ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 25 июня 2009 г. N 1-033/08

 

По приговору Московского окружного военного суда в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей оправданы на основании пунктов 1 и 4 части 2 статьи 302 УПК РФ (в связи с неустановлением события преступления) Р. и Х. в совершении преступлений, предусмотренных пунктами "а" и "б" части 3 статьи 286, пунктами "а", "в" и "г" части 2 статьи 163 УК РФ, и на основании пунктов 2 и 4 статьи 302 УПК РФ (за непричастностью к совершению преступления) Х., М.Д. и М.И. в совершении преступлений, предусмотренных пунктами "б", "ж" и "з" части 2 статьи 105 УК РФ, а также в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 222 УК РФ.

Х., М.Д. и М.И. обвинялись в том, что они по предварительному сговору за вознаграждение 7 октября 2006 года совершили убийство обозревателя газеты "Новая газета" П.

Х. также предъявлено обвинение в приобретении пистолета, переделанного из стандартного газового пистолета, глушителя и не менее шести патронов, их хранении и передаче другому лицу, которое использовало их при лишении П. жизни.

Кроме того, Х. и Р. предъявлено обвинение в том, что 31 июля 2002 года они, используя в качестве предлога заявление гражданина Г. о невозврате паспортов его и жены и вымогательстве, прибыли в офис фирмы "Джумандитревел", где Х. нанес П.О. удары руками по телу и надел наручники и потребовал написать заявление о нахождении паспортов Г. у П.О. дома, об отсутствии у последнего к ним претензий и готовности сотрудничать с сотрудниками ФСБ, а в обмен на прекращение избиения и невозбуждение уголовного дела потребовал 10000 долларов. Продолжая избивать П.О., Х. вместе с Р. привез потерпевшего к нему домой, где Р. разбил телефонный аппарат и оборвал шнур домофона, затем вместе вновь избили его и вывезли за пределы города.

Военная коллегия пришла к выводу, что судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, повлиявшее на постановление законного и обоснованного приговора.

В соответствии со статьей 334 УПК РФ присяжные заседатели в ходе судебного разбирательства разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пунктами 1, 2 и 4 части 1 статьи 299 УПК РФ и сформулированы в вопросном листе. То есть они решают вопросы доказанности самого деяния и совершения его подсудимыми и вопрос о виновности подсудимых в совершении этого деяния.

Вопросы процессуального характера в силу части 5 статьи 335 УПК РФ, в том числе вопросы допустимости либо недопустимости доказательств, фальсификации материалов дела, процедуры собирания доказательств, являются исключительной компетенцией председательствующего судьи. Если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос процессуального характера, то он в силу части 6 статьи 335 УПК РФ рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Заявления о фальсификации материалов уголовного дела, о применении к лицу противозаконных методов ведения следствия являются поводом к проверке доказательств на предмет их допустимости к судебному разбирательству.

Законом также запрещается всякое воздействие на присяжных заседателей, способное вызвать у них предубеждение, отрицательно повлиять на их беспристрастность и формирование мнения по делу.

Названные требования закона при рассмотрении дела соблюдены не были.

Из протокола судебного заседания усматривается, что защитник М. адвокат М.У. заявил в присутствии присяжных заседателей о том, что следователь интерпретировал показания свидетелей по делу, а обращаясь к потерпевшему П.О., пояснил, что в 2007 году тот изменил показания в связи с пояснениями следователя, который его допрашивал. И хотя после этого председательствующий удалил присяжных из зала судебного заседания, названные доказательства на предмет их допустимости не проверялись.

Анализируя в прениях исследованные в суде данные о телефонных переговоров подсудимых, М.У. указал на то, что в качестве доказательств использовались "филькины грамоты" и "раскраски"; каждое второе доказательство "сотворено руками следователя"; пороки, которыми они страдают, достаточны для того, чтобы брезгливо отвернуться от них; следственная группа подгоняла звонки под определенные события.

В прениях адвокат заявил также об утаивании стороной обвинения отдельных доказательств, сообщив, что следователь "сделал такой запрос, получил его, но только мы с Вами его не увидели, потому что следователя этот ответ не устраивал. Так же, как его не устраивала детализация телефонных переговоров П., которая, как выяснилось, была запрошена следователем, но в суд не попала", а также то, что несмотря на ведение за П. профессиональной слежки, следователь не захотел "копаться" в этом вопросе, потому что у него не было задачи отыскания реальных преступников, а у него была задача получить "палочку" в ведомость раскрытия преступления.

Отвечая на вопрос М.У., мать М.И. и М.Д., допрошенная в качестве свидетеля по ходатайству стороны защиты, ответила, что к следователю для проведения ДНК-экспертизы не пойдет, согласна только на независимую экспертизу. Тем не менее в прениях адвокат сообщил присяжным заседателям о том, что мать М.И. и М.Д. приходила к следователю Г., чтобы сдать ДНК, но тот ее не только не принял, но и сказал находившемуся в кабинете М.Д.: "Посмотри вон твоя мать в черном платке несколько часов ходит по улице", то есть сослался на показания, которые в судебном заседании не исследовались и которые могли вызвать у присяжных заседателей предубеждение к органам предварительного следствия.

Кроме того, информация, доведенная до присяжных заседателей адвокатом М.У. о том, что в лифте на месте преступления были обнаружены следы ладоней предполагаемого убийцы, противоречит имеющимся в деле фактическим данным.

Допускались стороной защиты в адрес органов расследования и прокуратуры и такие недопустимые высказывания как "ментовские аттракционы", "прокуратура - это орган предварительного запугивания", а также то, что с 1937 года статистика приговоров, рассмотренных без участия присяжных заседателей, не меняется и составляет ноль процентов оправдательных приговоров и 99 процентов обвинительных.

Вышеназванные нарушения со стороны защиты судом оставлены без соответствующего реагирования.

Несмотря на то, что в силу статьи 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, в судебном заседании адвокаты подсудимых выясняли вопросы о причастности к совершению преступления других лиц.

Содержание допроса в судебном заседании матери М.И. и М.Д. также указывает на выяснение стороной защиты вопросов о причастности к совершению преступления, инкриминируемого в вину М.И. и М.Д., находящегося в розыске их брата Р., а адвокат М.О. сообщила в прениях об угрозах, высказанных в адрес П., осужденным по другому делу Л. как на основание необходимости проверки этой версии органами предварительного следствия в целях установления причастности его соучастников к совершению инкриминируемого подсудимым преступления.

Имело место доведение до присяжных заседателей подсудимыми информации о применении к ним на предварительном следствии недозволенных методов ведения следствия.

Так, подсудимый Р. показал, что все показания они предварительно обговаривали со следователем и решали с ним вопросы.

Без соответствующего реагирования оставлено высказывание подсудимого М.Д. о том, что "когда следователи приходили к нам, мы были уже "пушистыми".

Согласно части 8 статьи 335 УПК РФ, данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в которой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.

Между тем, как усматривается из протокола судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей неоднократно сообщались данные, способные вызвать предубеждение в отношении подсудимых.

В ходе допроса подсудимого М.Д. адвокаты подробно выяснили характеризующие его данные (обучение в высших учебных заведениях, намерения поступить на учебу в аспирантуру и на работу в правоохранительные органы, семейное положение, отношение к военной службе).

До присяжных заседателей доводилась информация о том, что Х. сидел в тюрьме и по другому делу обвиняется в вымогательстве, Р. имеет боевой опыт, участвовал в спецоперациях, отец М.И. и М.Д. в ходе судебного разбирательства получил инфаркт и находится в реанимации.

В судебном заседании имели место иные нарушения уголовно-процессуального закона.

Без должной проверки председательствующим было принято решение о замене открытого судебного разбирательства закрытым.

Обоснованным является и утверждение в кассационном представлении о недопустимости заявления председательствующим по делу в напутственном слове присяжным заседателям о трудности принятия ими решения в отсутствие заказчиков и непосредственного исполнителя убийства и доведение до них своего мнения о мотивах такого убийства.

Изложенное указывает на то, что систематическое обсуждение в присутствии присяжных заседателей вопросов, которые находятся за пределами их компетенции, в том числе о допустимости доказательств, их фальсификации, стремление опорочить доказательства, признанные допустимыми, негативная оценка и доведение процессуальных особенностей собирания доказательств органами предварительного расследования, сообщение информации о личности подсудимых и другие нарушения закона могли повлиять на существо принимаемых присяжными заседателями в совещательной комнате решений.

При таких обстоятельствах приговор отменен с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство.