ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

НАДЗОРНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 25 апреля 2002 г. N 5-Д02-10

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.,

судей Валюшкина В.А., Ботина А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании 25 апреля 2002 года по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации дело в отношении Н. и других.

Определением Никулинского (межмуниципального) районного суда гор. Москвы от 17 мая 2001 года уголовное дело в отношении

Н. и Д.,

обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 159 ч. 3 п. п. "а", "б", 30 ч. 3, 159 ч. 3 п. п. "а", "б", 180 ч. 1, 171 ч. 2 п. п. "а", "б" и 201 ч. 2 УК РФ,

Б.,

обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 159 ч. 3 п. п. "а", "б", 30 ч. 3, 159 ч. 3 п. п. "а", "б", 180 ч. 1 и 171 ч. 2 п. п. "а", "б" УК РФ,

и

В.,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 159 ч. 3 п. п. "а", "б", 30 ч. 3, 159 ч. 3 п. п. "а", "б", 180 ч. 1 и 171 ч. 2 п. п. "а", "б" УК РФ, направлено для дополнительного расследования.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 3 июля 2001 года частный протест прокурора, в котором ставился вопрос об отмене определения суда, оставлен без удовлетворения.

Постановлением президиума Московского городского суда от 6 сентября 2001 года определения суда первой и кассационной инстанций отменены и дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Заслушав доклад судьи Валюшкина В.А., объяснения Д., Н., адвоката Головановой Е.Ф. в защиту Д., полагавших, что протест является обоснованным, заключение прокурора Пахотнова К.И. об удовлетворении протеста, Судебная коллегия

 

установила:

 

органами предварительного следствия Н., Д., Б. и В. обвиняются в совершении мошенничества, покушении на мошенничество, незаконном предпринимательстве и других преступлениях.

Удовлетворив ходатайство адвокатов, суд первой инстанции направил дело для дополнительного расследования в связи с необходимостью проведения финансово-хозяйственной экспертизы, которая не может быть проведена в рамках судебного разбирательства, а также установления всех лиц, конкретно пострадавших от продажи не соответствующей наклеенной этикетке продукции. Кроме того, суд указал на нарушение органами следствия требований ст. 144 УПК РСФСР при предъявлении Н., Д., Б. и В. обвинения, а также на неисполнение указания прокурора, адресованного органам следствия.

В протесте поставлен вопрос об отмене постановления президиума Московского городского суда.

Проверив дело, обсудив доводы, содержащиеся в протесте, Судебная коллегия находит его подлежащим удовлетворению.

В соответствии с требованиями ст. 379 УПК РСФСР определение суда первой инстанции подлежит отмене в случае признания его незаконным и необоснованным, а кассационное определение подлежит отмене в том случае, если им неосновательно оставлено без изменения решение суда первой инстанции. При этом по смыслу ст. 351 УПК РСФСР в постановлении, вынесенном в порядке надзора, должно быть указано, требования каких статей нарушены нижестоящими судами или в чем состоит необоснованность решений этих судов.

Как видно из определения суда первой инстанции, одним из оснований для обращения дела к доследованию послужило нарушение органами следствия требований ст. 144 УПК РСФСР, выразившееся в том, что в постановлениях о привлечении Н., Д., Б. и В. в качестве обвиняемых не указано, какие конкретно действия инкриминируются обвиняемым по каждой из статей уголовного закона, а формула обвинения по разным статьям просто копируется, и, кроме того, в постановлениях о привлечении указанных лиц в качестве обвиняемых повторяется один и тот же текст.

Не соглашаясь с этим выводом суда первой инстанции, президиум в своем постановлении фактически продублировал содержание надзорного протеста, указав, что обвиняемым инкриминируется совершение преступлений в составе организованной группы, с распределением ролей и в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых отражено не только кто и какие действия конкретно из них совершал, но и какие действия совершались соучастниками инкриминируемых им преступлений.

Между тем, такое утверждение надзорной инстанции не соответствует текстам постановлений о привлечении в качестве обвиняемых: Н. (т. 1 л.д. 171 - 234), Б. (т. 1 л.д. 240 - 288), В. (т. 1 л.д. 294 - 345) и Д. (т. 1 л.д. 348 - 414).

Кроме того, президиум не учел того обстоятельства, что Д., Н. и Б. в ООО "Олимп-Империал" занимали разное должностное положение, имели отличный друг от друга круг должностных полномочий, а В. вообще не являлся работником указанного Общества.

В принесенном в порядке надзора протесте в президиум Московского городского суда фактически не оспаривается то обстоятельство, что формула обвинения по разным статьям уголовного закона просто копируется, при этом в протесте делается ссылка на то, что "по настоящему делу имеется идеальная совокупность преступлений", то есть одни и те же действия обвиняемых содержат признаки преступлений, предусмотренных разными статьями УК РФ. Таким образом, в протесте по сути признается, что в этой части постановления о привлечении в качестве обвиняемых не соответствуют требованиям ст. 144 УПК РСФСР.

Указанное нарушение закона и являлось одним из оснований для направления дела для дополнительного расследования, имея в виду, что Н., Д., Б. и В. при такой редакции постановлений о привлечении их в качестве обвиняемых лишены права знать, в чем каждый из них конкретно обвиняется и защищаться от предъявленного обвинения.

Однако президиум в своем постановлении никакого суждения по этим доводам не высказал.

Нельзя признать обоснованными выводы надзорной инстанции о том, что суд при обращении дела к доследованию вошел в оценку собранных по делу доказательств.

Как следует из определения, суд первой инстанции только констатировал наличие противоречий в заключениях экспертов по одному и тому же вопросу, предложив при дополнительном расследовании провести повторную комиссионную пищевую экспертизу, которая могла бы способствовать установлению причины противоречий между заключениями экспертов.

Необоснованным является и вывод надзорной инстанции о том, что суд первой инстанции направил дело для дополнительного расследования в нарушение требований ст. 254 УПК РСФСР и Постановления Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 года. В обоснование своего вывода президиум сослался на то, что суд тем самым предложил установить факты, отягчающие положение подсудимых.

Как видно из постановлений о привлечении в качестве обвиняемых и обвинительного заключения Н., Д., Б. и В. инкриминируется причинение материального ущерба в особо крупном размере как установленным, так и неустановленным органами следствия гражданам.

Поэтому суд предложил принять меры по установлению этих "неустановленных" граждан, имея в виду, что при рассмотрении дела по существу суд обязан проверить обоснованность обвинения в этой части.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, президиум оставил без внимания имеющиеся в деле документы (т. 1 л.д. 475, т. 17, л.д. 273, 301, 302, 303), в которых должностные лица, в том числе, Генеральной прокуратуры РФ, высказывают сомнение относительно правильности юридической оценки инкриминируемых подсудимым преступлений, а 22 февраля 2001 года, когда дело уже было направлено в Никулинский районный суд, прокурор Западного административного округа гор. Москвы обратился с просьбой возвратить настоящее уголовное дело в прокуратуру.

При таких данных, учитывая то, что в постановлении президиума не указано, в чем выразилась неосновательность решения кассационной инстанции, постановление президиума Московского городского суда не может быть признано законным и обоснованным и оно подлежит отмене, с оставлением без изменения определений судов первой и кассационной инстанций.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР, Судебная коллегия

 

определила:

 

постановление президиума Московского городского суда от 6 сентября 2001 года в отношении Н., Д., Б. и В. отменить, оставив в силе определение Никулинского (межмуниципального) районного суда гор. Москвы от 17 мая 2001 года и определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 3 июля 2001 года.