ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 19 апреля 2002 года

 

Дело N 66-Г02-10

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                            Нечаева В.И.,

    судей                                          Потапенко С.В.,

                                                         Кебы Ю.Г.

 

рассмотрела в судебном заседании от 19 апреля 2002 г. дело по заявлению гражданина США Ф. об установлении усыновления над К., 26 января 1999 года рождения, по кассационной жалобе адвоката Читава Т.Ю., представляющей интересы Ф. по доверенности, на решение Иркутского областного суда от 25 декабря 2001 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Потапенко С.В., объяснения представителя заявителя Р., просившего отменить решение суда, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Гончаровой Н.Ю., полагавшей решение суда оставить без изменения, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

гражданин США Ф. обратился в суд с заявлением об установлении усыновления над К., 26 января 1999 года рождения, воспитанником Ангарского городского дома ребенка. В обоснование заявления он сослался на то, что не женат, но хочет путем усыновления ребенка создать свою семью, имеет дом в США, достаточный уровень материального благосостояния. Считает, что способен воспитывать ребенка и дать ему хорошее образование.

Представители заинтересованных организаций - специалист по охране прав детей Ангарского муниципального образования К.С. и главный врач Ангарского городского дома ребенка Г. полагали необходимым просьбу заявителя удовлетворить.

Решением Иркутского областного суда от 25 декабря 2001 г. в удовлетворении заявления отказано.

В кассационной жалобе представителя Ф. ставится вопрос об отмене решения и вынесении нового решения с удовлетворением его требований. Указано, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, суд неправильно применил материальный закон.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не находит оснований для отмены решения.

В соответствии со ст. ст. 16, 17 Декларации о социальных и правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и их усыновлении на национальном и международных уровнях, утвержденной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 3 декабря 1986 г., ст. 21 Конвенции о правах ребенка, принятой резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 20 ноября 1989 г., усыновление ребенка за границей в качестве альтернативного решения вопроса обеспечения ребенка семьей может рассматриваться лишь в случае, если не представляется возможным передать его другой семье на воспитание или усыновление или обеспечить для него надлежащую заботу в стране происхождения.

Данный принцип приоритетного устройства детей, оставленных без попечения родителей, на воспитание в семье происхождения - граждан Российской Федерации, предусмотрен и российским законодательством (п. 4 ст. 124 СК РФ (с дополнениями и изменениями).

Как видно из дела, перечисленные требования международного права и российского законодательства при решении вопроса об усыновлении несовершеннолетнего ребенка - К. не соблюдены. Он не был своевременно поставлен на первичный учет как оставшийся без попечения родителей и в период месячного срока мер к устройству его в семью российских граждан не принималось.

Представленные представителем заявителя Р. в суд кассационной инстанции заявления граждан Т. и других, осмотревших К. наряду с другими детьми и выбравшими для усыновления других детей, не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку судом исследовалось заключение органов опеки и попечительства, где эти предложения по усыновлению К. отражены.

Однако Иркутский областной центр психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям не представил суду доказательства, что российским гражданам выдавались направления для посещения К. по его фактическому месту нахождения с целью принятия его на воспитание. Согласно справке этого центра К. осматривался российскими усыновителями не лично, а с помощью компьютера.

Суд, принимая указанное решение, обоснованно отметил, что не установлена личность матери усыновляемого К., так как в свидетельстве о его рождении в графе "мать" стоит прочерк. Между тем мальчик родился в лечебном учреждении у конкретной женщины, имя которой известно и, по сути, установлено решением Ангарского городского суда Иркутской области от 19 сентября 2001 г., признавшего К.И. безвестно отсутствующей по месту жительства (л.д. 300). Это обстоятельство послужило на данном этапе правомерным основанием для отказа в установлении усыновления.

Кроме того, справедлив вывод суда первой инстанции, что передача малолетнего К. в семью одинокого отца не может в полной мере соответствовать интересам усыновляемого.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не находит доводы кассационной жалобы убедительными, влекущими отмену решения суда, постановленного в соответствии с требованиями материального и процессуального права.

Ходатайство представителя заявителя Р. об отложении слушания дела "для представления дополнительных доводов об отмене решения" не подлежит удовлетворению, поскольку Р. заранее извещен о дне рассмотрения дела в кассационной инстанции, накануне дня слушания дела в Верховном Суде Российской Федерации изучал материалы дела, то есть имел достаточную возможность подготовиться к слушанию дела в кассационной инстанции.

Руководствуясь ст. 305 п. 1 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Иркутского областного суда от 25 декабря 2001 года оставить без изменения, а кассационную жалобу представителя Ф. - без удовлетворения.