ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 18 сентября 2002 г. N 11-о02-80

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Галиуллина З.Ф.

судей - Ламинцевой С.А. и Колышницына А.С.

рассмотрела в судебном заседании от 18 сентября 2002 года кассационную жалобу адвоката Пастернака Л.Н. на определение Верховного Суда Республики Татарстан от 2 июля 2002 года, которым

М., <...>, несудимому,

на основании ст. 97 ч. 1 п. "б", 99 ч. 1 п. "б" УК РФ назначена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа. Он освобожден от наказания за совершение деяния, запрещенного уголовным законом, предусмотренным ст. 290 ч. 4 п. "г" УК РФ, до выхода его из болезненного состояния.

Заслушав доклад судьи Галиуллина З.Ф., и мнение прокурора Башмакова А.М. об оставлении определения суда без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

М., занимая должность заместителя начальника Управления Приволжского округа Госгортехнадзора РФ и являясь должностным лицом, 10 марта 1999 года в своем служебном кабинете N 702, расположенном в здании по ул. Зинина д. 4 г. Казани, лично получил взятку в крупном размере в сумме 35000 рублей за входящие в его служебные полномочия действия по согласованию технического отчета в пользу представителя ООО НПО "Энергодиагностика" С. при обстоятельствах, изложенных в определении суда.

В кассационной жалобе адвокат Пастернак указывает, что совершение М. общественно опасного деяния, предусмотренного ст. 290 ч. 4 п. "г" УК РФ, материалами дела не доказано. Свидетель С., который, якобы дал взятку, ни на одно судебное заседание не явился и его показания в суде оглашены с нарушением закона. Сам факт обнаружения в столе М. денег, не свидетельствует о получении им взятки. Просит определение суда отменить и дело производством прекратить.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия находит, что определение суда подлежит отмене с прекращением дела производством по следующим основаниям.

В подтверждение совершения М. деяния, запрещенного уголовным законом, предусмотренным ст. 290 ч. 4 п. "г" УК РФ, суд в определении сослался на заявление С. на имя начальника УБЭП МВД РТ о том, что М. требует с него взятку, акт передачи С. переписанных денег, на его показания на следствии о передаче этих денег 10 марта 1999 г. М. в его рабочем кабинете, акт изъятия этих денег со стола М. с участием понятых и другие доказательства, приведенные в определении суда.

Однако с таким выводом суда согласиться нельзя.

В заявлении на имя начальника УБЭП МВД РТ от 6 марта 1999 г. С. указал, что "... мы подумали и решили, что исходя из опыта практики, чиновник вымогает с нас взятку /т. 1 л.д. 3 - 6/. В протоколе допроса от 10 марта 1999 г. С. пояснил, что /... прямого требования передачи денег он /М./ не высказывал и слово взятка не звучала. Но все эти действия, его фразы... навели меня на мысль, что таким образом подводит меня к необходимости дать ему взятку..." /л.д. 19 - 22 т. 1/.

Более того, суд необоснованно огласил показания свидетеля С., данные им на предварительном следствии, и сослался на них в своем определении в подтверждение получения М. взятки от него, так как свидетель ни на одно из судебных заседаний не явился, и в деле нет данных, свидетельствующих о том, что С. отсутствовал в судебном заседании по причинам, исключающим возможность его явки в суд.

Сам по себе факт изъятия из рабочего стола М. конверта с помеченными деньгами, также не свидетельствует о том, что их получил М. в качестве взятки.

Допрошенный на предварительном следствии до своего заболевания М. последовательно утверждал, что он взятку от С. не требовал и не получал. При каких обстоятельствах конверт с деньгами оказался в его столе он не знает, так как неоднократно выходил из кабинета, и в это время С. мог сделать это.

То обстоятельство, что М. выходил из кабинета подтвердил в суде свидетель Ц. Свидетели Г. и Н., работники УБЭП МВД РТ, проводившие задержание, пояснили, что М. отрицал получение взятки и заявил, что конверт с деньгами ему подбросили.

Как видно из материалов дела, во время встречи с М. в его кабинете С. производил видеозапись. Затем следователем был составлен протокол осмотра этой видеозаписи. Просмотрев видеозаписи и огласив протокол их осмотра в судебном заседании, суд исключил их из числа доказательств, поскольку содержание видеозаписи не соответствовало протоколу осмотра, а в самой видеозаписи не зафиксирован, в какой момент С. положил конверт с деньгами в ящик стола М.

Из показаний самого М. до болезни, а также свидетелей Г.Р., В. видно, что у М. не было оснований для получения взятки, так как технический отчет не был своевременно согласован из-за необходимости устранения указанных Г.Р. замечаний. После устранения этих замечаний и было подписано М. письмо о согласовании технического отчета.

Таким образом, приведенные данные свидетельствуют о том, что М. не было совершено деяние, запрещенное уголовным законом, предусмотренным ст. 290 ч. 4 п. "г" УК РФ. Поэтому определение суда подлежит отмене, а дело прекращению за отсутствием в действиях М. деяния, запрещенного уголовным законом.

По этим же основаниям подлежит отмене и определение суда от 20 октября 1999 года, по которому в отношении М. была назначена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

 

определила:

 

определения Верховного Суда Республики Татарстан от 2 июля 2002 года, а также от 20 октября 1999 года в отношении М. отменить и дело производством прекратить за отсутствием в его действиях деяния, запрещенного уголовным законом, предусмотренным ст. 290 ч. 4 п. "г" УК РФ.