ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 15 мая 2002 г. N 236п02пр
Президиум Верховного Суда Российской
Федерации в составе: председательствующего - Радченко В.И.,
членов Президиума - Верина В.П., Жуйкова
В.М., Меркушова А.Е., Петухова Н.А., Попова Г.П.,
Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.
рассмотрел дело по протесту заместителя
Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова
С.Г. на определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда
Российской Федерации от 13 ноября 2001 года.
По приговору Верховного суда Удмуртской
Республики от 12 июля 2001 года
Щ.В., <...>, ранее не судимый,
осужден по ст. 317 УК РФ с применением
ст. 64 УК РФ на 8 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Определением Судебной коллегии по
уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2001 года
приговор отменен и дело направлено на новое судебное рассмотрение.
В протесте
поставлен вопрос об отмене кассационного определения с передачей дела на новое
кассационное рассмотрение в связи с
неправильным выводом о нарушении судом первой инстанции требований ст. 20 и 314
УПК РСФСР.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда
Российской Федерации Дорошкова В.В. и выступление
заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Макарова Н.И.,
поддержавшего доводы протеста,
Президиум Верховного Суда Российской
Федерации
установил:
Щ.В. признан
виновным в посягательстве на жизнь сотрудников милиции, осуществляющих законную
деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной
безопасности.
Преступление, как отражено в приговоре
суда, совершено при следующих обстоятельствах.
29 марта 2001 года первым отделом
следственной части следственного управления при МВД УР было возбуждено
уголовное дело N 67/63 по признакам состава преступления, предусмотренного ст.
222 ч. 1 УК РФ, в отношении неустановленного лица. В ходе следствия были
получены данные о том, что Щ.В. в марте 2001 года незаконно приобрел пять
боевых пистолетов Макарова и передал их для хранения своему сыну Щ.Д. Около 19
часов 29 марта 2001 года пять пистолетов ПМ и один пистолет ПММ были изъяты, в связи с чем сын Щ.В. был задержан и доставлен в УБОП МВД РФ
по УР. В целях обнаружения предметов, имеющих отношение к расследуемому делу,
старшим следователем ОВД УБОП МВД РФ по УР С. было вынесено постановление о
производстве обыска в квартире Щ.В. по адресу: <...> и дано поручение
3-му отделу УБОП МВД РФ по УР провести обыск. Руководство данного отдела
поручило проведение обыска оперативным работникам отдела Ю., Ш. и К., но
предварительно было предложено доставить Щ.В. в отдел для беседы под предлогом
придуманной легенды, чтобы Щ.В. сначала ничего не заподозрил.
К квартире Щ.В. указанные оперативные
работники прибыли 29 марта 2001 года, около 23 часов. Щ.В. в это время
находился в квартире вместе со своей женой Щ.С. и несовершеннолетним сыном Щ.И.
Ю., Ш. и К. позвонили в указанную
квартиру, откуда вышел Щ.В., которому они представились
сотрудниками милиции и предъявили свои служебные удостоверения. Имея основания
полагать, что у Щ.В. хранятся предметы, запрещенные к обороту, а именно оружие.
Ю., Ш. и К., чтобы предварительно доставить Щ.В. в отделение УБОП и
побеседовать с ним, а затем произвести обыск, предложили ему поехать с ними и,
чтобы он ничего не заподозрил, рассказали придуманную ими легенду, что его сын
избит бандитами, находится в больнице под их охраной и желает с ним поговорить,
тогда как сын Щ.В. Щ.Д. фактически был задержан в связи с обнаружением оружия и в это время
находился в УБОП.
Щ.В. на предложение поехать в УБОП,
посмотрев служебные удостоверения, словесно выразил согласие, сказав, что
оденется и вскоре выйдет. Затем Щ.В. зашел в свою квартиру
без дальнейшего намерения выходить из нее. При этом он не пустил
работников милиции в квартиру и закрылся в ней. На просьбу вышеуказанных
сотрудников УБОП открыть им дверь не реагировал, переговаривался с ними через
дверь. Ему было сообщено о производстве обыска в его
квартире, назывался телефон дежурной части УБОП, чтобы Щ.В. убедился, откуда
они, но он заявил, что дверь не откроет и никуда не поедет, о чем они по рации
доложили заместителю начальника УБОП МВД РФ по УР П. Тот позвонил по телефону в
квартиру Щ. Трубку взяла жена Щ.В. Щ.С., которой П
представился работником милиции, назвал свою должность и фамилию и сказал, что
на площадке перед дверью их квартиры находятся сотрудники милиции и им
необходимо открыть дверь, что в их квартире будет произведен обыск. Щ.С.
сказала, что она это не решает, так как хозяин Щ.В., и положила трубку. О содержании
разговора она рассказала Щ.В., но он на это никак не отреагировал. Тогда П. дал
указание начальнику 3-го отдела УБОП МВД РФ по УР С. выехать с сотрудниками
СОБР по указанному адресу и в случае неподчинения Щ.В. законным требованиям
сотрудников милиции произвести обыск в его квартире в принудительном порядке.
С. и сотрудники СОБР Ч., К. и О. около 2-х часов 30 марта 2001 года прибыли по
указанному адресу, где их на площадке перед квартирой Щ. встретили
оперуполномоченные Ю., Ш. и К., которые доложили о ситуации. После этого С.
через закрытую входную дверь квартиры вновь потребовал от Щ.В. добровольно
открыть дверь для проведения обыска и предупредил, что в случае неподчинения их
требованиям сотрудники милиции будут вынуждены вскрыть дверь его квартиры и
произвести обыск принудительно. Те же требования С. повторил в присутствии
понятых Д. и П., которым было зачитано и показано постановление о производстве
обыска в квартире Щ.В., но Щ.В. не подчинился законным требованиям сотрудников
милиции и дверь своей квартиры не открыл. Тогда сотрудник
СОБР О., по указанию С., в присутствии двух понятых, используя для вскрытия
квартиры лом и кувалду, действуя в соответствии со ст. 170 УПК РСФСР и Законом
Российской Федерации "О милиции", вскрыл металлическую, а затем и
внутреннюю деревянную входную дверь квартиры Щ., после чего группа сотрудников
СОБР в составе Ч., К. и О., выполняя возложенные на них обязанности по
охране общественного порядка и общественной безопасности, приготовились войти в
квартиру Щ., при этом они обнажили свое табельное оружие. Сотрудник СОБР Ч.,
будучи предупрежденным, что в указанной квартире может находиться собака,
осторожно приоткрыл входную дверь.
Щ.В., сознавая, что
в квартиру входят сотрудники милиции, не желая подчиняться их законным требованиям,
имея умысел, направленный на посягательство на жизнь сотрудников
правоохранительных органов в целях воспрепятствования их законной деятельности
по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, и
находясь в прихожей своей квартиры, из охотничьего ружья ИЖ-12 N 8041, которое
он зарядил охотничьими патронами в то время, когда сотрудники милиции вскрывали дверь, произвел
выстрел в сторону сотрудника СОБР Ч. и стоявших рядом с ним К. и О. Смерть Ч. и
К., которые были задеты одним выстрелом, не наступила по независящим от Щ.В.
обстоятельствам, поскольку, опасаясь за свою жизнь и здоровье, Ч. и К. успели
уклониться в сторону от прицельного выстрела, и, видя, что Щ.В. не подчиняется
их законным требованиям и посягает на их жизнь, вместе с О. и К. стали сбегать
вниз по лестничному пролету на площадку 6-го этажа. В это время Щ.В., продолжая
реализовывать свой преступный умысел, выставил ствол охотничьего ружья ИЖ-12 из
дверного проема своей квартиры в сторону отходивших сотрудников милиции,
сознавая, что своим выстрелом может причинить вред здоровью сотрудников
милиции, опасный для жизни, и желая этого, прицельно
произвел из имевшегося у него в руках ружья еще один выстрел охотничьим
патроном в их сторону. Смерть никого из указанных сотрудников милиции не
наступила по независящим от Щ.В. обстоятельствам, поскольку они, опасаясь за
свою жизнь и здоровье, в спешном порядке отошли из зоны поражения в безопасное
место. В ответ на противоправные действия Щ.В. сотрудники
милиции, действуя в соответствии с Законом Российской Федерации "О
милиции", применили имеющееся у них табельное оружие и почти одновременно
со вторым выстрелом Щ.В. произвели несколько выстрелов с площадки между 6 и 7
этажами в сторону входной двери квартиры, но вреда здоровью ему не причинили,
так как Щ.В. укрылся в своей квартире. На предложение С. сдаться, а
также на слова о том, что Щ.В. совершает преступление, стреляя в сотрудников
милиции, тот ответил, что ему все равно, что милиция, что бандиты, он всех порешит, что тут не Чечня и что мало их бьют там.
На место указанных
событий прибыл заместитель начальника УБОП МВД по УР П., который стал вести
переговоры с Щ.В., потребовавшим, чтобы к нему привели сына Щ.Д. После
выполнения условий переговоров, а также по просьбе сына Щ.В. сложил оружие и
вышел на площадку перед своей квартирой, где и был задержан, а в его квартире в
ту же ночь был произведен обыск.
Своим первым выстрелом Щ.В. причинил
телесные повреждения Ч. в виде ссадин и поверхностной раны не левой половине
лица, К. в виде поверхностной раны и ссадины на левой половине лица, которые,
по заключению судебно-медицинских экспертиз, вреда здоровью не причинили.
Президиум находит протест не подлежащим
удовлетворению по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 20 УПК РСФСР суд,
прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все
предусмотренные законом меры для полного всестороннего и объективного
исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие
обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность
обстоятельства.
Как правильно указывается в кассационном
определении, это требование закона судом в полной мере не выполнено.
Осужденный Щ.В. виновным в предъявленном
обвинении себя не признал, указав на то, что действия работников милиции были
незаконны, поскольку они пытались обманом увезти его в милицию, и он не
воспринимал их как сотрудников милиции и поэтому не открывал дверь. Умысла на
убийство потерпевших у него не было, и он лишь высказывал угрозы.
Признавая Щ.В. виновным в посягательстве
на жизнь сотрудников милиции, суд первой инстанции указал, что посягательство
совершено Щ.В. в связи с выполнением потерпевшими обязанностей по охране
общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Однако, как правильно указал в своем
определении суд кассационной инстанции, в чем выразилось нарушение
общественного порядка Щ.В., суд первой инстанции не установил и не отразил в
приговоре, хотя выяснение этого обстоятельства имело существенное значение для
юридической оценки действий Щ.В. и правильного рассмотрения дела.
В описательной части приговора указано,
что в марте 2001 года Щ.В. незаконно приобрел пять боевых пистолетов Макарова и
передал их для хранения сыну Щ.Д., в связи с чем в
отношении неустановленного лица было возбуждено уголовное дело по ст. 222 ч. 1
УК РФ.
Однако, было ли
возбуждено указанное уголовное дело в отношении Щ.В., суд не проверил и никаких
суждений по этому поводу в приговоре не привел, хотя, как видно из приговора,
принятие решения о возбуждении дела послужило основанием для производства
обыска в квартире Щ.В.
Между тем выяснение указанного выше
обстоятельства имеет значение для установления факта законности или
незаконности действий сотрудников милиции.
Вопреки доводам протеста в кассационном
определении правильно указано, что для установления факта законности или
незаконности действий сотрудников милиции необходимо было также проверить, чем
была вызвана необходимость производства обыска в ночное время и без санкции
прокурора. Этого судом первой инстанции также не сделано.
Согласно постановлению о привлечении в
качестве обвиняемого и обвинительному заключению, Щ.В. обвинялся в
посягательстве на жизнь сотрудника милиции Ч. и в покушении на причинение вреда
здоровью сотрудников милиции К., О. и К.
В связи с этим в кассационном определении
обоснованно делается ссылка на них и вывод о том, что содержащиеся в этих
процессуальных документах формулировки не позволяют сделать однозначное
заключение о том, что Щ.В. покушался на убийство всех перечисленных выше лиц.
Суд на это внимание не обратил, при
изложении фактических обстоятельств дела в нарушение требования ст. 314 УПК
РСФСР не указал, какую угрозу жизни потерпевших О. и К. представлял первый произведенный Щ.В. выстрел, поскольку, как установил
суд, выстрел был произведен в сторону Ч.
По смыслу уголовного закона под
посягательством на жизнь понимается убийство, которое совершается только с
прямым умыслом, в связи с чем в кассационном
определении сделан правильный вывод о том, что суду надлежало тщательно
проверить, представляли ли угрозу для жизни всех потерпевших действия, в
которых обвиняется Щ. Этого судом вопреки требованиям закона не сделано, хотя
необходимо было сделать для полного и всестороннего рассмотрения дела.
Следовательно, при новом рассмотрении
данного дела суду следует устранить указанные выше недостатки, на которые
обратил внимание суд кассационной инстанции.
Таким образом, доводы, изложенные в
протесте, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и
поэтому он не подлежит удовлетворению.
Кроме того, при рассмотрении дела в
кассационном порядке прокурор просил отменить приговор суда, передав дела на
новое судебное рассмотрение.
На основании изложенного и руководствуясь
п. 1 ст. 378 УПК РСФСР,
Президиум Верховного Суда Российской Федерации
постановил:
протест заместителя Генерального
прокурора Российской Федерации оставить без удовлетворения.