ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 апреля 2002 г. N 45-О01-233

 

Председательствующий: Рудакова Н.И.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Говорова Ю.В.,

судей - Сергеева А.А. и Грицких И.И.

рассмотрела с участием переводчика Буриевой Р.И. в судебном заседании от 1 апреля 2002 года дело по кассационным жалобам осужденного Н. и адвоката Малеева Ф.Д. на приговор Свердловского областного суда от 13 августа 2001 года, которым

Н., <...>, узбек, со средним образованием, неженатый, неработавший, несудимый,

осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "г", "д" УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., объяснения осужденного Н., поддержавшего свою жалобу, заключение прокурора Яшина С.Ю., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

Н. признан виновным и осужден за убийство Г. заведомо для него находившейся в состоянии беременности, совершенное им с особой жестокостью 18 января 2001 года при указанных в приговоре обстоятельствах в квартире <...>.

В кассационной жалобе осужденный Н. приговор находит незаконным и необоснованным.

Утверждает, что Г. в декабре 2000 года сообщила ему о своей беременности. Однако 6 января 2001 года сказала, что ошиблась, произошел выкидыш. Беременность 8 - 9 недель - малозаметна.

Убийство было совершено не на глазах ребенка.

Показания ребенок дал со слов свидетелей, в частности, от Х.

Судом не принято во внимание, что он и Г. жили дружно. Инициатором распития спиртного была Г. Было выпито всего две бутылки водки, в распитии которой принимало участие 5 человек. Водку он приобрел в киоске, возможно, она была фальсифицирована. После употребления такой водки его поведение становится неадекватным, ненормальным. Он не помнит полностью происходившие события. Признает свои пояснения в ходе проведения судебно-психиатрической экспертизы. Перед экспертами-психиатрами и психологами не ставился вопрос о том, как реагирует человек после употребления фальсифицированной водки на конфликтную ситуацию.

Если он и совершил убийство Г., то не понимал происходившее, не помнил о нем.

Мотива для убийства у него не было.

Анализируя происходившее, как Н. излагает в жалобе, он пришел к выводу, что убийство Г. совершила ее сестра - Х.

В вещах у него хранились деньги. Их судьба ему неизвестна. Х. покинула место жительства в Узбекистане, в связи с чем он сделал для себя вывод, что у Х. для убийства были мотив и цель - корыстный.

Полагает, что осужден он неправильно, наказание несправедливо.

Просит приговор отменить, дело направить на дополнительное расследование.

Указывает, что преступления он не совершал.

Суд, постановив обвинительный приговор "не углублялся в изучение обстоятельств случившегося".

По мнению осужденного, Х. имела основание для убийства сестры - погибшая и Х. ссорились из-за аморального поведения последней, она была должна Г. в долларах США и российских рублях. Следствие и суд не рассматривали поведение Х., версию о причастности ее к убийству сестры. У него не была взята кровь на наличие в ней отравляющих или снотворных веществ, отпечатки пальцев с орудия убийства не были сняты. Показания С. противоречат показаниями С.В.; Х. и К. в суде не допрошены.

Просит "отстранить выполнение вынесенного ему наказания, установить степень истинной его вины в случившемся, либо направить дело на дополнительное расследование".

В дополнениях к жалобе Н. указывает, что виновным себя он не признает. С его точки зрения, убийство совершила Х. из-за денег, которые у него после задержания пропали. Сам в то время он был в "беспамятственном состоянии, ибо в выпитую им водку что-то было подсыпано Х.".

Показания его от 19 января 2001 года недействительны, поскольку были добыты незаконным ведением следствия.

Суд построил обвинение на показаниях заинтересованных по делу лиц - Х., родной сестры Г., показания которой противоречат другим доказательствам.

По делу не проведена экспертиза на наличие алкоголя или психотропных веществ у Г. В заключении судебно-медицинской экспертизы отсутствуют сведения о том, что перед смертью к Г. было применено физическое насилие. Показания Д. даны со слов Х. и К. Утверждает, что последние его оклеветали. Приводит свои, показания Х., К., С. Показания Г.И. даны под давлением родителей потерпевшей. Отмечает данные, отраженные в заключении судмедэксперта, протоколе осмотра места происшествия.

Считает, что предварительное следствие и судебное заседание проведены односторонне, неполно, с обвинительным уклоном, предвзято. Выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам по делу. Доказательствам по делу суд дал неверную оценку. Выводы суда, как указывает Н. в жалобе, основаны на предположениях, материалами дела не обоснованы.

Ходатайство о проведении повторной судебно-психиатрической экспертизы суд отклонил, чем нарушил требования ст. 20 УПК РСФСР.

Следствие и суд нарушили по делу нормы уголовно-процессуального закона. В ходе следствия к нему применялось психологическое и моральное давление, следователь принуждал его давать показания "ложные и выгодные следствию. Показания его от 27 июня 2001 года с участием переводчика сфальсифицированы".

Просит приговор отменить, дело направить для производства дополнительного расследования или прекратить его.

В кассационной жалобе адвокат Малеев Ф.Д., выступающий в защиту осужденного, указывает, что 6 января 2001 года Г. сообщала Н. о том, что в своей беременности она ошиблась, произошел выкидыш, в чем его подзащитный поверил потерпевшей. Считает, что позднее время и показания свидетеля Р. не оставляют сомнений, что убийство совершено не на глазах ребенка. Ситуация происшедшего говорит за то, что у Н. было внезапно возникшее сильное душевное волнение. Его поведение, воля не были направлены на совершение умышленного убийства.

Отмечает, что Н. ранее не судим, характеризуется положительно, имеет сына.

Просит приговор "отменить, действия Н. квалифицировать по ст. 107 УК РФ".

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, судебная коллегия считает, что вина Н. в содеянном им подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Так, на предварительном следствии Х. пояснила, что в ту ночь она, Н., Г., К. находились в квартире <...>. Все они употребляли спиртные напитки. В ходе распития второй бутылки водки у Н. с Г. возникла ссора. В процессе этого скандала она вместе с Г. прошли с кухни в комнату. Г. села на диван, где лежал сын последней, она (Х.) села на кровать. Рядом с ней села К. Потом последняя вышла из комнаты, куда зашел Н., который продолжал ругаться с Г. На уговоры не реагировал. Схватил Г. за волосы, повалил на пол и стал душить. Она и К. оттаскивали его от потерпевшей. После этого Н. ушел на кухню, К. вышла в коридор квартиры, она, Г. и сын последней - Г.И. находились в комнате. К ним вошел Н. с ножом в руке, оттолкнул ее от Г. и нанес последней удар ножом в область брюшной полости. Она (Х.) закричала. Действия осужденного видела К., которая пошла к соседке вызывать "скорую помощь" и работников милиции по телефону.

Н. хотел убежать из квартиры, но в подъезде дома его задержали сотрудники милиции.

Указала, что о состоянии беременности Г.Н. знал.

Аналогичные показания давала свидетель К., указывая, что все действия Н. происходили на глазах пятилетнего сына Г.

Свидетель С. пояснила в судебном заседании, что в тот вечер на кухне квартиры у Н. и Г. произошла ссора. Г. зашла в комнату, села на диван. Она (С.) пошла покурить. К. и Х. сели на кровать. К Г. подошел Н., стал ей что-то говорить. Она прошла в туалет, несколько минут курила. Вдруг услышала крик Х.: "Ой, убили, убили". Она забежала в комнату. Г. лежала на полу. На животе у нее была рана. Возле потерпевшей находился Н., закрывал рану полотенцем. Сестра Г. - Х. продолжала кричать: "Ой, убили, сестру убили, что я теперь буду делать". К. побежала вызывать "скорую помощь". Мальчик находился на диване, был испуган. Он молчал. Потом его жительница из соседней квартиры забрала к себе.

Н. схватился за голову и повторял: "Что я натворил, что теперь будет".

Быстро приехали "скорая помощь" и работники милиции. Г. была уже мертвой. Осужденного увезли в милицию.

К. сказала ей, что вначале она отняла у Н. маленький ножик, а он сбегал на кухню, взял там большой нож и ткнул им Г. в живот. Ножик лежал под батареей. Его потом забрали сотрудники милиции.

Указала в суде, что в разговорах с ней до происшедших событий Н. говорил, что Г. беременна. Говорила и Г., что будет пополнение, что об этом Н. знает.

Из рапорта дежурного Ленинского РОВД следует, что о происшедшем в квартире <...> поступило сообщение в один час 5 минут 19 января 2001 года.

Из протокола осмотра места происшествия видно, что 19 января 2001 года в квартире <...> был обнаружен труп Г., который лежал на полу в комнате.

На полу у балконной двери лежал нож.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у Г., 1966 года рождения, было обнаружено одно прижизненное телесное повреждение - колото-резаная рана живота слева по средней ключичной линии по нижнему краю реберной дуги, проникающая в брюшную полость с повреждением желудка, поджелудочной железы и брюшного отдела аорты. Данное ранение причинило тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Между ранением и смертью имеется прямая причинная связь.

Причиной смерти Г. явилось колото-резаное ранение живота слева, проникающее в брюшную полость с повреждением желудка, поджелудочной железы и брюшного отдела аорты.

Рана потерпевшей была нанесена плоским колюще-режущим предметом, ножом, имеющим обушок шириной не более 0,2 см и одно режущее лезвие, ширину клинка на уровне погружения в тело не более чем 2,7 см и длину клинка около 16 см, могла быть причинена клинком ножа, обнаруженного и изъятого с места преступления.

После причинения Г. ранения она могла жить и совершать некоторые самостоятельные действия в течение короткого (исчисляемого минутами) промежутка времени.

При исследовании трупа Г. у нее обнаружена была беременность в сроке 11 - 12 недель.

Заключением судебно-биологической экспертизы установлено, что на ноже, изъятом с места происшествия, имелись следы, образованные кровью человека, которая могла произойти от Г.

Оценив доказательства по делу в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Н. в убийстве Г., заведомо для него находившейся в состоянии беременности, с особой жестокостью.

Действия Н. по ст. 105 ч. 2 п. п. "г", "д" УК РФ судом квалифицированы правильно.

Обстоятельства по делу исследованы в соответствии с требованиями ст. 20 УПК РСФСР.

Положенные в основу обвинения осужденного доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Доводы осужденного и его защитника в жалобах о том, что о беременности Г.Н. не знал, ссылки на то, что потерпевшая говорила о своей в этом ошибке, утверждения, что убийство было совершено не на глазах ребенка, что Г.Н. убил, находясь в состоянии аффекта, доводы Н., что потерпевшую убила ее сестра - Х., несостоятельны, на материалах дела не основаны, противоречат им.

Эти версии проверялись, своего подтверждения не нашли, как опровергнутые приведенными в приговоре доказательствами, они судом обоснованно отвергнуты.

Не доверять показаниям Х., К., С. у суда оснований не было. Из пояснения согласуются между собой, подтверждаются другими доказательствами. Противоречий в их пояснениях, в показаниях каждой другим материалам дела не имеется.

Оговора осужденного со стороны Х., К., С. судебная коллегия не усматривает.

Из материалов дела видно, что Х. и К. в г. Н. Тагиле проживали временно. После происшедших событий Х. выехала в Республику Узбекистан.

Судом принимались исчерпывающие меры, направленные на обеспечение явки Х. и К. в судебное заседание, однако это сделать не представилось возможным. Их местонахождение не было установлено.

При таких обстоятельствах оглашение их показаний в суде, которые они давали на предварительном следствии, нарушением требований ст. ст. 286, 287 УПК РСФСР не является.

В ходе предварительного расследования Н. неоднократно, перед проведением с ним следственных действий права подозреваемого, обвиняемого, право на защиту, положения ст. 51 Конституции Российской Федерации разъяснялись, они ему были понятны, он их знал, что удостоверял своею подписью. Его мнение по вопросу защиты выяснялось. При его желании он был обеспечен защитой в лице адвокатов. В качестве обвиняемого он допрашивался с участием защиты, в том числе с участием переводчика. После допросов заявлял и отражал в протоколах, что написанные в них с его слов сведения отражены верно. По поводу ведения допросов замечаний Н., его защитник, переводчик не имели. Требования ст. 201 УПК РСФСР, как видно из протокола этого следственного действия, были выполнены в полном объеме, с участием защитника и переводчика.

Данных, свидетельствующих о применении в ходе предварительного расследования незаконных методов ведения следствия, по делу не установлено.

Дактилоскопическая экспертиза на предмет обнаружения следов пальцев рук на ноже проводилась, однако таковых на нем не выявлено. В судебном заседании эксперт пояснил, что рукоятка ножа была засалена. В этом случае потожировые выделения впитываются и рассасываются, на дереве следы остаются непродолжительное время.

Само по себе необнаружение на ноже отпечатков пальцев рук не свидетельствует о невиновности Н. в содеянном, не противоречит выводам суда.

По заключению судмедэксперта в крови трупа Г. был обнаружен этиловый спирт в концентрации 1,30 промилле, что соответствует у живых лиц легкой степени алкогольного опьянения.

Всем доказательствам по делу при постановлении приговора дана верная юридическая оценка.

Использование в качестве орудия преступления ножа, нанесение им осужденным с достаточной силой удара в жизненно важные органы потерпевшей, характер и локализация причиненных ей телесных повреждений свидетельствуют о наличии у Н. умысла на лишение жизни Г.

Между его действиями и наступившими последствиями - смертью потерпевшей имеется прямая причинная связь.

Убийство Г.Н. совершил в присутствии ее родной сестры и сына - близких ей лиц.

Суд сделал обоснованный вывод, что осужденный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. Его умыслом охватывалось совершение убийства с особой жестокостью.

Установленные по делу обстоятельства свидетельствуют о проявлении Н. особой жестокости.

Указанные в приговоре доказательства позволили суду обоснованно признать, что о состоянии беременности Г.Н. знал, видел, что на месте совершения им убийства Г. находятся близкие ей лица, которые сознавали характер его действий.

Вывод суда о том, что осужденный совершил убийство потерпевшей в ходе ссоры с ней, является обоснованным.

Действия Н. носили умышленный характер, поступал он сознательно, последовательно, целенаправленно.

Доказательства по делу не свидетельствуют о совершении им убийства Г. в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Находился Н. в тот момент в состоянии алкогольного опьянения. Насилия в отношении него Г. не применяла и не пыталась этого делать. Тяжкого оскорбления его она не допускала. Таких данных по делу не установлено.

Психическое состояние Н. исследовано полно, всесторонне, объективно.

Заключением судебно-психиатрической экспертизы установлено, что осужденный каким-либо психическим расстройством не страдал и не страдает.

У него не было какого-либо расстройства психической деятельности и во время совершения инкриминируемых ему деяний, он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По заключению судебно-психологической экспертизы в момент совершения инкриминируемых ему деяний Н. в состоянии аффекта не находился.

Экспертизы проведены компетентными на то лицами. Обстоятельства по делу, данные о личности осужденного экспертам были известны, в ходе проведения экспертиз они были предметом исследования, в заключениях получили оценку.

Выводы экспертов мотивированы, они не противоречат материалам дела.

Объективность заключений врачей-экспертов сомнений не вызывает.

С учетом данных заключений, личности осужденного, всех обстоятельств по делу в отношении инкриминируемых ему деяний Н. обоснованно признан вменяемым. Для проведения в отношении него повторной судебно-психиатрической экспертизы, в том числе стационарной, оснований не имеется.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, в том числе права Н. на защиту, влекущих отмену или изменение приговора, органами предварительного расследования и судом не допущено.

Наказание Н. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ. Назначенное ему наказание чрезмерно суровым, явно несправедливым не является. Для смягчения осужденному наказания судебная коллегия оснований не находит.

Кассационные жалобы осужденного Н. и его защитника удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

приговор Свердловского областного суда от 13 августа 2001 года в отношении Н. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

 

Председательствующий

Ю.В.ГОВОРОВ

 

Судьи

А.А.СЕРГЕЕВ

И.И.ГРИЦКИХ