ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 21 мая 2009 г. N 2н-137/09

 

Приказом командира воинской части Б. уволена с военной службы по состоянию здоровья и исключена из списков личного состава части без предоставления ей жилого помещения. Не оспаривая основание увольнения, она обратилась в суд с заявлением, в котором просила обязать командира воинской части отменить приказ и восстановить ее в указанных списках с обеспечением всеми положенными видами довольствия, в том числе обеспечить ее жилым помещением в г. Уссурийске по нормам, установленным действующим законодательством.

Решением Уссурийского гарнизонного военного суда заявление было удовлетворено. Суд признал незаконным приказ и обязал должностное лицо отменить его, восстановить Б. в указанных списках с обеспечением всеми положенными видами довольствия и после обеспечения ее жилым помещением по установленным нормам исключить.

Дальневосточный окружной военный суд решение отменил и вынес новое об отказе в удовлетворении ее заявления.

Военная коллегия отменила кассационное определение и оставила в силе решение по следующим основаниям.

Принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворении требований заявителя, суд кассационной инстанции указал, что Б. не имела права на обеспечение жильем от Министерства обороны РФ, поскольку являлась членом семьи нанимателя квартиры в г. Уссурийске и в соответствии со ст. 71 ЖК РФ, в результате временного отсутствия, не утратила права пользования указанным жилым помещением.

Однако данные выводы суда кассационной инстанции являются ошибочными, поскольку основаны на неправильном применении закона.

Из материалов дела видно, что в 1976 г. бывший муж Б. из фонда Стройинвест получил указанную квартиру на семью из трех человек.

Согласно поквартирной карточке, нанимателем данной квартиры является сын заявительницы Б., который проживает в квартире вместе с женой и сыном.

16 декабря 2002 Б. выехала из данного жилого помещения и снялась с регистрационного учета. 19 декабря 2002 г. она зарегистрировалась при воинской части и проживала на условиях поднайма.

Согласно справкам, выданным начальником Шкотовской КЭЧ, 22 октября 2002 г. Б. была признана нуждающейся в улучшении жилищных условий и поставлена на компьютерный учет в Шкотовской КЭЧ как "бесквартирная", а 16 ноября 2007 г. снята с компьютерного учета на основании выписки из протокола заседания жилищной комиссии воинской части от 28 июня 2007 г.

Как видно из содержания данного протокола, при принятии решения о ходатайстве об исключении Б. из списков "бесквартирных" жилищная комиссия руководствовалась положениями ст. 53 ЖК РФ о последствиях намеренного ухудшения жилищных условий, поскольку на момент заседания жилищной комиссии не истекло 5 лет с момента снятия Б. с регистрационного учета по прежнему месту жительства.

Вместе с тем по истечении указанного срока 24 декабря 2007 г. Б. обратилась с рапортом к командиру воинской части о выдаче ей ГЖС для приобретения жилья в г. Владивостоке в связи с увольнением с военной службы по состоянию здоровья. Однако рапорт жилищной комиссией части не рассматривался, хотя документы были подписаны надлежащими должностными лицами.

Из листов бесед с увольняемым видно, что при проведении бесед перед увольнением с военной службы, последняя из которых состоялось 15 февраля 2008 г., заявитель просила не увольнять ее до обеспечения жильем.

Согласно рапортам от 21 февраля 2008 г., в жилищную комиссию и к командиру воинской части, то есть также по истечении срока, предусмотренного ст. 53 Жилищного кодекса РФ, заявитель просила о предоставлении жилья в г. Владивостоке и о неисключении ее из списков части без обеспечения жильем.

Согласно ст. 53 ЖК РФ граждане, которые с намерением приобретения права состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях совершили действия, в результате которых такие граждане могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях, принимаются на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях не ранее чем через пять лет со дня совершения указанных намеренных действий.

Пятилетний срок, установленный ст. 53 ЖК РФ, истек 16 декабря 2007 г. С этого времени у Б. появилось право быть признанной нуждающейся в жилом помещении и принятой на учет в качестве таковой. Однако ее неоднократные обращения к командованию по вопросу выдачи ГЖС для приобретения жилья и о предоставлении жилья в г. Владивостоке остались нереализованными.

Кроме того, следует признать, что длительное отсутствие Б. в квартире в г. Уссурийске не являлось временным, поскольку заявительница выехала из нее намеренно с целью улучшить свои жилищные условия, в связи с чем у суда кассационной инстанции не имелось оснований для применения к возникшим отношениям ст. 71 ЖК РФ.

Из содержания ч. 1 ст. 60 ЖК РФ следует, что сторонами по договору социального найма жилого помещения являются собственник жилого помещения государственного жилищного фонда или муниципального жилищного фонда и гражданин (наниматель), которому жилое помещение предоставляется во владение и в пользование для проживания в нем на условиях, установленных указанным Кодексом.

Согласно ч. 3 ст. 83 ЖК РФ в случае выезда нанимателя и членов его семьи в другое место жительства договор социального найма считается расторгнутым со дня выезда.

Данной правовой нормой предусматривается право нанимателя и членов его семьи (бывших членов семьи) на одностороннее расторжение договора социального найма и определяется момент его расторжения.

Следовательно, в случае выезда кого-либо из участников договора социального найма жилого помещения в другое место жительства и отказа в одностороннем порядке от исполнения названного договора этот договор в отношении него считается расторгнутым со дня выезда. При этом выехавшее из жилого помещения лицо утрачивает право на него, а оставшиеся проживать в жилом помещении лица сохраняют все права и обязанности по договору социального найма.

Признавая Б. членом семьи нанимателя жилого помещения, окружной военный суд не учел, что круг лиц, являющихся членами семьи нанимателя, определен ч. 1 ст. 69 ЖК РФ. К ним относятся и родители нанимателя, но совместно проживающие с ним. Последнее обстоятельство не установлено.

Таким образом, по делу установлено, что на момент увольнения по состоянию здоровья Б., общая продолжительность военной службы которой составляла более 15 лет, имевшая право быть признанной нуждающейся в жилом помещении, но не реализовавшая его по вине командования, жильем обеспечена не была и своего согласия на увольнение без предоставления жилья не давала.