ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 3 марта 1999 г. N 176п99пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

Председателя - Радченко В.И.

Членов Президиума - Верина В.П., Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Каримова М.А., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации В.В. Колмогорова на приговор суда присяжных Саратовского областного суда от 22 июля 1998 года, по которому

К.С., <...>, судимый 3 июля 1990 года по ст. ст. 111 и 103 УК РСФСР к 8 годам лишения свободы, освобожденный условно-досрочно 17 февраля 1997 года на не отбытый срок 11 месяцев 11 дней, -

осужден по п. п. "д", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 18 годам лишения свободы, по п. п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ к 8 годам лишения свободы с конфискацией имущества, по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ст. 119 УК РФ к 1 году лишения свободы, по ч. 2 ст. 325 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием в доход государства 20 процентов заработка. На основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений определено 23 года лишения свободы с конфискацией имущества. На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров с частичным присоединением не отбытого наказания по предыдущему приговору определено 23 года 11 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

По этому же приговору осужден С. и оправдан Б.В., протест в отношении которых не принесен.

Определением кассационной палаты Верховного Суда Российской Федерации от 3 ноября 1998 года приговор изменен: исключено осуждение К.С. по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ и местом отбывания наказания ему определена исправительная колония строгого режима.

В остальном приговор оставлен без изменения.

В протесте поставлен вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Морозова Е.И. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В., поддержавшего протест, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

вердиктом присяжных заседателей К.С. и С. признаны виновными в том, что 13 апреля 1997 года они обманным путем проникли в квартиру <...>, где находились Д. и Б.Е., требовали у них деньги в сумме 1200000 рублей, золотые изделия и другое имущество. В ответ на отказ выполнить это требование нанесли Д. удары руками и ногами, К.С. наставлял на Б.Е. и Д. револьвер, а затем стал искать в квартире деньги и золотые изделия. С. требовал у Д. сообщить место их нахождения и нанес ему два удара рукой. После этого в присутствии Б.Е. К.С. нанес Д. удары рукояткой пистолета по голове и в ходе возникшего конфликта произвел в него выстрел из револьвера, в результате чего Д. было причинено огнестрельное ранение грудной клетки, затем К.С. наставил на Б.Е. револьвер и потребовал не сообщать в правоохранительные органы о действиях, очевидцем которых она явилась. После этого они завладели находящимся в квартире паспортом на имя К.О.

К.С. признан виновным и в том, что в середине марта 1997 года на Центральном колхозном рынке г. Саратова приобрел револьвер калибра 5,6 мм и 9 патронов к нему, которые хранил в своем сарае и кв. <...> до 15 апреля 1997 года. В этот же период носил револьвер при себе, а 15 апреля передал его С.

В протесте прокурора поставлен вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение по тем основаниям, что кассационная инстанция необоснованно исключила из приговора осуждение К.С. по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также определили ему местом отбывания наказания исправительную колонию строгого режима, хотя в действиях осужденного содержится особо опасный рецидив преступлений.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит протест подлежащим удовлетворению.

Исключая из приговора осуждение К.С. по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, кассационная палата сослалась на то, что Б.Е. не являлась супругой Д., поэтому в действиях осужденного, совершившего убийство потерпевшего, отсутствует особая жестокость.

Однако такой вывод суда сделан без учета требований закона, устанавливающих основания, при наличии которых наступает ответственность за умышленное убийство, учиненное с особой жестокостью, а также конкретных обстоятельств преступления, имеющихся в материалах дела и позволивших суду квалифицировать содеянное К.С. по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, что могло повлиять на правильность принятого решения в части, касающейся наличия либо отсутствия в действиях осужденного такого квалифицирующего признака, как особая жестокость при совершении убийства.

Под умышленным убийством, совершенным с особой жестокостью и подпадающим под признаки п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, понимается, в частности, лишение жизни потерпевшего в присутствии близких ему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. При этом круг близких потерпевшему лиц не ограничен перечнем близких родственников, предусмотренных ст. 34 УПК РСФСР.

Из приговора усматривается, что, квалифицируя действия К.С., направленные на лишение жизни Д., как убийство, совершенное с особой жестокостью, суд исходил из того, что К.С. совершил убийство в присутствии близкого для Д. лица - Б.Е., с которой тот совместно проживал более двух лет и намеревался заключить брак, фактически создав с ней семью. При этом Б.Е. были причинены особые душевные страдания, вызванные лишением жизни у нее на глазах близкого человека, что сознавал К.С., зная о характере отношений и совместном проживании Б.Е. и Д. и проявив тем самым особую жестокость.

Таким образом, указанные требования закона в части, касающейся оснований для квалификации действий К.С. по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также взаимоотношений Б.Е. и Д., состоявших в фактическом браке и являвшихся, как установил суд, близкими друг другу людьми, не были в полной мере учтены кассационной инстанцией при принятии ею решения, что не могло не повлиять на законность постановленного определения.

Кроме того, назначая К.С. местом отбывания наказания исправительную колонию строгого режима, кассационная палата мотивировала это тем, что в приговоре не содержалось решения о признании в действиях осужденного особо опасного рецидива, а это является нарушением закона.

Однако вопреки требованиям ст. 351 УПК РСФСР, регламентирующим содержание кассационного определения, в нем не указано, положения каких законов нарушены судом первой инстанции при назначении К.С. отбывания наказания в исправительной колонии особого режима, в чем заключались эти нарушения и каким образом они повлияли на правильность принятого судом решения.

Между тем, согласно ст. ст. 18, 58 УК РФ, рецидив преступления признается, в частности, особо опасным при совершении лицом особо тяжкого преступления, если оно было осуждено за умышленное тяжкое или особо тяжкое преступление. Отбывание наказания при особо опасном рецидиве преступлений назначается в исправительных колониях особого режима.

Таким образом, указанный закон не требует, чтобы в приговоре содержалась мотивировка имеющегося рецидива преступлений, а лишь обязывает суд при наличии условий, перечисленных в ст. 18 УК РФ, содержащей понятие категории рецидива преступлений, определить за него вид исправительной колонии, предусмотренный ст. 58 УК РФ.

Кроме того, из приговора суда следует, что суд при назначении наказания принял во внимание, что К.С. был судим по ст. 103 УК РСФСР и вновь совершил особо тяжкие преступления, в том числе убийство с особой жестокостью, фактически признав наличие в действиях осужденного особо опасного рецидива преступлений.

Однако указанные обстоятельства судом кассационной инстанции не были исследованы в полном объеме, что могло повлиять на правильность определения К.С. вида исправительной колонии, в которой он должен отбывать назначенную по приговору меру наказания.

При новом рассмотрении дела надлежит устранить названные нарушения закона и в зависимости от добытых данных принять решение в соответствии с требованиями ст. ст. 332, 351, 465 УПК РСФСР.

Руководствуясь п. 3 ст. 378 УПК РСФСР, Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановил:

 

определение кассационной палаты Верховного Суда Российской Федерации от 3 ноября 1998 года в отношении К.С. отменить и дело передать на новое кассационное рассмотрение.

Меру пресечения оставить содержание под стражей.