ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 16 февраля 2006 года

 

N 35-о05-78

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                              Похил А.И.,

    судей                                            Грицких И.И.,

                                                     Сергеева А.А.

 

рассмотрела в судебном заседании от 16 февраля 2006 года кассационную жалобу осужденного Н. на приговор Тверского областного суда от 19 октября 2005 года, которым

Н., <...>, русский, с неполным средним образованием, в браке не состоявший, неработавший, несудимый,

осужден по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с Н. в пользу П.С. в счет компенсации морального вреда сто тысяч рублей.

Н. признан виновным и осужден за убийство П.И., 21 января 2004 года рождения, заведомо для него находившейся в беспомощном состоянии, совершенное 31 мая 2005 года в г. Торопце Тверской области при указанных в приговоре обстоятельствах.

Заслушав доклад судьи Грицких И.И., мнение прокурора Яшина С.Ю., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационной жалобе осужденный Н. указывает, что с приговором он не согласен. По его мнению, при назначении наказания суд не учел, что он (осужденный) несудим.

Излагает, что в ходе предварительного расследования следователь "повел" следствие в сторону его (Н.) обвинения, хотя он не начинал давать показания, не было фактов, указывающих на его (осужденного) вину. Первый допрос проводился в то время, когда он находился в состоянии опьянения. Права ему на следствии не разъяснялись. Указанный следователем мотив преступления неверный. Этот мотив ему (Н.) подсказал следователь, с которым он не согласился, но посчитал возможным, ибо не помнил своих действий.

Показания свидетелей в судебном заседании не соответствовали их же пояснениям на следствии.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы находит необъективным. Не принято во внимание, что он "кодировался" от употребления спиртного, "последствия этого и его травмы головного мозга явились причиной склонности его к суициду и психического состояния".

Не согласен с обвинением в умышленном убийстве, ибо он спокойный человек, у него никогда не возникало желание кого-либо убить. В момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного опьянения и свои действия не контролировал.

Отмечает, что он активно содействовал раскрытию преступления, вину в содеянном признал полностью, раскаялся. Просит учесть его возраст, состояние здоровья, снизить срок назначенного ему наказания.

Проверив материал уголовного дела, обсудив доводы осужденного, указанные им в жалобе, Судебная коллегия считает, что вина Н. в содеянном им подтверждена собранными по делу, проверенными в судебном заседании и изложенными в приговоре доказательствами.

Сам осужденный в предъявленном ему обвинении виновным себя в судебном заседании признал полностью; пояснил, что 31 мая 2005 года в доме А. с другими лицами он употреблял спиртные напитки. Днем к ним пришла ранее знакомая ему П.С., которая присоединилась к их застолью, тоже распивала спиртное. Примерно в 19 - 20 часов она пригласила его к себе в гости. По дороге к ней домой П.С. приобрела три бутылки разведенного спирта. Он с П.С. на кухне пили спирт, а в комнате играла малолетняя дочь последней - П.И. В ходе разговора П.С. предлагала ему бросить пить, устроиться на работу, в этом случае она бы стала с ним жить. В дом заходила мать П.С., ругала ее, поскольку та не покормила свою дочь, не топила печь.

П.С. пыталась уложить его спать, но спать он не хотел. Они легли на кровать. Через несколько минут П.С. встала, из дома ушла, оставив его со своей малолетней дочерью. Он заснул, однако быстро проснулся. Прошел на кухню, выпил спиртное. П.С. не возвращалась, что его сильно злило. Ее девочка продолжала играть в комнате. В доме, кроме его и девочки, никого не было.

Не помнит, как получилось, но он вытащил из кармана своей рубашки складной нож, подошел к дочери П.С. - П.И. и ударил ее ножом в области живота, шеи, нанес ей примерно три удара. Девочка упала на пол. Нож положил в карман своей рубашки, вновь выпил спиртное и с места преступления ушел.

Помнит, что оказался у А. дома, где с матерью последнего употребил спиртное, после чего лег спать. Разбудили его сотрудники милиции, доставили в отдел.

Не исключал, что бил девочку кулаками по голове. Признал, что обнаруженные у нее телесные повреждения причинил он, скончалась она от его действий. Видел на ее теле, лице кровь.

При его задержании у него был обнаружен и изъят тот нож, которым он наносил удары девочке.

Каким способом он покинул дом, не помнит, предполагает, что выходил через входную дверь; выходя, хлопнул ею, и запорный крючок закрылся изнутри.

Аналогичные показания Н. давал при допросах в качестве подозреваемого 1 июня 2005 года (л.д. 29 - 30), обвиняемого 10 июня 2005 года (л.д. 56 - 59), указывал, что П.С. долго не возвращалась, на что он разозлился на нее и сорвал свою злость на ее дочери.

В ходе предварительного расследования Н., как видно из протоколов его допросов, разъяснялись права подозреваемого, обвиняемого, положения ст. 51 Конституции Российской Федерации, что он удостоверял своею подписью. Он предупреждался о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний. Допросы осужденного на следствии проведены с участием его защитника в лице адвоката. Свои показания на предварительном следствии осужденный подтвердил в суде.

Ссылки Н. в жалобе на то, что предусмотренные законом права на следствии ему не разъяснялись, на материалах дела не основаны, противоречат им. Показания Н. давал не только после его задержания, но и спустя определенное время.

Потерпевшая П.С. пояснила в судебном заседании, что 31 мая 2005 года она встретила своего знакомого Андрея, который пригласил ее к себе домой. У него в квартире находились мать Андрея, В., Н., неизвестный ей парень. Все они, в том числе она, употребляли спиртные напитки. Потом она предложила Н. продолжить пить спиртное у нее дома. Он согласился. По дороге домой она купила три бутылки разбавленного спирта. Распивала спиртное с Н. у себя дома на кухне. По квартире бегала, играла ее дочь П.И. Через некоторое время она ушла к соседке - И. Н. оставался в ее (П.С.) квартире с П.И. У И. распивала спиртное. Возвращаясь домой, входная дверь оказалась закрытой изнутри на крючок. Стала кричать Н., чтобы он открыл ей дверь. Однако никто дверь не открывал. Она подошла к окну кухни, разбила стекло. Подъехавшая к дому на велосипеде П.Н. помогла ей через разбитое стекло в окне проникнуть в квартиру, которой она открыла входную дверь. Обе они прошли в комнату. На полу у кровати лежала ее (П.С.) дочь П.И., была в крови. Увидев это, побежала за помощью к соседке - И.

Свидетель П.Н. в судебном заседании пояснила, что 31 мая 2005 года примерно в 21 час 30 минут на велосипеде она подъехала к дому П.С. Стекло в окне на кухне в доме последней было разбито. Постучалась в дверь. С внешней стороны замка не было; дверь была закрыта изнутри. Дверь никто не открывал. Она позвала П.И., но ответа не было. Со стороны половины дома, где проживала мать П.С. - Ф., появилась П.С. Объяснила ей, что в доме находятся ее маленькая дочь П.И. и парень, назвав его по имени Сергей или Роман, точно она (П.Н.) не помнит. П.С. стучала в дверь, подходила к окнам, кричала, чтобы тот парень открыл дверь, но дверь не открывали. Она (П.Н.) помогла П.С. забраться через разбитое стекло в окне на кухне в дом. Та открыла ей входную дверь, и они вошли в комнату квартиры. На полу в крови лежала дочь П.С. - П.И. П.С. стала кричать и выбежала на улицу.

Она (П.Н.) потрогала тело девочки, оно было холодное. Поняв, что дочь П.С. мертвая, тоже вышла на улицу. Спросила у П.С., кто мог это сделать с ее дочкой. На это та ответила, что Рома, а кто он такой, не уточняла.

Она (П.Н.) поехала за Ф. Однако последняя ее слушать не стала. Тогда она (П.Н.) направилась к К., которому рассказала о происшедшем.

Свидетель К. показал в суде, что в промежутке времени между 21 и 22 часами 31 мая 2005 года к П.С. на велосипеде поехала П.Н. Примерно через 20 минут последняя подъехала к нему и сообщила, что убили малолетнюю дочь П.С.

Виновность Н. установлена показаниями свидетелей Ф., И., Б., Н.Е., данными протокола осмотра места происшествия от 31 мая 2005 года - квартиры П.С. в двухквартирном доме <...>, отраженными подробно и правильно в приговоре.

Из протокола задержания Н. следует, что при личном обыске у него в левом нагрудном кармане рубашки был обнаружен и изъят складной нож с пластмассовой рукояткой черного цвета с изображением лошади и полустертой надписью золотистой краской, с металлическим кольцом. На клинке ножа имелись пятна вещества бурого цвета, похожего на кровь.

Из показаний свидетелей П.А. и Н.А. видно, что осужденный носил с собой складной нож.

Как усматривается из протокола предъявления предмета для опознания от 6 сентября 2005 года, Н.А. опознал изъятый у Н. нож как принадлежавший последнему.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у П.И., 21 января 2004 года рождения, имелись телесные повреждения:

на голове

а) кровоподтек левой теменно-височной области, закрытый вдавленный перелом левой височной и левой теменной костей, кровоизлияние под твердую мозговую оболочку в проекции левой височной доли головного мозга, кровоизлияния под мягкие мозговые оболочки и в вещество головного мозга слева, кровоизлияние в желудочки головного мозга,

б) кровоподтек правой височной области, кровоизлияние под мягкие мозговые оболочки по сферической поверхности правой височной доли головного мозга,

в) кровоподтеки теменно-затылочной, лобной, правой скуловой, подбородочной областей;

на шее

г) колото-резаная рана левой боковой поверхности шеи,

д) колото-резаная рана боковой поверхности шеи на границе верхней трети и средней трети с повреждением органов шеи;

на брюшной стенке

е) колото-резаная рана передней брюшной стенки в области левого подреберья, проникающая в брюшную полость с повреждением поперечно-ободочной кишки.

Эти телесные повреждения возникли у потерпевшей в быстрой последовательности друг за другом незадолго до смерти.

Смерть П.И. наступила в результате проникающего ранения передней брюшной стенки с повреждением поперечно-ободочной кишки, осложнившегося внутрибрюшным кровотечением, кровопотерей, в течение первых минут после причинения ей повреждений.

В момент причинения П.И. колото-резаных ран она находилась передней поверхностью тела к травмирующему предмету. В момент причинения ей повреждений тупым твердым предметом в область головы ее положение менялось.

Повреждения, указанные в п. п. "а", "б", "в", возникли от действия тупого твердого предмета с ограниченной травмирующей поверхностью, а указанные в п. п. "г", "д", "е" возникли от действия предмета, обладающего свойствами колюще-режущего, возможно, клинком ножа с односторонней заточкой.

Повреждения, указанные в п. "а" в совокупности, в п. п. "д" и "е" в раздельности, расцениваются как повлекшие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Рана N 3, указанная в п. "е", могла быть образована клинком ножа, изъятого у Н.

Из показаний судмедэксперта усматривается, что повреждения в области головы у П.И. могли быть причинены кулаками или ногами постороннего человека.

По заключению судебно-биологической экспертизы на ноже, изъятом у Н., тампоне - смыве с места происшествия, на рубашке и спортивных брюках Н. имелась кровь человека, происхождение которой от П.И. не исключается.

Оценив каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все их в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения дела, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Н. в убийстве П.И., заведомо для него в силу своего малолетнего возраста находившейся в беспомощном состоянии.

Выводы суда мотивированы, они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах.

Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне, объективно.

Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает.

Каждое доказательство подтверждается другими фактическими данными по делу, все они в своей совокупности согласуются между собой. При постановлении приговора всем доказательствам судом дана верная юридическая оценка.

Не доверять показаниям свидетелей у суда оснований не было. Каких-либо противоречий в их пояснениях, влияющих на выводы суда о виновности осужденного в совершении указанного в приговоре преступления, материалами дела не установлено.

Данных, свидетельствующих о применении в ходе предварительного расследования незаконных методов ведения следствия, не имеется.

Самооговора осужденного, оговора его со стороны потерпевшей и свидетелей Судебная коллегия не усматривает.

Сам Н. признал в судебном заседании, что наносил ножом потерпевшей удары в области живота и шеи, не оспаривал факт причинения им повреждений девочке в области головы.

Использование в качестве орудия преступления ножа, нанесение им неоднократных ударов в области расположения жизненно важных органов ребенка, характер и локализация причиненных потерпевшей телесных повреждений свидетельствует о наличии у Н. умысла на лишение жизни П.И.

Между действиями осужденного и наступившими последствиями - смертью потерпевшей имеется прямая связь.

Мотив действий Н. в отношении П.И. проверялся, он установлен и указан в приговоре.

Возраст П.И. для осужденного был очевиден. Вывод суда о том, что Н. заведомо осознавал, что в силу своего малолетнего возраста она перед ним находится в беспомощном состоянии, является обоснованным.

Действия Н. по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицированы правильно.

Не соглашаться с выводами суда оснований не имеется.

Действия осужденного в отношении потерпевшей П.И. носили умышленный характер, поступал он сознательно, последовательно, целенаправленно.

Психическое состояние Н. исследовано полно, объективно.

Заключением комиссионной судебно-психиатрической экспертизы установлено (л.д. 119 - 120), что Н. хроническим психическим расстройством или слабоумием не страдает, обнаруживает признаки эмоционально-неустойчивого расстройства личности в состоянии субкомпенсации, однако не обнаруживает выраженной интеллектуальной недостаточности, какой-либо психотической симптоматики; нарушения в сфере эмоциональной деятельности не столь значительны, что позволяет ему понимать фактический характер своих действий и руководить ими. В период инкриминируемых ему деяний он находился вне временного психического расстройства или иного болезненного состояния психики, был в состоянии простого алкогольного опьянения, при этом сохранял ориентировку и сознание, у него не прослеживалось какой-либо психотической симптоматики, события в целом не запамятовал, а элементы этого укладываются в рамки амнестических форм алкогольного опьянения, в связи с чем он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Экспертиза проведена компетентными на то лицами. Обстоятельства дела, личность осужденного, в том числе указанные им в жалобе данные о том, что он "кодировался" у нарколога, имел травмы головного мозга, экспертам были известны, что отражено в заключении, в ходе проведения экспертизы были предметом исследования и получили оценку. Выводы комиссии врачей-психиатров подробно мотивированы, они не противоречат материалам дела, соответствуют им и установленным по делу обстоятельствам. Объективность заключения экспертов сомнений не вызывает.

В отношении инкриминируемых ему деяний Н. обоснованно признан вменяемым.

Для назначения и проведения в отношении осужденного повторной, в том числе стационарной, судебно-психиатрической экспертизы оснований не имеется.

Наказание Н. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ, в том числе с учетом данных о его личности, приведенных им в жалобе. Активное способствование раскрытию преступления суд признал обстоятельством, смягчающим наказание. Назначенное осужденному наказание не превышает пределов, установленных ст. 62 УК РФ, чрезмерно суровым, несправедливым не является.

Для смягчения Н. наказания, как о том он ставит вопрос в жалобе, Судебная коллегия оснований не находит.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, органами предварительного следствия и судом не допущено.

Кассационная жалоба осужденного удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Тверского областного суда от 19 октября 2005 года в отношении Н. оставить без изменения, а кассационную жалобу осужденного Н. - без удовлетворения.

 

Председательствующий

А.И.ПОХИЛ

 

Судьи

И.И.ГРИЦКИХ

А.А.СЕРГЕЕВ