ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 2 сентября 2002 года

 

Дело N 20-Г02-13

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                       Лаврентьевой М.Н.,

    судей                                          Пирожкова В.Н.,

                                                     Еременко Т.Н.

 

рассмотрела в судебном заседании от 2 сентября 2002 г. дело по кассационной жалобе К. и А. на решение Верховного Суда Республики Дагестан от 19 марта 2002 года, которым К. и А. отказано в иске о признании недействительными передачи квартиры в собственность Г., свидетельства о праве на наследование, решения профкома и администрации совхоза о передаче квартиры в собственность Г., а также о признании за ними права пользования квартирой.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Пирожкова В.Н., Судебная коллегия

 

установила:

 

К. и А. обратились в суд с указанным иском, ссылаясь на то, что 19 августа 1993 года было принято решение о передаче квартиры в собственность Г. с нарушением их прав и права их несовершеннолетних детей на приобретение этой квартиры в собственность, поскольку в то время они проживали совместно с Г. и являлись членами одной семьи. В связи с тем, что нарушено их право на данное жилое помещение, является незаконным и свидетельство о праве наследования на квартиру по завещанию Г.

Заявители считают, что они имеют право пользования данной квартирой.

Верховным Судом Республики Дагестан, рассмотревшим дело по первой инстанции, постановлено указанное выше решение.

В кассационной жалобе К. и А. указывают на то, что не согласны с решением, поскольку суд неправильно определил юридически значимые обстоятельства и постановил решение без учета всех доказательств по делу, имеющих значение для правильного разрешения спора. Просят отменить решение и вынести новое решение об удовлетворении их требований.

Судебная коллегия полагает, что решение подлежит отмене по следующим основаниям.

Отказывая в иске, суд исходил из того, что заявители ко времени передачи квартиры в собственность Г. в августе 1993 года не были зарегистрированы в этой квартире, при вселении в квартиру А. не был соблюден установленный порядок, истцы также не представили доказательств ведения общего хозяйства с нанимателем квартиры. Кроме того, К. и А. пропущен срок обращения в суд с требованием о признании недействительной передачи квартиры в собственность Г.

Между тем, принимая такое решение, суд неправильно определил юридически значимые обстоятельства, а выводы суда, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела. Кроме того, судом допущены нарушения норм процессуального права.

При разрешении требования заявителей о признании незаконной передачи квартиры в собственность Г., суду следовало иметь в виду, что в соответствии с Законом РФ от 4 июля 1991 года "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" право приобретения жилого помещения в собственность имеют лица, проживающие в жилом помещении.

В связи с этим и с учетом ст. 50 ГПК РСФСР суд должен был поставить на обсуждение вопрос о том, проживали ли заявители с детьми в квартире ко времени передачи ее в собственность Г. и имели ли право на передачу квартиры и в их собственность.

В качестве доказательства отсутствия права на передачу квартиры в собственность истцов, суд сослался на то, что ко времени передачи квартиры в собственность Г., К. был зарегистрирован по другому месту жительства, а А. не был соблюден установленный порядок вселения в спорную квартиру.

Однако указанные обстоятельства не имеют правового значения для разрешения данного спора. Согласно ст. 3 Закона РФ "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" и положений, содержащихся в постановлении Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 года по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР, регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, в том числе права на жилище. Кроме того, Закон РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" также не связывает право на передачу жилого помещения в собственность с регистрацией.

Не имеют значения для дела выводы суда и о том, что при вселении А. в жилое помещение, не был соблюден установленный ст. 54 ЖК РСФСР порядок вселения, т.е. согласие Г. на ее вселение. Из материалов дела не видно, чтобы при жизни Г. оспаривал вселение А. в квартиру.

В случае спора об этом суд должен был в соответствии со ст. 14 ГПК РСФСР разъяснить А. ее право обращения в суд с иском о признании права пользования жилым помещением.

В нарушение ст. 56 ГПК РСФСР, обязывающей суд рассмотреть представленные доказательства в их совокупности, суд принял во внимание одни доказательства и не дал никакой оценки другим доказательствам.

Так, в своих показаниях в судебном заседании свидетели А., Н., Р. ссылались на то, что заявители с детьми проживали в квартире вместе с Г. Письменно это обстоятельство подтвердил и работник милиции А. (т. 3, л.д. 279). Однако эти доказательства не нашли отражения в решении суда.

Как видно из материалов дела, у заявителей имеются несовершеннолетние дети, которые проживали с родителями в спорной квартире. Согласно Закону РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" несовершеннолетние лица, проживающие совместно с нанимателем и являющиеся членами семьи нанимателя, наравне с совершеннолетними пользователями вправе стать участниками общей собственности на это помещение. Отказ от передачи квартиры в собственность может иметь место лишь при наличии разрешения органов опеки и попечительства. Эти обстоятельства также подлежали проверке в суде.

Отказывая в иске о признании недействительной передачи квартиры в собственность Г., суд исходил также из того, что истцами пропущен срок исковой давности. О том, что квартира передана в собственность Г., К. стало известно в 1994 году, а А. - в 1995 году.

Между тем ст. 200 ГК РФ связывает начало течения срока исковой давности с тем днем, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Как установлено судом, заявители могли знать о том, что в 1993 году квартира передана в собственность одного Г. Но в 1994 году Г. было составлено завещание о передаче всего имущества К. Таким образом, права К. и членов его семьи не были нарушены и им не было необходимости оспаривать факт передачи квартиры в собственность Г. Только после смерти Г. в 1998 году им стало известно о новом завещании о передаче квартиры Г. и о нарушении их прав. С этого времени и должен начинаться срок исковой давности.

Наряду с указанными выше обстоятельствами основанием к отказу в признании недействительным свидетельства о праве наследования на квартиру от 14 июня 1999 года явилось то, что 5 марта 1999 года Дербентский районный суд постановил вступившее в законную силу решение об отказе в иске К. о признании недействительным завещания от 10 апреля 1996 года, на основании которого было выдано оспариваемое свидетельство о наследовании имущества.

Однако в случае признания незаконным решения о передаче квартиры в собственность Г. указанное свидетельство может быть признано недействительным по другим основаниям независимо от того, что ранее уже состоялось решение суда.

При указанных обстоятельствах решение Верховного Суда Республики Дагестан от 19 марта 2002 года не может быть признано законным и подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение.

Оснований для вынесения нового решения по делу, о чем просят заявители в кассационной жалобе, Судебная коллегия не находит.

Руководствуясь ст. 305 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ

 

определила:

 

решение Верховного Суда Республики Дагестан от 19 марта 2002 года отменить и дело направить на новое рассмотрение в этот же суд.