ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 7 мая 2002 года

 

Дело N 30-В02пр-1

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                           Горохова Б.А.,

    судей                                        Корчашкиной Т.Е.,

                                                         Кебы Ю.Г.

 

рассмотрела в открытом судебном заседании от 7 мая 2002 года гражданское дело по иску Б. к Е. о возврате домовладения из чужого незаконного владения и признании недействительным свидетельства о праве на наследство и выселении

по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на решение Усть-Джегутинского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 19.02.2001, определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 10.04.2001, постановление президиума Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 08.08.2001.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Корчашкиной Т.Е., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А., поддержавшей доводы протеста,

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

Б. обратился в суд с иском к Е. о возврате домовладения из чужого незаконного владения, признании недействительным свидетельства о праве на наследство N 156 от 09.03.95 и выселении из дома <...>.

Заявление мотивировано тем, что домовладение <...> до 1943 года принадлежало его отцу Б.А., было конфисковано в доход государства при применении политических репрессий по национальному признаку в отношении его семьи, что подтверждается архивными документами. Ответчица проживает в доме, не имея правоустанавливающих документов на дом, и не зарегистрирована (прописана) в нем. Свидетельство о праве на наследство, выданное в 1995 году ответчице, является незаконным, т.к. на земельном участке, указанном в свидетельстве, недостроенного домовладения не имеется, а дом отца сохранен в таком же виде, как и на момент депортации. Просил суд по указанным основаниям выселить ответчицу из указанного дома.

Решением Усть-Джегутинского районного суда от 19.02.2001, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 10.04.2001, требования Б. удовлетворены частично: признано недействительным свидетельство о праве на наследство по закону N 156, выданное 09.03.95 государственным нотариусом Т. на имя Е. на недостроенный дом <...>, вышедшее из владения Б.А. в результате применения политической репрессии - депортации по национальному признаку и конфискации в 1943 году, возвращено его наследнику первой очереди Б., <...>. В части выселения Е. из домовладения <...> отказано, т.к. она не является собственницей данного домовладения, не прописана в данном доме.

Постановлением президиума Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 08.08.2001 протест прокурора Карачаево-Черкесской Республики на состоявшиеся судебные постановления отклонен.

В протесте поставлен вопрос об отмене судебных постановлений в связи с нарушением судом норм материального и процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит его подлежащим удовлетворению.

Удовлетворяя требования Б., суд исходил из того, что спорное домовладение было конфисковано в пользу государства в результате репрессий в отношении Б-ых по национальному признаку в 1943 году, передано колхозу "Путь Сталина". До 1994 года в нем проживала Б.Н., не являясь собственницей, а с 1994 года данным имуществом незаконно владеет Е. Ответчицей не представлено доказательств принадлежности ей спорного домовладения на праве собственности, в связи с чем дом необходимо передать Б.

Однако этот вывод суда не основан на материалах дела и фактических обстоятельствах и противоречит им. Так, из приобщенных и исследованных в судебном заседании материалов дела: справок СМО аула Кумыш (л.д. 176), филиала БТИ (л.д. 278), акта о разделе жилого дома (л.д. 175), решения исполкома Карачаевского горсовета (л.д. 45 - 46), многочисленных квитанций об уплате налогов, страховых взносов (л.д. 92 - 165) и других доказательств, в том числе показаний свидетелей, следует, что спорным домовладением с 1947 года до дня смерти, т.е. до 1994 года, владела, пользовалась и распоряжалась Б.Н. Изложенное свидетельствует о том, что вывод суда об отсутствии у Е. доказательств принадлежности спорного домовладения несостоятелен. Действовавшее на момент возникновения спорных правоотношений законодательство, не предусматривало обязательную регистрацию права собственности на жилое помещение в органах БТИ, достаточной являлась регистрация в исполкоме местного Совета, что и имело место. Таким образом, Б.Н., а затем и Е. добросовестно владели спорным имуществом на протяжении более 50 лет.

Подтверждением доводов Е. является также справка администрации Карачаевского района о произведенных Б.Н. и Е. улучшениях в спорном домовладении. К жилому дому возведена пристройка; построены отдельно стоящая кухня, навес, хозсарай, произведен капитальный ремонт дома (л.д. 48). Данное обстоятельство также подтверждается справкой Карачаевского филиала Департамента ЖКХ (л.д. 278).

Таким образом домовладение претерпело существенные изменения, и не может быть возвращено истцу в прежнем состоянии. Однако суд не дал оценки этому обстоятельству.

Кроме того, порядок и условия возврата гражданам незаконно конфискованного имущества регламентированы Законом РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" и Положением "О порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого и вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации", утвержденным Постановлением Правительства РФ от 12.08.94 N 926 (в редакц. Постановлений Правительства от 09.10.1995 N 988, от 21.12.2000 N 999). Так, в соответствии с п. 9 Положения, реабилитированным лицам возвращаются в натуре жилые дома при условии, что жилые дома необходимы им с членами их семей для постоянного проживания, в случае освобождения занимаемых реабилитированными лицами жилых помещений в домах государственного и общественного жилого фонда. Лицам и членам их семей, проживающим в настоящее время в жилых домах, ранее принадлежащих реабилитированным лицам, органами исполнительной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления предоставляется равноценная жилая площадь, либо оказывается помощь в строительстве жилья. До предоставления другого жилого помещения выселение лиц из возвращаемых домов не производится. В соответствии со ст. 16.1 вышеуказанного Закона имущество возвращают государственные и общественные организации, у которых оно находится. Из содержания приведенных норм следует, что реабилитированному лицу (либо указанному наследнику) может быть возвращено лишь то жилое помещение, которое относится к государственному или общественному жилому фонду. Таким образом, законодатель защищает права лиц, проживающих в истребуемых жилых домах. Суд это требование закона не учел, нарушив защищаемые законом права Е.

Вместе с тем, как установлено судом, наряду с Е. спорным домовладением пользовался и ранее проживал в нем ее брат Б.Б., который был привлечен к участию в деле в качестве ответчика (л.д. 66 - 67). Согласно справке главы Кумышского сельского муниципального образования с 1978 года по 1982 год домовладение принадлежало Б.Б. (л.д. 259). В 1974 году между Б.Н. и Б.Б. произведен раздел имущества, в том числе спорного домовладения (л.д. 175). В производстве Карачаевского районного суда находилось дело по заявлению Б.Б. об установлении факта принятия наследства (л.д. 284).

Однако, как усматривается из материалов дела, Б.Б. не был извещен надлежащим образом о времени и месте судебного заседания. При рассмотрении дела 16.02.2001 - 19.02.2001 участия не принимал.

Поскольку дело рассмотрено в отсутствие заинтересованных лиц, надлежащим образом не извещенных о времени и месте слушания дела, без выяснения вопроса о причинах их неявки и возможности рассмотрения дела в их отсутствие, и суд разрешил вопрос об их правах и обязанностях, то в силу п. п. 2, 4 ч. 2 ст. 308 ГПК РСФСР, решение подлежит отмене.

При таких обстоятельствах вынесенные по делу судебные постановления нельзя признать законными и обоснованными.

Руководствуясь ст. ст. 329, 330 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Усть-Джегутинского районного суда от 19.02.2001, определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 10.04.2001, постановление президиума Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 08.08.2001 отменить и дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.