ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 22 декабря 1999 г. N 1091п99пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председателя - Меркушова А.Е.,

членов Президиума - Верина В.П., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Катышева М.Б. на определение Московского городского суда от 5 августа 1999 г., которым уголовное дело по обвинению

Я.Р., <...>, ранее не судимого,

и

Ч.А., <...>, ранее не судимого,

в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 105 ч. 2 п. п. "е", "ж", "и", 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. "а", "е", "ж", "и", 213 ч. 3, 222 ч. 2 УК РФ, направлено прокурору г. Москвы для дополнительного расследования.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 9 сентября 1999 года определение суда первой инстанции оставлено без изменения, частный протест заместителя прокурора г. Москвы - без удовлетворения.

В протесте поставлен вопрос об отмене определений суда первой и кассационной инстанций и передаче дела на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Нестерова В.В. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Демина Ю.Г., поддержавшего протест,

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

Я.Р. и Ч.А. обвиняются в совершении преступлений при следующих обстоятельствах.

В ночь с 6 на 7 декабря 1997 года в кафе при магазине "Диета 57", расположенном на ул. Загорьевской в г. Москве, находившиеся в нетрезвом состоянии Я.Р. и Ч.А. из хулиганских побуждений стали приставать к Д.А., оскорбляли нецензурными словами, высказывали угрозы и вступили в сговор на его убийство.

Ч.А. сходил в квартиру, в которой проживал с Я.Р., взял там два пистолета с патронами, принес их в кафе, оставил себе пистолет "ПМ", а не установленный следствием пистолет с патронами калибра 7,62 мм (типа "ТТ") передал Я.Р.

К этому времени к Д.А. в кафе приехали С.И., М.И. и М.О., за стойкой бара работала П.А.

Действуя в сговоре с Ч.А. на убийство всех перечисленных мужчин, Я.Р. произвел в них 9 выстрелов, а Ч.А. успел выстрелить в них по крайней мере один раз.

В результате причиненных Я.Р. огнестрельных ранений С.И. скончался, а Д.А. причинен тяжкий вред здоровью.

Я.Р. и Ч.А. довести до конца умысел на убийство Д.А., М.И. и М.О. не смогли по независящим от их воли причинам, ибо М.И. вступил в борьбу с Я.Р., пытаясь отобрать пистолет, а Д.А., находясь в состоянии необходимой обороны и отстреливаясь из ранее переданного С.И. пистолета "Фортуна", причинил Ч.А. и Я.Р. огнестрельные ранения.

Раненому Я.Р. удалось покинуть помещение кафе, а раненый Ч.А. остался, и впоследствии его, как и Д.А., госпитализировали на машине скорой медицинской помощи.

Кроме того, Я.Р. и Ч.А. предъявлено обвинение в незаконном приобретении, хранении и ношении оружия и боеприпасов, использованных ими в кафе, а также автомата и большого количества боеприпасов, обнаруженных в тайнике квартиры по месту их временного жительства.

В протесте указано, что суд первой инстанции нарушил общие условия судебного разбирательства и направил дело для дополнительного расследования, сославшись на неполноту предварительного следствия, не выполнив требования ст. 20 УПК РСФСР, обязывающей суд принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Кассационная инстанция ряд доводов частного протеста оставила без рассмотрения, а другие отвергла без достаточных оснований, сославшись на их несостоятельность.

Президиум считает, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

На предварительном следствии Я.Р. и Ч.А. виновными себя в предъявленном обвинении не признали и показали, что оружия и боеприпасов не имели, не хранили, в кафе не стреляли, как оказалось оружие с боеприпасами в квартире по месту их проживания, не знают (т. 5 л.д. 28, 42).

В подтверждение вины Я.Р. и Ч.А. органы предварительного следствия в обвинительном заключении сослались на следующие доказательства:

показания находившихся в кафе до начала стрельбы официантки Г.Р., ее знакомого С.О. о недостойном поведении Я.Р. и Ч.А., придирках их к Д.А., отлучке из кафе Ч.А. и возвращении его с сумкой, из которой раздался "металлический стук", когда Ч.А. опустил ее на пол (т. 1 л.д. 65 - 68, 69 - 70, 71 - 73);

показания директора кафе П.А. о недостойном поведении Я.Р. и Ч.А., воспрепятствовании Я.Р. вызову ею в кафе работников милиции, о том, что, увидев в руке Я.Р. пистолет, они испугались и, пока не смолкла перестрелка в кафе, пряталась за стойкой бара, потом увидела на полу раненых Д.А. и Ч.А. (т. 1 л.д. 89 - 92, 97 - 98, т. 2 л.д. 82 - 84, 91 - 93);

показания М.И. о стрельбе Я.Р. из пистолета, неудачной попытке обезоружить Я.Р. (т. 1 л.д. 121, 127);

показания Д.А. о хулиганском поведении в кафе Я.Р. и Ч.А., их придирках к нему, угрозах убийством, об отлучке Ч.А. и возвращении с пакетами, после чего ему стало ясно о наличии у них оружия, о передаче С.И. ему пистолета, начале стрельбы Ч.А. и Я.Р. и ответной его стрельбе в целях самозащиты (т. 1 л.д. 130 - 133, 142 - 145, 151 - 155);

заключения баллистических экспертиз, свидетельствующих о производстве в кафе стрельбы из трех видов оружия: пистолета "ПМ", пистолета "Фортуна" и пистолета типа "ТТ", при этом 9 из 13 обнаруженных гильз были выстрелены из одного пистолета, которым мог быть "ТТ", находившийся у Я.Р. Из этого пистолета выстрелена пуля, извлеченная у раненого Д.А. Две пули, обнаруженные в кафе у столика, за которым сидели С.И., М.И. и М.О., выстрелены из пистолетов "ПМ" и типа "ТТ" (т. 3 л.д. 119, 126, 134, 194, т. 4 л.д. 155).

В обвинительном заключении приведены и другие доказательства, по мнению органов предварительного следствия, изобличающие Я.Р. и Ч.А. в содеянном (т. 5 л.д. 69 - 101).

В соответствии со ст. 20 УПК РСФСР суд обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства.

Судебная коллегия Московского городского суда не выполнила эти требования закона, допустила нарушение общих условий судебного разбирательства и направила дело для дополнительного расследования, сославшись на неполноту предварительного следствия. С таким решением суда нельзя согласиться по следующим основаниям.

В ходе судебного следствия по обстоятельствам дела и предъявленному обвинению подсудимые Я.Р. и Ч.А. допрошены не были, остались недопрошенными потерпевшие, из указанных в списке обвинительного заключения 12 свидетелей допрошен только М.О., чьи-либо показания не оглашались и не исследовались.

Согласно п. 1 ч. 2 ст. 343 УПК РСФСР судебное следствие во всяком случае признается неполным, если не были допрошены лица, чьи показания имеют существенное значение для дела. В связи с этим определение суда о направлении дела для производства дополнительного расследования является незаконным. Оно также является необоснованным.

Так, органами предварительного следствия расследовались обстоятельства, связанные с обнаружением после перестрелки в кабинете директора кафе П.А. и подсобном помещении пистолетов "ПМ" и "Фортуна", двух гранат и двух магазинов с патронами к автомату Калашникова.

Вопросы о том, кому принадлежат пистолеты и боеприпасы, кто их положил в места обнаружения, выяснялись у лиц, находившихся в кафе в ночь с 6 на 7 декабря 1997 года, и других свидетелей. Пистолеты и боеприпасы направлялись для исследования различным экспертам. Криминалистической экспертизой следы рук на пистолетах не выявлены, а биологической - обнаружены на них следы крови, схожей по группе с кровью Д.А. и Ч.А. (т. 2 л.д. 80, т. 3 л.д. 114, т. 4 л.д. 108).

Было установлено, что пистолет "ПМ" (АГ 5675) в 1991 году похищен у работника Химкинского ОВД, Я.Р. и Ч.А. к этому не причастны (т. 2 л.д. 213 - 215, т. 5 л.д. 15).

В отношении П.А. в связи с обнаружением двух пистолетов в ее кабинете возбуждалось уголовное дело. Она задерживалась и допрашивалась в качестве подозреваемой. Дело прекращено на основании п. 2 ст. 5 УПК РСФСР (т. 2 л.д. 72 - 90, т. 5 л.д. 47).

Следствие пришло к выводу, что пистолет "ПМ" был у Ч.А., а пистолет "Фортуна" принес в кафе С.И. и передал Д.А. В отношении С.И. дело по ст. 222 УК РФ прекращено на основании п. 8 ст. 5 УПК РСФСР (т. 5 л.д. 47).

Ввиду того, что не представилось возможным выяснить принадлежность обнаруженных в подсобном помещении кафе боеприпасов, уголовное дело в отношении Я.Р., Ч.А., Д.А., С.И., М.И., М.О. и П.А. в этой части на основании п. 2 ст. 5 УПК РСФСР прекращено, а материалы дела выделены в отдельное производство (т. 5 л.д. 47).

Изложенные выше обстоятельства в части, касающейся предъявленного Я.Р. и Ч.А. обвинения, приведены в обвинительном заключении (т. 5 л.д. 90 - 91, 95 - 96).

Несмотря на значительный объем выполненной органами следствия работы, суд в определении необоснованно указал на то, что органы предварительного следствия "не предприняли никаких мер к установлению обстоятельств, при которых оружие и боеприпасы оказались в подсобном помещении, кем они были туда принесены и с какой целью".

Не соответствует материалам дела утверждение суда о том, что органы следствия не сделали "каких-либо выводов" о возможной причастности М.О. и М.И. к переносу пистолетов из зала в подсобное помещение кафе.

В постановлении о прекращении уголовного дела в части обвинения от 4 ноября 1998 года приведен анализ данных следствия о возможном переносе пистолетов не только М.О. и М.И., но и другими лицами, отмечено, что никто в этом не признался. Сделан вывод о том, что совершенные кем бы то ни было действия по перемещению пистолетов из зала в кабинет П.А. не содержат признаков преступления, предусмотренного ст. 222 УК РФ (т. 5 л.д. 45).

Этот вывод следствия имеет прямое отношение к М.О. и М.И.

Сославшись на заключение судебно-медицинской экспертизы, суд сделал вывод о том, что причиненное Д.А. одно из первых ранений в левую половину спины и шею "исключало возможность совершения им активных действий", в том числе производство им выстрелов в Я.Р. и Ч.А. Стрелять в них он мог до своего ранения, а следовательно, и не находился в состоянии необходимой обороны.

С учетом этого вывода суд высказал в определении ряд замечаний относительно полноты предварительного следствия.

С изложенными выше суждениями суда согласиться нельзя, так как они основаны на неверной посылке о причинении Д.А. тяжелого ранения одним из первых выстрелов.

Эксперты не высказывались в заключении о последовательности выстрелов, сославшись на отсутствие объективных данных, позволявших об этом судить. Они только констатировали причинение Д.А. всех ранений в течение короткого промежутка времени (т. 3 л.д. 38).

Невозможно согласиться с замечаниями суда о противоречивости выводов следствия и судебно-медицинских экспертов относительно обстоятельств причинения Ч.А. двух ранений из разных видов оружия.

По заключению экспертов: "Повреждения Ч.А. причинены в быстрой последовательности, установить точно промежуток времени между ранениями в данном случае нельзя" (т. 3 л.д. 80 - 81).

Слова экспертов "в быстрой последовательности" суд интерпретировал как почти одновременно, что, действительно, приводит к противоречивости выводов следствия. В связи с тем что в судебном заседании эксперты не допрашивались, у суда не имелось оснований высказывать категорические суждения о противоречиях.

Предварительному следствию не удалось установить обстоятельства причинения одного из двух огнестрельных ранений Ч.А. из оружия, которое было при нем в начале перестрелки. В связи с этим суд безосновательно высказался о преждевременном прекращении дела по изложенному эпизоду за отсутствием состава преступления в действиях отдельных лиц.

Вынесенное следователем постановление не препятствовало рассмотрению дела по существу предъявленного подсудимым обвинения (т. 5 л.д. 53).

Как на один из недостатков следствия суд указал на дачу заключения специалистом, проводившим ситуалогическую экспертизу без учета показаний Д.А. о производстве им стрельбы из пистолета.

Однако суд не учел того обстоятельства, что эти показания Д.А. появились уже после составления заключения экспертом.

Каким образом и на какие выводы эксперта могли повлиять показания Д.А., суд в определении не указал, специалиста не допросил.

Ссылка суда на ситуалогическую экспертизу носит формальный характер, суд не указал, какое доказательственное значение имеет заключение данной экспертизы (т. 1 л.д. 151, т. 4 л.д. 134).

По мнению суда, существенное значение для дела имело бы установление обстоятельств появления на свитере М.О. "следов производства выстрелов" и возможного изобличения его как участника перестрелки. Однако в определении нет предложения, что в этих целях следует конкретно сделать.

Рассматривая возможную причастность М.О. к перестрелке в кафе, суд сослался на показания П.А., хотя в суде она не допрашивалась и ее показания не оглашались.

Эксперты-криминалисты по результатам исследования одежды М.О. дали заключение: "На свитере М.О. обнаружена сурьма - элемент, наиболее характерный для продуктов выстрела, однако сделать однозначный вывод о ее происхождении именно от выстрела, произведенного данным лицом, либо исключить это предположение не представляется возможным" (т. 4 л.д. 91).

М.О. никогда не давал показаний о наличии у него оружия или о стрельбе из него. Эксперт-криминалист А.Н. на допросе в ходе следствия не исключил возможность бытового загрязнения одежды сурьмой (т. 4 л.д. 74 - 75).

При изложенных обстоятельствах ссылка суда на якобы неисследованность причин загрязнения сурьмой свитера М.О. не соответствует действительности.

Как на одно из оснований для направления дела на новое расследование суд сослался на то, что органы предварительного следствия не привели в обвинительном заключении доказательства по предъявленному Я.Р. и Ч.А. обвинению по ст. 222 ч. 2 УК РФ.

Однако это не соответствует действительности. В обвинительном заключении этот раздел начинается со слов "Виновность Я.Р. и Ч.А. в совершении преступления, предусмотренного ст. 222 ч. 2 УК РФ, подтверждается следующими материалами дела", - и далее перечислены эти доказательства (т. 5 л.д. 91 - 92). Суду следовало решить вопрос о достаточности собранных доказательств при надлежащем рассмотрении дела по существу.

Закон предусматривает возможность направления дела для производства дополнительного расследования из-за неполноты предварительного следствия при условии, если она не может быть восполнена в судебном заседании (ст. 232 ч. 1 п. 1 УПК РСФСР).

Суд в определении не обосновал причины, по которым был лишен возможности восполнить неполноту следствия. Он не мог этого сделать ввиду того, что не организовал и не провел судебное разбирательство дела так, как предусмотрено законом.

Из материалов дела усматривается, что действия суда по обеспечению явки в судебное заседание потерпевших Д.А. и С.Т., свидетелей П.А., М.И., Н.Е. и С.О. носили формальный характер. Происходила путаница адресов, фамилий, не использовались для связи с нужными лицами имеющиеся в деле номера телефонов, не по всем известным адресам состоялись выезды работников милиции. Суд оставил без реагирования заявление П.А., сожительницы Д.А., о невозможности участвовать в судебном заседании из-за поступающих угроз и опасений за свою жизнь и жизнь близких людей (т. 6 л.д. 47).

В соответствии со ст. 254 УПК РСФСР разбирательство дела в суде производится только в отношении обвиняемых и лишь по тому обвинению, по которому они преданы суду.

Это требование закона судом фактически не соблюдено.

В протесте обоснованно указано, что суд исследовал вопросы "виновности" потерпевшего Д.А., свидетелей М.О., М.И., П.Е. и свое несогласие с освобождением их от уголовной ответственности использовал как повод для направления дела на новое расследование.

При назначении судебного заседания судом не были выявлены обстоятельства, влекущие прекращение либо приостановление производства по делу; было констатировано, что по делу собраны доказательства, достаточные для его рассмотрения, а обвинительное заключение составлено в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Заявленное в ходе судебного заседания и поддержанное государственным обвинителем ходатайство защитников о направлении дела на новое расследование в основе своей выражало несогласие с выводами следствия о доказанности вины Я.Р. и Ч.А.

Между тем в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 года "По делу о проверке конституционности положений пунктов части первой статьи 248 и части первой статьи 258 УПК РСФСР..." отмечается, что "даже при наличии ходатайства стороны обвинения о дополнении предварительного расследования в целях дальнейшего доказывания предъявленного обвинения или расширения его объема суд не обязан следовать этому ходатайству во всяком случае и возвращать дело для производства дополнительного расследования: он вправе вынести приговор, основываясь в том числе на конституционном требовании о толковании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого".

Заместитель прокурора г. Москвы, будучи несогласным с заключением государственного обвинителя, внес частный протест, поддержанный Генеральной прокуратурой Российской Федерации, который Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отклонен.

Определение суда кассационной инстанции нельзя признать обоснованным.

Судебная коллегия ряд доводов частного протеста оставила без рассмотрения, а другие отвергла, сославшись на их несостоятельность.

В нарушение ст. 351 УПК РСФСР Судебной коллегией, в частности не рассмотрены доводы протеста о необоснованном направлении дела для дополнительного расследования по следующим основаниям: недоказанность обвинения Я.Р. и Ч.А. по ст. 222 ч. 2 УК РФ; "преждевременное" прекращение дела в отношении Д.А.; неполнота проведенной ситуалогической экспертизы; необоснованность прекращения дела в части ранения Ч.А. выстрелом из пистолета "ПМ".

Опровергая доводы протеста о полноте расследования обстоятельств появления пистолетов и боеприпасов в подсобном помещении кафе, Судебная коллегия охарактеризовала их "несостоятельными" и сослалась на указание суда первой инстанции о том, что "следствием не проверена причастность к этому находившихся в помещении кафе М.И. и М.О.".

Однако определение суда первой инстанции такого указания не содержит, в нем приведено лишь суждение о том, что органы предварительного следствия оставили без оценки действия этих лиц.

Судебная коллегия, признав "несостоятельными" доводы протеста о том, что следствием исчерпаны возможности сбора доказательств для предъявления кому-либо обвинения в покушении на убийство Ч.А., не указала оснований, по которым пришла к такому выводу.

Согласно обвинительному заключению органы предварительного следствия установили, что стрельбу в кафе начали Я.Р. и Ч.А., Д.А. стрелял в них, находясь уже в состоянии необходимой обороны. М.О. не стрелял. Следы сурьмы на его свитере образовались при обстоятельствах, не связанных с его участием в перестрелке. Эти выводы изложены и в частном протесте.

Судебная коллегия свое несогласие с ними аргументировала лишь тем, что назвала эти доводы "предположением следствия". С чем конкретно она не согласилась и почему, в определении не указано.

В частном протесте приведены доводы о том, что для уточнения ряда обстоятельств суд вправе был назначить экспертизу, допросить экспертов или других лиц.

Судебная коллегия не согласилась с этим и сослалась на то, что для проверки указаний суда первой инстанции потребуется "выполнение определенных следственных действий", не конкретизировав их и не указав, почему суд не мог принять все предусмотренные законом меры, которые способствуют реализации сторонами их процессуальных прав по собиранию и представлению доказательств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

Учитывая, что судебное следствие проведено с нарушением требований ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, руководствуясь п. 2 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

определение Московского городского суда от 5 августа 1999 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 9 сентября 1999 года в отношении Я.Р. и Ч.А. отменить, дело передать на новое судебное рассмотрение.