ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 октября 2002 г. N 41-кпн02-14

 

22 октября 2002 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Шурыгина А.П.

судей Климова А.Н. и Степалина В.П.

рассмотрела в судебном заседании дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ на приговор Ленинского районного суда гор. Ростова-на-Дону от 21 мая 2001 года, которым

Ц., <...>, неработавший, проживавший в г. Ростове-на-Дону, не имеющий судимости, -

осужден по ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "в", "г" УК РФ на 8 лет лишения свободы с конфискацией имущества в исправительной колонии строгого режима;

П., <...>, студент 2-го курса ДГТУ, несудимый, проживавший в г. Ростове-на-Дону, -

осужден по ст. 162 ч. 2 п. п. "а", "в", "г" УК РФ на 7 лет 6 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с Ц. и П. солидарно в возмещение гражданского иска в пользу К. 66840 рублей и в пользу К.В. - 2000 рублей.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 7 августа 2001 года приговор оставлен без изменения.

Постановлением президиума Ростовского областного суда от 7 февраля 2002 года протест заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, в котором ставился вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений и направлении дела на новое судебное разбирательство, оставлен без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Климова А.Н., мнение прокурора Королевой Л.Е., полагавшей протест удовлетворить, судебная коллегия

 

установила:

 

Ц. и П. осуждены за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья и угрозой применения такого насилия, с использованием оружия. Как установил суд, преступление совершено при следующих обстоятельствах.

П. и Ц. с неустановленным лицом 17 января 2001 года, примерно в 20 часов 20 минут, распределив между собой роли, приехали к дому N 8 по ул. Футбольной в г. Ростове-на-Дону, где проживает потерпевшая К. Надев на себя камуфляжную военную форму, П. позвонил в квартиру N 33. После того, как потерпевшая К. открыла дверь, в квартиру ворвались П., который был без маски, а также Ц. и неустановленное лицо с надетыми на голову в виде масок капроновыми чулками. Осужденные и неустановленное лицо стали угрожать потерпевшей насилием, опасным для жизни и здоровья, и требовать передачи им имущества, демонстрируя и угрожая при этом оружием (обрезом ружья), а также нанося потерпевшей по различным частям тела, голове и лицу удары. Подавив волю потерпевшей, осужденные и неустановленное лицо связали ей и ее дочери руки и ноги, заклеили им лентой "скотч" рты и завладели имуществом на сумму 55640 рублей и 800 долларами США и скрылись, причинив потерпевшей значительный материальный ущерб.

В протесте поставлен вопрос об отмене состоявшихся судебных решений за нарушением судом первой инстанции требований ст. ст. 20, 314 УПК РСФСР.

Изучив материалы дела, проверив и обсудив доводы протеста, судебная коллегия считает необходимым его удовлетворить по следующим основаниям.

Осужденный Ц. в судебном заседании, отрицая свою причастность к совершенному преступлению, показал, что о преступлении он узнал, когда был задержан работниками милиции.

Обосновывая доказанность вины Ц., суд в приговоре сослался на показания потерпевшей К., уличающей осужденного в совершении преступления, признанные судом последовательными, отражающими обстоятельства разбойного нападения. А также сослался суд на показания потерпевшего К.Я., свидетельские показания С., М., которые он дал на предварительном следствии; протоколы следственных действий, в том числе протокол опознания Ц.; протоколы опознания камуфляжной военной формы, бушлата; собственноручно написанное объяснение Ц.

Между тем, касаясь его опознания, Ц. в судебном заседании 11 мая 2001 года показал следующее: "Я отличался от других опознаваемых, я был в грязной одежде, без шнурков, я был моложе других и ростом отличался" (л.д. 212).

Объективность утверждений осужденного о несоблюдении требований ст. 105 УПК РСФСР при производстве опознания подтверждается протоколом предъявления личности для опознания (л.д. 77), из которого усматривается, что разница в возрасте Ц. с другими опознаваемыми составила 5 и 6 лет. Причем из всех опознаваемых именно Ц. более других соответствовал сообщенному потерпевшей возрасту лица, участвовавшего в совершении преступления.

Допрошенная в судебном заседании 11 мая 2001 года потерпевшая К. подтвердила, что Ц. действительно был без шнурков, но в туфлях и ростом был ниже других опознаваемых (л.д. 209). Однако в следующем судебном заседании (л.д. 233) потерпевшая изменила свои показания и заявила, что на обувь опознаваемого она не смотрела. Это существенное противоречие, а причину изменения показаний потерпевшей суд не выяснил, посчитав ее показания последовательными.

Из показаний потерпевшей в судебном заседании усматривается, что опознала она Ц. по форме головы, по голосу, походке и специфическим пальцам рук. При этом К. заявила, что у нее не осталось никаких сомнений в отношении Ц. после того, как тот на опознании назвал свою фамилию, сказал какие-то слова и по ее просьбе прошелся.

На очной же ставке Ц. с потерпевшей последняя на вопросы адвоката ответила, что во время совершения преступных действий лица Ц. она не видела, особых примет не было, лишь тряпкой были перемотаны руки и не было особенностей речи (л.д. 85).

При таких обстоятельствах суду следовало выяснить, а предлагалось ли другим опознаваемым, как и Ц., произносить какие-либо фразы, ходить. Если же этого при опознании сделано не было, то с учетом показаний потерпевшей на очной ставке с Ц., что лица последнего она не видела, особых примет и особенностей речи у него не было, суду надлежало выяснить, как же К. смогла опознать в осужденном лицо, участвовавшее в совершении преступления. Тем более, что, как усматривается из показаний потерпевшей в судебном заседании (л.д. 234), определенные сомнения в тождественности Ц. с лицом, совершившим на нее нападение, при проведении опознания у нее имелись.

Как показала потерпевшая, она навсегда запомнила специфические пальцы на руках Ц. (л.д. 236). Однако в чем заключалась специфичность пальцев рук осужденного и действительно ли они специфичны, судом не выяснено.

Как отмечалось выше, в подтверждение доказанности вины Ц. суд сослался на протоколы опознания камуфляжной военной формы (л.д. 44) и бушлата (л.д. 45), в которых зафиксировано, что именно в опознанную военную форму и бушлат был одет один из участников преступления. А в судебном заседании (л.д. 235) потерпевшая показала, что опознанные ею камуфляж и бушлат были похожи на те, которые были одеты на П. То есть, если на предварительном следствии потерпевшая К. утверждала о тождественности изъятых в квартире Ц. военной формы и бушлата с формой и бушлатом, которые были одеты на П., то в судебном заседании заявила о их похожести, что не одно и то же. Показаниям потерпевшей в судебном заседании в этой части судом оценки не дано и существенные противоречия остались не выясненными.

Показания потерпевшего К.Я., на которые сослался суд, производны от показаний его жены. Сам К.Я., как усматривается из дела, очевидцем преступных действий не был.

Из приведенных в приговоре свидетельских показаний С. видно, что к нему обращался П. с просьбой помочь продать музыкальный центр, при этом о Ц.С. в своих показаниях не упоминал.

Сославшись в подтверждение вины Ц. на свидетельские показания С., суд вместе с тем не указал, какие конкретные преступные действия осужденного подтверждаются приведенными показаниями.

Кроме того, сославшись на собственноручно написанное объяснение М., в котором последний уличал Ц. в причастности к преступлению, суд не дал оценки такому обстоятельству, что объяснение М. было написано в период, когда он находился с 7 по 10 марта 2001 года под стражей по подозрению в совершении разбойного нападения на потерпевшую К. (л.д. 58, 66) и решался вопрос о привлечении его к уголовной ответственности.

В подтверждение доказанности вины Ц. суд также сослался на собственноручно написанное осужденным объяснение (л.д. 17 - 18), в котором он сообщил, что участвовал в совершении преступления.

Между тем, из материалов дела видно, что к моменту написания объяснения по факту совершенного в отношении потерпевшей К. преступления было возбуждено уголовное дело (л.д. 1), в связи с чем Ц. подлежал допросу в качестве подозреваемого с разъяснением ему и соблюдением требований ст. 51 Конституции Российской Федерации. Однако этого сделано не было, и суд указанному нарушению оценки не дал.

Именно на эти нарушения указывал первый заместитель прокурора г. Ростова-на-Дону в письме от 26 марта 2001 года (л.д. 141) и предлагал исполняющему обязанности прокурора Ленинского района г. Ростова-на-Дону принять меры к полному и всестороннему расследованию, поскольку одного лишь опознания Ц. потерпевшей, видевшей нападавшего в маске, недостаточно для его привлечения к уголовной ответственности.

Приведенные в протесте доводы в постановлении президиума Ростовского областного суда не опровергнуты.

Кроме того, при решении вопроса о возмещении причиненного материального ущерба по делу суд в полном объеме удовлетворил исковые требования потерпевшей. Между тем, потерпевшая К. в судебном заседании (л.д. 233) показала, что из похищенного имущества ей были возвращены: видеомагнитофон, пульт управления, свитер и куртка. Однако этому обстоятельству судом оценки не дано и не выяснена стоимость возвращенного имущества.

Учитывая, что приговор в отношении Ц. постановлен на недостаточно исследованных доказательствах, без выяснения имеющихся существенных противоречий, он не может быть признан законным и обоснованным, в связи с чем подлежит отмене в полном объеме, поскольку действия, вмененные в вину Ц. и П., тесно взаимосвязаны.

При новом рассмотрении дела суду надлежит всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства, устранить указанные в протесте недостатки и с учетом имеющихся доказательств решить вопрос о виновности либо невиновности Ц.

На основании изложенного, руководствуюсь ст. 378 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Ленинского районного суда г. Ростова-на-Дону от 21 мая 2001 года, определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 7 августа 2001 года и постановление президиума Ростовского областного суда от 7 февраля 2002 года в отношении Ц. и П. отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе судей.

Меру пресечения оставить Ц. и П. прежнюю - заключение под стражу.