попросил ее приготовить кофе, в него она и влила раствор
клофелина. Выпив кофе, Г. уснул. Около 22 часов она сообщила П. по телефону,
чтобы он срочно приезжал. Она встретила П. В квартире в ящике кухонного стола
П. взял кухонный нож, которым совершил убийство Г.
Аналогичные показания Д. давала при допросе ее в качестве обвиняемой и
при проведении очной ставки с П.
Проверив в судебном заседании собранные
по делу доказательства, суд обоснованно признал несостоятельными показания Д. о
применении в отношении нее в период расследования дела противозаконных мер с
приведением в приговоре полного обоснования своих выводов в этой части.
В приговоре правильно отмечено, что в
стадии судебного следствия проводилась дополнительная судебно-медицинская
экспертиза, согласно выводам которой, клофелин, принятый
человеком, по истечении 24 часов полностью выводится из его организма. Из дела
видно, что труп Г. был обнаружен через 3-е суток после наступления смерти, а
кровь подверглась исследованию спустя два месяца. Поэтому необнаружение
в крови потерпевшего следов принятия вышеуказанного лекарства не может являться
основанием к признанию несостоятельными показаний Д. о том, что перед
совершением преступления она усыпила потерпевшего, дав ему клофелин. Тем более, что указанные показания были объективно подтверждены
показаниями свидетеля С., лицом не заинтересованным в оговоре кого-либо из
осужденных.
Признавая обоснованными выводы суда о
доказанности вины осужденных и о квалификации преступления, судебная коллегия
считает, что наказание каждому из них назначено в соответствии с законом с
учетом повышенной общественной опасности преступления, данных характеризующих
личность виновных, с учетом степени участия и роли каждого из них в
преступлении. Поэтому судебная коллегия не усматривает оснований к изменению
приговора и в этой части.
На основании вышеизложенного и руководствуясь
ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Новосибирского областного суда
от 16 октября 2001 года в отношении П. и Д. оставить без изменения,
кассационные жалобы - без удовлетворения.