||  Судебная система РФ  ||   Документы Верховного суда РФ  ||   Документы Конституционного суда РФ  ||   Документы Высшего арбитражного суда РФ  ||  

алготрейдинг на Python и Backtrader, уроки по алготрейдингу

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 11 июля 2001 г. N 33-О01-33

 

Председательствующий: Николенко О.В.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Лутова В.Н. судей - Сергеева А.А. и Грицких И.И.

рассмотрела в судебном заседании от 11 июля 2001 года дело по кассационному протесту государственного обвинителя Волкова А.В. на приговор Ленинградского областного суда от 20 марта 2001 года, которым

К., <...>, русский, с высшим образованием, женатый, несудимый, по ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "д", "ж", "и" УК РФ и

Г., <...>, русский, с неполным средним образованием, женатый, несудимый, по ст. 105 ч. 2 п. п. "д", "ж" УК РФ, -

оправданы "за недоказанностью их участия в содеянном".

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., прокурора Шинелеву Т.Н., поддержавшую протест, судебная коллегия

 

установила:

 

К. и Г. органами предварительного следствия обвинялись в том, что они 18 июля 1997 года около 3 часов ночи в состоянии алкогольного опьянения находились в <...> поселка Кузнечное Приозерского района Ленинградской области у ранее незнакомых им Л. и Л.В.

К. из хулиганских побуждений, противопоставляя себя окружающим, демонстрируя пренебрежительное к ним отношение, беспричинно, имея единое преступное намерение на убийство двух лиц, нанес не менее двух ударов кулаком по лицу Л.В., сдавил предплечьем правой руки его шею, не менее одного раза ударил кулаком в его горло. После чего достал с серванта шило и нанес не менее 4 ударов в грудь Л.В., а также несколько ударов кулаками и ногами по лицу и различным частям тела Л., которая пыталась оттащить его от Л.В. Затем пошел на кухню, взял столовый нож и с целью вовлечения Г., находящегося в комнате, к совершению преступления, передал ему этот нож и, действуя в группе с Г. во исполнение своего преступного умысла на убийство, оказывая психологическое воздействие, угрожая насилием в отношении него, заставил Г. нанести ножом удары по телу Л.В.

Г. под угрозой насилия в отношении себя со стороны К., опасаясь за свою жизнь и будучи вовлеченным К. в группу лиц для совершения преступления, во исполнение умысла К. на совершение убийства Л.В., действуя с особой жестокостью в присутствии близкого для Л.В. человека - Л., осознавая, что причиняет ей особые мучения и страдания, взял в руки столовый нож, который ему передал К., и умышленно с целью убийства нанес им не менее 3-х ударов по телу Л.В., затем бросил нож на пол и убежал в ванную комнату.

К. подобрал нож и, осуществляя свой умысел на убийство, действуя с особой жестокостью, в присутствии близкого для Л.В. человека - Л., осознавая, что причиняет ей особые страдания и мучения, нанес Л.В. не менее 10 ударов ножом в различные части тела.

Как указано в обвинении, К. и Г. своими совместными действиями причинили Л.В. тупую травму шеи с разрывом правого большого рога подъязычной кости и полным переломом левой пластины щитовидного хряща при наличии кровоподтека и двух ссадин на его фоне в проекции гортани, кровоподтек верхней губы с наличием двух ушибленных ран ее слизистой оболочки, проникающую колото-резаную рану задней боковой поверхности правой половины грудной клетки с повреждением мягких тканей груди и нижнего края нижней доли правого легкого, проникающую колото-резаную рану задней поверхности левой половины грудной клетки с повреждением мягких тканей спины, нижнего края 11 ребра, межреберных мышц, реберной плевры, заднего нижнего края нижней доли левого легкого, левого купола диафрагмы, забрюшинной и околопочечной клетчатки, верхнего полюса левой почки, рану области внутренней поверхности средней трети правого плеча, рану передней поверхности области левого плечевого сустава, три раны задней поверхности левого плечевого сустава, левого надплечья и левой половины основания шеи и другие изложенные обвинением телесные повреждения, от которых потерпевший вследствие комбинированной травмы, выразившейся отраженными повреждениями в их совокупности, скончался на месте происшествия.

После чего, исполняя свой умысел на убийство двух лиц, К. нанес тем же ножом Л. удар в левую часть груди, причинив ей множественные ушибленные раны и кровоподтеки слизистых оболочек губ, проникающее в плевральную полость колото-резаную рану спереди с повреждением мягких тканей туловища, околосердечной сумки и сердца и сквозную рану левого предплечья с повреждением мягких тканей, повлекшие смерть Л. на месте происшествия.

После этого скрылись с места совершения преступления.

Через некоторое время, около одного часа, вернувшись в эту же квартиру, как утверждается в обвинении, К. с целью сокрытия следов своего пребывания там, глумясь над трупом, нанес по телу Л. еще не менее пятнадцати ударов ножом по голове, шее и другим частям тела, причинив ей посмертные повреждения.

Проверив собранные органами предварительного расследования доказательства по делу, дав им подробный анализ и оценку, суд пришел к выводу о недоказанности вины К. и Г. в предъявленном им обвинении, в связи с чем в отношении них постановил оправдательный приговор.

В кассационном протесте ставится вопрос об отмене приговора, о направлении дела на новое рассмотрение в тот же суд со стадии судебного разбирательства в ином составе судей.

В протесте указано, что государственный обвинитель по делу в судебном заседании "полагал, что из обвинения К. подлежат исключению два квалифицирующих признака - группа лиц и особая жестокость, а также должен быть уменьшен объем причиненных Л. телесных повреждений". "С позиции государственного обвинения представлялась доказанной вина К. в умышленном убийстве Л.В. и Л. из хулиганских побуждений. Обвинение предложило квалифицировать действия Г. по ст. 111 ч. 1 УК РФ, как причинение тяжкого вреда здоровью путем нанесения 2-х ножевых ранений Л.В. в область правого плеча и левого плечевого сустава. Государственное обвинение посчитало, что все возможности для собирания дополнительных доказательств исчерпаны, дело относится к категории оценочных и требует только надлежащих анализа и оценки уже сформированной доказательственной базы".

По мнению автора протеста, суд, оценивая показания подсудимых и свидетелей, сделал это односторонне, без учета совокупности доказательств. В то же время в протесте отмечается, что суд в приговоре провел подробный анализ показаний подсудимых, которые "видоизменялись и трансформировались на протяжении предварительного и судебного следствий".

С точки зрения государственного обвинителя, суд не придал должного значения моменту формирования у К. хулиганского мотива на совершение убийства.

Хулиганский умысел в виде неконкретно направленных злобы, ненависти и агрессии созрел у К. в квартире Я. Отмечается, что, покинув квартиру Я., К. на пути своего движения встретил Г., как указал суд, не предпринял в отношении него никаких насильственных действий, а значит не имел никакого агрессивного заряда.

В протесте утверждается, что эта позиция суда носит предположительный характер, не подкрепляется какими-либо обоснованиями по линии судебной психологии, изучающей закономерности преступного поведения граждан. С позиции обвинителя оценка действий К., "успешно сыгравшего в суде роль случайного очевидца преступления, должна производиться с наличием предшествовавшего убийству агрессивного поведения, поведения, более присущих преступнику, чем случайному очевидцу - не пресекает действия Г. при своем физическом превосходстве, не принимает мер к вызову скорой помощи, хотя имеет такую возможность и понимает, что потерпевшие живы и их можно спасать, не сообщает незамедлительно о случившемся в органы милиции", с учетом активной руководящей роли К., свидетельствующей о его лидерстве в группе. Обвинение считает, что показания К. о механизме причинения потерпевшим телесных повреждений более точно вписываются в объективную картину судебно-медицинских исследованный, поскольку, как полагает прокурор, именно он совершил эти убийства, однако приписывает свои действия другому лицу - Г.

В протесте излагается, что в пьяной компании из пяти человек перемещение одного из столовых приборов - ножа из комнаты в кухню кем-либо из участников выпивки может остаться незамеченным, значит, Г. мог говорить о том, что К. принес из кухни нож и передал ему, правду. К. наносил Л.В. удары кулаком по лицу, разбил нос до кровотечения, при последующих ударах вполне мог испачкаться в крови, а затем эта кровь с ладони К. перешла на рукоятку принесенного им ножа. В этом случае Г. говорил правду. Чтобы увидеть на серванте шило, достаточно иметь хорошее зрение. Можно сделать вывод, что Г. и тут был искренен.

В протесте утверждается, что К. принял решение "переложить" свою вину в убийстве Л.В. и Л. на Г., поэтому сообщил следствию о шиле, создавая видимость своей объективности и подтверждение своих показаний.

В протесте сделан вывод, что приговор является необоснованным.

В возражениях на протест Г. и адвокат Кузнецов А.Г. находят приговор правильным, поскольку он соответствует фактическим обстоятельствам по делу. К. и адвокат Сандальнев В.Ю. просят приговор оставить без изменения, а протест - без удовлетворения, так как доводы в нем - тенденциозны, необъективны, о чем говорит тот факт, что все они касаются лишь вопросов относительно К., хотя оправдан не только он, но и Г., которого обвинение просило признать виновным по ст. 111 ч. 1 УК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив изложенные в протеста доводы, судебная коллегия для его удовлетворения оснований не находит.

Допрошенный в судебном заседании в качестве подсудимого К. пояснил, что вечером 17 июля 1997 года, примерно в 22 - 23 часа, после ухода от Я., он и К.В. сидели на скамейки у дома N 3 по улице Садовой пос. Кузнечное. Подошел Г., который предложил им пойти с ним на квартиру и выпить спиртное. Они согласились. Пришли в квартиру, в комнате которой на диване лежали ранее незнакомые ему Л.В. и Л., спали. В квартиру Г. зашел первым, потом - он (К.), затем - К.В. Втроем они сели за стол, стали употреблять спиртные напитки, принесенные Г. Последний был возбужден, громко говорил, отчего проснулся Л.В., который в грубой форме предложил Г. покинуть квартиру. Между ними (Г. и Л.В.) возникла "перепалка", в ходе которой, как он (К.) понял, Г. обвинил Л.В. в краже 120 тыс. рублей, а тот это отрицал, просил его из квартиры уйти. Г. подскочил к Л.В. и ударил его кулаком куда-то в лицо, в область подбородка. Л.В. упал спиной на диван. Г. схватил со стола нож и нанес им Л.В. 2 - 3 удара в верхнюю часть груди. В тот момент проснулась Л., хотела встать. Стоя у изголовья, Г. нанес Л. 3 - 4 удара ножом в область груди, в верхнюю часть туловища. Нож бросил на пол. Л.В. "барахтался" на диване, пытаясь встать. Г. вновь подскочил к нему (Л.В.) и шилом несколько раз ударил его в тело. Л.В. сполз с дивана на колени, оперся о пол руками. Г. нанес Л.В. удар ногой. Подобрал с пола нож и несколько десятков раз ударил им Л., а затем наносил удары Л.В. по телу. Потом Г. по его просьбе затер на полу кровь рубашкой, висевшей на спинке стула, после чего пошел в ванную комнату мыть руки, а он (К.) и К.В. вышли из комнаты в прихожую, ожидали его. По выходу из ванной Г. они втроем из квартиры ушли. Он и К.В. пошли к последнему домой. Узнав о происшедшем, что К.В. находился в квартире потерпевших, П. попросила его (К.) сходить снова туда, стереть следы, отпечатки пальцев, для этого дала полотенце. Он отказывался, не хотел идти один. Тогда П. разбудила свою дочь Катю, с которой он пошел к дому, где проживали Л.В. и Л. Идти в квартиру Катя отказалась, он зашел туда один, протер полотенцем посуду на столе, дверные ручки.

После этого с Катей вернулись на квартиру К.В., где он остался ночевать. На предварительном следствии К. также отрицал свою причастность к преступлениям в отношении Л.В. и Л., указывал, что в отношении потерпевших насилие применял Г., давал отраженные в приговоре показания.

Г. в судебном заседании будучи допрошенным в качестве подсудимого пояснил, что 17 июля 1997 года он получил зарплату, пошел в поселок. К нему подошли Л.В. и Л. Они купили спиртное, пришли к последним, где распивали спиртные напитки. Потом он пошел к соседу, у которого взял еще бутылку спиртного. Возвращаясь на квартиру потерпевших, видел сидящих К. и К.В., поздоровался с ними и пошел к Л.В. Там он и потерпевшие продолжили распитие спиртного, выпили по стопке. В комнату зашли К. и К.В. В то время Л.В. сидел на диване, Л. стояла у окна. К. разговаривал с Л.В., а потом началась драка. К. ударил кулаком Л.В. в лицо и шею. От первого удара Л.В. ударился головой о стену, посыпалась штукатурка, увидел вмятину на стене. Потом К. взял с серванта шило и нанес им Л.В. удары в область груди. Л. попыталась разнять их, но К. нанес Л. удар, сбил ее с ног, топнул ногой по голове, ударил ее по голове. После этого К. пошел на кухню, вернулся, подошел к нему (Г.), протянул нож и сказал: "Ты много видел, если не ударишь, то будешь третьим". Он испугался, взял нож и нанес Л.В. 2 - 3 удара в область груди. Бросил нож и побежал мыть руки, так как они были испачканы кровью. После ударов К. шилом видел на теле Л.В. кровь, а само шило погнулось. Выходя из ванной комнаты в коридор, увидел стоящего за спинкой дивана с ножом в руке К. Что делал ножом К., не видел. К. сказал, чтобы он (Г.) сидел с К.В. Л. лежала на диване, у нее были хрипы. Л.В. находился на полу у дивана, которого К. "забросил" на диван. К. сказал ему (Г.) вытереть кровь, что он и сделал рубашкой Л.В. После этого он, К. и К.В. вышли на улицу. По просьбе К. отвел К.В. домой, так как последний был сильно пьян.

Указал в суде, что с Л.В. он (Г.) стал распивать в тот день спиртные напитки примерно в 19 часов, при нахождении его в квартире Л.В. туда заходили А. и ее сожитель. После выпитого он захотел спать, ложился на пол. Когда спал, Л.В. взял у него деньги, но потом он их ему вернул. Все эти обстоятельства имели место еще до прихода в квартиру К., который появился в ней примерно в 23 или 24 часа. До прихода К. Л.В. снял рубашку. Когда пришли К. и К.В., Л.В. сидел на диване без рубашки. При нанесении ему (Л.В.) ударов рубашки на нем не было.

В обоснование вины К. и Г. в совершении ими указанных в обвинении действий органами следствия приведены показания Г., данные протоколов осмотра места происшествия, заключения судебно-медицинских, судебно-биологической экспертиз, показания свидетелей К.В., П., П.Е., Я., С.С., К.Н., А., П.С., Л.В.Ю., К.Н.В.

Показания К. органами следствия признаны противоречивыми, направленными на то, чтобы переложить свою ответственность за содеянное на Г.

Однако анализ показаний К. в ходе предварительного следствия, исследованных в судебном заседании, позволил суду сделать обоснованный вывод о том, что он по обстоятельствам появления своего в квартире Л.В., действий Г. по отношению к потерпевшим, за исключением пояснений относительно использования Г. шила для нанесения телесных повреждений Л., давал последовательные объяснения, что усматривается из протоколов его допроса на следствии и приведенных его показаний органами следствия в обвинительном заключении, а также судом в приговоре.

В основу обвинения К. и Г., считая их достоверными, последовательными, органы следствия положили показания Г. и К.В.

Между тем, на предварительном следствии Г. показывал в явке с повинной (л.д. 42 т. 1), что он выпивал вместе с Л.В., пришли Сергей, брат К.В., начали издеваться над Л.В. и его сожительницей, потом кололи шилом и ножом. Он тоже нанес несколько ножевых ран Л.В., точнее 3 раны. Видел, как Сергей ударил женщину в область шеи ножом. С квартиры они ушли вместе, он пошел к себе домой, а Сергей и К.В. - к последнему домой. При допросе в качестве подозреваемого Г. пояснял (л.д. 45 - 48 т. 1), что примерно с 19 часов он с Л.В. стали пить у последнего в квартире, сидели около 3 - 4 часов, он "вырубился", уснул на полу. Проснувшись, обнаружил пропажу из кармана 100 тыс. рублей. Л.В. признал, что эти деньги взял он и вернул ему. Пришла Л., которая находилась в состоянии опьянения. Л.В. и Л. стали скандалить между собой. Минут через пять пришли К.В. с мужчиной по имени Сергей. Сергей без разговора ударил правой рукой сидящего Л.В. У того из носа пошла кровь. Сергей стал душить Л.В. за шею, обхватив его шею предплечьем руки, зажав локтем, потом - ногой за шею, ударил лежащего на кровати Л.В. в кадык кулаком. Встал К.В. и ударил кулаком в лицо Л.В. Л. стала их разнимать. Ее кулаком в лицо ударил Сергей, отчего та упала, а Сергей стал бить ее ногами по голове и туловищу. Затем он пошел на кухню, вернулся оттуда, дал ему (Г.) кухонный нож. Он отказывался брать его, но потом взял, так как Сергей стал ему угрожать убийством. После этого Сергей взял с серванта сверху шило, подошел к Л.В. и ударил его шилом в область живота раза 4 или больше. Шило согнулось, Сергей бросил его на кровать. Сказал ему (Г.): "Иди, чуть-чуть побалуйся". Понимая, что они (К. и К.В.) угрожают убийством, он (Г.) три раза ударил Л.В. в живот ножом, в связи с чем выпачкал руку в кровь и пошел мыть ее в ванную комнату. По выходу из нее видел, что Сергей бил ножом Л., был последний удар в область плеча. Он хотел убежать, но Сергей затолкал его в комнату. На полу у кровати лежала джинсовая куртка Л.В. Сергей сказал ему вытереть с пола кровь, что он и сделал этой курткой. После этого они из квартиры ушли. Указывал (л.д. 78 - 79 т. 1), что Сергей ударил Л.В. левой рукой, кулаком в лицо, после чего, зажав шею Л.В. локтем, стал душить. Сергей нанес несколько ударов руками и ногами упавшей Л. После этого та села на диван. Вернувшись с кухни, Сергей принес нож, дал его ему (Г.) со словами: "Будешь с нами". Он отказывался, но потом взял нож, подошел к стоявшему Л.В. и ударил его ножом в левую среднюю часть туловища, нанес около 2 - 3 ударов, бросил нож на пол, хотел уйти, но Сергей его догнал и вернул в комнату, говоря: "Ты можешь быть третьим". При возвращении из ванной он (Г.) видел, что Сергей стоял у кровати, в левой руке держал нож. К.В. и Сергей забросили еще живого Л.В. на кровать, положили рядом с Л. После этого все они втроем пошли домой к К.В. В качестве обвиняемого (л.д. 101 - 102 т. 1) Г. показывал, что он нанес Л.В. несколько ударов ножом, когда тот стоял к нему лицом, ударил его вперед, но в какую область, не помнит, так как был напуган угрозами К. и К.В. Он (Г.) просто, как бы, изобразил удары. Видел, что К. бил Л.В. шилом, которое взял с серванта, но не видел, погружалось ли оно в тело Л.В., видел только взмахи руки К., ударов было примерно около шести. После этого К. ходил на кухню и принес нож. К.В. ударил Л.В., когда последнего душил К., зажав шею в локтевом изгибе. Потом К.В. ударил лежащую Л. На очной ставке с К.В. (л.д. 112 - 114 т. 1) Г. утверждал, что на протяжении всего того вечера он из квартиры Л.В. не выходил. После того, как К. перестал душить Л.В., подошел к серванту, взял сверху шило и ударил им Л.В. В какую часть тела К. ударил шилом Л.В., не видел. Л. попыталась оттащить К. от Л.В., но К. с разворота ударил ее в голову. Она упала. К ней подошел К.В. и обутой ногой нанес ей удар в боковую часть лица сверху. После этого К. принес из кухни нож и дал ему (Г.). Он ударил ножом Л.В., но не очень сильно. Л.В. был без рубашки, в брюках. После этого он (Г.) пошел мыть руки. Указывал (л.д. 341 т. 2), что К.В. ударил Л.В. после того, как последнего избил К. Куда именно нанес удар Л.В. К.В., точно не видел. Л. К.В. нанес удар ногой в верхнюю часть туловища. На очной ставке с К. (л.д. 160 - 166 т. 1) Г. пояснял, что К. после короткого разговора с Л.В. нанес последнему несколько ударов в лицо, потом рукой стал душить за шею, ударил кулаком в кадык. Он (Г.) хотел уйти, но К. его возвратил в квартиру. Он (Г.) сел на стул. Потом опять хотел уйти, но что-то сказал К.В. К. пришел с кухни с ножом, сел рядом с ним (Г.) на корточки и сказал: "Ты все видел происходящее и будешь третьим". Эти слова он понял как угрозу. К. стал протягивать ему нож. Поняв, что если он не возьмет нож, тот его зарежет, взял у К. нож. Л.В. стоял посреди комнаты и он (Г.) нанес ему три удара ножом в живот. После этого пошел в ванную, а когда оттуда выходил, увидел, что К. держит в руке поднятый нож. Л. лежала на диване, а до этого она стояла у батареи, Л.В. сидел на коленях у дивана. К. взял тряпку, вытер нож, а куда он его дел, не видел. Вытер стаканы, попросил его (Г.) вытереть на полу кровь джинсовой рубашкой, что он и сделал. Дополнил, что перед уходом на кухню К. взял с серванта шило и ударил им 3 - 4 раза Л.В. в грудь. Шило согнулось. К. показывал это шило К.В.

Оценив показания Г., которые он давал на следствии и в судебном заседании, суд сделал правильный вывод о том, что он по-разному излагал последовательность наносимых ударов ножом и шилом потерпевшим, изменял показания относительно нанесения К. ударов руками, обстоятельств удушения Л.В., местонахождения потерпевших в момент посягательства на них, отказался от своих пояснений о том, что видел, как К. наносил удары ножом Л., в суде полностью исключил какое-либо участие К.В. в насилии в отношении потерпевших, впервые заявил о том, что в результате удара кулаком в лицо Л.В. ударился головой о стену, отчего посыпалась штукатурка, он видел в стене вмятину, сообщая о своих действиях в отношении Л.В., указывал на различные части тела нанесения им ударов ножом. Утверждал, что в тот вечер, находясь в квартире потерпевших, никуда из нее не выходил, а в судебном заседании признал, что незадолго до прихода К. и К.В. ходил за спиртными напитками, видел их сидящими у дома.

Объясняя свои противоречия, Г. пояснил, что изначально оговорил К.В., а также К. в части нанесения ударов ножом Л.

Свидетель К.В. показал в судебном заседании, что в тот вечер он и К. поднялись в квартиру Л.В., но обстоятельств этого не помнит. Г. в комнате сидел у стола, Л. лежала, а Л.В. сидел на диване. Л.В. был по пояс раздет, на нем были одеты только спортивные брюки. Он (К.В.), Г. и К. стали употреблять спиртные напитки. После выпитого он "отключился". Потом, как помнит, К. ударил Л.В. пару раз рукой. Подошел к серванту, взял шило и ударил им 2 - 3 раза в грудь Л.В. После этого он (К.В.) снова "отключился". Затем его разбудили и сказали, что надо уходить. Домой его вели К. и Г. Он (К.В.) ударов потерпевшим не наносил. На следующий день после тех событий он и К. зашли к последнему домой. Мать К. сказала, что Сергея разыскивали работники милиции. По его (К.В.) предложению они пошли в милицию. По дороге он спрашивал К., виновен ли он (К.). На это К. ответил, что нет, все сделал Г.

На предварительном следствии К.В. пояснял (л.д. 54 - 55 т. 1), что в тот день он и К. с другими лицами распивали спиртные напитки. Потом поздно вечером он и К. сидели на лавке у дома. К ним подошел Андрей (Г.), которого он знал как жителя поселка, предложил выпить, они согласились. Когда пришли в квартиру, на кровати лежали Л.В. и Л., спали. На столе в комнате стояли бутылки с самогоном и спиртом. Сели, стали пить спиртное. Андрей сказал, что Л.В. должен ему 100 или 120 тысяч рублей или своровал эти деньги у него. В процессе этого рассказа Андрей встал из-за стола, подошел к кровати и ударил ножом Л.В., а затем со словами, что свидетелей не оставляем, стал бить ножом Л. Бил ли чем еще Г. потерпевших, не видел, был напуган происходящим, с кем и как уходил домой, не помнит, был пьян. Утром он и К. пошли к матери последнего. Та им сказала, что К. искали работники милиции. Он и К. направились в опорный пункт милиции. По дороге встретили участкового "Сашу" и еще какого-то работника милиции, которым он дал показания, но о чем, не помнит. В качестве обвиняемого К.В. показывал (л.д. 110 - 111 т. 1), что в квартиру Л.В. их позвал Андрей. Видел, что К. ударил Л.В., а как и чем, не видел. Затем в руках Андрея увидел нож, а бил ли тот потерпевших ножом, не видел, так как вышел на улицу.

На очной ставке с Г. (л.д. 112 - 114 т. 1) К.В. указывал, что вечером 17 июля 1997 года в квартиру Л. и Л.В. его и К. пригласил Г., настаивал на этом. В процессе распития спиртных напитков ими троими К. ударил локтем Л.В. в нос, потому что тот взял какие-то деньги у Г. После этого он (К.В.) увидел у Андрея в руках нож, испугался и сразу ушел из квартиры. Того, что К. душил Л.В., не видел.

Затем К.В. (л.д. 128 - 130 т. 1) стал утверждать, что ближе к обеду 18 июля 1997 года К. сказал ему, что будет для него (К.В.) лучше "валить" происшедшее на Г. Находясь под стражей обдумал и вспомнил, что они сидели возле дома и курили, затем поднялись к Л.В. Кто предложил к нему пойти, не помнит, может услышали из той квартиры разговор. Приглашал ли их Г., не помнит, так как был выпивши. В квартире ранее ему знакомый Г. предложил выпить спиртного. Они сели за стол, стали выпивать. Он (К.В.) был очень пьяный и терял контроль над собой. Видел, что К. подошел к Л.В., стал его будить, наносить ему удары. Куда и чем он его бил, не видел, понял это по звуку ударов. Он (К.В.) приподнял голову и увидел, что К. взял с серванта шило и нанес несколько ударов им Л.В. в область груди спереди. Ему (К.В.) стало плохо, так как он боится крови, но слышал, что К. сказал Г. нанести удары ножом Л.В. Сам он (К.В.) не видел, чем Г. наносил удары Л.В., был испуган происходящим, пришел в себя после того, как его стали будить, чтобы уйти из квартиры. Л.В. стоял на коленях возле дивана, держался за шею, видел у него кровь на шее и груди. Л. лежала на кровати. Втроем они из квартиры ушли. Как добирался до дома, не помнит. Считал, что Г. убить потерпевших не мог.

Вывод суда о том, что показания К.В. не могут быть признаны последовательными и объективными, является правильным.

Суд пришел к обоснованному выводу о наличии в показаниях Г. и К.В. существенных противоречий, как в пояснениях каждого, так и между ними, их содержание вызывает сомнение в достоверности изложенных Г. и К.В. фактических данных о происшедших событиях.

К. и Г. давали как на предварительном следствии, так и в судебном заседании по фактическим обстоятельствам дела разные показания, в которых изобличали один другого. Однако ни того, ни другого версия своего подтверждения не нашла. При наличии имеющихся по делу доказательств какой-либо определенный вывод сделать не представляется возможным.

Приведенные в обвинительном заключении данные протоколов осмотра места происшествия, заключений судебно-медицинских, судебно-биологической экспертиз не свидетельствуют о вине именно К. в убийстве Л.В. и Л. Из этих доказательств усматриваются лишь факты убийства потерпевших, наличие у них телесных повреждений, возможные механизм их образования и орудия преступления, причина смерти Л.В. и Л.

К., Г., К.В. поясняли, что на момент появления К. и К.В. в квартире Л.В. последний был без рубашки, обнаженным до пояса. Из показаний свидетеля К.Н. видно, что он помогал выносить трупы погибших из квартиры. Труп Л. находился на диване, а Л.В. - на полу. Л.В. был в брюках, а торс его - голый. В протоколе осмотра места происшествия отражено, что труп Л.В. находился на полу в центре комнаты, на нем были только брюки, плавки и носки.

В то же время по заключению эксперта (л.д. 96 - 101 т. 2) одно из повреждений на рубашке, изъятой из квартиры потерпевших, по расположению полностью соответствует повреждению N 2 на трупе Л.В. в области остистого отростка 11 грудного позвонка, второе повреждение несколько смещено к заду по отношению к ране N 1 в проекции 9 межреберья по задней подмышечной линии на трупе Л.В.

Г. и К.В. показывали, что, находясь в квартире потерпевших, после происшедших в ней событий, связанных с потерпевшими, следов крови на К. они не видели. Свидетель П. пояснила, что вечером 17 июля 1997 года К. был в белой футболке. В ней же он вернулся ночью, крови на К. и его одежде она не видела.

Согласно же протоколу осмотра места происшествия в комнате на полу, стене, предметах мебели было выявлено большое количество следов крови. По заключению судебно-медицинской экспертизы колото-резаные раны у Л.В. и Л. сопровождались обильным наружным кровотечением, которое могло оставить следы крови на нападавшем (нападавших) (л.д. 39 т. 4).

Этой же комиссионной судебно-медицинской экспертизой установлено, что точечные колотые раны у Л.В. носили поверхностный характер, могли не сопровождаться кровотечением.

Материалами дела установлено, что Г. мыл руки в квартире потерпевших, а К. этого не делал. Мать Г. стирала, заметив на ней пятно темного цвета, футболку Г., в которой он находился в квартире Л.В. Г. пояснил в судебном заседании, что на утро после событий в квартире Л.В. на работе он переоделся. Одежда, в которую о переоделся, осталась у К. дома, так как он там помылся и К. дал ему свою одежду.

К. обвинялся в том, что он с целью сокрытия следов своего пребывания в квартире Л.В., спустя час, вернулся туда и, глумясь над трупом, нанес по телу Л. еще не менее пятнадцати ударов ножом по голове, шее и другим частям тела, причинив ей посмертные повреждения, однако этим утверждениям органы следствия доказательств не привели, не добыто таковых и в судебном заседании. Более того, по заключению судебно-медицинских экспертов эти "посмертные" повреждения могли быть причинены в агональном периоде (л.д. 27 - 80 т. 3); все колото-резаные раны головы, шеи, груди, живота у Л. являлись прижизненными, переживание травм пострадавшими было ограничено в пределах нескольких десятков минут - не более одного часа, смерть Л. и Л.В. могла наступить в период 00 часов 30 минут до 1 часа 30 минут 18 июля 1997 года (л.д. 34 - 41 т. 4).

Свидетель П. пояснила, что ночью 18 июля 1997 года к ней пришли К. и Г. Сказали, что К.В. сильно пьян, сидит у дома на скамейке. На ее просьбу Г. привел К.В. Последний был сильно пьян. К. стал говорить ей, что убили двоих. Она не поверила, хотела разбудить К.В., спросить об этом, но разбудить его не смогла. К. рассказал, что они были в квартире Л.В., употребляли там спиртные напитки. К.В. "отрубился". Г. наносил удары шилом Л.В. в лоб и по телу, так как там произошли какие-то разборки с хозяином квартиры. Бил Г. и женщину по спине, после чего они оттуда ушли. Она разбудила К.В. и на ее вопрос последний ответил, что убили Л.В. и Л. Объяснил, что в ту квартиру их позвал Г., где они пили спиртное. Больше он ничего не сказал. К. говорил, что надо скрыться, просил К.В. сходить в квартиру и стереть отпечатки. Она К.В. не отпустила, но дала К. полотенце. Он ходил на квартиру с ее дочерью - П.Е. По возвращении сообщил, что потерпевшие мертвы.

Свидетель П.Е. в судебном заседании показала, что ночью 18 июля 1997 года вместе с К. ходила к дому N 3 по улице Садовой. К. поднимался в какую-то квартиру, а она ожидала его на улице. Находился он там минут 15. Подтвердила, что К. рассказал ей о том, что они были с К.В. в той квартире. Между Г. и хозяином квартиры возникла ссора, Г. стал бить мужчину ножом, а когда проснулась женщина, то он убил и ее.

Из показаний свидетеля А. на следствии видно, что около 22 часов 17 июля 1997 года она была в квартире у Л.В., где с ним, Л. употребляла спиртные напитки. Сколько она там находилась, как оттуда ушла, сказать не могла, так как была пьяная. Утром около 7 часов 10 - 20 минут зашла к Л. Последняя и Л.В. лежали на диване. В чем они были одеты, как укрыты, не обратила внимание. Подумала, что они спят. Она их окликнула, но они не отозвались. На носу у Л., на полу в комнате видела кровь. Решила, что Л.В. и Л. подрались. В каком положении лежал Л.В., не помнила, крови на нем не видела. Посидев у них около 1,5 минуты, ушла (л.д. 94 - 95 т. 1). В дальнейшем в ходе следствия указала (л.д. 9 - 10 т. 3), что Л.В. лежал на полу; под ним что было или нет, она не обратила внимание. Л. лежала на диване. Не предполагала, что они мертвые, хотя видела кровь на полу в комнате и на лицах потерпевших. Раньше давала показания о том, что они оба лежали на кровати, в связи с тем, что испугалась того, что не сообщила о случившемся в милицию. И в то же время тут же показывала, что не знала, что они убиты, не допускала этого, думала, что потерпевшие спят.

Из показаний свидетеля Л.В.Ю. следует, что он проживал в доме с Л.В., Л. в одном подъезде. 17 июля 1997 года он лег спать в 22 часа 30 минут. Ничего подозрительного, шума не слышал. Утром узнал об убийстве Л.В. и Л. Заходил к ним в комнату. Труп Л.В. находился на полу, Л. - на кровати.

Названные выше свидетели, а также С., Я., К.Н. и другие указанные органами следствия очевидцами убийства Л.В. и Л. не были.

Сами по себе данные о личности, поведение К. в квартире Я. при отсутствии достоверных доказательств не являются основанием для вывода о его виновности в совершении конкретного согласно предъявленного ему обвинения преступления.

Не соглашаться с выводом суда о том, что собранных доказательств недостаточно для признания К. и Г. виновными как в предъявленном им обвинении, так и с учетом позиции государственного обвинителя в суде, оснований не имеется.

Доказательства суд проверил и оценил с учетом всех обстоятельств по делу в их совокупности; Всем доказательствам при постановлении приговора дана верная юридическая оценка. Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно.

В соответствии со ст. 309 УПК РСФСР обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.

Бесспорных доказательств виновности К. и Г. по настоящему делу не добыто.

В соответствии со ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения, что имеют место по данному делу, в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

Все возможности для собирания дополнительных доказательств вины К. и Г. по делу исчерпаны, что утверждается в самом протесте. Никто из участников процесса вопрос о направлении дела для дополнительного расследования не ставил. К тому же, данное дело уже дважды направлялось на новое расследование.

В судебном заседании государственный обвинитель просил исключить квалифицирующие признаки преступления из обвинения К. - его совершение с особой жестокостью и группой лиц, полагал необходимым действия Г. квалифицировать по ст. 111 ч. 1 УК РФ.

Однако Г. предъявлено обвинение в том, что он "с целью убийства нанес ножом не менее 3 ударов по телу Л.В.". В какие части тела он нанес удары, какие именно причинил потерпевшему телесные повреждения, какой степени тяжести, органами следствия не указано. Государственный обвинитель просил признать Г. виновным в причинении потерпевшему две раны в областях левого и правого плеча. Данных о том, что Г. причинил именно эти раны, что они причинили тяжкий вред здоровью, опасный для жизни потерпевшего, по делу с объективностью не установлено. Кроме того, суд правильно указал в приговоре, что Г. о локализации и количестве нанесенных им телесных повреждений Л.В. давал крайне противоречивые, взаимоисключающие показания, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора. Показания К.В. о действиях Г. также противоречивы.

Пояснения К. выходят за пределы предъявленного ему обвинения, в этом случае ухудшают его процессуальное положение.

В связи с вышеизложенным, с учетом положений ст. 123 ч. 3 Конституции РФ, Постановления Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 года "По делу о проверке конституционности положений п. п. 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 УПК РСФСР..." суд законно и обоснованно в отношении К. и Г. постановил оправдательный приговор за недоказанностью их участия в совершении преступления.

С доводами протеста о необоснованности приговора согласиться нельзя.

Приведенные в приговоре основания принятого судом решения в протесте не опровергнуты. Каких-либо убедительных оснований для отмены приговора и направления дела на новое судебное рассмотрение в протесте не приведено. Изложенные в протесте доводы являются субъективным мнением автора протеста. Ссылки в нем на момент формирования у К. мотива и умысла на убийство потерпевших носят предположительный характер. Доводы о том, что он в квартире Я. замышлял убить Л. и Л.В., на материалах дела не основаны. Рассуждения в протесте о том, что поведение К. более присуще преступнику, чем случайного очевидцу, о руководящей роли и лидерстве К. в группе, что перемещение ножа из комнаты на кухню одним из участников выпивки могло остаться незамеченным, что К. мог испачкаться в крови, которая могла перейти с его ладони на рукоятку ножа, что для обнаружения шила достаточно хорошего зрения, объективными данными не подтверждены, таковых по делу не установлено. Кассационный протест удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. ст. 332, 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации -

 

определила:

 

приговор Ленинградского областного суда от 20 марта 2001 года в отношении К. и Г. оставить без изменения, а кассационный протест - без удовлетворения.

 

 




Электронная библиотека "Судебная система РФ" содержит все документы Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ, Высшего Арбитражного суда РФ.
Бесплатный круглосуточный доступ к библиотеке, быстрый и удобный поиск.


Яндекс цитирования


© 2011 Электронная библиотека "Судебная система Российской Федерации"