ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 3 октября 2002 г. N 73-о02-2

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

председательствующего - Разумова С.А.

судей - Коннова В.С. и Хлебникова Н.Л.

рассмотрела в судебном заседании от 3 октября 2002 года кассационные жалобы осужденных К. и Д. на приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 6 ноября 2001 года, которым

К., <...>, русский, с образованием 9 классов, не работавший, осужденный 7 сентября 2001 года по п. "а" ч. 2 ст. 162 УК РФ к семи годам лишения свободы,

осужден по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к десяти годам лишения свободы, по п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ - к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества; по п. п. "а", "б", "в", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ - к четырем годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 226 УК РФ - к трем годам лишения свободы; по совокупности преступлений: на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к пятнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ - к восемнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

По ч. ч. 1 и 2 ст. 209, ч. 4 ст. 150 и ч. 3 ст. 222 УК РФ К. оправдан за отсутствием в его деяниях этих составов преступлений.

Постановлено взыскать с К. в пользу О. в возмещение материального ущерба 10 350 руб.

Д., <...>, русский, со средним образованием, не работавший, ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30 и п. п. "з", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к пятнадцати годам лишения свободы, по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ - к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества; по ч. 1 ст. 226 УК РФ к трем годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ к двум годам лишения свободы, по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к семнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

По ч. 2 ст. 209, ч. 4 ст. 150 УК РФ Д. оправдан за отсутствием в его деяниях составов этих преступлений.

К. и Д. признаны виновными и осуждены за разбойное нападение на Д.О. и К.О., совершенное 17 марта 2001 года группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, а К., кроме того - неоднократно, за похищение у Д.О. и К.О. огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенное 17 марта 2001 года, за разбойное нападение на П. и П.И., совершенное 17 марта 2001 года неоднократно, с применением оружия, по предварительному сговору группой лиц, а Д., кроме того с причинением П. тяжкого вреда здоровью.

К. также признан виновным и осужден за открытое похищение 15 - 16 марта 2001 года имущества О., совершенное группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в хранилище и с причинение значительного ущерба, за подстрекательство Д. к покушению на убийство П.И., совершенное 17 марта 2001 года и сопряженное с разбоем.

Д., кроме того, признан виновным и осужден за покушение на убийство П., сопряженное с разбоем; за покушение на убийство П.И., совершенное неоднократно сопряженное с разбоем, и за незаконное ношение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенные 17 марта 2001 года.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения осужденных К. и Д., мнение прокурора Козусевой Н.А., полагавшей судебное решение в отношении К. и Д. оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационных жалобах осужденные: К. просит изменить приговор и смягчить ему наказание, а в дополнениях к жалобе просит отменить приговор и направить дело на новое расследование, ссылаясь на незаконность приговора, необъективное рассмотрение дела судом и чрезмерную строгость назначенного ему наказания. Утверждает, что похищение имущества О. он закончил с разрешения Д.О., что инициатором разбоев был несовершеннолетний Л., что при разбойном нападении на Д.О. нож был не у него, а у Д., что у него не было умысла на убийство П. и П.И. и он не кричал Д., чтобы он убил П.;

- Д. просит принять правильное решение, отрицая наличие сговора на разбойное нападение на П. и П.И. и умысла на их убийство, утверждает, что выстрел из ружья в П. был произведен случайно. Настаивает, что Д.О. и К.О. он не держал под прицелом ружья, в телевизор не стрелял, выстрелил 2, а не 4 раза, и, как он указывает, его не устраивает сумма ущерба, причиненного Д.О.

В возражениях на жалобы потерпевшие П. и П.И. считают приговор правильным, а доводы жалоб - необоснованными.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, судебная коллегия находит приговор в отношении К. и Д. законным, обоснованным и справедливым по следующим основаниям.

Виновность в открытом похищении имущества О. подтверждается приведенными в приговоре доказательствами и действия по завладению чужим имуществом К. в жалобе не оспариваются.

Ссылка в жалобе К. на то, что когда их хищение обнаружила соседка Д.О., то она сказала им, чтобы они брали, что хотят и уходили, после чего они закончили хищение, не влияет на юридическую оценку его действий как грабеж, поскольку К. заведомо знал, что пришедшая из соседнего дачного домика Д.О. не владелица похищаемого ими с другого садового участка имущества, что она видит их действия и расценивает как преступные.

Виновность К. и Д. в разбойном нападении на Д.О. и К.О. и в похищении у них огнестрельного оружия и боеприпасов подтверждается совокупностью собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств. Сам факт разбойного нападения и похищение ружья и боеприпасов в жалобах не оспаривается.

Ссылка К. на то, что при нападении на Д.О. нож был не у него, а у Д., является несостоятельной.

Как пояснял в ходе предварительного следствия (т. 2 л.д. 38, 43, 60, 63) и в судебном заседании (т. 2 л.д. 266) Д., когда из дома вышла Д.О., к ней подбежал К., натянул ей на голову кофту и приставил к ее горлу нож, под угрозой ножа завел ее в дом.

Аналогичные показания дали потерпевшая Д.О. и свидетель Л.

Потерпевший К.О. также пояснял, что в дом Д.О. завел К., держа у ее горла нож.

При таких данных указанная ссылка К. противоречит материалам дела.

С учетом наличия у К.О. инвалидности 1 группы, его парализации, суд обоснованно признал невозможной его явку в суд и правильно огласил его показания, данные в ходе предварительного следствия.

Ссылки Д. на то, что он стрелял лишь два раза, в телевизор не стрелял и под прицелом ружья Д.О. и К.О. не держал, являются несостоятельными.

Как пояснял К., Д. наводил ружье на стариков (К.О. и Д.О.) и стрелял для устрашения (т. 2 л.д. 13, 262).

Потерпевшая Д.О. поясняла, что Д. из ружья выстрелил в экран телевизора, в потолок, в доме стрелял в гуся. При похищении вещей он держал ее и К.О. под прицелом ружья. Он также стрелял в окно, а дробинки попали в руку К.О. Перед уходом он выстрелил в потолок.

Аналогичные показания давал и потерпевший К.О.

Из показаний свидетеля Л. следует, что Д. для устрашения К.О. и Д.О. и чтобы проверить ружье, выстрелил в экран телевизора. Потом он стрелял в потолок, затем хотел выстрелить в окно, а попал в руку К.О. Когда он (Л.) и К. носили вещи, Д. стоял с ружьем около Д.О. и К.О., охраняя их. Перед уходом он выстрелил в потолок, угрожая, чтобы они не обращались в милицию (т. 1 л.д. 190, 194, 204 т. 2 л.д. 275 - 276).

Подсудимый Д. не отрицал, что он стрелял в потолок, а когда Л. и К. искали ценности, он все это время с ружьем в руках находился рядом с Д.О. и К.О.

Кроме того, в ходе предварительного следствия Д. пояснял, что после выстрела в потолок он стрелял в стену за спиной деда (К.О.), стрелял в принесенного гуся, а перед уходом еще раз выстрелил в потолок, сказав, чтобы не заявляли в милицию.

Как видно из протокола осмотра места происшествия, в доме находились три стреляные гильзы.

При таких данных указанные доводы Д. противоречат материалам дела.

Ссылка Д. на то, что его не устраивает сумма причиненного Д.О. и К.О. ущерба, не имеет юридического значения, поскольку его согласия с размером ущерба для разрешения дела не требуется. Размер ущерба судом определен верно, в соответствии с имеющимися доказательствами. Других причин образования ущерба, кроме действий виновных лиц, из материалов дела не усматривается.

Виновность Д. в незаконном ношении огнестрельного оружия и боеприпасов подтверждается приведенными в приговоре доказательствами и не оспаривается в жалобах.

Виновность К. и Д. в разбойном нападении на П. и П.И., а также виновность Д. в покушениях на убийство П. и П.И. и виновность К. в подстрекательстве к покушению на убийство П.И. подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре, а виновность К. в разбойном нападении на П. и П.И. и не оспаривается в его жалобе.

Ссылка в жалобе Д. на то, что отсутствовал сговор на разбойное нападение на П. и П.И., является несостоятельной.

Сам Д. в ходе предварительного следствия утверждал, что К. предложил ему и Л. сходить еще к одним людям с целью ограбления. Они согласились. Он (Д.) взял с собой заряженное ружье. Когда хозяева дачи отказались открывать им дверь, они угрожали им, что сломают дверь и будут стрелять (т. 2 л.д. 39).

Изменению показаний Д. суд дал надлежащую оценку в совокупности с другими доказательствами.

Как видно из показаний подсудимого К., они договорились сходить в один дом и "взять" там мотоцикл и двуствольное ружье. Мотоцикл они хотели продать, а ружье намерен был забрать себе Л. В этих целях он, Д. и Л. подошли к дому П. и П.И. У Д. было заряженное ружье. Когда им отказались открыть дверь, Д. из ружья выстрелил в дверь.

В ходе предварительного следствия Л. также пояснял, что К. предложил ему и Д. сходить на дачу к старику, у которого есть ружье и мотоцикл и их у него можно забрать. С целью ограбить они пришли к даче. С собой они взяли ружье, которое находилось у Д. (т. 1 л.д. 190 - 191, 194 - 195, 201, 204). В суде Л. давал аналогичные показания (л.д. 276 т. 2).

Указанные доказательства противоречат приведенной ссылке Д. об отсутствии предварительного сговора на разбойное нападение на П. и П.И.

Доводы Д. об отсутствии у него умысла на убийство П. и случайном, от действий П., выстреле в него, являются несостоятельными.

Как видно из материалов дела, направляясь к П. и П.И., Д. взял с собой не только ружье, но и запас патронов. После производства им выстрела в дверь веранды П. и П.И., где находились П. и П.И., он перезарядил ружье и привел его в боевое положение (взвел курок. Согласно заключения судебно-баллистической экспертизы, при взведенном курке ствол ружья не открывается и перезарядить ружье невозможно).

Как пояснял потерпевший П., после выстрела Д. в дверь, он решил внезапно открыть дверь и выбить ружье у Д. Он взял вилы, резко открыл дверь и пошел с вилами на Д. Тот попятился от него и упал на землю. Он (П.) ударил его по плечу вилами плашмя, от удара сами вилы слетели с черенка. Растерявшись, он выбросил черенок и остался беззащитным. Ему сразу же в живот уперся ствол ружья, которое держал Д. Он схватил ствол ружья двумя руками, намереваясь отвезти от себя ствол, но не успел этого сделать, поскольку сразу же прозвучал выстрел, он потерял сознание.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что у П. имелся тяжкий вред здоровью в виде огнестрельного ранения брюшной полости с повреждением желудка, толстой кишки, брыжейки, селезенки, гемоперитонеум. Указанные повреждения были опасны для жизни.

Сам подсудимый Д. пояснял, что в какой-то момент их борьбы ствол ружья уперся в живот старшего П.

Поскольку П. хотел ударить его вилами и у него (Д.) не было выбора, он нажал на курок и выстрелил. Он понимал, что в области живота находятся жизненно важные органы.

Кроме того, в ходе предварительного следствия Д. пояснял, что когда он выстрелил в старшего П., то видел, что попал в живот и тот упал на землю. Он считал, что убил его (л.д. 45 т. 2).

К. в ходе предварительного следствия пояснял, что в ходе драки Д. выстрелил старшему П. в упор в живот и тот упал. Они думали, что он уже убит (т. 2 л.д. 13).

Как следует из заключения судебно-баллистической экспертизы, выстрел из ружья происходит при приложении силы к спусковому крючку не менее 2,8 кг.

Из показаний свидетелей И. и М. следует, что им К. и Д. сообщили, что Д. стрелял из ружья и кого-то убили.

Таким образом, как видно из показаний потерпевшего П. и заключения судебно-медицинской экспертизы, П. не успел отвести ствол ружья от своего живота до выстрела. Поскольку ствол ружья был "уперт" в его живот, П. не мог дергать ружье на себя.

С учетом предшествующего приведения ружья в боевое положение, направления ствола ружья в живот П., силы спускового усилия (2,8 кг), приведенных показаний Д. о том, что он не видя выбора, сам нажал на курок ружья и выстрелил, суд пришел к обоснованному выводу об умышленном характере выстрела Д. в П.

Дистанция выстрела, дробовое снаряжение патрона, место, куда был произведен выстрел (место расположения жизненно важных органов), характер и степень тяжести телесных повреждений - причинение опасного для жизни тяжкого вреда здоровью, а также показания Д. и К. о том, что они считали, что П. убит, соответствующие приведенным показания И. и М. - подтверждают правильность выводов суда о наличии у Д. прямого умысла на лишение П. жизни.

Как пояснял потерпевший П.И., он видел, как Д. целился в него из ружья, а К. кричал Д., чтобы тот стрелял. Когда он затаскивал отца на веранду, то прозвучал выстрел, но он успел закрыть дверь и заряд дроби попал в дверь. До выстрела Д., К. и Л. стояли около забора у калитки и Д. целился в него с расстояния около 7 м.

Сам Д. пояснял в судебном заседании, что когда сын затаскивал отца на веранду, К. кричал ему: "Стреляй в сына!" и он выстрелил в сторону П.И., но в этот момент младший П.И. закрыл дверь и заряд попал в дверь.

Кроме того, в ходе предварительного следствия Д. пояснял, что после выстрела в старшего П. по указанию К. он перезарядил ружье. Ему К. сказал, чтобы он убил сына. Когда сын П.И. стал затаскивать отца в дом, то К. крикнул ему, чтобы он стрелял в сына, он выстрелил в молодого П.И., наведя ствол в него и зная, что патроны снаряжены дробью, но не попал, так как тот спрятался за дверью (т. 2 л.д. 39, 45, 60).

Подсудимый К. пояснял, что когда сын стал затаскивать отца на веранду, он сказал Д.: "Стреляй в сына" Д. произвел выстрел, но попал в дверь.

Кроме того, в ходе предварительного следствия К. пояснял, что после выстрела в старшего П. Д. перезарядил ружье и они стали ожидать сына П., когда тот выйдет из дома, чтобы выстрелить в него. Они хотели убить его. Когда сын стал затаскивать отца в дом, он (К.) сказал Д., чтобы он стрелял в сына П. Но П.И. успел закрыть дверь и заряд от выстрела Д. попал в дверь (т. 2 л.д. 13).

Л. в ходе предварительного следствия также пояснял, что после выстрела в старшего П. они втроем выбежали за ограду и остались стоять возле калитки. Когда затем сын стал затаскивать отца, то К. крикнул Д., чтобы тот стрелял в сына. Д. выстрелил в сына, но тот успел захлопнуть дверь (т. 1 л.д. 205).

Приведенные доказательства опровергают доводы жалобы К., что у него не было умысла на убийство П. и он не кричал Д., чтобы тот стрелял в П.И.

С учетом того, что после выстрела в П. Д. вместе с другими участниками нападения остался у калитки дома П. и П.И., перезарядил ружье, привел его в боевое положение, взведя курок; принимая во внимание приведенные показания Д. о том, что ему К. сказал, чтобы он убил сына; показания К., что они хотели убить П.И. - сына; а также учитывая, что когда появился П.И., никоим образом не нападавший на осужденных и затаскивающий в дом отца, Д. с близкого расстояния выстрелил в него дробовым зарядом, - суд пришел к обоснованному выводу о наличии у Д. прямого умысла на убийство П.И. и о подстрекательстве К. Д. к покушению на убийство П.И.

Как видно из материалов дела, с Д. проводились следственные эксперименты в отношении разбойных нападений на Д.О. и К.О., на П. и П.И. (т. 2 л.д. 63 - 65).

Непроведение следственных экспериментов с К. и непроведение других следственных экспериментов с Д., неназначение экспертного исследования ножа не влияет на законность и обоснованность приговора. Согласно ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Ходатайств о проведении указанных экспериментов и экспертного исследования ножа, как следует из материалов дела, не заявлялось. Органами предварительного следствия представлены суду доказательства, которые, по их мнению, подтверждали виновность К. и Д. в предъявленном обвинении, эти доказательства исследовались в судебном заседании, суд дал им оценку и пришел к выводам, изложенным в приговоре.

Судом правильно, в соответствии с имеющимися доказательствами, установлены роль и действия каждого из осужденных в преступлениях.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины К. и Д. в содеянном ими и верно квалифицировал их действия: К. - по п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 2 ст. 162, п. п. "а", "б", "в", "д" ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 226, ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ; Д. - по п. "в" ч. 3 ст. 162; ч. 1 ст. 226; ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 30 и п. п. "з", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Наказание К. и Д. назначено судом в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному каждым из них, с учетом данных об их личности, влияния назначенного наказания на их исправление и всех конкретных обстоятельств дела.

Назначенное им наказание является справедливым, оснований к его смягчению не имеется.

Гражданский иск разрешен в соответствии с действующим законодательством.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, из материалов дела не усматривается.

Ссылка в жалобе К. на то, что суд был необъективен, отказывался слушать его показания, является несостоятельной и противоречит содержанию протокола судебного заседания.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 6 ноября 2001 года в отношении К. и Д. оставить без изменения, а кассационные жалобы К. и Д. оставить без удовлетворения.