ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 23 октября 2002 г. N 587п2002

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председателя - Лебедева В.М.,

членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Радченко В.И., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации А.Е. Меркушова на приговор Тамбовского областного суда от 14 марта 2002 года, по которому

З., <...>, несудимый,

осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "в", "з" УК РФ к 12 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

С., <...>, несудимая,

осуждена по ст. ст. 33 ч. ч. 4, 5, 105 ч. 2 п. п. "в", "з" УК РФ к 8 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В соответствии со ст. ст. 97, 99, 100 УК РФ к З. применены принудительные меры медицинского характера.

Постановлено взыскать с З. и С. в пользу К.В. и К.А. по 30.000 рублей в равных долях - компенсацию за моральный вред.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2002 года приговор оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об отмене приговора и кассационного определения и передаче дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Морозова Е.И. и заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., полагавшего протест удовлетворить частично,

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

согласно приговору, З. признан виновным в убийстве по найму лица, заведомо для него находящегося в беспомощном состоянии, при подстрекательстве и пособничестве С.

Преступление совершено в г. Тамбове при следующих обстоятельствах.

На протяжении нескольких лет между С. и К. сложились устойчивые личные неприязненные отношения на почве систематических споров о порядке пользования жилым домом, общим двором и смежными земельными участками при домовладении <...>, а также в связи с чинимыми К. препятствиями С. в продаже 1/2 части указанного домовладения (принадлежащей М. - отцу С., но находившейся в ее фактическом распоряжении).

Примерно в конце июня 2001 года вследствие очередного обострения таких неприязненных отношений у С. возник умысел на убийство престарелой К. (1930 года рождения).

К совершению этого преступления С. склонила З., работавшего у нее в то время по найму, уговорив последнего за денежное вознаграждение убить К.

4 июля 2001 года, примерно во 2-м часу, З. и С. по предварительной договоренности между собой с целью убийства К. на легковой автомашине марки "Таврия" приехали к дому, где проживала

К. Взяв в багажнике автомашины металлическую монтировку, приготовленную им заранее, З. перелез с ней через забор во двор дома, а С. осталась ждать его в автомашине.

Чтобы вызвать К. из квартиры, З., подобрав с земли кирпич, бросил его в окно. Однако К. не вышла. Тогда З. стал ждать наступления утра.

Примерно в начале 6-го часа К. вышла из своей квартиры во двор. Воспользовавшись этим, З. подошел к К. и имевшейся монтировкой нанес ей не менее двух ударов по голове в область лба, от которых потерпевшая упала возле входной двери. В результате такого насилия К. была причинена тупая черепно-мозговая травма, отчего она скончалась на месте происшествия.

З. забрал с собой монтировку, возвратился к автомашине и уведомил С. о содеянном, после чего они на автомашине "Таврия" вдвоем скрылись с места происшествия.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит протест подлежащим удовлетворению.

В обоснование своего вывода о виновности осужденных в инкриминируемых деяниях суд сослался в приговоре на явку с повинной З., а также на протоколы его допросов в качестве подозреваемого и обвиняемого, составленные в ходе предварительного следствия (т. 1 л.д. 26, 29 - 37, 38 - 39, 40, 50 - 56, 57 - 58, т. 2 л.д. 139 - 140).

Однако при этом суд не учел положения закона, изложенные в ч. 4 ст. 47, ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР и регламентирующие участие адвоката на предварительном следствии и в суде, а также проверку допустимости доказательств, положенных в основу приговора, что повлияло на правильность принятого решения.

Так, согласно ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР, действовавшей на момент производства следственных действий, в качестве защитников допускаются, в частности, адвокаты по предъявлении ими ордера юридической консультации.

Аналогичное требование содержится и в ч. 2 ст. 49 УПК РФ.

Между тем, как усматривается из материалов дела, при повторном допросе З. в качестве подозреваемого и при его допросах в качестве обвиняемого участвовала защитник Шохина О.Н., которая на тот момент являлась стажером адвоката (т. 3 л.д. 105).

Более того, 5 июля 2001 года Шохина была допущена к делу для защиты интересов З., о чем свидетельствует ордер юридической консультации.

В тот же день З. был первый раз допрошен в качестве подозреваемого с применением видеозаписи.

Однако адвокат в этом следственном действии участия не принимала, как указано в протоколе допроса, "...в связи с невозможностью доставки по причине ночного времени суток".

С учетом изложенного суду надлежало обсудить вопрос о том, не было ли нарушено право З. на защиту и в зависимости от этого решить вопрос о допустимости фактических данных, содержащихся в протоколах допросов З. в качестве подозреваемого и обвиняемого.

Невыполнение судом этих требований уголовно-процессуального законодательства не могло не повлиять на законность и обоснованность постановленного по делу приговора.

Оставляя кассационные жалобы без удовлетворения в части, касающейся нарушения права осужденного на защиту, Судебная коллегия сослалась на то, что с 15 ноября 2001 года Шохина уже являлась членом коллегии адвокатов и показания З., данные с ее участием на следствии и первоначально в суде, не претерпели существенных изменений, а право З. на защиту не нарушено.

Таким образом, кассационная инстанция признала установленным факт незаконного участия стажера адвоката в производстве следственных действий с участием З.

Однако выводы, изложенные в кассационном определении и свидетельствующие, по мнению Судебной коллегии, об отсутствии нарушения права осужденного на защиту, сделаны без учета требований указанных законов, то есть ч. 4 ст. 47, ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР, что повлияло на правильность принятого по делу решения.

При таких обстоятельствах приговор и кассационное определение подлежат отмене с передачей дела на новое судебное рассмотрение, при котором следует устранить перечисленные нарушения закона и принять справедливое решение.

Поскольку действия З. и С. взаимосвязаны, приговор подлежит отмене в полном объеме.

Руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

приговор Тамбовского областного суда от 14 марта 2002 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2002 года в отношении З. и С. отменить и дело передать на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.

Меру пресечения оставить содержание под стражей.