ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 4 марта 1998 года
(извлечение)
Тверским областным судом 7 августа 1997
г. Л. осужден по п. "б" ч. 2 ст. 111 УК РФ к лишению свободы сроком
на шесть лет.
Л. признан виновным
в умышленном причинении Я. (заведомо для него находившемуся в беспомощном
состоянии) тяжкого вреда здоровью, опасного для его жизни.
Л., 1974 года рождения, и малолетний Я.,
1989 года рождения, проживали в одном доме и знали друг друга как соседи.
Вечером 13 марта 1997 г. нетрезвый Л. поднялся на девятый этаж дома, чтобы
вернуть деньги, взятые им в долг у К. Я. пошел следом
за ним и стал просить у него деньги на жевательную резинку. Когда тот отказался
дать деньги, Я. стал оскорблять его, обзывая обидной кличкой. Желая наказать
мальчика за это, он спустил с него штаны и собирался отшлепать, но в связи с
тем, что ребенок продолжал оскорблять, он повалил его на пол и с целью
причинения тяжкого вреда здоровью стал душить, сжимая ему горло рукой. Увидев,
что Я. стал хрипеть и потерял сознание, Л. начал оказывать ему первую помощь, и
в это время прибежали соседи по дому.
Судебной коллегией по уголовным делам
Верховного Суда РФ приговор в отношении Л. оставлен без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда
РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений, смягчении
назначенного Л. наказания до трех лет лишения свободы.
Президиум Верховного Суда РФ 4 марта 1998
г. протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворил, указав
следующее.
Вина Л. в совершении преступления
установлена доказательствами, которые собраны в ходе предварительного и
судебного следствия и приведены в приговоре суда, а его действиям дана
правильная правовая оценка.
Вместе с тем судебные решения подлежат
изменению в связи с назначением осужденному чрезмерно сурового наказания.
В соответствии со ст. 60 УК РФ лицу,
признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое
наказание с учетом характера и степени общественной опасности преступления и
личности виновного, в том числе обстоятельств, смягчающих и отягчающих
наказание, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного.
Суд эти требования закона не выполнил,
наказание Л. назначил необоснованно суровое в виде лишения свободы сроком на
шесть лет, не приняв во внимание, что инициатором конфликта, в результате
которого совершено преступление, Л. не был и вредных последствий - длительного
нарушения здоровья - у потерпевшего не наступило.
Л. свою вину
признал полностью и глубоко раскаялся в содеянном, о чем свидетельствовало его
поведение после совершения преступления и во время предварительного следствия:
ранее преступлений и административных правонарушений он не совершал, по месту
работы и месту жительства характеризовался положительно. Трудовой коллектив, в котором он работал, направил в суд
общественного защитника и ходатайствовал о проявлении к нему максимального
снисхождения.
Из материалов дела следует, что у Л.
обнаружены признаки умственного недоразвития (олигофрении) в степени легкой
дебильности. Указанное психическое заболевание, как отражено в заключении судебно-психиатрического эксперта, не исключало для Л.
возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих
действий и руководить ими, что и определило вывод экспертов и суда о его
вменяемости в отношении инкриминируемого деяния.
Вместе с тем при назначении Л. наказания
суд в нарушение требований ч. 2 ст. 22 УК РФ не учел того, что он страдает
психическим расстройством, не исключающим вменяемости.
Поэтому Президиум Верховного Суда РФ
приговор Тверского областного суда и определение Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда РФ в отношении Л. изменил, снизил ему наказание до трех
лет лишения свободы.