ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 10 марта 1999 г. N 125п99пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председателя - Радченко В.И.

членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации В.В. Колмогорова на приговор суда присяжных Алтайского краевого суда от 18 мая 1998 года, по которому

Б.С., <...>, не имеющий судимости, -

оправдан по ст. ст. 103, п. "и" ст. 102 УК РСФСР за отсутствием в его действиях состава преступления.

Определением кассационной палаты Верховного Суда Российской Федерации от 27 августа 1998 года приговор оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об отмене приговора и кассационного определения и передаче дела на новое судебное рассмотрение в связи с односторонностью и неполнотой судебного следствия, возникшего ввиду необоснованного отказа стороне в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела и вследствие существенных нарушений уголовно-процессуального закона.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Дорошкова В.В. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Давыдова В.И., поддержавшего доводы протеста, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

органами предварительного расследования Б.С. обвинялся в умышленном убийстве С.Е. и в умышленном убийстве М.А., совершенном как лицом, ранее совершившим умышленное убийство, при следующих обстоятельствах.

13 мая 1993 года, около 22 часов. Б.С. во дворе дома N 112 по ул. Аванесова в г. Барнауле, находясь в состоянии алкогольного опьянения, поссорился с С.Е., также находившимся в состоянии алкогольного опьянения, и подрался с ним.

В ходе драки имевшимся у него топором Б.С. нанес С.Е. не менее пяти ударов в область шеи, причинив телесные повреждения, от которых потерпевший скончался на месте происшествия.

Кроме того, Б.С. после лишения жизни С.Е. приехал на трамвае в район депо N 1, где с незнакомым М.А. стал распивать спиртные напитки, а затем в процессе ссоры, перешедшей в драку, Б.С., имевшимся у него топором нанес не менее двенадцати ударов М.А. по голове и не менее четырех ударов в область шеи, причинив телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего на месте преступления.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей признано недоказанным участие Б.С. в инкриминируемых деяниях, поэтому судом в отношении него постановлен оправдательный приговор за отсутствием в его действиях состава преступления.

В протесте прокурора ставится вопрос об отмене приговора и кассационного определения и передаче дела на новое судебное рассмотрение ввиду односторонности судебного следствия, а также существенного нарушения требований уголовно-процессуального законодательства.

Так, в протесте указывается, что председательствующий судья необоснованно исключил из числа допустимых доказательств протокол проверки показаний Б.С. на месте происшествия по факту убийства М.А. от 15 мая 1993 года (т. 2 л.д. 57 - 58, т. 5 л.д. 111), мотивируя это тем, что при производстве данного следственного действия участвовал один понятой, о чем якобы показали допрошенные в качестве свидетелей работники милиции.

Однако, как следует из протокола судебного заседания, никто из допрошенных работников милиции упомянутых показаний суду не давал. Наоборот, бывший работник милиции Б.О. и следователь прокуратуры Т.А. подтвердил, что в ходе проверки показаний Б.С. участвовали двое понятых.

Заявленное государственным обвинителем ходатайство о вызове и допросе лиц, участвовавших в качестве понятых, председательствующим в нарушение принципа состязательности, установленного ст. 429 УПК РСФСР, оставлено без рассмотрения (т. 5 л.д. 100).

Далее в протесте утверждается, что в соответствии с ч. 4 ст. 435 УПК РСФСР стороны не вправе упоминать в суде присяжных о существовании исключенных из разбирательства доказательств и ссылаться на них для обоснования своей позиции. Судья не должен знакомить присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами.

Указанный закон, по мнению прокурора, в судебном заседании нарушался (т. 5 л.д. 143, 145).

Так, с согласия председательствующего защитник зачитал присяжным заседателям часть протокола допроса в качестве обвиняемого Б.С. в томе 1 л.д. 69, где Б.С. заявлял о применении к нему незаконных методов расследования в виде применения физического воздействия и спаивания алкогольными напитками, в результате чего он вынужден был оговорить себя. Однако, проверкой по данному вопросу доводы Б.С. не подтвердились и председательствующим по нему уже было принято соответствующее решение (т. 5 л.д. 129, 130, 135).

Ссылка в определении кассационной палаты Верховного суда Российской Федерации на то, что председательствующий сделал замечание в адрес защитника и обратил внимание присяжных заседателей на это обстоятельство при произнесении напутственного слова, является, как указано в протесте, несостоятельной, поскольку замечание сделано в отсутствие присяжных заседателей (т. 5 л.д. 135), а в напутственном слове об этом вообще ничего не сказано (т. 5 л.д. 147 - 148).

Таким образом, как считает автор протеста, доказательства, имеющие существенное значение для исхода дела, председательствующим необоснованно исключены из числа допустимых доказательств, а показания, данные Б.С. в качестве обвиняемого и признанные допустимыми, утратили свое доказательственное значение, поскольку защитником с согласия председательствующего они были опорочены перед присяжными заседателями.

Кроме того, перед провозглашением вердикта в отведенном для них месте собрались не все присяжные заседатели, некоторые из них прогуливались по коридору суда, общались с посторонними лицами, на что секретарем судебного заседания присяжным заседателям было сделано замечание в следующей форме: "Почему Вы гуляете по коридору?"

Основания оправдания Б.С., изложенные в приговоре суда, противоречат вынесенному присяжными заседателями вердикту.

Как видно из ответов на постановленные перед ними вопросы, присяжных заседатели признали недоказанным совершение Б.С. инкриминируемых ему деяний, в резолютивной же части приговора указано, что Б.С. оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления.

Таким образом, по мнению прокурора, согласно ст. 465 УПК РСФСР, односторонность или неполнота судебного следствия, возникшая ввиду ошибочного исключения из разбирательства допустимых доказательств, которые могут иметь существенное значение для исхода дела, а также существенное нарушение уголовно-процессуального закона являются основанием для отмены судебных решений.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит протест подлежащим удовлетворению лишь частично по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 465 п. 1 УПК РСФСР основаниями для отмены судебных решений являются, в частности, односторонность или неполнота судебного следствия, возникшая ввиду ошибочного исключения из разбирательства допустимых доказательств, а также вследствие необоснованного отказа стороне в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела.

Между тем, из материалов дела усматривается, что в судебном заседании председательствующий судья по ходатайству адвоката исключил из числа допустимых доказательств протокол проверки показаний Б.С. на месте происшествия по факту убийства М.А., сославшись на то, что при производстве данного следственного действия участвовал только один понятой, о чем показали в суде работники милиции.

Однако этот вывод судьи не соответствует показаниям Б.О. и Т.А., проводивших осмотр места происшествия с участием Б.С.

В судебном заседании Б.О. и Т.А. показали, что при выходе на место преступления осужденный рассказал об обстоятельствах убийства М.А. При этом присутствовали двое понятых, подписавших соответствующий протокол.

Согласно протоколу проверки показаний Б.С. на месте (т. 2 л.д. 57), в проведении этого следственного действия принимали участие понятые С.В. и П.А. Правильность данных, зафиксированных в протоколе, заверена их подписями. Имеется в протоколе и адрес их местожительства.

Для проверки данных, изложенных в указанном протоколе, государственный обвинитель заявил ходатайство о вызове и допросе в судебном заседании понятых, участвовавших в этом следственном действии.

Однако по данному ходатайству прокурора председательствующий судья никакого решения не принял, оставив его фактически без рассмотрения (т. 5 л.д. 100), что является нарушением требований закона, указанных в ст. 446 УПК РСФСР, а также в ст. 429 УПК РСФСР, закрепляющей принцип состязательности, согласно которому судья обеспечивает в процессе равенство сторон и создает необходимые условия для всестороннего и полного исследования материалов дела.

Таким образом, суд без надлежащего исследования обстоятельств, связанных с участием понятых при выходе на место происшествия Б.С. по факту убийства М.А., исключил из числа допустимых доказательств протокол этого следственного действия, а также не принял никакого решения по ходатайству прокурора об исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, что является нарушением требований ст. 465 УПК РСФСР, повлиявшим на правильность принятого по делу решения.

Кроме того, согласно ст. ст. 309, 316 УПК РСФСР, оправдательный приговор постанавливается в случаях, если:

1) не установлено событие преступления;

2) в деянии подсудимого нет состава преступления;

3) не доказано участие подсудимого в совершении преступления.

При этом суд должен точно указать, по какому из предусмотренных в законе оснований подсудимый оправдан.

Как усматривается из вынесенного вердикта, коллегия присяжных заседателей признала недоказанным участие Б.С. в инкриминируемых деяниях.

Однако председательствующий судья в нарушение требований указанных статей, а также ст. 461 УПК РСФСР, регламентирующей виды решений, принимаемых судьей, в резолютивной части приговора указал об оправдании подсудимого за отсутствием в его действиях состава преступления.

При таких обстоятельствах решение председательствующего судьи об основаниях оправдания подсудимого существенно противоречит вердикту коллегии присяжных заседателей, в связи с чем постановленный приговор следует признать незаконным.

Вместе с тем, доводы протеста о нарушении судом требований ч. 4 ст. 435 УПК РСФСР, а также тайны совещания коллегии присяжных заседателей являются необоснованными.

Как усматривается из материалов дела, председательствующий судья неоднократно указывал защитнику на недопустимость ссылки на доказательства, исключенные из судебного разбирательству а при произнесении напутственного слова обратил внимание присяжных заседателей на это обстоятельство, указав, что их вывод о виновности либо невиновности подсудимого не должен основываться на указанных доказательствах.

При таких обстоятельствах председательствующий судья в полном объеме выполнил возложенные на него требования закона, перечисленные в ст. ст. 435, 447, 451 УПК РСФСР, в части, касающейся недопущения к исследованию доказательств, исключенных из судебного разбирательства.

Нельзя согласиться и с доводами протеста о нарушении тайны совещания присяжных заседателей. Как следует из материалов уголовного дела перед провозглашением вердикта после выхода из совещательной комнаты присяжные заседатели не разглашали суждений, имевших место во время совещания, а лишь следовали из совещательной комнаты к месту его провозглашения.

Несмотря на то, что кассационная инстанция в соответствии со ст. 341 УПК РСФСР не могла отменить оправдательный приговор по указанным выше основаниям, кассационное определение также подлежит отмене.

Руководствуясь п. 2 ст. 378, ст. 466 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

приговор суда присяжных Алтайского краевого суда от 18 мая 1998 года и определение кассационной палаты Верховного Суда Российской Федерации от 27 августа 1998 года в отношении Б.С. отменить и дело передать на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.