ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 ноября 2001 года

 

Дело N 18-В01пр-98

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                       Лаврентьевой М.Н.,

    судей                                          Пирожкова В.Н.,

                                                    Хаменкова В.Б.

 

рассмотрела в судебном заседании от 1 ноября 2001 года протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на решение Приморского районного суда от 17 августа 2000 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 17 октября 2000 года и постановление президиума Краснодарского краевого суда от 12 июля 2001 года по делу по иску У.А. к У.Е. и Б. о признании договора мены жилых помещений недействительным.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Хаменкова В.Б., объяснения У.А., поддержавшего доводы протеста, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Гермашевой М.М., полагавшей протест удовлетворить, Судебная коллегия

 

установила:

 

У.А. обратился в суд с иском к У.Е. и Б. о признании сделки недействительной и приведении сторон в первоначальное положение. В обоснование требований указал, что У.Е. без его согласия произвела обмен занимаемой ими трехкомнатной квартиры на однокомнатную, в результате чего нарушены его и дочери Екатерины, 1999 года рождения, жилищные права.

Решением Приморского районного суда г. Новороссийска от 17.08.2000, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 17.10.2000, в иске отказано. Постановлением президиума Краснодарского краевого суда от 12.07.2001 протест прокурора края отклонен.

В протесте заместителя Генерального прокурора РФ, внесенном в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, ставится вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит постановления судов первой, кассационной и надзорной инстанций незаконными и подлежащими отмене.

Из материалов дела усматривается, что У.А. и У.Е. состояли в зарегистрированном браке, от которого имеют дочь Екатерину, 1999 года рождения.

У.А. и У.Е. проживали в трехкомнатной квартире <...>, площадью 50,2 кв. м., нанимателем которой являлась последняя.

24.12.99 У.А. нотариально удостоверил заявление, в котором дал согласие У.Е. на обмен названной квартиры на любую другую, находящуюся в г. Новороссийске.

27.12.99 у того же нотариуса У.А. отменил указанное заявление.

02.03.2000 по договору мены У.Е. обменяла трехкомнатную квартиру на однокомнатную квартиру <...>, принадлежащую ее матери Б.

11.03.2000 У.Е. выдано свидетельство о праве собственности на однокомнатную квартиру <...>, жилой площадью 18,7 кв. м.

30.03.2000 брак между У.А. и У.Е. был расторгнут.

Разрешая спор и отказывая У.А. в иске, суд исходил из того, что договор мены был заключен с его согласия.

Однако данный вывод суда не основан на материалах дела. Согласие истца на передачу однокомнатной квартиры в единоличную собственность У.Е. последними не подтверждено.

На основании ст. 73 ЖК РСФСР обмен жилого помещения не допускается, если к нанимателю предъявлен иск о расторжении или изменении договора найма жилого помещения, если в связи с обменом жилищные условия одной из обменивающихся сторон существенно ухудшаются, в результате чего граждане становятся нуждающимися в улучшении жилищных условий.

Судом не приняты во внимание пояснения истца о том, что 22.02.2000 в этот же суд им предъявлен иск к У.Е. об изменении договора найма жилого помещения. И лишь при рассмотрении этого дела 30.03.2000 У.А. стало известно о том, что спорная квартира обменена У.Е. на однокомнатную квартиру, принадлежащую ее матери.

Кроме того, в исковом заявлении истец ссылался на то, что в результате совершенного ответчицами обмена его жилищные интересы ухудшились настолько, что он стал нуждающимся в улучшении жилищных условий, поскольку на его долю вместо 16 кв. м стало приходиться 6,23 кв. м жилой площади. Однако указанные основания требований судом по существу не разрешены.

В силу ст. 60 Семейного кодекса РФ при осуществлении родителями правомочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного (ст. 37 ГК РФ).

Согласно ст. 37 ГК РФ родители не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе обмену, имущества своих несовершеннолетних детей, а также любых других сделок, влекущих уменьшение имущества детей.

Судом оставлено без внимания, что отдел опеки и попечительства Управления образования г. Новороссийска письмом от 05.04.2000 за N 509 сообщил, что У.Е. с заявлением о даче согласия на отчуждение квартиры <...> не обращалась.

Утверждение суда о том, что жилищные права Б.Е., дочери истца, не нарушены, поскольку по договору от 15.08.2000 квартира <...> передала ей и Б. (отцу У.Е.) в собственность, правового значения при указанных обстоятельствах не имеет.

Таким образом, суд в соответствии с требованиями ст. ст. 14, 50 и 56 ГПК РСФСР не установил, не были ли нарушены требования названных выше норм материального закона при совершении сделки со спорной квартирой.

С учетом изложенного судебные постановления не могут быть признаны законными и в силу ст. 330 ГПК РСФСР подлежат отмене.

Руководствуясь ст. ст. 329, 330 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Приморского районного суда от 17 августа 2000 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 17 октября 2000 года и постановление президиума Краснодарского краевого суда от 12 июля 2001 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.