ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 13 апреля 2010 г. N 46-010-29

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Свиридова Ю.А.

судей Эрдыниева Э.Б. и Ситникова Ю.В.

при секретаре Прохоровой Е.А.

рассмотрела в судебном заседании кассационные жалобы осужденного Гетманца В.В. и адвоката Инжеватова М.А. на приговор Самарского областного суда от 10 февраля 2010 года, которым

Гетманец В.В., <...>

- осужден: по ст. 105 ч. 1 УК РФ к 6 годам лишения свободы, по ст. 297 ч. 1 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере <...> рублей в доход государства.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем полного сложения наказаний окончательно назначено 6 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере <...> рублей.

В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 97, ч. 2 ст. 99 УК РФ Гетманцу В.В. назначено амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Эрдыниева Э.Б., выступление адвоката Сачковской Е.А., мнение прокурора Кравца Ю.Н. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

Гетманец В.В. признан виновным в совершении убийства М., а также в неуважении к суду, выразившемся в оскорблении участника судебного разбирательства.

Преступления совершены, соответственно, 27 декабря 2008 года и 27 февраля 2009 года в <...> районе <...> области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе и дополнении к ней осужденный Гетманец В.В. выражает несогласие с приговором, указывая, что дело сфабриковано, свои показания на следствии он не подписывал, а за него расписывались другие лица, вызванные следователем, в удовлетворении ходатайства о проведении следственного эксперимента следователем было отказано. Также указывает, что суд не удовлетворил его ходатайство о вызове в суд свидетелей, а также не были допрошены в судебном заседании два свидетеля стороны обвинения, и их показания, в которых они его оговаривают, были только оглашены, при этом полагает, что их показания были написаны со слов директора пансионата. Также указывает, что вывод суда о том, что он был пьян является необоснованным, поскольку экспертиза в отношении его о наличии алкоголя не проводилась. Кроме того, полагает, что суд должен был применить при назначении наказания ст. 64 УК РФ. Просит приговор отменить и дело направить на дополнительное расследование.

Адвокат Инжеватов М.А. в кассационной жалобе в интересах осужденного Гетманца В.В. полагает, что в момент совершения убийства М. Гетманец находился в состоянии аффекта, поскольку из показаний Гетманца, данных на предварительном следствии и в судебном заседании следует, что М. нанес ему тяжкое оскорбление и избил его, что подтверждается актом медицинского освидетельствования Гетманца и показаниями свидетеля М., которому Гетманец рассказал об этом. При этом умысел Гетманца был косвенным, направленным лишь на то, чтобы М. прекратил свои противоправные, аморальные действия. Также из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что М. находился в состоянии алкогольного опьянения, при этом Гетманец на предмет наличия алкоголя освидетельствован не был и вывод суда не основан на материалах дела. Кроме того, указывает, что М. по месту проживания, то есть в данном пансионате характеризуется отрицательно, и при назначении наказания суд не учел противоправность и аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для совершения преступления. С учетом изложенного, просит переквалифицировать действия Гетманца с ч. 1 ст. 105 на ч. 1 ст. 107 УК РФ.

В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Вандышева Н.В. считает доводы жалоб необоснованными и просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит, что обвинительный приговор по делу постановлен правильно.

Выводы суда о виновности осужденного Гетманца в совершении преступлений, при установленных судом обстоятельствах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Так, из показаний свидетеля Р. следует, что увидев как в палату N <...> зашел М., который передвигался на костылях, он затем через некоторое время также решил зайти в эту палату, чтобы распить спиртное, поэтому он взял бутылку водки и подъехал к палате на коляске, передвигается он только на коляске, т.к. у него отсутствуют обе ноги. Открыв дверь палаты, увидел, как Гетманец взяв что-то с тумбочки, стал наносить этой рукой удары сидящему на кровати М., что именно было в руке он не заметил, от ударов последний упал на кровать, на которой он сидел, при этом Гетманец и М. не кричали и не ругались. После этого он сразу поехал к медсестрам и сказал им, что человеку плохо.

Из показаний свидетеля Г. следует, что он проживает в палате N <...>, у него больные ноги и он практически не передвигается. В палате с ним также проживал Гетманец и накануне случившегося, вечером они с Гетманцем распили бутылку водки. На следующий день к нему пришел М. и сел к нему на кровать. Гетманец, болевший с похмелья, спросил у М. похмелиться, а тот ему ответил, что у него ничего нет выпить. После этого между ними началась ссора и Гетманец подойдя к М., стал бить последнего рукой по животу. Он подумал, что он его бьет просто кулаком, ножа он не заметил, от ударов М. завалился на спину у него на кровати и стал хрипеть. Когда М. заходил к ним в комнату на костылях, а также, и когда сидел у него на кровати, то никаких действий в отношении Гетманца он не совершал и костылями его не бил, а это Гетманец сам напал на М., сидевшего на кровати.

Из протокола очной ставки между Г. и Гетманцем В.В. следует, что Г. пояснил, что когда М. пришел к ним в комнату, то он сел к нему на кровать, при этом он с Гетманцем не ругался и его костылями не бил. М. принес немного водки в бутылке, которую он хотел с ним распить. Гетманец стал спрашивать у М. похмелиться, но тот ему водки не дал, после чего они стали ругаться, а затем Гетманец встав с кровати, подошел к М. и стал бить его рукой в область живота, от чего тот упал у него на кровати и захрипел.

Данные показания свидетелями были даны на предварительном следствии и в судебном заседании оглашены в соответствии с требованиями п. 2 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, поскольку, согласно справкам ГУ СО "<...> специальный пансионат" Р. и Г. не могут быть доставлены в судебное заседание в связи с их заболеваниями.

Как видно из материалов дела, вышеуказанные свидетели допрошены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а очная ставка между Г. и Гетманцем В.В. проведена также в присутствии понятых и защитника Гетманца, которые удостоверили правильность записи показаний, что опровергает голословные доводы Гетманца о том, что показания свидетелями, в которых они оговорили его, давались со слов директора пансионата, то есть оснований для признания вышеприведенных показаний свидетелей недопустимыми доказательствами не имеется, при этом их показания объективно согласуются с другими доказательствами.

Из протокола осмотра места происшествия следует, что труп М. с признаками насильственной смерти находится на кровати в палате N <...>, складной нож обнаружен возле данной кровати.

Из показаний свидетелей Щ., Ф. следует, что в тот день они находились на дежурстве в спецпансионате, их сестринская комната расположена возле палаты N <...>, которую они постоянно контролировали, там проживал Гетманец, который постоянно употреблял спиртное, агрессивно вел себя в отношении окружающих. Около 14 часов к ним в комнату на коляске подъехал Р., который сказал, что в палате <...> плохо М., в этой палате они также увидели Гетманца со следами порезов на руке, М. умер здесь же на кровати.

Из заключений судебно-медицинской экспертизы следует, что смерть М. последовала от слепого проникающего колото-резаного ранения левой половины грудной клетки с повреждением желудочка сердца, приведшего к массивной кровопотере. Раны образовались от воздействия предмета обладающего колюще-режущими свойствами. Имело место не менее четырех травмирующих воздействий.

Из протокола освидетельствования Гетманца В.В. следует, что обнаружены резаные поверхностные раны 1 и 2 пальцев правой руки. Ушиб тканей левой половины головы, верхней трети левого предплечья.

Из показаний свидетеля Д. следует, что освидетельствование Гетманца В.В. он проводил в присутствии следователя Б., при этом он зафиксировал порезы на правой руке Гетманца В.В., а также внес в протокол освидетельствования сведения об ушибах головы и предплечья, однако эти сведения были внесены со слов самого Гетманца В.В., но каких-либо объективных данных, которые бы подтверждали его слова в части ушибов, не было.

Из заключения экспертов N <...>, <...> следует, что кровь на рубашке и майке М. могла произойти от М. на трико Гетманца В.В. могла произойти от самого Гетманца В.В. На ноже обнаружена кровь человека, которая могла произойти от М., присутствие крови Гетманца В.В. возможно лишь в качестве примеси. На джемпере Гетманца В.В. имеются пятна крови, которые могли произойти от Гетманца В.В. и пятна крови, которые могли произойти от М.

На рубашке М. имеются повреждения, эти повреждения пространственно соответствуют колото-резаным ранам обнаруженным на трупе М. Эти колото-резаные раны и резаные повреждения на одежде М. вероятно причинены клинком представленного ножа.

Из показаний Гетманца, данных на предварительном следствии в качестве подозреваемого, обвиняемого следует, что в ходе ссоры с М., сидевшим на кровати напротив него, он держа последнего левой рукой, правой рукой, в которой находился нож, нанес ему несколько ударов в область тела.

Данные показания получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в присутствии защитника Гетманца, а при допросе в качестве подозреваемого также и в присутствии понятых, при этом правильность записи показаний удостоверена самим Гетманцем, его защитником и понятыми, оснований считать данные показания недопустимыми доказательствами не имеется.

Таким образом, оценив совокупность всех исследованных по делу доказательств, суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины Гетманца в совершении убийства М. на почве личных неприязненных отношений и дал верную юридическую оценку его действиям. Доводы Гетманца о том, что он защищался от ударов, наносимых потерпевшим костылями судом обоснованно признаны несостоятельными и опровергающимися показаниями свидетелей Р., Г., при этом из показаний свидетеля Д. следует, что объективных данных, подтверждавших бы слова Гетманца в части наличия у него ушибов головы и предплечья, не имелось. Также из показаний свидетеля М., оглашенных в судебном заседании по ходатайству адвоката Инжеватова М.А. видно, что он лишь излагает обстоятельства дела со слов самого Гетманца, но очевидцем происшедшего он не являлся.

Кроме того, несостоятельными являются и доводы жалобы о совершении Гетманцем убийства М. в состоянии аффекта, поскольку, как установлено исследованными по делу доказательствами, убийство произошло в ходе ссоры между ними, по поводу выпивки, когда они оба находились в состоянии алкогольного опьянения, и оснований считать, что М. были совершены противоправные, аморальные действия, послужившие поводом для совершения преступления, не имеется.

Также выводы суда о нахождении Гетманца в состоянии алкогольного опьянения при совершении преступления основаны на показаниях свидетелей Щ., Ф., Б., представителя потерпевшего Гладкова С.В.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора органами предварительного следствия и судом не допущено. Необоснованных отказов в вызове в судебное заседание свидетелей для их допроса судом также не допускалось.

Кроме того, выводы суда о виновности Гетманца в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 297 УК РФ подтверждаются показаниями потерпевшего П., свидетелей Г., Б., М., Т., протоколом судебного заседания Красноармейского районного суда от 27 февраля 2009 года, заключением лингвистической экспертизы.

Также обоснованно судом применены в отношении Гетманца положения ст. 97 ч. 1 п. "в", ст. 99 ч. 2 УК РФ и ему назначено амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра, поскольку, из заключений судебно-психиатрических экспертиз следует, что у Гетманца обнаружены признаки органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями (черепно-мозговые травмы, наркомания, хронический алкоголизм 2 стадии). Имеющиеся у Гетманца не грубые психические нарушения, не исключая его вменяемости, ограничивали способность в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими в момент совершения правонарушений и в настоящее время. Нуждается в амбулаторном принудительном наблюдении и лечении у психиатра.

Наказание Гетманцу назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных им преступлений, данных, характеризующих его личность, обстоятельств, смягчающих его наказание, в том числе и то, что он является инвалидом первой группы по зрению, при этом ему назначено минимальное наказание, предусмотренное санкцией ч. 1 ст. 105 УК РФ. Оснований для применения ст. 64 УК РФ не имеется ввиду отсутствия исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенных Гетманцем преступлений.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

Приговор Самарского областного суда от 10 февраля 2010 года в отношении Гетманца В.В. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного Гетманца В.В. и адвоката Инжеватова М.А. - без удовлетворения.