ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 19 мая 2005 года
Дело N 67-о04-112
Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Коннова
В.С.,
судей
Боровикова В.П.,
Фроловой Л.Г.
рассмотрела в судебном заседании от 19
мая 2005 года кассационные жалобы осужденных Р. и Н. на приговор Новосибирского
областного суда от 3 ноября 2004 года, которым Р., <...>, с неполным
средним образованием, неработавший, ранее судимый:
21 июля 1997 года по п. п. "а",
"б", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к трем годам
лишения свободы;
24 декабря 1998 года по п. п.
"г", "е", "н" ст. 102 УК РСФСР к девяти годам
лишения свободы;
по совокупности преступлений на основании
ч. 3 ст. 40 УК РСФСР к десяти годам лишения свободы;
освобожден 23 января 2004 года
условно-досрочно на один год 8 месяцев 13 дней;
- осужден по п. "в" ч. 4 ст.
162 УК РФ к десяти годам лишения свободы; по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК
РФ к пятнадцати годам лишения свободы; по совокупности преступлений на
основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к восемнадцати годам шести месяцам лишения свободы;
по совокупности приговоров на основании ст. 70 УК РФ к девятнадцати годам
лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Н., <...>, с неполным средним
образованием, не работавший, ранее судимый:
- 24 июня 1998 года по п. "в"
ч. 3 ст. 158 УК РФ к пяти годам лишения свободы, освобожден 16 апреля 2003 года
по отбытии наказания;
- 20 июля 2004 года по п. "г"
ч. 2 ст. 161 УК РФ к двум годам шести месяцам лишения свободы;
осужден:
по ч. 3 ст. 162 УК РФ к девяти годам
лишения свободы;
по ст. 316 УК РФ к одному году шести
месяцам лишения свободы;
по совокупности преступлений: на
основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к десяти годам лишения свободы; на основании ч. 5
ст. 69 УК РФ к двенадцати годам лишения свободы в исправительной колонии
строгого режима.
Признаны виновными и осуждены:
- Р. и Н. - за разбойное нападение на Е.,
совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов,
используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, а Р.,
кроме того, - и с причинением тяжкого вреда здоровью;
- Р. - за убийство Е., 1923 года
рождения, сопряженное с разбоем;
- Н. - за заранее необещанное
укрывательство особо тяжкого преступления - убийства Е.
Преступления совершены ими 5 апреля 2004
года в с. Верх-Коен Искитимского района Новосибирской
области при обстоятельствах, установленных приговором.
Заслушав доклад судьи Коннова
В.С., объяснения осужденного Н., поддержавшего свою жалобу по изложенным в ней
основаниям, мнение прокурора Модестовой А.А. об
оставлении приговора в отношении Р. и Н. без изменения, Судебная коллегия
установила:
в кассационных жалобах осужденные:
- Р., не высказывая
конкретных просьб, ссылается на свое несогласие с осуждением за убийство,
указывает об отсутствии у него умысла на убийство, неустановление
причин смерти Е. Утверждает, что удар кочергой по голове Е., после чего она
упала, но продолжала дышать, он нанес тогда, когда он разбил окно в доме Е. и
проник в него, а та нанесла ему удар топором в голову. По его мнению, неверно исчислен срок отбывания наказания и
ему назначено чрезмерно строгое наказание;
- Н. просит отменить приговор и направить
дело на новое судебное разбирательство, ссылаясь на недоказанность его и Р.
сговора на разбой и на то, что лично он к Е. насилия или угроз не применял.
В возражениях на жалобу осужденного Р.
государственный обвинитель Мусаткин В.А. считает
доводы жалобы несостоятельными и просит приговор оставить без изменения.
Проверив материалы дела
и обсудив доводы жалоб и возражений, Судебная коллегия находит приговор
в отношении Р. и Н. законным, обоснованным и справедливым по следующим
основаниям.
Виновность Р. и Н.
в содеянном ими подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу,
исследованных в судебном заседании, приведенных в приговоре, а виновность Р. в
разбое и Н. в заранее необещанном укрывательстве
преступления, по существу, в жалобах не оспаривается.
Подсудимый Н. отказался давать показания.
При допросе в качестве подозреваемого Н.
пояснял, что при распитии спиртного у О., он (Н.) сказал, что нужны деньги,
спросил, где бы их раздобыть. Он в сенях О. взял топор, Р. - кочергу, их умысел
и сговор был направлен на грабеж или разбой. Они пошли к дому бабки, убивать
бабку они не собирались, не договаривались, он хотел бабку закрыть в погребе.
Когда они пришли к дому бабки, то он (Н.) постучал, в окнах зажегся свет, к
окну подошла бабка. Он (Н.) сказал ей, чтобы она открывала дверь, но она дверь
не открыла. Он (Н.) сказал Р., чтобы тот лез в окно и изнутри открыл ему дверь.
Р. кочергой разбил окно, залез в него, а он (Н.) разбил стекло окна в сенях и
залез в него, но дверь из сеней в жилую часть дома оказалась заперта изнутри.
Затем Р. открыл ему дверь, он зашел в дом и увидел лежавшую на полу около дивана
бабку, у нее была разбита голова, вокруг головы было много крови, но она еще
подавала признаки жизни - хрипела. Р. ушел на улицу, а он (Н.) стал искать
деньги, нашел их в самоваре - около или чуть больше 7000 рублей и ушел из дома.
Он сразу понял, что бабка не выживет. О. он сообщил, что Р. убил бабку, а он
забрал деньги. Около 24 часов или часа ночи он с О. вернулся в дом бабки, бабка
лежала в той же позе, не хрипела, не шевелилась, не дышала, он был уверен, что
она мертвая. Чтобы скрыть следы преступления, он решил поджечь дом с трупом
бабки и поджег его. В это время бабка точно была мертвая.
Суд обоснованно признал достоверными
приведенные показания Н. в части, соответствующей другим доказательствам.
В протоколе явки с повинной Р. указывал,
что он с другом Игорем разбили окно в доме Е., залезли внутрь ее дома, после
чего он ударил ее кочергой по голове и она потеряла
сознание, а Игорь забрал ее деньги.
При проверке его показаний на месте Р.
пояснял, что в доме О. он взял кочергу; Н. - топор и они пошли к дому, где
проживала бабушка. Они шли туда, чтобы совершить преступление, шли за деньгами,
но убивать при этом бабушку не собирались. Он через разбитое в окне стекло
залез в дом, при этом, залезая в окно, порезал голову об осколок стекла из
рамы. Проникнув в дом, он увидел бабушку, стоявшую у стола, в комнате горел
свет, бабушка кричала: "Караул!" и звала "Васю" или
"Витю". Он наотмашь ударил ее кочергой в область затылка, та упала и
захрипела. Он открыл Н. дверь и вышел из дома, хотел идти умыться, но так как
было темно, он заблудился в селе.
Изменению показаний подсудимым Р. суд дал
надлежащую оценку.
Из показаний свидетеля О. следует, что в
ходе распития спиртного Н. стал спрашивать, у кого в деревне можно совершить
хищение. Он ответил, что вокруг живут одни пенсионеры, у которых нечего взять.
Затем он уснул. Ночью его разбудил Н. и сообщил, что Р. убил бабушку. Затем он
и Н. пошли в дом, там на полу в комнате он увидел
лежавшую без признаков жизни бабушку, голова которой была в крови. Он ушел к
себе домой. При последующем распитии спиртного он увидел, что дом бабушки
горит, а Н. сообщил, что это он поджег дом.
Аналогичные показания дала свидетель О., которая, кроме того, пояснила, что, когда ее муж уснул, из
их дома ушли Р. и Н., взяв с собой из их дома топор и кочергу.
При таких данных, с учетом того, что при
совместном распитии спиртного Н. выяснял, у кого из жителей села можно
совершить хищение; приведенных показаний Н. о наличии у него и Р.
предварительного сговора на хищение; аналогичных показаний Р. в ходе предварительного
следствия; того, что Н. и Р. заранее приискали и взяли с
собой топор и кочергу, что они совместно пошли совершать хищение и вместе
пришли к дому Е., при нападении они действовали совместно и согласованно - суд
пришел к обоснованному выводу о наличии между Н. и Р. предварительного сговора
на открытое хищение чужого имущества.
С учетом того, что
Р., идя совершать преступление, взял с собой металлическую кочергу, а Н. -
топор, а Р. и применил кочергу при нападении, характер примененного насилия
видел Н., войдя в дом, но своих действий не прекратил, а, напротив,
воспользовавшись примененным насилием, стал отыскивать чужие деньги, суд пришел
к правильному выводу о совершении Р. и Н. разбоя (сама по себе демонстрация имевшихся у Н. и Р. металлической кочерги и топора при завладении
чужим имуществом свидетельствует об угрозе насилия, опасного для жизни и
здоровья, и дает основание для квалификации действий виновных как разбоя).
При наличии между
Р. и Н., взявших с собой для совершения хищения топор и металлическую кочергу,
предварительного сговора на разбой, ссылка в жалобе Н. на то, что лично он ни
насилия, ни угроз насилия не применял, не имеет юридического значения,
поскольку при наличии группы лиц действия виновных квалифицируются как единое
целое в пределах их предварительного сговора.
Судом проверялись доводы жалобы о том,
что когда Р. вторгался в дом через разбитое окно, то Е. нанесла ему удар
топором в голову, они оказались несостоятельными и правильно отвергнуты судом.
Из заключения судебно-медицинской
экспертизы следует, что у Р. имелись лишь ссадины на лице и поверхностные ранки
на волосистой части головы. Ни рубленой раны черепа, ни перелома черепа у него
не оказалось.
Сам он указывал в протоколе явки с
повинной и при проверке показаний на месте, что, залезая в окно, он порезал
голову об осколок стекла из рамы. При этом о нанесении ему удара топором он
показаний не давал, пояснял, что Е. кричала: "Караул!" и звала на
помощь, а он ударил ее кочергой.
Как поясняла потерпевшая А., сестра
убитой Е., Е. не держала в доме топора.
Как видно из протокола осмотра места
происшествия, топора на месте происшествия обнаружено не было.
При таких данных указанная ссылка ничем
не подтверждена и опровергается материалами дела.
Кроме того, указанная ссылка и не имеет юридического
значения, не влияет на квалификацию действий виновных лиц.
При незаконном
вторжении в темное время суток в чужой дом преступников с топором и
металлической кочергой в целях разбоя (то есть с применением насилия, опасного
для жизни и здоровья, или угроз применения такого насилия) пострадавший имел
законное право применять к преступникам любое насилие и у преступников не
возникало и не могло возникнуть состояния необходимой обороны в связи с
правомерностью действий проживавшего в
доме лица.
Заключением судебно-биологической
экспертизы подтверждается наличие на изъятой с места происшествия кочерге
следов крови.
Необнаружение на одежде Р. крови не свидетельствует о его невиновности, поскольку
из материалов дела видно, что он наносил удар в голову Е. на расстоянии
(кочергой), чего он и сам не отрицал, задержан он был не на месте совершения
преступлений и не во время их совершения, а впоследствии, когда имел
возможность уничтожить следы крови со своей одежды.
Ссылка в жалобах на неустановление
причины смерти Е. несостоятельна.
Как следует из приведенных показаний Р. и
Н., Р. металлической кочергой "наотмашь" нанес удар по голове Е.,
отчего та упала на пол, ее голова оказалась разбита, имело
место кровотечение и она хрипела. Других преступных действий в отношении
тела Е. не совершалось. Когда затем Н. и О. пришли в дом Е., как видно из
показаний Н. и О., Е. признаков жизни не подавала, не хрипела, не шевелилась,
не дышала. Дом с ее телом поджег Н.
Из заключения судебно-медицинской
экспертизы следует, что термическое разрушение тела Е. является посмертным.
При таких данных вывод суда о том, что
смерть Е. наступила от удара Р., нанесенного им металлической кочергой в голову
Е., соответствует имеющимся доказательствам.
Нанесение Р. удара
металлической кочергой с достаточной силой (о чем свидетельствует падение Е.,
утрата сознания, повреждение головы с кровотечением) в область расположения
жизненно-важных органов - голову, от чего и наступила ее смерть, а также
последующее поведение Р. (он не оказал Е. необходимой медицинской помощи, не
доставил ее в больницу, не вызвал к ней скорую помощь, не сообщил в медицинские
учреждения о ее месте нахождения и состоянии) - подтверждают правильность
выводов суда о наличии у Р. умысла на убийство Е.
Тщательно исследовав обстоятельства дела
и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к
обоснованному выводу о доказанности вины Р. и Н. в содеянном
ими и верно квалифицировал их действия:
- Р. - по п. "в" ч. 4 ст. 162 и
п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ;
- Н. - по ч. 3 ст. 162 и ст. 316 УК РФ -
по указанным в приговоре признакам.
Наказание Р. и Н. назначено судом в
соответствии с требованиями закона, с учетом целей наказания, установленных ч.
2 ст. 43 УК РФ, данных о личности виновных, влияния назначенного наказания на
их исправление и всех конкретных обстоятельств дела.
Назначенное Р. и Н.
наказание является справедливым, соразмерным содеянному самими ими, и оснований
к его смягчению не имеется.
Срок исчисления наказания судом правильно
указан со дня постановления приговора. Время содержания Р. и Н. под стражей в
порядке меры пресечения засчитано судом в срок назначенного им наказания.
Нарушений уголовно-процессуального
законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не
усматривается.
На основании изложенного и руководствуясь
ст. ст. 337, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Новосибирского областного суда
от 3 ноября 2004 г. в отношении Р. и Н. оставить без изменения, а кассационные
жалобы осужденных Р. и Н. оставить без удовлетворения.