ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 25 августа 1999 г. N 563п99

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председателя - Радченко В.И.

членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Каримова М.А., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации Меркушова А.Е. на приговор Пермского областного суда от 8 октября 1998 года, по которому

К.А., <...>, несудимый на основании ст. 86 УК РФ, -

осужден к лишению свободы: по ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 1 УК РФ на 1 год, по ст. 317 УК РФ на 12 лет, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 12 лет 3 месяца лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

на основании ст. 99 УК РФ назначено принудительное лечение от наркомании;

К.С., <...>, несудимая на основании ст. 86 УК РФ, -

осуждена по ст. 317 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 5 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания исчислен К.А. с 21 июня 1998 года, К.С. с 8 октября 1998 года, ей зачтено в срок отбытия наказания содержание под стражей с 21 июня по 22 июля 1998 года.

Определением Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 4 февраля 1999 года приговор изменен - из его описательной части исключено указание суда об отказе в удовлетворении гражданского иска и дело в этой части направлено на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства; в остальной части приговор в отношении К.А. и К.С. оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об изменении состоявшихся по делу судебных решений, переквалификации действий К.А. со ст. 317 УК РФ на ст. 318 ч. 2 УК РФ, а К.С. - со ст. 317 УК РФ на ст. 318 ч. 1 УК РФ.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Мещерякова Д.А., заключение заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В., полагавшего, что протест не подлежит удовлетворению. Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

супруги К-вы осуждены за совершение преступлений при следующих обстоятельствах.

Днем 21 июня 1998 г. К.А. из автомобиля ГАЗ-31029, принадлежавшего К.В., снял автомагнитолу и две аудиоколонки, положил их в полиэтиленовый пакет и в этот момент был обнаружен капитаном милиции В.Ю., находившимся при исполнении служебных обязанностей в форменной одежде.

С целью избежать задержания К.А. пытался скрыться с места происшествия, оставив пакет с вещами возле сотрудника милиции. В.Ю. с пакетом в руках стал преследовать К.А. и задержал его. Стараясь освободиться, осужденный ударил сотрудника милиции ногой по правой голени. В.Ю. удалось повалить К.А. на землю.

Находившаяся недалеко К.С. пыталась освободить мужа, толкая руками сотрудника милиции, ударила его сумкой, выражаясь при этом нецензурными словами. Затем она достала перочинный нож, пыталась лезвием ударить В.Ю. в грудь и шею. Потерпевшему путем изменения положения тела удалось избежать удара, и он отпустил К.А.

Осужденная продолжала размахивать ножом, не давая В.Ю. приблизиться для задержания. Затем она передала нож мужу; оба намеревались покинуть место происшествия, но подошедший на помощь С.И. задержал К.А.

В.Ю. старался перехватить руку К.А., в которой находился нож, но тому удалось вырваться. При сближении К.А. потребовал отпустить его, при отказе это сделать высказывал угрозу убийством, нанес удар в грудь В.Ю., который отступил назад и прикрылся пакетом. Лезвием ножа потерпевшему была причинена царапина на левой руке.

При последующем преследовании К.А. продолжал размахивать ножом перед сотрудником милиции, пытался ударить его ножом, но потерпевший принимал меры к уклонению от наносимых ударов. С прибытием к месту происшествия других лиц К.А. прекратил свои действия, бросил нож и был задержан.

Президиум находит, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Вина К.А. в покушении на кражу чужого имущества установлена, его действия в этой части квалифицированы правильно.

Вместе с тем квалификацию действий К-вых по ст. 317 УК РФ нельзя признать правильной.

Квалифицируя их действия как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, суд указал в приговоре, что К.С., выражаясь нецензурно, требовала освобождения мужа, при невыполнении этого требования сотрудником милиции для нанесения удара в жизненно важный орган применила орудие (нож), которым возможно причинение смертельной травмы, а К.А., словесно выражая свое намерение совершить убийство, тем же орудием и также в жизненно важный орган нанес удар, который не достиг цели, а только причинил ранение руки благодаря самозащите потерпевшего. Все это, по мнению суда, свидетельствует о наличии у К-вых прямого умысла на убийство. Последующее размахивание ножом с целью избежать задержания не может свидетельствовать об отсутствии у них во всех действиях умысла на лишение жизни потерпевшего, так как перед этим они полностью выполнили объективную сторону преступления, предусматривающего ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

Между тем по смыслу закона лицо может быть признано виновным в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа только при наличии прямого умысла, то есть когда действия виновного свидетельствуют о том, что он предвидел наступление смерти и желал этого. По настоящему делу не установлено бесспорных данных о том, что К-вы желали наступления смерти сотрудника милиции В.Ю. Осужденные отрицали высказывание угроз убийством, пояснили, что демонстрировали нож с целью избежать задержания К.А. Из показаний потерпевшего В.Ю., как они изложены в приговоре, усматривается, что К.А. пытался скрыться после того, как он уличил его в покушении на кражу автомагнитолы, и при сближении, то есть когда В.Ю. вторично догнал К.А., осужденный снова потребовал отпустить его и лишь в случае отказа выполнить это требование высказал намерение совершить убийство.

Описывая преступные действия К-вых, суд неоднократно указал в приговоре, что все их действия были направлены на избежание задержания К.А. сотрудником милиции В.Ю.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что К-вы имели прямой умысел на лишение жизни сотрудника милиции, то есть желали наступления смерти В.Ю., поскольку ножом возможно причинение смертельной травмы, следует признать основанным на предположении, противоречащим требованиям ст. 309 УПК РСФСР.

В описательной части приговора вообще отсутствует указание на то, что осужденные имели умысел на убийство работника милиции.

Действия К.А., как они эти действия установлены судом, следует квалифицировать по ст. 318 ч. 2 УК РФ, предусматривающей ответственность за применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении сотрудника правоохранительного органа, а действия К.С. - с учетом, как указано в приговоре, ее наименьшей роли в содеянном и отсутствия тяжких последний по ст. 318 ч. 1 УК РФ.

Наказание К-вым назначается в соответствии с требованиями ст. ст. 60 - 63 УК РФ. В соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ наказание К.А. надлежит отбывать в исправительной колонии общего режима.

Руководствуясь п. 5 ст. 375 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

приговор Пермского областного суда от 8 октября 1998 года и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 4 февраля 1999 года в отношении К.А. и К.С. изменить:

переквалифицировать действия К.А. со ст. 317 УК РФ на ст. 318 ч. 2 УК РФ, по которой назначить ему 8 лет лишения свободы;

переквалифицировать действия К.С. со ст. 317 УК РФ на ст. 318 ч. 1 УК РФ, по которой назначить ей 3 года лишения свободы в исправительной колонии общего режима;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 1, 318 ч. 2 УК РФ назначить К.А. 8 лет 3 месяца лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В остальном приговор и кассационное определение оставить без изменения.