||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 17 мая 2000 г. N 249п2000

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председателя - Верина В.П.

членов Президиума - Жуйкова В.М., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту Заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации Смакова Р.М. на приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 28 октября 1998 года, по которому

М.И., <...>, русский, женатый, со средним образованием, несудимый, -

осужден по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ к 12 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы, без штрафа, по ст. 207 УК РСФСР к 6 месяцам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно М.И. назначено 13 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с исчислением срока отбытия наказания с 20 ноября 1997 года с зачетом в срок отбытия наказания с 16 по 19 июня 1997 года и с 27 июня по 31 июля 1997 года.

Он же по ст. 330 ч. 2 УК РФ и ст. 194 УК РСФСР оправдан;

М.Г., родившаяся 22 августа 1970 года в г. Абакан, русская, замужняя, со средним специальным образованием, несудимая, -

осуждена по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ к 10 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с исчислением наказания с 25 августа 1998 года и зачетом в срок отбытия наказания содержание под стражей с 16 по 19 июня 1997 года.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации определением от 31 марта 1999 года приговор в отношении М.Г. изменила назначенное ей наказание по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ смягчила до 8 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В остальном приговор в отношении М.Г. и М.И. оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об отмене судебных решений в части осуждения М.И. и М.Г. по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ и направлении дела на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

В остальном приговор и кассационное определение в отношении М.И. предлагается оставить без изменения.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Попова Г.Н. и заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Давыдова В.И. полагавшего протест подлежащим удовлетворению

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

М.И. и М.Г. признаны виновными в убийстве, то есть умышленном причинении смерти Щ., совершенном группой лиц.

М.И., кроме того, осужден за угрозу убийством, а также за незаконное хранение и ношение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.

Преступления, как указано в приговоре, совершены при следующих обстоятельствах.

В октябре 1996 года М.И., находясь в состоянии алкогольного опьянения, одев китель и фуражку работника милиции и, взяв с собой игрушечный пистолет, с целью получения долга, пришел к В. и Ч., <...>, и стал требовать возвращения долга. В ответ на отказ, М.И. достал из кармана принесенный с собой игрушечный пистолет и, приставив его к горлу В., стал высказывать ей угрозы убийством, которые последняя воспринимала как реальные.

Кроме того, не имея специального разрешения, М.И. с февраля по апрель 1997 года по просьбе своего знакомого Я. хранил у себя дома, по адресу: <...>, 33 коробки патронов калибра 5,6 мм к нарезному малокалиберному огнестрельному оружию, 1 банку пороха "Сокол", а также обрез ружья 32 калибра, с которым он 21 февраля 1997 года пришел в дом к М.О. и Щ.

15 июня 1997 года около 22 часов М.И. и М.Г. у себя дома совместно с Г., К.Р. и К.О. распивали спиртные напитки, после чего супруги М-вы, Г. и К.Р. пришли во двор дома N 39 по ул. Черемушка г. Улан-Удэ, где проживал Щ. со своей сожительницей М.О. и ее сыном К.Н., с целью разобраться по поводу избиения М.Г. Щ.

В ходе ссоры, переросшей в драку, М-вы, Г. и К.Р. стали избивать Щ., нанося ему удары руками и ногами по лицу и телу. Затем, реализуя внезапно возникший умысел на лишение жизни Щ., М.И. схватил лежавшую на земле, в ограде дома, кувалду и на почве личных неприязненных отношений, нанес ею удар в затылочную область головы Щ., отчего тот упал на землю.

В это же время М.Г., действуя согласованно с мужем, схватила лежавшую на земле металлическую трубу и нанесла ею множество ударов по голове и телу Щ.

В результате совместных действий М.И. и М.Г. Щ. были причинены телесные повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы, с переломом свода и основания черепа, кровоизлиянием под оболочку и желудочки головного мозга, причинившие тяжкий вред здоровью и повлекшие смерть.

В отношении Г. и К.Р. дело производством прекращено по п. 7 ст. 5 УПК РСФСР.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит протест обоснованным и подлежащим удовлетворению.

Вина М.И. в угрозе убийством, незаконном хранении и ношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ установлена имеющимися в материалах дела доказательствами, его действия по ст. 222 ч. 1 УК РФ, ст. 207 УК РСФСР квалифицированы правильно.

Вместе с тем, судебные решения в части осуждения М.И. и М.Г. по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ подлежат отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение ввиду нарушения судом требований ст. 20 УПК РСФСР, которое выразилось в поверхностном и неполном исследовании обстоятельств дела.

Обосновывая квалификацию содеянного М.И. по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ суд сослался на показания потерпевшей М.О., свидетелей К.Н., Г., К.Р., К.О., данные осмотра места происшествия, а также на выводы судебно-медицинских экспертиз.

Однако, анализ этих доказательств свидетельствует, что суд им должной оценки не дал.

В ходе предварительного и судебного следствия М.И., не признавая себя виновным в причастности к убийству Щ., утверждал, что 15 июня 1997 года в процессе распития спиртных напитков его жена пошла к соседям за кассетой. Вернулась она побитая, в потрепанной одежде и рассказала, что ходила к Щ. и тот избил ее. Тогда он с женой и находившимися у них Г., К.Р. и К.О. пошли к Щ. разбираться. Войдя во двор, К.Р. спросила у сидевшего на крыльце Щ., что случилось. Однако тот молча ударил ее в лицо, а затем, взяв отвертку, замахнулся, но Г. выбил ее (отвертку) у него, в связи с чем Щ. и Г. начали драться.

Он (М.И.) стал помогать Г. Они с Щ. обменялись ударами. Щ. нанес ему 3 - 4 удара по лицу, сломал кость и он упал, потеряв сознание. Очнувшись через 2 минуты ушел домой. Через 20 - 30 минут пришли жена и Г. Жена сообщила, что она убила Щ. трубой. Лично он кувалдой ударов Щ. не наносил.

По заключению судебно-медицинского эксперта у М.И. были обнаружены перелом скуловой кости и кровоподтеки лица, причинившие легкий вред здоровью, которые могли быть получены при обстоятельствах и в сроки, указанные потерпевшим (т. 1 л.д. 62).

Такого же характера показания дала и М.Г., дополнив, что когда муж ушел домой, Щ. стал приподниматься с земли и замахнулся на нее кулаком. Попятившись от него, она упала, нащупала рукой лежавшую на земле трубу и ударила ею Щ., стоявшего к ней лицом, по голове.

Бросив трубу, убежала на речку, затем пришла домой и рассказала, что кажется убила Щ.

В конце судебного следствия М.Г. прямо заявила: "Я хочу сделать чистосердечное признание, это я убила Щ. Мой муж к убийству не причастен". (т. 2 л.д. 209).

Свидетель Г., подтвердив показания М.Г. и М.И. об обстоятельствах ссоры и конфликта, происшедшего во дворе дома Щ., пояснил, что после того, как он отобрал отвертку у Щ., тот ударил его кулаком в лицо, отчего он упал. Поднявшись, обратил внимание, что М.И. и Щ. дерутся. Он стал разнимать их. М.И. завалил Щ. на землю, а подбежавшая М.Г. нанесла ему трубой два удара по голове. Он пытался оттащить М.Г. Однако она замахнулась и на него трубой, закричав: "Женя, уйди отсюда!"

Уходя со двора с К.О., заметил, что М.И. взял в руки кувалду, но ударял ли он ею Щ., не видел. Слышал, как пришедшая через 10 минут М.Г. сказала: "По-моему, я его убила".

Из показаний свидетеля К.Р. усматривается, что когда она вместе с М-выми, Г. и К.О. пришли во двор к Щ., тот ударил ее кулаком в лицо, разбил нос. Она зашла в дом помыть лицом, а когда вышла из дома, увидела, что идет драка. Щ. сидел на земле, а супруги М-вы пинали его ногами. Позднее видела как М.Г. несколько раз ударила потерпевшего трубой. На ее замечание та ответила, что все равно добьет его. После этого она, К.О., Г. и присоединившийся к ним М.И. ушли с места происшествия к М-вым.

Вскоре туда пришла М.Г. и заявила: "Кажется, я его убила".

Свидетель К.О. в основном подтвердила показания К.Р.

Таким образом, в показаниях осужденных и названных свидетелей содержатся лишь данные, свидетельствующие о возникновении конфликта во дворе дома Щ. и нанесении ему ударов трубой по голове М.Г.

Действительно, свидетель К.Н., показания которого были положены в основу обвинения М.И. по эпизоду убийства Щ., утверждал, что через щель в заборе он видел как М.И. в процессе ссоры взял возле фундамента бани кувалду и, подойдя к Щ. сзади, ударил его с размаху по затылку. Щ. упал, а когда хотел подняться, его пнул Г.

Затем супруги М-вы тоже стали наносить потерпевшему удары ногами и трубой. М.И. ударил трубой один раз, а М.Г. 2 - 3 раза. Г. разнимал их.

Всех происходящих событий он не видел, поскольку периодически слезал с забора, так как было неудобно.

Потерпевшая М.О., мать К.Н., также показала, что в этот день около 22 часов она услышала шум во дворе своего дома. Выйдя на улицу, увидела в ограде супругов М-вых, Г., К.Р. и К.О., которые стояли возле ее мужа, Щ. К ней (М.О.) подбежал М.И. и нанес удар, в результате чего она упала и потеряла сознание. Очнувшись увидела, что М.И. ударил ее мужа кувалдой по голове, а М.Г. нанесла удары трубой, а затем оба пинали его ногами (т. 2 л.д. 180 - 184).

Однако, как видно из материалов дела, все допросы малолетнего К.Н. (9 лет) проводились с нарушением требований ч. 1 ст. 159 УПК РСФСР, то есть без участия педагога, в связи с чем суду следует обсудить вопрос о допустимости этих доказательств.

Потерпевшая М.О. на предварительном следствии давала противоречивые показания по эпизоду избиения Щ. М.И. В одних показаниях она утверждала, что осужденный наносил потерпевшему удары трубой, в других трубой и кувалдой, а в третьих, что самого удара кувалдой фактически не видела (т. 1 л.д. 37 - 38, 99 - 100, 231 - 232; т. 2 л.д. 3 - 4, 109 - 110).

В материалах дела также имеется нотариально заверенное заявление М.О., адресованное в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, в котором она отмечает, что вместе с сыном они оговорили М.И. К.Н. ничего не видел, все показания давал с ее слов. Кувалдой Щ. М.И. не ударял (т. 2 л.д. 305).

Из протокола осмотра места происшествия усматривается, что в 1 м 70 см от головы трупа обнаружена металлическая труба длиной 1,5 м, по всей длине испачканная пятнами темно-бурого цвета, похожими на кровь. Для обозначения дальнего края трубы, рядом с ее торцом, была установлена кувалда ручкой вверх. С места происшествия труба изъята (т. 1 л.д. 4 - 8, 114).

Кувалда, как орудие преступления не изымалась, не осматривалась и впоследствии исчезла. Лишь 4 августа 1998 года по этому факту был допрошен следователь Ж., выезжавший на место происшествия, который пояснил, что кувалда якобы лежала в 2-х метрах от трубы. Ни крови, ни волос или каких-либо других следов на ней не было (т. 2 л.д. 86).

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть Щ. наступила от закрытой черепно-мозговой травмы, на что указывают: кровоизлияния под оболочку вещества головного мозга; перелом свода и основания черепа; кровоизлияние в мягкие ткани головы, телесные повреждения причинены в результате воздействия твердого тупого предмета и расцениваются как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни (т. 1 л.д. 12 - 15).

Судебная физико-техническая экспертиза, исследовав кожный лоскут с головы потерпевшего и металлическую трубу, пришла к выводу, что на кожном лоскуте от трупа Щ. имеется одно повреждение, которое причинено в результате одного воздействия твердого тупого предмета с ограниченной ударной поверхностью, каковым могла быть торцевая часть представленной на экспертизу металлической трубы (т. 1 л.д. 109 - 112).

Каких-либо данных, свидетельствующих о нанесении Щ. удара кувалдой, данные заключения экспертов не содержат. В связи с этим, по прошествии длительного срока, 8 августа 1998 года следователем была назначена дополнительная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено эксперту Ш., проводившему первую экспертизу.

Согласно его выводам закрытая черепно-мозговая травма свода и основания черепа, кровоизлияния под оболочку, вещество головного мозга, образовались при воздействии твердого тупого предмета, которыми могут быть представленные на экспертизу и описанные при осмотре места происшествия кувалда и труба (т. 2 л.д. 97).

На основании каких данных эксперт пришел к таким выводам из заключения не видно, так как описательная его часть фактически отсутствует.

Кувалда, как указано выше, не осматривалась, к делу в качестве вещественного доказательства не приобщалась (была утеряна), на исследование эксперту не направлялась.

Перечисленные данные в судебном заседании надлежащим образом проанализированы не были и соответствующей оценки им также не дано.

При таких обстоятельствах, как правильно отмечается в протесте, следует признать, что суд, не приняв мер к исследованию и оценке показаний К.Н., М.О., М.Г., М.И., заключений экспертов, оставил тем самым невыясненными такие обстоятельства, установление которых могло иметь существенное значение при постановлении приговора.

При новом рассмотрении дела суду надлежит учесть изложенное, тщательно исследовать все обстоятельства убийства Щ., в том числе возможность К.Н. наблюдать за происходящим, и заявление М.О., приобщенное к делу, допросив ее по этому поводу.

В связи с тем, что обвинение М.Г. тесно связано с обвинением М.И. судебные решения подлежат отмене и в отношении нее.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

приговор Верховного суда Республики Бурятия от 28 октября 1998 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 31 марта 1999 года в части осуждения М.И. и М.Г. по ст. 105 ч. 2 п. "ж" УК РФ отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Те же судебные решения в части осуждения М.И. по ст. 222 ч. 1 УК РФ и ст. 207 УК РСФСР оставить без изменения. На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем полного сложения наказаний к отбыванию М.И. назначить 2 года 6 месяцев лишения свободы.

Меру пресечения М.И. и М.Г. оставить содержание под стражей.

В остальном судебные решения в отношении М.И. оставить без изменения.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"