ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 15 ноября 2001 г. N 45-О01-148

 

Председательствующий: Ермаков И.А.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Лутова В.Н.

судей - Пелевина Н.П. и Истоминой Г.Н.

рассмотрела в судебном заседании от 15 ноября 2001 года дело по кассационным жалобам осужденного Н. и адвоката Свинцицкой В.В. на приговор Свердловского областного суда от 18 июня 2001 года, по которому

Н., <...>, с образованием 9 классов, ранее не судимый, -

осужден по ст. 105 ч. 2 п. "в" УК РФ к 13 годам лишения свободы, по ст. 167 ч. 2 УК РФ к 1 году лишения свободы, и на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений ему назначено 13 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

постановлено взыскать с Н. в пользу Б. 900 рублей в возмещение ущерба.

Заслушав доклад судьи Пелевина Н.П., объяснение осужденного Н., поддержавшего доводы кассационных жалоб, заключение прокурора Яшина С.Ю., полагавшего приговор оставить без изменения, а жалобы без удовлетворения, Судебная коллегия

 

установила:

 

Н. признан виновным в убийстве заведомо находящегося в беспомощном состоянии малолетнего Б.Р., 3 июня 2000 года рождения и умышленном уничтожении путем поджога чужого имущества, причинившем значительный ущерб потерпевшей.

Преступления совершены 24 декабря 2000 года в с. Акбаш Нижнесергинского района Свердловской области при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании Н. виновным себя в совершении убийства признал частично, а в уничтожении чужого имущества не признал.

В кассационной жалобе осужденный Н. указывает, что с приговором не согласен, так как преступления он не совершал и осужден необоснованно. При задержании он был избит работниками милиции и был вынужден признаться в убийстве сына, о котором узнал от них же. С его процессуальными правами он ознакомлен не был, адвоката ему не предоставили. Никаких объективных доказательств его причастности к убийству в деле не имеется, приобщенный к делу в качестве вещественного доказательства нож он впервые увидел на следствии. Не допрошена в судебном заседании М., чьи показания имеют существенное значение для установления истины, не проверена причастность к содеянному другого лица, и его доводы об этом безмотивно отвергнуты. Просит разобраться в обстоятельствах дела.

В кассационной жалобе и дополнении к ней адвокат Свинцицкая В.В. указывает, что приговор постановлен на неполно исследованных доказательствах, в том числе добытых с нарушением процессуального закона. На следствии Н. был вынужден оговорить себя в убийстве сына в результате избиения его работниками милиции, что подтвердила и потерпевшая Б. Не дано оценки тому, что его показания не соответствуют выводам судебно-медицинской экспертизы, в них не упоминается о сожжении чужого имущества, а поэтому его показания не имеют доказательственного значения при признании осужденного виновным, при отсутствии других доказательств. Не установлено место обнаружения ножа, представленного на экспертизу, не проверена версия о причастности к убийству другого лица, не исследовано надлежаще психическое состояние осужденного при наличии у него психических отклонений, не дано критической оценки акту судебно-психиатрической экспертизы. Обвинение Н. в части уничтожения имущества потерпевшей, кроме его показаний, ничем не подтверждено, не учтено, что имущество является совместно нажитым ими, его стоимость документами не подтверждена. Просит приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению.

Выводы суда о виновности Н. основаны на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

Из показаний осужденного Н. в судебном заседании следует, что он, оспаривая факт уничтожения имущества потерпевшей, в то же время подтвердил, что он пошел после ссоры с Б. в дом М., которая держала на руках его сына. Он с ножом зашел в комнату и М. от испуга убежала. Не помнит, как он убил сына, но когда вышел на улицу с окровавленным ножом в руке, понял, что действительно убил сына.

С целью выяснения причин противоречий в показаниях Н. и их оценки суд исследовал его показания в совокупности, в том числе, с теми, которые он давал в ходе предварительного расследования.

Из его показаний в момент задержания усматривается, что он ударил ножом по горлу своему малолетнему сыну Б.Р. (л.д. 76).

При допросе Н. в качестве подозреваемого (л.д. 78) и в качестве обвиняемого (л.д. 87) видно, что он подтвердил факт убийства им ребенка указанным выше способом на почве злости к жене, при этом допросы его произведены в полном соответствии с нормами уголовно-процессуального закона, с соблюдением его конституционных прав, в том числе и права на защиту. Доводы осужденного и адвоката в жалобах о даче приведенных выше показаний в результате применения мер физического воздействия со стороны работников милиции судом проверены, и в приговоре мотивированно указано, что осужденный в момент задержания действительно был избит в связи с совершением им преступления, однако при производстве следственных действий никакого насилия к нему не применялось.

Обоснованность этих выводов суда сомнений не вызывает и не требует дополнительной проверки, а достоверность показаний осужденного на следствии подтверждается другими доказательствами.

Из показаний потерпевшей Б. следует, что Н. часто избивал ее, на ее заявления разорвать с ним отношения грозился убить их совместного сына. 23 декабря 2000 года Н. снова избил, и она ушла к родственнице М., куда последняя позднее принесла и ее сына, а на следующий день сказала Н. о прекращении совместной жизни с ним. Н., будучи сильно пьяным, порвал у нее норковую шапку и побежал в дом М., после чего со слов последней известно, что она убежала из дома, испугавшись осужденного, вооруженного кухонным ножом и требовавшего отдать ему сына. Она вместе с М. пришли в дом и обнаружили сына мертвым. Затем она обнаружила, что осужденный сжег ее шубу стоимостью 900 рублей.

Из показаний свидетеля М. следует, что после ссоры с женой Н. побежал к ее дому, а она побежала следом и взяла его сына на руки, которого осужденный требовал отдать. Затем он взял в кухне нож и пригрозил убить ребенка, она испугалась и убежала. Позднее вернулась с Б. и увидела ребенка убитым. Со слов соседей знает о том, что Н. во дворе дома сжег вещи, в том числе и шубу потерпевшей.

Объективно показания перечисленных выше лиц подтверждаются протоколом осмотра места происшествия (л.д. 7 - 14), исследования изъятого с места происшествия ножа (л.д. 49 - 50).

Из акта судебно-медицинской экспертизы видно, что смерть Б.Р. наступила от несовместимых с жизнью повреждений шеи с почти полным травматическим отчленением головы (л.д. 18 - 20).

Согласно выводам судебно-биологической экспертизы, на куртке осужденного и изъятом с места происшествия ноже обнаружена кровь человека (л.д. 30 - 36).

Приведенные выше доказательства, получившие надлежащую оценку в приговоре, полностью подтверждают причастность Н. как к убийству сына, так и уничтожению шубы жены, опровергая доводы кассационных жалоб о его непричастности к преступлениям и необходимости проверки версии о причастности к содеянному других лиц.

Несостоятельными являются и доводы этих жалоб о ненадлежащем исследовании психического состояния осужденного и принадлежности уничтоженного имущества, поскольку в приговоре на данные доводы жалоб содержатся достаточно полные и аргументированные ответы, свидетельствующие о необоснованности кассационных жалоб и не требующие дополнительной проверки.

Юридическая квалификация действий Н. по ст. 105 ч. 2 п. "в" УК РФ является правильной и мотивированной. Вместе с тем, его действия по ч. 2 ст. 167 УК РФ квалифицированы неправильно, поскольку сам факт уничтожения шубы потерпевшей путем ее сожжения во дворе дома не свидетельствует, что она была уничтожена общеопасным способом, ни органами предварительного следствия, ни судом таких данных не приведено, а сам факт сожжения имущества не может быть признан общеопасным способом, в связи с чем содеянное следует квалифицировать по ч. 1 ст. 167 УК РФ. Существенных нарушений процессуального закона по делу не имеется, наказание, несмотря на изменение, соответствует содеянному и смягчению не подлежит.

Ввиду изложенного и руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР,

Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Свердловского областного суда от 18 июня 2001 года в отношении Н. изменить:

переквалифицировать его действия со ст. 167 ч. 2 УК РФ на ст. 167 ч. 1 УК РФ, по которой ему назначить девять (9) месяцев лишения свободы;

на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 105 ч. 2 п. "в", 167 ч. 1 УК РФ Н. назначить тринадцать (13) лет шесть (6) месяцев лишения свободы.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.