ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 августа 1997 года

 

(извлечение)

 

Пермским областным судом 4 апреля 1997 г. Е. осужден по п. п. "г", "д" ст. 102 УК РСФСР к лишению свободы сроком на восемь лет и оправдан по ч. 2 ст. 149 УК РСФСР.

Он признан виновным в совершении 17 октября 1996 г. умышленного убийства С. с особой жестокостью и способом, опасным для жизни многих людей.

17 октября 1996 г. Е. в квартире распивал спиртные напитки со знакомыми и родственниками, среди которых была С. Вспомнив, что его знакомая Д. ранее получила ожоги от воспламенения спирта по вине С. и находилась на лечении в больнице, Е. из неприязни, имея умысел на совершение убийства, легковоспламеняющимся нитролаком облил С. и поджег спичкой. От полученных ожогов в мучениях и страданиях потерпевшая скончалась.

В кассационной жалобе адвокат просил приговор в отношении Е. изменить, переквалифицировать его действия с п. п. "г", "д" ст. 102 УК РСФСР на ч. 2 ст. 108 УК РСФСР и смягчить наказание, считая, что у осужденного не было умысла на убийство потерпевшей, а имелось желание лишь напугать ее. По мнению адвоката, Е. в силу малого жизненного опыта (рождения 1979 года) и имеющегося у него заболевания не предполагал, что его действия могут повлечь смерть потерпевшей.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 20 августа 1997 г. приговор изменила: исключила из него осуждение Е. по п. "д" ст. 102 УК РСФСР, указав следующее.

Вывод суда о виновности Е. в умышленном убийстве С. основан на доказательствах, всесторонне и полно исследованных судом и получивших соответствующую оценку в приговоре.

В жалобе адвокат не оспаривал того, что Е. облил С. нитролаком и поджег, в результате чего она скончалась от полученных ожогов. Однако доводы о том, что Е. не имел умысла на убийство потерпевшей, хотел только напугать ее и не предполагал, что его действия могут привести к смерти потерпевшей, противоречат доказательствам.

Вина Е. в совершении преступления доказана его показаниями, из которых видно, что он вылил на потерпевшую нитролак и поджег, отчего одежда на потерпевшей загорелась. Эти показания объективно подтверждены другими доказательствами, в частности, показаниями свидетелей А., Д., К. и других, протоколом осмотра места происшествия, заключением судебно-медицинского эксперта о причине смерти потерпевшей, поэтому судом обоснованно признаны правдивыми.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть С. наступила от термических ожогов лица, передне - боковых поверхностей шеи, туловища, верхних конечностей, обоих бедер, промежности, ожога верхних дыхательных путей, ожога около 60% поверхности тела.

С доводом адвоката о том, что Е. в силу своего состояния здоровья не понимал, что, обливая потерпевшую краской и поджигая ее, может причинить смерть, согласиться нельзя.

Как видно из заключения эксперта-психиатра, Е., совершая преступление, мог отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Преступление совершил во вменяемом состоянии.

Ссылка в жалобе адвоката на то, что Е. не имел умысла на убийство С., необоснованна, поскольку он, обливая потерпевшую нитролаком и поджигая ее, сознавал общественно опасный характер своих действий, предвидел общественно опасные последствия - смерть потерпевшей.

При таких обстоятельствах, с учетом характера и способа совершения преступления, избранного Е., суд обоснованно пришел к выводу, что виновный убил потерпевшую с особой жестокостью, и правильно квалифицировал его действия по п. "г" ст. 102 УК РСФСР.

Оснований для переквалификации действий Е. на ч. 2 ст. 108 УК РСФСР не имеется. Вместе с тем осуждение его по п. "д" ст. 102 УК РСФСР ошибочно. Как видно из материалов дела, Е. совершил преступление в отношении одного конкретного лица. Его действия не представляли реальной опасности для жизни многих людей, как указано об этом в приговоре. При таких обстоятельствах из приговора следует исключить осуждение Е. по п. "д" ст. 102 УК РСФСР.

Нельзя согласиться с доводами адвоката и о том, что назначенное осужденному наказание чрезмерно сурово, поскольку оно назначено в пределах санкции п. "г" ст. 102 УК РСФСР с учетом тяжести и общественной опасности содеянного, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, данных о личности виновного.

Поэтому оснований для смягчения наказания Е. не имеется.