ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 10 мая 2001 года

 

Дело N 78-Г01-20

 

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                          Манохиной Г.В.,

    судей                                          Соловьева В.Н.,

                                                     Макарова Г.В.

 

рассмотрела в судебном заседании от 10 мая 2001 г. дело по заявлению прокурора Санкт-Петербурга о признании недействующим и не подлежащим применению Закона Санкт-Петербурга "О государственной поддержке инвестиционной деятельности на территории Санкт-Петербурга" в части, противоречащей Федеральному закону "Об инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений", по кассационному протесту прокурора на решение Санкт-Петербургского городского суда от 22 февраля 2001 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Соловьева В.Н., объяснения представителей Законодательного Собрания Санкт-Петербурга и губернатора - председателя правительства Санкт-Петербурга Т. и К., заключение прокурора Любимовой И.Б., поддержавшей доводы протеста, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

установила:

 

8 июля 1998 г. Законодательным Собранием Санкт-Петербурга принят и 30 июля 1998 г. губернатором Санкт-Петербурга подписан Закон Санкт-Петербурга "О государственной поддержке инвестиционной деятельности на территории Санкт-Петербурга" N 185-36.

В Санкт-Петербургский городской суд обратился прокурор Санкт-Петербурга с требованием о признании частей 1 и 3 статьи 3 Закона Санкт-Петербурга "О государственной поддержке инвестиционной деятельности на территории Санкт-Петербурга" противоречащими Федеральному закону "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений", в связи с чем недействующими и не подлежащими применению со дня вступления решения в законную силу, указывая, что в ст. 1 Федерального закона содержится понятие инвестиции как "денежных средств, ценных бумаг, иного имущества, в том числе имущественных прав, иных прав, имеющих денежную оценку, вкладываемых в объекты предпринимательской и (или) иной деятельности в целях получения прибыли и (или) достижения иного полезного эффекта", в ч. 1 ст. 3 Закона Санкт-Петербурга по сравнению с Федеральным законом ограничен круг объектов инвестиций, поскольку объектами инвестиционной деятельности могут быть не только основные средства во всех сферах хозяйственной деятельности, ценные бумаги, целевые денежные вклады, научно-техническая продукция, другие объекты собственности, а также имущественные права и права на интеллектуальную собственность, кроме тех объектов, инвестирование в которые прямо запрещено действующим законодательством.

Кроме этого, прокурор в заявлении указывает, что в соответствии с п. 2 ст. 4 Федерального закона инвесторами могут быть "физические и юридические лица, создаваемые на основе договора юридических лиц, государственные органы, органы местного самоуправления, а также иностранные субъекты предпринимательской деятельности". В ч. 3 ст. 3 Закона Санкт-Петербурга из числа потенциальных инвесторов необоснованно исключены физические лица, не имеющие статуса индивидуального предпринимателя, объединения юридических лиц, не имеющие статуса юридического лица и действующие на основе договора о совместной деятельности, государственные органы, органы местного самоуправления и иностранные инвесторы.

Решением Санкт-Петербургского городского суда от 22 февраля 2001 г. в заявленной прокурором просьбе отказано.

В кассационном протесте ставится вопрос об отмене указанного решения суда по мотивам ошибочного толкования оспариваемых положений Закона при соотнесении их с нормами федерального законодательства об инвестициях.

Проверив материалы дела, изучив доводы протеста, Судебная коллегия находит его обоснованным частично, в связи с чем полагает возможным изменить решение суда, признав ч. 3 ст. 3 Закона Санкт-Петербурга "О государственной поддержке инвестиционной деятельности на территории Санкт-Петербурга" недействующей и не подлежащей применению со времени вступления в законную силу решения суда.

В остальной части решение суда подлежит оставлению без изменения.

Судом правильно учтено, что данный Закон направлен на повышение инвестиционной активности в Санкт-Петербурге, создание благоприятных условий для обеспечения защиты прав, интересов и имущества участников инвестиционной деятельности, регулирует отношения между органами государственной власти Санкт-Петербурга и инвесторами, осуществляющими инвестиционную деятельность на территории Санкт-Петербурга, и устанавливает формы государственной поддержки Санкт-Петербурга инвестиционной деятельности, а также порядок и условия их применения.

Отказ в удовлетворении заявленных прокурором требований судом мотивирован тем, что понятия "инвестиции" и "инвесторы" не могут расцениваться как общие понятия, а применяются только при правовом регулировании отношений, возникающих при оказании Санкт-Петербургом государственной поддержки инвестиционной деятельности в формах, установленных в ст. 4 Закона (предоставление поручительств Санкт-Петербурга, налоговых льгот, льгот по аренде, отсрочек и рассрочек по платежам, поддержка с использованием средств бюджета, участие Санкт-Петербурга в разработке и реализации инвестиционных программ).

В Законе Санкт-Петербурга дано понятие инвестиций, под которыми понимаются только инвестиции в основные средства. Оно действительно уже общего понятия инвестиций, приведенного в ч. 1 ст. 1 Федерального закона "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений".

Под инвесторами в Законе Санкт-Петербурга также понимается более узкий круг лиц по сравнению с Федеральным законом. Под этот перечень, в частности, не подпадают физические лица, не имеющие статуса предпринимателя, иностранные государства.

Однако это не создает противоречий между Законом Санкт-Петербурга и Федеральным законом.

С указанным суждением в части, касающейся понятия "инвесторы", согласиться нельзя в силу его ошибочности.

В статье 1 оспариваемого Закона Санкт-Петербурга провозглашен принцип равноправия инвесторов, однако исключение из числа инвесторов физических лиц, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя, а также объединений юридических лиц, не имеющих статуса юридического лица и действующих на основе договора о совместной деятельности, государственных органов, органов местного самоуправления и иностранных инвесторов нарушает данный принцип.

Ссылка суда на то, что предоставление иностранным инвесторам ряда таможенных льгот Законом РФ "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации" косвенно подтверждает отсутствие ущемления их прав, представляется неправомерной, так как ст. 4 данного Закона гласит, что "правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли, предоставленный российским инвесторам, за изъятиями, устанавливаемыми федеральными законами".

Изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов, а также ограничение прав и свобод человека и гражданина могут быть установлены только федеральными законами и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).

Федеральный закон "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" и Закон РСФСР "Об иностранных инвестициях в РСФСР" таких ограничений для физических лиц и иностранных инвесторов не содержит.

Судом также не учтено, что последний Закон утратил силу с 14 июля 1999 г. на основании ст. 25 Федерального закона "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации".

При таких обстоятельствах следует согласиться с позицией прокурора о том, что оспариваемая норма права необоснованно создает для одной категории инвесторов более благоприятные условия инвестиционной деятельности, чем может пониматься и как неосновательное ограничение в правах одной категории граждан, юридических лиц и иных субъектов предпринимательской деятельности по сравнению с другими категориями лиц, относящихся к числу инвесторов.

Таким образом, ч. 3 ст. 3 оспариваемого прокурором Закона Санкт-Петербурга противоречит п. 2 ст. 4 Федерального закона "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации".

Руководствуясь ст. 305 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

 

определила:

 

решение Санкт-Петербургского городского суда от 22 февраля 2001 г. изменить: признать ч. 3 ст. 3 Закона Санкт-Петербурга "О государственной поддержке инвестиционной деятельности на территории Санкт-Петербурга" недействующей и не подлежащей применению со времени вступления в законную силу решения суда.

В остальной части решение суда оставить без изменения.