ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 9 января 2002 г. N 1034п01пр

 

Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председателя - Лебедева В.М.,

членов Президиума - Вячеславова В.К., Жуйкова В.М., Кузнецова В.В., Меркушова А.Е., Радченко В.И., Петухова Н.А., Попова Г.Н., Свиридова Ю.А., Сергеевой Н.Ю., Смакова Р.М.

рассмотрел дело в отношении В.С. и других по протесту заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Давыдова В.И.

По приговору Московского районного суда г. Твери от 4 апреля 2000 года

В.С., <...>, несудимый,

осужден:

по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ к 8 годам лишения свободы с конфискацией имущества;

по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 127 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

по ч. 2 ст. 325 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства;

по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году и 6 месяцам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 9 лет лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

У., <...>, судимый 25 ноября 1996 года по ст. ст. 144 ч. 2, 224 ч. 3 УК РСФСР к 2 годам лишения свободы,

осужден:

по п. п. "б", "г" ч. 3 ст. 163 УК РФ к 8 годам лишения свободы с конфискацией имущества;

по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 127 УК РФ к 4 годам лишения свободы;

по ч. 2 ст. 325 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима;

К., <...> судимый:

25 июня 1991 года по ст. ст. 15 и 144 ч. 3 УК РСФСР с применением ст. 24-2 УК РСФСР к 2 годам лишения свободы, условно;

1 декабря 1992 года по ст. 144 ч. 3 УК РСФСР к 2 годам и 3 месяцам лишения свободы, освобожден 25 июня 1994 года по отбытии наказания,-

осужден:

по п. п. "б", "г" ч. 3 ст. 163 УК РФ к 7 годам лишения свободы с конфискацией имущества;

по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 127 УК РФ к 3 годам и 6 месяцам лишения свободы;

по ч. 2 ст. 325 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства;

по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году и 6 месяцам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 7 лет и 6 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима;

Л., <...>, судимый 3 декабря 1996 года по ст. 144 ч. 2 УК РСФСР к 2 годам лишения свободы, условно, с испытательным сроком 1 год,

осужден:

по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 5 годам лишения свободы с конфискацией имущества;

по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 127 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

по ч. 2 ст. 325 УК РФ к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний назначено 5 лет и 6 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества. На основании ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено назначенное по приговору Пролетарского районного суда г. Твери от 3 декабря 1996 года условное осуждение и на основании ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединено наказание по предыдущему приговору и окончательно назначено 6 лет лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Тверского областного суда от 19 сентября 2000 года приговор в части осуждения В.С., У., К. и Л. по ч. 2 ст. 325 УК РФ отменен и дело прекращено на основании п. 3 ст. 5 УПК РСФСР за истечением сроков давности. Назначенное по совокупности преступлений наказание смягчено: В.С. до 8 лет и 9 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества, У. до 9 лет и 9 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества, К. до 7 лет и 3 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества, Л. до 5 лет и 3 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества. По совокупности приговоров, в силу ст. 70 УК РФ, Л. окончательно назначено 5 лет и 9 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества.

В отношении У. исключено из вводной части указание о наличии судимости от 3 февраля 1992 года. В отношении К. (указано об отбывании им наказания в исправительной колонии строгого режима).

Из приговора исключено указание о совершении преступлений совместно с Кустовым (указано, что преступления совершены с лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство).

Постановлением президиума Тверского областного суда от 8 декабря 2000 года приговор и определение в отношении У. изменены, исключено его осуждение по п. "г" ч. 3 ст. 163 УК РФ; по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ назначено наказание в виде 8 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Окончательно по совокупности преступлений назначено 9 лет и 6 месяцев лишения свободы с конфискацией имущества.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2001 года судебные решения изменены. Действия В.С., У. и Л. с п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ, и действия К. - с п. п. "б", "г" ч. 3 ст. 163 УК РФ - переквалифицированы на ч. 2 ст. 330 УК РФ, с назначением по этой статье наказания в виде лишения свободы: В.С. и У. на 4 года каждому, К. и Л. на 2 года и 6 месяцев каждому.

Смягчено наказание по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 127 УК РФ У. до 3 лет и 6 месяцев лишения свободы, К. и Л. с применением ст. 64 УК РФ - до 2 лет и 6 месяцев лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено: В.С. 6 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима, У. 6 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, К. 5 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, Л. 4 года лишения свободы. На основании ст. 70 УК РФ окончательно по совокупности приговоров Л. определено 4 года и 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В протесте предлагается определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2001 года в отношении В.С., К. и Л. отменить.

Это же определение в отношении У. изменить, исключить указание о переквалификации его действий с п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ на ч. 2 ст. 330 УК РФ.

Считать его осужденным по п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ к 8 годам лишения свободы с конфискацией имущества, по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 127 УК РФ к 3 годам и 6 месяцам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно - к 9 годам и 3 месяцам лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Л. и выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Колмогорова В.В., поддержавшего протест,

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

 

установил:

 

по приговору В.С., У., К. и Л. признаны виновными в вымогательстве, то есть в требовании передачи чужого имущества и права на имущество под угрозой применения насилия и с применением насилия, группой лиц по предварительному сговору, в целях получения имущества в крупных размерах. Указанные лица также признаны виновными в незаконном лишении человека свободы, не связанном с его похищением, группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья.

В.С. и К. также признаны виновными в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических веществ в крупных размерах.

Преступления совершены при следующих установленных судом обстоятельствах.

В сентябре 1993 года между АО "Конпрок" г. Белгорода и ЗАО "Везге" г. Радвилишкиса Литовской Республики был заключен договор о поставке ЗАО "Везге" АО "Конпрок" сельскохозяйственной продукции на сумму около 1.000.000.000 рублей. В октябре 1993 года, после поставки овощей, АО "Конпрок" перевело на счет ЗАО "Везге" около 60.000.000 рублей. Остальная сумма в счет оплаты за поставленную продукцию перечислена не была.

В 1994 году директор ЗАО "Везге" Б.Я. попросил своего давнего коммерческого партнера З.В., проживавшего в г. Твери и являвшегося директором ТОО ПКФ "Авакс", чтобы он пригласил адвоката для решения вопроса об истребовании в арбитражном порядке задолженности с АО "Конпрок" за поставленную продукцию.

В январе 1994 года Б.А., занимавшийся частной юридической практикой, по просьбе З.В., совместно с работавшим в ТОО ПКФ "Авакс" Т. выезжал в г. Белгород для встречи с руководством АО "Конпрок" и решения вопроса о погашении задолженности перед ЗАО "Везге". Не добившись положительного результата, Т. через некоторое время повторно выехал в г. Белгород совместно с В.С.

После возвращения В.С. сообщил З.В. о том, что он вместе с Т. и другими лицами ездил в г. Белгород, встречался там с генеральным директором АО "Конпрок" П., который признал задолженность перед ЗАО "Везге" в размере 360.000.000 рублей, и, благодаря их участию, указанный долг будет погашен, а часть денежных средств, около 100.000.000 рублей, должна быть уже перечислена. За оказанную услугу В.С. потребовал 180.000.000 рублей. По просьбе последнего, З.В. позвонил по телефону Б.Я. и сообщил о требовании В.С. Однако Б.Я. отказался выплатить требуемую сумму, заявив, что она слишком велика и он никого не уполномочивал "выбивать" деньги с АО "Конпрок", однако согласился на выплату 30 процентов этой суммы, о чем был составлен договор.

Впоследствии В.С. неоднократно обращался с аналогичными требованиями к З.В. В конечном итоге З.В. с согласия Б.Я. выплатил В.С. около 23.000.000 рублей из суммы, полученной от реализации овощей, поставляемых в г. Тверь ЗАО "Везге". После этого З.В. посчитал, что требования В.С. удовлетворены.

В начале июня 1997 года В.С., с целью незаконного обогащения, вступил в преступный сговор со своими знакомыми У., К., Л. и лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, направленный на завладение денежными средствами и имуществом занимавшегося коммерческой деятельностью З.В. на сумму 50.000 долларов США.

Реализуя свой преступный умысел, с учетом распределения ролей около 20 часов 4 июня 1997 года К. и Л. по предварительной договоренности с В.С., У. и лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, приехали к магазину ТОО "Авакс", расположенному в д. 74 по проспекту Победы г. Твери, директором которого являлся З.В. Под предлогом разговора о делах они пригласили потерпевшего на встречу с ранее ему знакомым В.С., которая должна была произойти у ДК "Химволокно".

В назначенное время З.В. приехал на своей автомашине "Фольксваген" к Дворцу культуры, где его встретили В.С. и ранее ему незнакомые У., К., Л. и лицо, дело в отношении которого выделено в отдельное производство. В.С., с целью изоляции З.В., предложил последнему пройти в помещение комнаты отдыха бильярдного клуба "Карамболь", расположенного в подвале ДК "Химволокно", и там поговорить. Все вместе спустились в указанное помещение. Закрыв за собой двери и создавая угрожающую для жизни и здоровья потерпевшего обстановку, В.С. и У. в присутствии К., Л. и лица, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, действуя по предварительному сговору, сплоченно и согласованно, с единым умыслом, без каких-либо законных оснований потребовали от З.В. передачи им 50.000 долларов США, что превышало 500-кратно установленный Законом минимальной размер оплаты труда. Свои требования В.С. и У. обосновывали тем, что благодаря их участию АО "Конпрок" расплатилось с литовскими коммерческими партнерами З.В. за поставленную продукцию. При этом В.С. и У. угрожали З.В. убийством в случае его отказа передать им требуемую сумму. Подтверждая реальность высказываемых угроз, У. дважды ударил З.В. кулаком по лицу, причинив потерпевшему ушиб головного мозга средней степени. К., Л. и лицо, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, поддерживая действия В.С. и У., были готовы прийти на помощь последним. Согласно отведенной им роли, К., Л. и лицо, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, своим присутствием создавали впечатление численного превосходства и реальной угрозы последующего насилия, чем оказывали психическое воздействие на потерпевшего.

После того как З.В., не признав свой долг, заявил, что требуемой суммы у него нет и он не может передать ее указанным лицам, В.С. и У. высказали угрозы похитить его и вывезти в г. Москву, где держать в изоляции в качестве заложника, применяя к нему физическое насилие, избивая и "кромсая" до тех пор, пока потерпевший не найдет деньги. При этом они требовали, чтобы З.В. продал свой магазин и другое имущество и расплатился с ними. К. предлагал потерпевшему подчиниться требованиям "воров в законе" - У. и В.С., чтобы избежать расправы над собой. Реализуя свой преступный умысел на вымогательство, В.С. и У. потребовали от З.В. передачи документов на автомашину последнего "Фольксваген" государственный номер <...>, водительского удостоверения и гражданского паспорта, ключей от автомашины, а также потребовали написать расписку о добровольной передаче им своей автомашины в счет якобы имеющегося долга. З.В. под угрозой физической расправы был вынужден подчиниться и выполнить их требования.

По указанию В.С. и У., Л. и лицо, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, утром 5 июня 1997 года отогнали стоявшую возле ДК "Химволокно" автомашину З.В. в место ее укрытия.

5 июня 1997 года, в 9 часов 45 минут, воспользовавшись ослабленным вниманием находившихся в то время в подвальном помещении У. и К., З.В. вышел на улицу и позвонил по телефону-автомату своей жене, сообщив ей о случившемся. В это время У. и К., заметив исчезновение З.В., также вышли на улицу, чтобы помешать последнему скрыться. При этом они спросили у З.В., кому он звонил по телефону и не сообщил ли он о происшедшем в милицию. Вернувшись в комнату отдыха бильярдного клуба, У., К. и пришедший позже В.С., вновь, угрожая расправой, в течение двух часов требовали от З.В. вымогаемую сумму. Затем, воспользовавшись временным отсутствием У., пришедшая в указанное помещение З.М. уговорила В.С. отпустить ее мужа из подвала.

Таким образом, З.В. насильно удерживался в помещении офиса бильярдного клуба "Карамболь" в период с 21 часа 4 июня до 12 часов 5 июня 1997 года. При этом К., Л. и лицо, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, при временном отсутствии В.С. и У., согласно отведенной им роли, охраняли потерпевшего, лишая его возможности покинуть указанное помещение. Преступными действиями осужденных потерпевший против своей воли более чем на 15 часов был изъят из привычной для него среды и ограничен в личной свободе.

Насильственные действия осужденных оказали на З.В. психическое воздействие, которое привело к развитию у последнего временных психических нарушений в форме психоорганического синдрома, который неопасен для жизни, не является душевным заболеванием, но вызвал длительное расстройство здоровья и в совокупности с ушибом головного мозга средней степени причинил вред здоровью средней тяжести.

Впоследствии З.В., оказавшись на свободе, предпринял меры к возврату принадлежащей ему автомашины, в том числе сообщил в милицию об ее угоне. Однако под давлением осужденных, в том числе под угрозой убийством со стороны У., который предъявил потерпевшему претензии по поводу того, что он объявил машину в розыск, потерпевший сообщил в милицию о том, что автомашина обнаружена. У. также предупредил потерпевшего, что 9 июня 1997 года его отвезут к нотариусу, чтобы оформить генеральную доверенность на право пользования и распоряжения автомашиной потерпевшего.

Кроме того, В.С. и К. незаконно приобрели и хранили без цели сбыта наркотические вещества в крупных размерах, которые у них были обнаружены и изъяты при задержании. У В.С. было обнаружено и изъято 0,63 метадона, у К. - 1,2102 г метадона.

В протесте указывается, что, "изменив приговор, Судебная коллегия нарушила требования ст. 380 УПК РСФСР, запрещающей при рассмотрении дела в порядке надзора устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены в приговоре или отвергнуты им.

В приговоре и кассационном определении тщательно проанализированы фактические обстоятельства происшедших 4 - 5 июня 1997 года и предшествовавших им событий и дана мотивированная юридическая оценка совершенным в отношении З.В. действиям. При этом судом как первой, так и кассационной инстанций аргументированно отвергнута версия виновных и их адвокатов о том, что В.С., У., К. и Л. имели право на имущество З.В.

Материалами дела установлено, что В.С. начал требовать уплаты ему вознаграждения после того, как оказал содействие одной коммерческой фирме получить задолженность у другой коммерческой фирмы.

З.В. не являлся собственником или владельцем имущества фирмы "Везге", в связи с чем к нему не могли быть обращены требования о выплате каких-либо сумм даже в том случае, если бы эти требования носили законный характер.

В судебном заседании З.В. не признал, что у него лично существовали какие-либо финансовые обязательства перед В.С.

Не свидетельствует об этом и приобщенный к делу договор. Согласно данному договору, выплатить В.С. вознаграждение обязалось ЗАО "Везге". В.С. же и его соучастники требовали от З.В. передачи его личного имущества. Кроме того, В.С. намеревался получить от потерпевшего 50 тысяч долларов США, что значительно превышает сумму, обозначенную в указанном договоре. Вымогательством являются такие действия виновного, при которых собственнику или иному законному владельцу имущества предъявляется заведомо незаконное требование о передаче имущества или совершении иных действий имущественного характера. Именно такие действия совершили В.С., У., К. и Л.

При таких обстоятельствах вывод Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации о том, что В.С., У., К. и Л. было совершено не вымогательство, а самоуправство, то есть осуществление с нарушением установленного порядка их законных прав, является необоснованным и противоречащим материалам дела.

Содержащееся в определении указание на необходимость смягчения наказания, назначенного К. и Л. по п. п. "а", "в" ч. 2 ст. 127 УК РФ, не основано на законе. Отменив приговор Московского районного суда г. Твери от 5 апреля 1999 года, Судебная коллегия по уголовным делам Тверского областного суда в определении от 29 июня 1999 года указала на допущенное судом 1-й инстанции неправильное применение уголовного закона, выразившееся в том, что К. и Л. без ссылки на ст. 64 УК РФ было назначено наказание более мягкое, чем предусмотрено ч. 2 ст. 127 УК РФ. При новом судебном рассмотрении дела эта ошибка была устранена".

По изложенным основаниям в протесте предлагается определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменить.

Протест удовлетворению не подлежит.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации обоснованно указала в определении, что для квалификации действий виновного как вымогательства необходимо, чтобы предъявляемое собственнику или иному законному владельцу имущества требование передать ему или указанным им лицам определенное имущество, право на имущество либо совершить в их пользу какие-то конкретные действия имущественного характера было заведомо незаконным. Таких обстоятельств указанного состава преступления по данному делу не установлено.

Так, из показаний осужденного В.С. видно, что его знакомый З.В. попросил помочь в возврате долга АО "Конпрок" его прибалтийским партнерам. Вместе с У. он ездил в г. Белгород. Директор АО "Конпрок" признал свой долг перед фирмой. После того как долг стал выплачиваться, он, В.С., поинтересовался у З.В., когда тот рассчитается с ним и его знакомыми за оказанную ему услугу. З.В. связался с прибалтийскими партнерами и было решено, что ему и его знакомым будет выплачено 30 процентов суммы долга, составлявшей 360.000.000 рублей. В июне - июле 1994 года З.В. за его услуги передал ему 23 миллиона рублей. До середины 1996 года он неоднократно интересовался у З.В., когда тот выплатит ему остальную часть причитающихся им денег, но потерпевший постоянно ссылался на тяжелое финансовое положение. 4 июня 1997 года он и У. пригласили З.В. для разговора о возврате оставшейся части долга. З.В. не отрицал долга, но платить не хотел.

Осужденный У. подтвердил показания В.С. и при этом пояснил, что, узнав от В.С. о том, что потерпевший не выплатил всех причитающихся им денег за оказанную ему в 1994 году услугу, они решили переговорить с ним, для чего пригласили того в ДК "Химволокно". В процессе разговора З.В. долг не отрицал, но объяснял, что в настоящий момент у него денег нет.

Из показаний осужденных К. и Л. также усматривается, что к З.В. они ходили с целью возврата денег, которые потерпевший был должен за оказанную ему услугу.

Потерпевший З.В. пояснил, что В.С. вместе со своими знакомыми, в том числе и с У., ездил в г. Белгород с целью решения вопроса о погашении долга АО "Конпрок" прибалтийской фирме "Везге". Там они встречались с генеральным директором АО "Конпрок" П. и им удалось уговорить его перечислить на счет АО "Везге" 100.000.000 рублей. После этого В.С. стал требовать уплаты им 50 процентов от суммы долга в 360 млн. рублей. Он (З.В.), переговорил с руководителем АО "Везге" Б., и было решено выплатить В.С. 30 процентов указанной суммы. Он, З.В., передал В.С. 23 млн. рублей, вырученных от реализации в г. Твери сельхозпродукции, переданной АО "Конпрок" в качестве погашения долга Б.Я. После этого он, З.В., решил, что больше ничего не должен. 4 июня 1997 года В.С. и другие лица вновь потребовали от него уплаты им 50.000 долларов США за свою помощь в возврате долга АО "Конпрок". Он им объяснил, что такой суммы у него нет. Тогда они заставили его написать расписку о передаче им в счет уплаты долга принадлежащей ему автомашины "Фольксваген". При этом они угрожали ему применением насилия, У. дважды ударил его кулаком в лицо.

В материалах дела имеется договор между представителем фирмы ЗАО "Везге" З.В., с одной стороны, и В.С. - с другой, о выплате последнему 30% от суммы задолженности АО "Конпрок" ЗАО "Везге" в размере 360 млн. рублей, что составляло на 10 февраля 1994 года 108.000.000 руб. или 68.854 доллара США. (т. 3 л.д. 294).

З.В. являлся представителем ЗАО "Везге" на территории Российской Федерации, что подтверждается доверенностью, выданной ему директором указанной фирмы, а также показаниями З.В., свидетелей Т. и Б.Я.

Из показаний свидетеля Б.Я. также видно, что в 1994 году он обратился к З.В. с просьбой оказать содействие во взыскании долга с АО "Конпрок", для чего передал ему договор поставки продукции АО "Конпрок".

Свидетель Т. пояснил, что литовские партнеры доверили З. получить долги в г. Белгороде. З.В. предложил В.С. и У. заняться этим вопросом, в связи с чем они ездили в г. Белгород. После этого деньги от фирмы "Конпрок" стали поступать. За оказанную услугу З.В. был должен В.С. деньги.

Из показаний свидетеля М. видно, что в г. Белгород для решения проблемы по поводу неуплаты за поставленную продукцию ездили В.С. и Т., после чего на счет ЗАО "Везге" были перечислены 100.000.000 рублей. Состоялась договоренность об уплате за услуги вознаграждения, в размере 30 процентов. З.В. передал В.С. 10 - 12 тыс. долларов США, но больше не заплатил. В 1998 году Б.Я. передал ему 20.000 долларов, которые он привез и передал жене В.С. Он же по просьбе З.В. продал ему микроавтобус и также передал деньги в сумме 20.000 долларов США, о чем получил расписку от В.

Данная расписка имеется в материалах дела (л.д. 226 т. 3).

Изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что между З.В. и осужденными имелись имущественные отношения, то есть за оказанную в 1994 году услугу потерпевший был должен В.С. и У. деньги в размере 30 процентов от 360 млн. рублей. На период возникновения взаимоотношений это составляло 68.834 долларов США (при курсе доллара на 10 февраля 1994 г. - 1569 руб. за 1 доллар США).

З.В. руководством ЗАО "Везге" было поручено урегулировать вопрос с выплатой долга АО "Конпрок". Им, как представителем фирмы ЗАО "Везге", с согласия Б.Я., был составлен договор о выплате В.С. 30 процентов от суммы долга, которые он же должен был выплатить из денег, полученных от реализации продукции, поставляемой в г. Тверь ЗАО "Везге". Во исполнение достигнутой договоренности З.В. выплатил В.С. примерно 23 млн. рублей (или 14.659 долларов США), то есть частично исполнил свои обязательства.

Осужденные с применением насилия и с угрозой его применения требовали от З.В. выплаты оставшейся причитающейся осужденным за оказанную услугу части вознаграждения - 50.000 долларов США, то есть суммы меньшей, чем на момент возникновения имущественных отношений (54.175 долларов США).

При таких данных Судебная коллегия обоснованно пришла к выводу о том, что осужденные самовольно, вопреки установленному законом порядку, с применением насилия и с угрозой применения насилия совершили действия, правомерность которых оспаривается З.В., и этими действиями потерпевшему был причинен существенный вред, поэтому правильно квалифицировала их по ст. 330 ч. 2 УК РФ как самоуправство.

По указанным мотивам являются несостоятельными доводы протеста о том, что требуемая осужденными сумма являлась несоразмерной сумме долга на момент возникновения правоотношений.

Нельзя признать убедительными и доводы протеста о необоснованном смягчении наказания К. и Л. по ст. 127 ч. 2 п. п. "а", "в" УК РФ. Поскольку первый приговор от 5 апреля 1999 года в отношении указанных лиц был отменен не за мягкостью наказания, сроки наказания им по ст. 127 ч. 2 п. п. "а", "в" УК РФ не могут превышать сроки наказания по предыдущему приговору.

В протесте имеется ссылка на нарушение Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации требований ст. 380 УПК РСФСР. Однако в чем же конкретно выразилось это нарушение, в протесте не указано.

Вместе с тем из материалов дела и содержания определения Судебной коллегии видно, что нарушений требований указанной статьи при рассмотрении настоящего дела надзорной инстанцией не допущено.

Таким образом, принятое Судебной коллегией решение по данному делу является законным и обоснованным, а доводы протеста - неубедительными, поэтому Президиум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь п. 1 ст. 378 УПК РСФСР,

 

постановил:

 

протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации оставить без удовлетворения.