ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 5 сентября 2001 г. N 32-о01-58

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Степалина В.П.,

судей Микрюкова В.В., Анохина В.Д.

рассмотрела в судебном заседании от 5 сентября 2001 года уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Самарова А.У. на приговор Саратовского областного суда от 11 апреля 2001 года, которым:

А., <...>, гражданин РФ, образование среднее специальное, не женат, не работающий, проживающий в <...>, не судимый,

осужден по ст. 105 ч. 2 п. п. "в", "к", "н" УК РФ на 15 (пятнадцать) лет лишения свободы,

- по ст. 158 ч. 2 п. "г" УК РФ на 3 (три) года лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде 17 (семнадцати) лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Микрюкова В.В., заключение прокурора Панфиловой М.В., полагавшей необходимым приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

 

установила:

 

по приговору суда А. признан виновным в умышленном причинении смерти М. и малолетнему М.Е. (1998 года рождения), в совершении кражи имущества М.

Преступления совершены 3 декабря 2000 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный виновным себя не признал.

В кассационной жалобе адвокат Самаров А.У. просит приговор отменить и дело прекратить за недоказанностью вины А. Полагает, что суд неправильно истолковал слова А. "А что мне за это будет?" Необоснованно отклонено ходатайство о проведении медико-биологической экспертизы, психологической экспертизы показаний А. на предмет их правдивости. Явку с повинной и осмотр места происшествия с участием А. считает недопустимыми доказательствами, так как к А. применялись недопустимые методы следствия. Не были устранены противоречия в показаниях осужденного относительно ножа с красной ручкой. Полагает, что с учетом наличия у осужденного заболевания слабоумия - олигофрении он мог себя оговорить. Полагает, что видеозапись при осмотре места происшествия с участием А. проведена с нарушением ст. 141-1 УПК РСФСР - по окончании записи, воспроизведение ее не проводилось и правильность ее А. не подтверждена.

В возражениях потерпевшая М.П. просит жалобы оставить без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Проверив материалы дела, доводы кассационной жалобы адвоката, возражения потерпевшей на жалобу, судебная коллегия считает приговор суда законным, а выводы суда о виновности осужденного А. основанными на доказательствах, всесторонне и полно исследованных и получивших соответствующую оценку в приговоре, а именно: показаниях потерпевшей М.П., свидетелей М.В., М.Д., Т., Т.Ю., К., осужденного А., протоколе осмотра места происшествия, заключениях судебно-медицинских, криминалистических, биологических экспертиз.

Доводы жалобы адвоката о том, что вина А. в совершении убийства не доказана, являются несостоятельными и опровергаются материалами дела.

Так, допрошенный неоднократно в ходе предварительного расследования, А. вину признавал и пояснял, что 3 декабря 2000 года в ходе ссоры совершил убийство М., а затем М.Е. и похитил имущество.

Суд, оценивая показания осужденного об обстоятельствах нанесения им ударов ножом потерпевшим, обосновано отметил, что показания А. последовательны, детальны и категоричны, согласуются со всеми другими доказательствами по делу, поэтому суд взял за основу признательные показания А., которые он дал в ходе предварительного расследования.

Эти показания были даны А., как это видно из материалов дела, после разъяснения ему права не свидетельствовать против самого себя и с участием адвокатов, что позволило суду считать их допустимыми доказательствами.

Показания А. об обстоятельствах совершенных им преступлений, проверялись на предварительном следствии с выходом подсудимого на место происшествия с применением видеозаписи, где А. подробно рассказал, как он совершил убийство М. и ее сына, указал место нападения и продемонстрировал куда он наносил удары ножом.

Воспроизведенная в суде видеозапись, позволила суду сделать вывод о том, что осужденный рассказывал об обстоятельствах убийства добровольно, подробно, без какого либо принуждения и подсказок.

Довод жалобы адвоката Самарова А.У. о том, что видеозапись при осмотре места происшествия с участием А. проведена с нарушением ст. 141-1 УПК РСФСР является несостоятельным. Как видно из протокола данного следственного действия по окончании записи, воспроизведение ее проводилось и правильность ее А. подтверждена. В этом следственном действии принимал участие адвокат, от которого замечаний и заявлений не поступило.

Объективно показания А. подтверждаются заключениями судебно-медицинских экспертиз о механизме и локализации телесных повреждений.

Кроме того, при проведении стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, в свободной беседе с врачами А. не отрицал факт убийства М. и М.Е. и хищения вещей, пояснял, что убийство сожительницы и сына совершил, так как был пьяный, а сожительница, якобы "кидалась с ножом на него". Он вырвал нож и убил обоих. Затем собрал якобы принадлежащие ему вещи и ушел из дома. Вещи спрятал в укромном месте, чтобы они не были уликой против него (т. 2 л.д. 84).

О причастности к убийству М. и М.Е. А. свидетельствует наличие на правом и левом полусапожках А. следов крови человека, происхождение которой не исключается от потерпевшего М.Е. и примеси крови потерпевшей М., (обстоятельства образования которых осужденный объяснить не мог).

Показания осужденного о том, что после совершения убийства прошел в ванную комнату, помыл нож и руки, объективно подтверждается заключением биологической экспертизы о том, что на полотенце, изъятом в квартире потерпевшей, обнаружена кровь человека, происхождение которой возможно от потерпевшего М.Е., с примесью крови, происхождение которой не исключается от потерпевшей М.

Что касается довода жалобы относительно ножа, то суд обоснованно на основании показаний А. и заключений медико-криминалистических экспертиз признал, что телесные повреждения потерпевшим были причинены ножом, на который был указан осужденным при осмотре места происшествия с его участием.

Суд, проанализировав показания А., потерпевшей М.П. по похищенным вещам, обосновано указал на причастность А. к совершению преступлений. Так, А. первоначально пояснил какие вещи были похищены из квартиры погибших, после чего потерпевшая М.П. подтвердила пропажу указанных осужденным вещей. По показаниям самого осужденного и показаний свидетелей из квартиры были похищены вещи, которые осужденный считал своими. Потерпевшая М.П. показала, что из квартиры пропала люстра, не представляющая материальной ценности. Вместе с тем находившийся в квартире на видном месте, более ценный, хрусталь - похищен не был. Из протокола осмотра места происшествия видно, что порядок в квартире нарушен не был. Данные обстоятельства позволили суду сделать вывод, что вещи были похищены именно осужденным и это также свидетельствовало о его причастности к убийству М. и М.Е.

При даче явки с повинной 06.12.2000 года, осужденный указал, что совершил убийство М. и М.Е. 03.12.2000 года около 19 часов, данное обстоятельство впоследствии было подтверждено заключениями судебно-медицинских экспертиз о времени наступления смерти М. и М.Е., что также свидетельствует о правдивости признательных показаний данных подсудимым в ходе следствия и его непосредственной причастности к совершению преступлении.

В судебном заседании установлено, что убийство М. было совершено осужденным в ходе ссоры возникшей из-за того, что М. не разрешила А. погулять с ребенком, - то есть на почве личных отношений.

Со слов потерпевшей между А. и М. постоянно происходили ссоры и скандалы, А. избивал М. и незадолго перед гибелью потерпевших угрожал ей убийством.

Кроме того, потерпевшая показала, что действительно 03.12.2000 г. - М.Е. был болен, что также подтверждает показания подсудимого в части того, что ссора возникла между ним и М. из-за того, что она не разрешила ему гулять с больным ребенком.

О вспыльчивом и агрессивном характере осужденного пояснили в судебном заседании его родители А.Р. и А.Ю.

Допрошенный в судебном заседании педагог-психолог П. пояснил, что за период обучения в школе А. проявил такие черты характера как агрессивность, вспыльчивость. При чем зачастую агрессия была направлена не только на обидчика, но и на окружающих людей, независимо от пола - он свободно мог ударить девочку.

Также суд обоснованно пришел к выводу о том, что убийство М.Е. было совершено осужденным с целью сокрытия убийства М., поскольку в это время ребенок громко плакал, кричал, чем привлекал внимание соседей, а также впоследствии мог своим отношением к А. указать на его причастность к совершению преступления.

Суд проверил показания осужденного о применении к нему недозволенных методов в ходе предварительного следствия и они не нашли своего подтверждения, а потому были обоснованно отвергнуты судом. Из дела видно, что осужденный давал показания, в которых признавал свою вину, в присутствии адвоката, ему разъяснялось предусмотренное ст. 51 Конституции РФ право не свидетельствовать против самого себя. Каких-либо данных, свидетельствующих о применении к А. недозволенных методов ведения следствия, не имеется. При таких обстоятельствах суд обоснованно признал протоколы допросов А. допустимыми доказательствами, что тем самым опровергает доводы кассационной жалобы адвоката о нарушении следствием уголовно-процессуального закона.

В суде А. показал, что в ходе предварительного расследования показания давал добровольно, так как считал, что "ему уже нечего терять".

Заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы, по которому А. по своему психическому состоянию в период следствия мог и может осознавать фактический характер своих действии и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания, а также адекватное, упорядоченное поведение подсудимого в суде, опровергает утверждения защиты о непонимании подсудимым, данных им в ходе предварительного следствия, показаний и о возможном самооговоре.

В соответствии с заключением судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы А. каким-либо психическим расстройством не страдает и не страдал в момент совершения преступления. Имеющаяся у него легкая умственная отсталость (олигофрения в степени легкой дебильности), не лишала его способности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Во время правонарушения не обнаруживал и признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности. Сомнений в психической полноценности осужденного не имелось, поэтому суд признал А. в отношении совершенного им преступления вменяемым и подлежащим уголовной ответственности.

В проведении повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы у суда не имелось необходимости.

Нарушений процессуальных норм, влекущих отмену приговора, органами следствия и судом не допущено. Доказательства, изложенные в приговоре, собраны в соответствии с требованиями ст. 69 и ст. 70 УПК РСФСР.

Действиям осужденного дана правильная юридическая оценка.

Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, является справедливым и смягчению по мотивам жалоб не подлежит.

При назначении А. наказания, суд учитывал характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности виновного, все обстоятельства дела, влияние наказания на исправление осужденного.

Суд принял в качестве смягчающих наказание обстоятельств признание вины, раскаяние в содеянном, явку с повинной, активное способствование осужденным раскрытию преступления, совершение преступления в несовершеннолетнем возрасте, наличие у него малолетнего ребенка.

А. в основном характеризуются положительно, совершил преступление относящееся в соответствии со ст. 15 УК РФ к категории особо тяжкого.

Явку с повинной и активное способствование раскрытию преступления в ходе предварительного следствия суд признал смягчающим наказание обстоятельством.

С учетом данного обстоятельства суд применил требования ст. 62 УК РФ и назначил А. наказание не более трех четвертей максимального срока, предусмотренных санкциями статей, по которым он признан виновным.

Оснований для смягчения наказания осужденному А. судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 332, 339, 351 УПК РСФСР, судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Саратовского областного суда от 11 апреля 2001 года в отношении А. оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.