ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 20 января 2005 года

 

Дело N 66-о04-118

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

 

    председательствующего                            Коннова В.С.,

    судей                                           Фроловой Л.Г.,

                                                      Саввича Ю.В.

 

рассмотрела в судебном заседании от 20 января 2005 года кассационные жалобы осужденного В. и адвоката Нечаевой З.И. на приговор Иркутского областного суда от 20 июля 2004 года, которым В., <...>, русский, со средне-специальным образованием, ранее не судимый, осужден по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ - к девяти годам лишения свободы; по ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к одиннадцати годам лишения свободы; по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ - к тринадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В. признан виновным и осужден:

- за разбойное нападение на Ч., совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью и в целях завладения чужим имуществом в крупном размере - на сумму 282901 руб. 92 коп.;

- за покушение на убийство Ч., сопряженное с разбоем.

Преступления совершены им 2 декабря 2003 года в Иркутской области при обстоятельствах, установленных приговором.

Заслушав доклад судьи Коннова В.С., объяснения осужденного В., мнение прокурора Филимонова А.И. об изменении приговора в отношении В., Судебная коллегия

 

установила:

 

в кассационных жалобах:

- осужденный В. просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство, ссылаясь на несовершение им преступлений, недоказанность его вины, неправильную оценку доказательств, несоответствие выводов суда о его виновности имеющимся доказательствам, нарушение его права на защиту в ходе предварительного следствия. Считает, что предварительное следствие и судебное разбирательство проведены с нарушениями уголовно-процессуального законодательства. Утверждает, что в ходе предварительного следствия к нему применялись незаконные методы расследования;

- адвокат Нечаева З.И. в защиту интересов осужденного В. также просит отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство, ссылаясь на неправильную оценку доказательств, на неподтверждение выводов суда имеющимися доказательствами, на недостаточное исследование психического состояния В.

В возражениях потерпевшая Ч. считает доводы жалоб несостоятельными, настаивает, что нападение на нее совершил В., и просит оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия находит приговор в отношении В. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность В. в содеянном им подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре. Этим доказательствам судом дана надлежащая оценка.

Судом проверялись доводы В. о применении к нему незаконных методов расследования, однако они не подтвердились и обоснованно, с приведением соответствующих мотивов, признаны несостоятельными.

Кроме того, стороной защиты не представлено суду никаких доказательств, подтверждающих применение к В. каких-либо незаконных методов расследования. Неоднократные отказы обвиняемого В. давать показания также не соответствуют его доводам о применении к нему незаконных методов расследования.

Ссылка в жалобе осужденного В. на то, что он был задержан в иное время, чем указано в протоколе задержания, несостоятельна. Как поясняла свидетель В.Н., жена осужденного, мужа забрали в милицию вечером 3 декабря (т. 2 л.д. 48). Из протокола задержания следует, что В. был задержан по подозрению в совершении преступления в 20 часов 30 минут 3 декабря 2003 года. Достоверность данных протокола удостоверена подписью, в том числе самого В. Никаких доказательств иного времени задержания В. в материалах дела не имеется, и стороной защиты суду не представлено. Ссылки самого В. на время его задержания противоречивы: в судебном заседании он указывал, что был задержан в 11-00, в 12-00, в жалобе указывает 13 часов. При таких данных оснований ставить под сомнение время задержания В. по подозрению в совершении преступления, указанное в протоколе, не имеется. Кроме того, время его задержания не влияет на содержание его показаний в качестве подозреваемого и на их оценку.

Его же ссылка на то, что до допроса в качестве подозреваемого у него не было свидания наедине с адвокатом, также не влияет на оценку его показаний и не свидетельствует о нарушении закона. Иметь свидание с защитником наедине до начала допроса является правом подозреваемого, но не обязанностью. Как видно из материалов дела, данное право было разъяснено В. при его задержании по подозрению в совершении преступления и перед допросом в качестве подозреваемого (т. 1 л.д. 56, 64), каких-либо заявлений о предоставлении такого свидания с адвокатом или ходатайств об отложении допроса в качестве подозреваемого в материалах дела, в том числе в протоколе допроса в качестве подозреваемого не имеется.

Ссылка в жалобе осужденного В. на то, что он пытался отказаться от услуг адвоката Брюхова, но ему этого не разрешили сделать, также несостоятельна.

Из собственноручно написанного заявления В. от 4 декабря 2003 г. следует, что он указывал, что желает, чтобы его интересы при допросе в качестве подозреваемого представлял адвокат Брюхов В.И. (т. 1 л.д. 62). Допрос в качестве подозреваемого 4 декабря 2004 года в соответствии с изложенным желанием В. был проведен с участием адвоката Брюхова. После этого 5 декабря 2003 г. В. подал свое письменное заявление об отказе от услуг адвоката Брюхова (согласно заявлению от 4 декабря 2003 г. представлять его интересы Брюхову он поручал лишь при допросе в качестве подозреваемого) и просил предоставить ему другого адвоката (т. 1 л.д. 96). Отказ В. от услуг адвоката Брюхова был принят и в тот же день он - В. - был обеспечен защитой в лице адвоката Богачевой Т.А. (л.д. 97 т. 1).

Таким образом, указанные доводы осужденного В. противоречат материалам дела и являются несостоятельными.

Его ссылка на то, что его сын Д. мог подтвердить время его задержания, но допрошен не был, а также ссылка на то, что не все листы дела были оглашены в судебном заседании, не свидетельствуют о нарушении закона. Согласно ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности самих сторон (суд к сторонам не относится). Из материалов дела следует, что ходатайств о допросе в качестве нового свидетеля сына осужденного Д. и об оглашении иных листов дела не заявлялось.

В. при допросе 4 декабря 2003 г. в качестве подозреваемого с участием адвоката пояснял, что после того, как проехали г. Ангарск, он остановил машину, вызвал Ч. из машины под предлогом помочь ему с прицепным устройством. Когда та вышла и подошла к прицепному устройству, он сзади повалил ее и, сев сверху, стал душить. Затем он ножом, ранее находившимся в машине, нанес ей один или два удара в переднюю часть шеи. Потерпевшая потеряла сознание. Он оттащил ее в овраг, снял с нее пуховик, шапку, перчатки и оставил ее там. В дальнейшем находившейся в машине Аширбаевой он сказал, что Ч. уехала со знакомыми на автобусе. По дороге он выбросил одежду Ч. Пакет Ч. с плеером и аудиокассетами он положил в багажник, в сумочке Ч., находившейся под бардачком, он нашел деньги, завернутые в китайскую газету. Сумочку он выкинул, а деньги вновь завернул в газету, положил в черный носок и в аптечку. Когда вернулся в г. Братск, то аптечку с деньгами он передал О. и попросил спрятать.

В судебном заседании подсудимый В. не отрицал, что после моста через р. Китой в г. Ангарске он проехал 5 км, остановил машину, разбудил Ч., сказал ей, что машина сломалась и ему нужно помочь. Они подошли к прицепному устройству. В это время на шею потерпевшей что-то накинули. Затем он уехал.

Суд обоснованно признал достоверными показания В. в части, соответствующей показаниям Ч. и другим доказательствам, и дал надлежащую оценку изменению им показаний.

Потерпевшая Ч. поясняла, что она неоднократно пользовалась услугами В. как шофера при поездках в г. Иркутск за товаром. О наличии у нее крупных сумм денег при таких поездках В. знал. 1 декабря 2003 г. В. приехал к ней и предложил ей поехать в г. Иркутск. Она одна ехать не согласилась. В. сказал, что поедет еще одна женщина по имени Ира. Она согласилась на поездку. В Иркутск они поехали втроем. С собой она взяла деньги, разложив их в разных местах: 20000 рублей - в сумочке, 30000 рублей - в пуховике; 200000 рублей и 1600 долларов - в китайской газете и целлофановом пакете - она положила под сиденье. По дороге они с Ирой спали. Около 5 часов 2 декабря 2003 г. В. остановил машину, вокруг был лес. Он вышел из машины, затем попросил ее выйти из машины и помочь ему. Она вышла, подошла к прицепу. В. попросил ее что-то подержать. Она чуть наклонилась, спрашивая, что нужно держать. В это время стоявший сзади В., больше рядом никого не было, накинул ей на шею веревку и стал душить. Она потеряла сознание. Когда сознание к ней вернулось, она лежала на земле, В. был над ней, говорил ей, чтобы она успокоилась, затем она вновь потеряла сознание. Очнулась она от холода, пуховик, шапка, перчатки у нее отсутствовали. Она поползла на шум машин к дороге. Остановился автобус, и ее отвезли в больницу.

Протоколами подтверждается:

наличие в бардачке машины В. ножа, в багажнике - веревок различных цветов и пакета с плеером "Панасоник" и кассетами с надписями иероглифами;

выемка в квартире О. аптечки, в которой находился черный носок, а в нем - газета иностранного производства с деньгами: 199000 рублей и 1600 долларов США;

О. пояснял, что утром к нему приезжал В., передал автомобильную аптечку и попросил спрятать ее до вечера;

- в куртке В. были обнаружены 10600 рублей денег.

Заключением судебно-медицинской экспертизы подтверждается, что у Ч. имелась резаная рана шеи слева с повреждением подкожных вен, сопровождавшаяся кровопотерей и развитием угрожающего для жизни состояния - геморрагического шока тяжелой степени; а также признаки механического воздействия - сдавления шеи в виде подслизистой гематомы левого грушевидного синуса, распространяющейся на левую половину надгортанника (частично перекрывающая вход в трахею), кровоизлияния в конъюнктивы глаз, свидетельствующие о наличии асфиктического состояния. Кроме того, у Ч. имелось общее переохлаждение, отморожение II-й степени мягких тканей обеих кистей.

Виновность В. подтверждается и другими, имеющимися в деле, приведенными в приговоре доказательствами. Причастности других, кроме В., лиц к совершению преступлений, за которые осужден В., из материалов дела не усматривается.

Каких-либо существенных противоречий, влияющих на выводы о виновности В., в показаниях потерпевшей Ч. не имеется; она последовательно давала показания о нападении на нее именно В. и обстоятельствах его нападения на нее.

Оснований к оговору В. у Ч. не усматривается.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства по делу в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины В. в содеянном и верно квалифицировал его действия по ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ по указанным в приговоре признакам.

Удушение В. Ч., нанесение им резаной раны шеи с повреждением подкожных вен, перемещение им находившейся в бессознательном состоянии Ч. в сторону от дороги, снятие с нее в зимнее время верхней одежды - пуховика, шапки, перчаток и оставление ее в таком состоянии в морозное время без помощи подтверждают правильность выводов суда о наличии у него прямого умысла на лишение Ч. жизни.

Вместе с тем суд ошибочно квалифицировал действия В., совершенные 2 декабря 2003 г., по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 8 декабря 2003 г.), поскольку указанный закон, в связи с исключением конфискации имущества как вида наказания, обратной силы не имеет. Действия В. в этой части подлежат переквалификации на п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г.) как разбойное нападение, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью и в целях завладения чужим имуществом в крупном размере.

Наказание В. по ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ назначено в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному им, с учетом данных о его личности, влияния назначенного наказания на его исправление и всех конкретных обстоятельств дела.

Судом исследовалось психическое состояние В. Ранее он на учете у врача-психиатра не состоял, он проходил службу по призыву в армии в мотострелковых войсках в 1984 - 1986 годах, он имел водительское удостоверение и управлял машиной, при этом он проходил военно-призывную и медицинскую комиссии с участием врачей-психиатров, которые не нашли у него психических отклонений, препятствующих службе в строевой части и управлению автотранспортом.

Ранее В. осуждался, признавался вменяемым и ему назначалось уголовное наказание.

По данному делу в отношении В. проводилась судебно-психиатрическая экспертиза. Комиссия экспертов-психиатров обследовала непосредственно самого В., в том числе с учетом перенесенных им черепно-мозговых травм. В результате обследования В. комиссия экспертов-психиатров пришла к выводу, что он каким-либо хроническим или временным психическим расстройством не страдал и не страдает, он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Травма головы (сотрясение головного мозга) существенно на состояние его психического здоровья не отразилась, при обследовании не выявлены характерные для травматической болезни нарушения мышления, памяти, аффективной сферы, явления астении. С учетом осмысленных, целенаправленных действий В., поддержания им адекватного речевого контакта, отсутствия у него бреда, галлюцинаций он обоснованно признан вменяемым.

В судебном заседании подсудимый В. пояснял, что заключение судебно-психиатрической экспертизы ему понятно, он с ним согласен.

Показания свидетеля В., жены осужденного, а затем - после ее показаний в присутствии матери осужденного аналогичные показания его матери, то есть лиц, заинтересованных в исходе дела и имевших право не свидетельствовать против осужденного, о его поведении в быту, не свидетельствуют о неверности выводов экспертов-психиатров. У суда не имелось оснований ставить под сомнение правильность выводов экспертов-психиатров и назначать стационарную судебно-психиатрическую экспертизу в отношении В.

За исключением вносимого изменения, выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом и надлежащим образом обоснованы, мотивированны.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

Ссылка на то, что 11 декабря 2003 года обвинение В. было предъявлено с участием адвоката Богачевой, хотя к этому времени было заключено соглашение с адвокатом Нечаевой на защиту интересов обвиняемого В., не имеет юридического значения, не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку В. 19 мая 2004 г. было перепредъявлено обвинение с участием адвоката Нечаевой, а показания в качестве обвиняемого он давать отказался как 11 декабря 2003 г., так и 19 мая 2004 г.

Не влияет на законность и обоснованность приговора и ссылка в жалобе В. на то, что по окончании предварительного следствия материалы уголовного дела (в одном томе) были представлены ему для ознакомления 18 мая 2004 г., хотя срок содержания его под стражей оканчивался 3 июня 2004 г. Кроме того, фактически он ознакомился с материалами дела 27 мая 2004 г., то есть до истечения срока содержания его под стражей.

Как следует из материалов дела, ни в ходе предварительного следствия, ни до окончания судебного следствия В. не заявлялось ходатайств о проведении судебно-биологической экспертизы по установлению крови на изъятых из машины ноже и веревках. Кроме того, как видно из материалов дела, В. был задержан не на месте совершения преступлений во время их совершений, а впоследствии, когда он имел реальную возможность как избавиться от орудий совершения преступлений, так и скрыть, ликвидировать с них возможные следы крови. Назначение такой экспертизы в компетенцию суда второй инстанции не входит.

Из протокола судебного заседания следует, что подсудимый В. давал свои показания, при этом его во времени не ограничивали и не прерывали, он не просил предоставить ему дополнительное время для объяснений, заявлял, что дополнений к судебному следствию у него нет, возражений по его окончанию не имел. По ходатайству подсудимого В. для подготовки его к последнему слову суд объявлял перерыв с 16 до 19 июля 2004 г. По его же просьбе 19 июля 2004 г. суд объявлял еще раз перерыв на 30 минут для продолжения подготовки В. к последнему слову. После этого В. не просил предоставить ему дополнительное время для подготовки и выступил со своим последним словом (л.д. 86 - 87 т. 2). При таких данных нарушений соответствующих прав подсудимого В. не допущено.

Судом предоставлялась осужденному В. удостоверенная копия протокола судебного заседания для ознакомления. Предоставленная ему копия протокола соответствует подлиннику протокола судебного заседания. Осужденным В. дана расписка об ознакомлении с протоколом судебного заседания. При предоставлении осужденному удостоверенной копии протокола судебного заседания ознакомление его с подлинником того же протокола законом не предусмотрено. Адвокат Нечаева и осужденный В., как видно из материалов дела, ознакомившись с протоколом судебного заседания, замечаний на него не подавали.

За исключением вносимого изменения, данное дело судом рассмотрено объективно.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

 

определила:

 

приговор Иркутского областного суда от 20 июля 2004 г. в отношении В. изменить.

Переквалифицировать действия В. с п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 8 декабря 2003 г.) на п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г.), по которой назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на девять лет.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. "б", "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 г.) и ч. 3 ст. 30 - п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, окончательное наказание назначить В. путем частичного сложения наказаний в виде лишения свободы сроком на тринадцать лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В остальной части тот же приговор в отношении В. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного В. и адвоката Нечаевой З.И. оставить без удовлетворения.